X (1/1)

Устои, которые ограждали их от чуждого общества, по сути, никто не ломал. Это случилось так давно, что уже мало кто помнит. Причину не знали, следствие игнорировали, а итог принимали как должное.Мир фейри отличается от обычного, красивый, но по-своему страшный. Феи всегда ненавидели слабость, они падали на ножи сами под нужным углом, лишь бы не корчиться от мерзкой боли. Феи такие, феи эдакие, феи были главными в этом лесу, и даже самые могущественные существа склоняли головы перед остроухими. Мнимая свобода?— закон подвластный слову главных. Правила в тяжёлой книге в кожаном переплёте. Все во вселенной фэйри подчинялись мнению одновременно холодной и пылкой женщины, настолько древней, что её век сложно было отсчитать. Она умирала, но на следующее утро возрождалась, как феникс. То, как милое дитя, то, как запретная сладость в горькой обёртке соблазнительницы.Их устраивала эта своеобразная кастовость, где унижение от владычицы было нормой, а закон коверкался как соблаговолит Королева. Перерождающееся создание, способное быть и маленьким ребенком с веснушками, и взрослой женщиной с серебряными ресницами. В белых волосах была неизменная корона из цветущего мелкими бутонами терновника. Лепестки губ в любом возрасте были сладко-алыми, а уши очаровательно заострёнными. Тонкая шея, прямая спина, гордый взгляд ярко-зелёных глаз?— такой её знали подданные. Женщина-настроение, как и почти все фейри: хочет?— смеётся, хочет?— плачет, хочет?— отправляет на эшафот. Её перепады настроения не касались лишь особенных созданий?— птиц, отравленных чужой кровью.Казалось бы, что такого в пернатых? В обычных птахах, может, и ничего, но элитное войско жестокой женщины состояло не из них.Редкая магия была заперта в мире фейри в те далёкие времена, которые давно позабыты. Когда-то они искали защиты, спрятались и сбежали. Крылатые оказались не детьми луны, а слугами Лилит. Их племя звалось кораксами. Оборотни, меняя облик, рвут на себе одежду, кораксы, как демоны, оплетают себя магическим полем и полностью преобразуются.Ястребы, соколы, дивные тропические птицы и вороны. Чернокрылые хищники с тяжёлым сердцем и холодными глазами. Их когти на костлявых лапках были острее бритв, а клювы спокойно могли разбить висок врага, что уж говорить о ворошении и раскусывании плоти. Вторая личина была человеческой с одним лишь отличием?— у них были чернильные перья в ряд огромных и мощных крыльев.Фейри любили своих пташек в любом виде: птица?— соратник, защитник, а человек?— помощник, наделённый дивной красотой. У кораксов были знания о природе, о лекарском деле и охоте, которые они из поколения в поколение передавали своим птенцам. Сама Королева ещё давно возвела верворанов в фавориты. Они по-особому принимались при дворе. Мудрые и учтивые птицы спасли её жизнь, когда она могла умереть и не родиться вновь. Пусть её окружали мелкие колибри и за ней шествовали наложницы из тропических птиц, её сердце принадлежало верворанам.Её дворец нельзя было назвать дворцом в общепризнанном понимании. Это была низкая сопка, укрытая высокими столбами деревьев с тесно переплетёнными ветками в кронах. Эдакая палатка протяжённостью в несколько километров. Широкие стволы разрастались и вились корнями на поверхности, образуя места для сидения и сна. Мелкие и крупные паучки плели свои сети из прочнейшей паутины, которая становилась завесой, ограждая ?комнаты?. Мягкая, плотная, сплетающаяся в полотно, пальцы к нему не липли, но неприятелей эти зачарованные нити охватывали и придавливали к земле.Подданные Королевы?— жучки, паучки, бабочки, другая здешняя тварь. Они уживались с магическими существами: с эльфами, феями, дриадами и, конечно, с кораксами. Всё было связано, так или иначе. Тесные переплетения серебряной паутины вели к Королеве.В мире фейри всегда было тепло, лишь иногда захаживала золотая осень. Почти вечная песнь весны со своими сладкими запахами пастельно-розовых цветов. Солнца было много, жаркий лес жил в его сиянии. Спасали тенистые деревья и холодные источники, которые били из подземных ключей через скалистые щели. Маленькие птички наперебой с цикадами и кузнечиками напевали, ветер изредка шевелил кроны многообразного леса и обдавал длинный ворс зелени волнами своего дыхания.На сине-зелёной траве спал юноша, закинув руки за голову. Тёплый порыв ветра старался подкрасться к нему незаметно, но всё равно пощекотал нос человека и тот, наконец, чихнул.—?Кай, подъём,?— навис над ним высокий мужчина с приятным голосом, чёрные волосы которого спадали на плечи.Круг из белого золота был огромным, солнце в их мире было намного ближе, чем у людей. Протяни ладонь перед собой?— и солнце будет больше половины кисти.—?Мм? —?он открыл сначала один глаз, потом второй. Тонкая кожа век была чёрной, как будто вымазанной углём, такое же было и у нависшего над ним человека. —?Который час?—?В душе не знаю,?— брюнет выпрямился, развёл руками и помотал головой. Темно-синее небо уже покрылось облаками, которые сгущались в не опасные на вид тучи. —?Но ласточки летают низко, и муравьёв с утра не видно, так что ждём дождь с градом. Облака?— огонь.—?И зачем было будить,?— Кай ещё спал и клевал носом. —?Меня всю неделю тормошили, дай отдохнуть…—?Чтобы ты не захлебнулся, на склоне у источников спишь, солнышко, вода поднимется, и хана тебе,?— веселился тот, разводя руками. —?Ни стыда, ни совести, я как лучше хочу.—?Ладно-ладно, Хазуки, извини,?— Кай с виноватой улыбкой чуть ссутулился.—?Вставай уже,?— он протянул руку, как только прозвенел первый раскат грома. —?Вот и пришёл сезон гроз.—?Не привыкать,?— поднялся на ноги Кай, потягиваясь.—?Было бы от чего отвыкнуть. Каждый год одно и то же, даже календарь не нужен. Феи странненький и нестабильный народец, но при этом больно чопорный,?— едва ли не злорадствовал Хазуки.—?Ты сейчас их мир или законы оскорбил? —?лениво улыбнулся Кай, наклоняя голову с хрустом позвонков. —?Ай…—?И то и другое.—?Всё же не меняется не только погода,?— прыснул Кай.—?Что каркнул? —?бровь друга по косой пошла вверх.—?Говорю, раз разбудил, то сходим, спросим, может помочь чем-то надо. Дождь же скоро.—?Если не град,?— на массивную ветку ближнего дерева приземлился ещё один человек, чьи размашистые и сильные крылья касались земли. —?День добрый.—?И вам здравствуйте, Мияви,?— улыбнулись приятели, чуть кивнув в знак приветствия. —?Как жена?—?Нормально,?— до этого спокойное красивое лицо немного скривилось.—?Нормально? У неё роды на днях, а тут ещё и…—?Вампиры. Да, помню. Мел уже отошла и сейчас во дворце, норма?— это то, что ей нужно.Меньше недели назад случилось то, чего предвидеть никто не мог. Сначала были лишь следы присутствия?— неаккуратно смятые листья у низких деревьев, потревоженные терновники. Ветки были поломаны, а кора содрана. Но ведь деревья?— живые! Их плач и стоны были кошмаром для мстящей Королевы. Поломанные гнёзда означали то, что были разбиты кладки яиц, у птиц и ящериц началась паника. Владычица фей слышала каждый крик о помощи, женщина была связана со своей землёй. Везде у неё были глаза и уши. Королева не следила целенаправленно, но, если кому-то из подданных было больно, она знала. Столько боли за несколько дней! Королева слышала страдания и знала, что сделает с теми, кто позволил себе подобное хамство. Это было полбеды. Мёртвые птицы, раненые животные. Покалеченные лани неслись из своего дома, как от пожара, их кровоточащие бока и поломанные рога были очень говорящими. Здешние хищники не ранили, а доводили до конца. Травоядные?— не жертвы, они?— еда. Это закон.В это же время кто-то напугал группу женщин, собиравших последние весенние травы. Они могли описать только безумные глаза и ужасный скрежет, потому что тогда была кромешная ночь. Среди собирательниц затесались две птицы, одна из которых была в положении. Женщина испугалась больше остальных, хотя явных признаков не показывала, наоборот, вела себя холодно и выступала вперёд, невзирая на округлый живот. Мелоди дала волю эмоциям, когда появились другие птицы, которые услышали крики. Среди них был её муж, и она разрыдалась, стоило ему оказаться в одном взмахе крыла от неё.И только через сутки виновники дебоширства были найдены.То была не самая чаща хвойного леса, но кроны не пропускали дневного света, а деревья были столь широкими и древними, что в них образовались своеобразные пещеры, в которых вампиры и переживали день. У преступников были характерные ржавые разводы на рукавах одежды, безумно подрагивающие рты в похожих по цвету следах. Обдолбанные зрачки и совсем уж нездоровый смех. Невменяемые вампиры хохотали, цепляли себя руками поперёк тел, сдерживая рвущуюся на волю истерику. Они были безумны, не опасны, но явно не вменяемы. Вампиры не оказали сопротивления страже, вели себя мирно, когда их вязали и тащили на ?суд?. Он продлился ровно минуту, именно столько белые брови Королевы Фей сводились к переносице, и нежные губы кривились в сладком приказе: ?Каждому своя казнь. И чтобы подальше друг от друга?—?Странно это,?— глухо пробормотал Кай, касаясь своего горла. Он не присутствовал при аресте, но ему многие рассказывали ужасы про вампиров.—?Что странно? —?повернулся к нему Хазуки.—?Зачем, а главное, как, вампиры попали в Лес? Уже давно тут стоит блок, и через портал просто так не пройдёшь.—?Упырям не надо много, чтобы насолить кому-то,?— шикнул Мияви. Он лично проследил, чтобы все виновники были наказаны, как было указано в приказе Королевы, той еще затейницы на казни.—?И всё же…—?Вы что-то хотели? —?возник Хазуки, который переживал за друга больше, чем тот за себя.—?Да, я хотел бы, чтобы вы ещё раз проверили склон и окраину леса,?— вдруг замялся Мияви. Ему было неловко просить друзей об одолжении, но отправлять ещё одну разведку Королева считала лишним. Ворон уже сбился со счёта, к кому обращался за сегодня с такой просьбой. —?Неловко говорить, но мне было бы спокойнее, если бы там всё осмотрели ещё раз…—?Мы понимаем, Мива,?— улыбнулся Кай. —?Нам не трудно посмотреть.—?Вот и выходной кончился,?— подытожил Хазуки, заскакивая на ветку. За ним волочились такие же чёрные и блестящие крылья, как и у Мияви и Кая.Кораксы, как гордо называлась их раса, не могли похвастать магией, как феи или загадочные маги, о которых они читали в книгах. Они были ближе к оборотням, но всё же слишком отличались от них. В первой форме они выглядели, как самые обычные птицы, вторая форма была более интересная. Вроде люди, но анатомия напоминала ангельскую. Наравне с лопатками из позвонков росли дополнительные кости, они скрывались мышцами спины. Их крылья были мощнее обычных птичьих. Перья в точности повторяли рисунок и порядок своего маленького прототипа, разве что длинной отличались. Сложишь крылья вместе, плотно-плотно прижмёшь к себе или обнимешь?— и маховые перья коснутся земли. Сами кораксы не знают, от кого они произошли, слишком давно это было. История их происхождения и побега в лес фэйри скрылась в мире нежной лжи и притворства.Почти весь их народ носил одинаковый вид одежды. Свободные безрукавки с широкими прорезями для крыльев, что иногда открывали рёбра. Иногда наряд и вовсе представлял из себя простой отрез ткани, заправленной с двух сторон в нижнюю часть одежды или связанную подвязкой на поясе. Хазуки носил струящуюся майку с горловиной и прорезями на лопатках. Почти такое же одеяние было на Мияви, только без горла и более узкое в талии.Стоило Хазуки залезть на другую ветвь, как он стал осыпаться в крошку. Из чёрной пыльцы птица преспокойно взлетела вверх, к кронам. Мияви благодарно кивнул ещё раз третьему ворону и повторил маневр?— из человека с крыльями в благородную птицу.Кай, чья одежда отличалась лишь степенью приталенности, глубоким вырезом, открывавшим ключицы и капюшоном, не стал перевоплощаться. Он решал сначала осмотреть низину и пещерные гроты. Нагретые солнцем крылья ударили по земле, поднимая выше и выше. Внизу простирался родной пейзаж.Его тень летела по нежно-зелёному склону с мелкими жёлтыми и белыми вкраплениями?— внизу были рассеяны совсем крошечные луговые цветы. Сочная трава с пятнами сиреневого вереска, островки кустов, на много тонов темнее, череда низких деревьев. Его слепил ручей, вслед тени и ветру летели бабочки и пчёлы. Но они быстро теряли интерес. Их привлекал цветочный нектар, который скоро бы смыло дождём. Ветер мягко ударялся в лицо и трепал волосы, было так приятно тепло, что хотелось улыбаться. Ворон расслабился, он уже отлетел от этого склона подальше и завернул в хвойную лощину, где давно было сладко-душно и терпко.Пока деревья были редкие, он их облетал, не боясь задеть крыльями, но уже скоро натыкался на мелкие ломкие сухие сучья, которые застревали в перьях. Помимо них он стопроцентно зацепил чью-то паутину и насобирал опавшей хвои.?Опять полночи чиститься…?Он спускался ниже к неровной почве, туда, где корни были вывернуты наружу. Передвигаться с крыльями было неудобно, поэтому на очередном прыжке с обвитого корнями и лишайниками камня его тело разбилось на чёрную земляную крошку?— и вот он птица. Так было удобнее. Тут были уже заветренные следы вампиров, он осматривал их временное логово, где они пережидали свет. Древесные гроты, пустые каменные узкие ущелья, в которые даже ласка с трудом проберётся. Кай знал и чувствовал, что тут никого не найдёт, но его баюкал этот вязкий запах хвои и смолы, приправленный солнцем. Но света становилось всё меньше и меньше. Тут не рокотали дриады, что значило, что он забрался в самую чащу. Не велика беда, в самом деле. Будучи птенцом, он не раз залетал и дальше, и всегда возвращался.В кронах и стволах угадывалось несколько доминирующих оттенков синего, кобальта и холодного зелёного. Поверх них контрастом двигалась старая паутина. Редкое солнце в голубоватых каплях смолы чуть бликовало, создавая эффект рассыпанных по коре драгоценностей. Стоило пролететь рядом, как раздавался особенный звук?— чистый и не существующий звон бесконечности. Тут не было голосов лесных фей, и ветер гулял с особенным звуком, шевеля кроны. Но в привычных звуках Кай расслышал кое-что, что не должен был слышать. Сел на ветку, сосредоточился, чтобы понять, не показалось ли ему.Вздохи-слоги, почти что слова. Неразборчивые, тихие предложения. Их было едва ли слышно, как отрывистое дыхание, то есть, то нет. Особая, странная, мелодика, свой ритм, как будто… Да! Оно было похоже на песню.—?Что это? —?он качнулся, слетая вниз, улетая вперёд. Слова совсем тихие, их будто и не было, слишком громко двигал ветер хвойные лапы.Тончайшее кружево слов поверх лесного хора. Этот концерт было странно слышать, он был не похож на песни фейри-драматургов, те пели на древнем языке, и рифма там была другая, не такая, как тут. Жалость в голосе. Кай ловил новые слова, чья громкость увеличивалась по мере приближения к неведомому источнику. Хвойный лес с плешью в виде скалистого кратера. Маленький котлован был серым, покрытым мхом и мелкими многолетними кустарниками. Тут было очень жарко, воздух циркулировал лишь на поверхности, а внизу находилась душная воронка. Мелкие грызуны, редкие насекомые?— вот и вся здешняя фауна. Но именно оттуда шёл тот ласковый звук. Чем ближе, тем отчётливее.Было неожиданно увидеть здесь высокий маяк с остистой крышей у стены ущелья. Цилиндрообразная конструкция с виду была неприступной и одинокой. Каменные блоки, проложенные мхом, с примыкающей к скале стороной. Башня заросла лишайником и горным вьюном, из-за этого маяк и не было видно. А песня всё плыла и плыла, утекала в ущелье, звала к башне.—?Там кто-то есть? —?размышлял Кай, подлетая к обрыву.Башня не была совсем без окон и дверей. В рядках кирпичей были сделаны прорехи-пустоты. Через них и шёл звук. У самой крыши отсутствовала половина кирпичного ряда?— подразумевалось окно. Как раз по размеру для прыткой птицы. Кай запрыгнул на тёплые камни, посмотрел по сторонам, а потом опустил голову вниз. Сюда просачивалось солнце через пустые места в стенах, образуя спираль из световых лучей. Было достаточно светло, чтобы разглядеть самое дно. Там был источник сладкого крика-а капеллы. Кругляш из белого песка, камни вокруг, и световая клетка над ним.Человек внизу казался крошечным из-за ракурса. Совсем один в кругу из песка и среди стен ввысь. Беззащитный. Сутулая спина, чёлка, скрывающая лицо. Он весь сжался. А звук шёл такой тихий, эта песня была невероятно красивая, хотя голос человека был каким-то измождённым. И вдруг многое прояснилось в голове ворона. Этот скрытый от всех маяк в ущелье был темницей. В ней скапливалось много солнца и было ужасно жарко, в дождь через стену и эти узкие окна попадала вода. В тюрьму не приносили редкую пищу, ведь это башня для смертников, так зачем переводить продукты.?Что же он сделал, что теперь находится в этом ужасном месте??А песня всё лилась, таким тихим и нежным потоком. Сильный голос, но не повышающий тональность. Поющий боялся, что его услышат. Воронья голова повернулась в одну сторону, а потом в другую, звук стал тише, но история в песне не кончилась, а так хотелось узнать, что же там дальше! Квадрат окна позволял пролезть в него даже такой крупной птице. Цокая коготками, Кай прошел по узкому камню, неловко зацепился за край. Не удержался, свалился?— быстро расправил крылья, но его услышали.Заключенный поднял голову?— чёрные глаза на фоне матового лица, волосы убранные к бокам головы в тонкие ряды кос, а ещё косая чёлка, прилипшая ко лбу. Испуганные линии бровей и чуть приоткрытый в песне рот?— мужчина был очень красив. В нём были и женские, и совсем тонкие юношеские черты. Таких людей Кай никогда не видел, оттого засмотрелся. Приземлился не очень аккуратно на песчаный пол, но сразу подобрался к стене в тень.—?Птица? —?моргнул человек. Какая-то тёмная безразмерная кофта, то ли объемный ворот, то ли шарф-хомут. ?А ему не жарко?? Мужчина сидел, подобрав под себя ноги, положив кисти на бёдра.—?Кар! —?Извините!—?Извини, что напугал,?— заговорил незнакомец, несмело дёргая уголок рта в улыбке.—?Не извиняйся, это я побеспокоил тебя! —?прозвучало как торопливое карканье. Человек засмеялся, спрятав рот за ладонью.—?Всего пару дней здесь, а уже с ума сошел, с птицами разговариваю,?— к концу фразы голос затихал, становился более обречённым.—?А?—?Или ты мне мерещишься?—?Вот ещё!—?Какой обидчивый! Хах! Если с алкоголя ловят белочек, то с голода ловят ворон? —?теперь уже в открытую смеялся человек, наклонив голову.—?Сумасшедший что ли… —?Кай смотрел на это смеющееся существо и едва ли сдерживался покрутить крылом у виска. И это он сейчас так тихо и красиво пел? Ужас какой.В тусклом свете что-то сверкнуло?— маленькое, белое, во рту человека. Но человек ли это? В открытой улыбке сомкнутые зубы показали клыки. Вампир?! Инстинктивно почуяв опасность, а, может, затравленость от недавнего инцидента, он отпрыгнул подальше. Вчерашние чужие рассказы о вампирах нарисовали картинки сломанных птичьих шей и некрасивых полос на боках зверей.—?Боишься меня? —?заметил его тревожность вампир.Кай проигнорировал. Лишь насуплено опустился корпусом к полу, готовясь взлететь.—?Тоже вампиров не любишь, да, воронёнок?—?Какой я тебе воронёнок?! —?он уже было оттолкнулся лапками от песка, как суставы нервно дернулись.—?Значит, злорадствуешь, да… —?горько усмехнувшись, выдохнул вампир, не переставая смотреть в упор.?Да что с ним такое, чёрт возьми? Ладно, не хочу в их мозгах копаться, те сгнили, наверное, просто уже?Первые раскаты грома предшествовали тонким водяным иглам. Дождь набирал силу. Пока это были только лёгкие и редкие капли, но скоро они ускорятся, превращая лес в сплошной водяной блок. Вампир продолжал смотреть наверх, следя за птицей, которая своим телом ломала на время тесную клетку из солнца. Его эти светлые линии точно бы разорвали на ровные куски. Но они уже пропадали, солнце уходило за тучи, вампир чувствовал запах. А ещё?— ветер, он стал залетать в его неприятное пристанище, циркулируя воронкой и тормоша пыльную одежду и волосы.Наверное, он бы мог сделать несколько прыжков вверх, уцепиться пальцами за край… Но там было так узко, и тяжелое заколдованное кольцо с короткой цепью на лодыжке не давало ему этого сделать.***Утро следующего дня ничем не отличалось от прошлого вечера. Разве что силой удара капель о землю. Совсем редкий и мягкий моросящий дождик был в какой-то мере тёплым, приятным. Он ударялся о листья, стекал в траву, серебрил цветы и мягкую хвою. Ручьи текли с обычной скоростью, журчали так же, как и смеялись нимфы. Те плескались у свисающих в воду ив и раскачивались на их ветвях, как на качелях, весело спрыгивая в воду. Им было радостно, а Кай, смотря на них, не ощущал привычной расслабленности и желания присоединиться. Обычно в такую погоду он сидел рядом на корнях, куда не льёт дождь, и слушал голоса нимф и русалок. Дружеские беседы перетекали в плескотню водой и прыжки в озеро под громкий смех. Обычно в сезон дождей так и было, но сейчас…Вчерашняя песня всё еще стояла в ушах, а блики на воде блестели острыми клыками. Заточенный в башню вампир был одним из тех, кто устроил беспорядок. Но он не выглядел таким, как его рисовало воображение до этого. Глаза были не дурные и широко раскрытые, а спокойные, чуть напуганные и виноватые. А ещё они были сознательными, совсем не безумными. Вернувшись домой и, упав в постель, Кай надеялся, что на утро ничего не вспомнит, но было всё наоборот. Видения стали четче, а мысли запутаннее.—?Кай!—?Кай, пошли купаться! —?кричали девушки с бледно-синей кожей и перламутровым румянцем.—?Я не хочу сегодня, крылья ломит,?— он виновато улыбнулся и поднял ладонь вверх. Нимфы пожали плечами и снова начали прерванную игру?— ?столкни подругу в воду и держи, чтобы не вынырнула?.Ворону же оставалось только сидеть на камне, покрытом мхом, под широкой и не пропускающей дождь лапой дерева. Время шло к вечеру. Дождь набирал силу на радость задорным знакомым.Морось в ливень, а потом в пасмурную погоду с противным ветром и вкусным запахом влажной почвы и растительности. В этот этап погоды он уже сидел один и водил раскрытой ладонью по воде, иногда поднимая её и наблюдая за каплями, стекающими с пальцев обратно в реку. В последний раз не вытерпел?— ударил по воде, разрушая рябь кругов на глади, расправил вымокшие крылья и ударился в воду. Прямо туда, куда секундой ранее бил ладонью. Спустя почти столько же вынырнул обратно, но уже птицей. Его маршрут был известен, хоть и не понятен пилоту.—?Мне просто любопытно, я просто проверю… —?сам себя успокаивал Кай, наворачивая круги около темницы. Нетвёрдая подошва его сапог скользила по мокрому камню, а ливень и не думал прекращаться, но хоть сбавил скорость.Сегодня вампир не демонстрировал свои вокальные данные и вообще не показывал каким-либо образом своё присутствие. Это как-то успокаивало, но глубоко внутри Кай всё же надеялся ещё раз услышать что-то подобное, как вчера. Быстро обратился, взлетел вверх, снова забираясь на плоские камни. Посмотрел вниз?— знакомая картина, только без ?солнечной крышки?.—?Кар? —?осторожно приземлившись там же, куда свалился вчера в сыпучий песок. Вампир, будто спавший до этого, резко поднял голову и моргнул. Ну вот точно, спал. Хотя спать сидя было не очень удобно, по соображениям Кая.—?А, это ты. Мало было, да, что ж, можешь продолжить насмехаться надо мной,?— вяло пробормотал вампир, хмурясь, подавляя зевок. Снова в верхнем ряду показались клыки, не крупные, но Кай знал, что по желанию они могут ?выпадать? и увеличиваться.Голос пленника звучал довольно обречённо и отстранённо. Следов недо-шутки не было, как и хоть какого-то намека на улыбку или смех. Ни капли придуманной язвительности, что вчера так сильно запечатлелась в птичьем мозгу. Зато там поселились новые кадры?— сонный, отстранённый вампир. Осуждённый вызывал желание не грызться на него, а оставить в покое.—?Тебе скучно? —?вдруг опять заговорил вампир, в упор, смотря на птицу, которая долго и упорно стояла на месте, иногда дёргая головой. —?Что, настолько всё плохо в лесу, что лучше развлечения не найти?—?Хватит клеветать себя! —?зачем-то возразил коракс, уже потом, соображая, что сделал.Кажется, его ?карк? получился довольно резким, раз вампир испуганно вытаращился на него и замер.—?Не надо так реагировать, я же не страшный,?— зарокотал Кай, пристыженно опуская голову к грудке, но тут же спохватился и принял изначальное положение.Пятиминутная игра в гляделки, которую они проиграли по большему счёту раз сорок каждый. Глупо таращились, не решаясь начать разговор. Хотя, погодите, какой к чёрту разговор? Кай только в эту минуту понял во всей мере, что он сделал. В каком-то виде это было предательством своей расы.Хазуки любил шутить на тему его недальновидности и рассеянности в силу возраста. Кай действительно был самым младшим, хоть тот же Хазуки был старше на пару лет, что не особо давало ему фору, но малявкой всё равно оставался Кай. Ему было всего двадцать девять, для кого-то это уже довольно много, как рассказывали фейри. У кораксов было свое летоисчисление. Год их жизни равнялся десяти-пятнадцати годам жизни обычной вороны. Тут уж кому как повезет.—?Хайд,?— нарушил тишину вампир, стараясь сидеть прямо, хотя его и слегка кренило вперёд.—?А?—?Моё имя?— Хайд. Для тебя это, наверное, ничего не значит, но мне кажется, это нормально?— знать имя того, с кем разговариваешь,?— Хайд пожал плечами и хмыкнул, забавно поджав губы.—?Резонно. И я тебя очень хорошо понимаю,?— зачем-то кивнул Кай, отвечая взглядом на взгляд.—?Почему ты смотришь на меня, как на дурака?—?А как мне на тебя ещё смотреть, по-твоему?—?Ты?— первая птица, которая так осознанно пялится на моей памяти. Может, я правда с ума схожу,?— прижав пальцы к вискам, замотал головой Хайд.—?Кар… —?он отошёл на шаг своей костлявой лапки. Взгляд привлёк очередной отблеск. Чёрное тяжёлое кольцо вокруг лодыжки вампира и короткая цепь, уходящая в песокТяжёлый метал с добавлением одной ужасной примеси?— магии. Ворон не так хорошо разбирался в этом искусстве, но догадаться было не трудно, что кандалы не простые. Вампиры же сильнее человека, хоть и ломает их вполне безобидное?— солнечный день и драгоценный металл цвета платины. ?Ему не больно??—?Больно, если честно, печёт, но терпимо,?— вампир пожал плечами на взгляд ворона, который вполне удачно истолковал. —?Магия не такая, как у магов, послабее, конечно, но тут смотря, что в основе заклятия.—?У этих цепей источник солнце…—?Здесь и думать нечего, серебро или солнечный свет,?— чуть жмурясь одним глазом, пробормотал Хайд, переживая ещё одну волну жара от кандалов. —?Ваша Королева никогда не любила таких, как я, не удивлюсь, если она это заклятие и придумала. Пакостливая шваль.Кто такая ?шваль?, Кай не знал, хотя примерно догадывался. Но о чём конкретно шла речь, о Королеве или о железке на ноге, он не особо разобрал.Хоть и говорил только Хайд, Кай старался тоже отстаивать свою точку зрения карканьем. Порой выходило довольно комично. На его птичьи реплики вампир реагировал по-разному, но часто останавливался на своих фразах и будто перебирал в мыслях, что мог сказать не то. Монолог не заходил дальше каких-то известных фактов, вроде погоды и внешнего мира, а точнее?— мира за гранью портала. Страна фейри была другим измерением, куда нельзя было попасть, просто упав в чью-то нору. Для прохода были порталы?— расколы в пространстве, созданные магией фей. Кай слушал и не понимал почти половины из того, о чём рассказывал новый знакомый.?Как можно жить там, где постоянно пыль и жжённый бензин?? ?Дома почти до неба? Даже у нас такие деревья не растут? ?Цветы из стекла и электричества? Это вроде тока и молний??То, что ворон довольно умный, Хайд почему-то понимал. Резко обострившуюся ?шизофрению? игнорировал. Даже для бреда ворон был адекватный, как бы глупо они не выглядели со стороны. ?Но вороны ведь считаются самыми умными птицами, так почему бы и нет??Прошло пара часов, пока коракс не спохватился. Он вспомнил, что его могли потерять.—?Кар! —?взмахнул он крыльями, обращая на себя внимание, когда Хайд уже уморённый разговором молчал, прикрыв глаза.—?Тебе нужно по делам? —?он вскинул бровь.—?Нет, ну ты точно мысли читаешь!—?Лети, раз дела, подружка, наверное, или гнёздышко надо восстанавливать,?— улыбнулся вампир, да так легкомысленно и нежно, что Кай слегка растерялся. —?Спасибо за компанию, это конечно странно, но ты хороший собеседник.—?Да, хороший, никто не жаловался?— кивнул Кай, приготовившись взлететь.—?Прилетай завтра, пожалуйста! —?вдруг невнятно пробормотал Хайд.—?Что? —?курс на каменную кладку был сбит, и он поцарапал стену когтями, но продолжил полёт, коротко обернувшись.—?Тут слишком тихо, умирать в таком склепе не очень приятно,?— виновато закусил край губы вампир. Обозвав про себя того наивным дурнем, ворон уже выпорхнул через импровизированное окно, уже на улице, слыша:—?Так что, до завтра?—?Я подумаю! —?снова неосторожно гаркнул Кай, спустя мгновение сообразив. Свои обещания он привык выполнять.***—?Феи так глупы,?— раздался выдох в темноту. Кай даже оторвался от своего занятия?— он мерил птичьим шагом песчаный пол.—?Никто не идеален, с чего такие мысли?—?Знаешь, когда я осознал, что происходит? За два дня до твоего прихода, а до этого?— как будто пустота. Вспоминаю понемногу, что там было, и это ужасно…—?Ты о чём сейчас?—?Понимаешь, я мирный даже для вампиров, это не самореклама, а факт. Я не мог такого сделать! И те, остальные вампиры, клянусь, я их впервые в жизни видел!Дрожащие скулы, искривлённый приоткрытый рот и блестящий взгляд. Всё это прибивало к полу. Кай потоптался на месте, приготовившись слушать, потому что Хайд дышал тяжело. Ворон чувствовал, что он хочет выговориться. И если вначале коркас сомневался, что поверит в слова Хайда о частичной невиновности, то чем дальше, тем яснее он понимал, что вампира просто подставили. Причём сделали это мелочно?— дали отравленной крови. Чистые яды эту расу не берут. Кто бы это не сделал, он много заплатил за такое сильное заклятие и за открытый портал в мир фейри. Хайд сказал, что многие его знакомые часто сетовали на его миролюбивые идеалы и странное для вампиров занятие. Он создал приют для сородичей, скрытый под отель для смертных. Люди и вампиры под одной крышей?— всё равно, что питоны и мыши, живущие на разных уровнях застеклённого террариума.—?Мне не нравится кусать, правда! Сцеживание и донорская в пакетах, так и живу уже, чёрт пойми, сколько, вначале кусал, потом нашёл альтернативу. У меня есть сторонники, да, но всё же есть и те, кто считает меня разрушителем традиций и бесится с этого,?— с фырком пробормотал, хмурясь, кандалы снова обожгли.—?Это похоже на какой-то заговор,?— качал головой ворон, переваривая услышанное.—?А ты мне веришь? —?с надеждой выдохнул Хайд, сцепляя пальцы в замок.—?Ты точно не врёшь,?— кивнула птица отворачиваясь. —?Я знаю, что Королева почти не слушает провинившихся, вы же были в бреду. Да и вменяемость вам не помощник, исковеркала бы правду в свою пользу, хотя тут и коверкать было нечего.—?Ни слова не понял, но похоже, ты на моей стороне,?— засмеялся вампир, тихо улыбаясь. —?Да ведь?—?Сострадания ты не особо вызываешь, но точно не лжёшь. И ты всё равно провинился.***Была короткая передышка в сезоне дождя?— и этот праздник был душным, грязным и вязким. Не помогал даже ветер, который пробирал до костей и гнал новое стадо тяжёлых и громоздких туч. Небо не прояснялось, но где-то пекло солнце, оттого тёплый воздух тёк по всей территории волшебного мира. В тюрьму вода попадала в специально созданные для этого щели, лишь бы поддразнить смертников, но Хайд не особо реагировал, только сетовал на отсыревшую одежду и на упавшую челку.Обычно Кай прилетал навестить вампира ближе к вечеру, когда чужое внимание рассеивалось, и он мог спокойно сослаться на новое увлечение одиночными прогулкам. Хотя Хазуки хохотал, что тот наконец завёл подружку и прячет ото всех, за что получал шишкой по лбу, ну или веткой, смотря, что было под рукой.—?Тебе нужно имя! —?подметил Хайд в очередной раз, когда Кай мерил маленькими шагами круглое пространство тюрьмы. Ворон недоуменно глянул на него, сильно повернув голову.—?У меня есть имя!—?Хм,?— Хайд явно понял это как согласие на свою идею. —?Как насчёт?— Кар?—?Совсем крыша поехала?—?Согласен, слишком глупо. А как насчет чего-то из мифологии? Тебе подойдет что-то солнечное, мм?—?Кар?—?Да, тебе подойдет,?— Хайд смеялся искренне и заразительно. Этот звук очень понравился ворону. И даже клыки не омрачали этот искристый образ. Хотелось закатить глаза, но не позволяла анатомия, так что Кай ограничился обиженным и возмущённым звуком:—?Каар…—?Понял-понял, готичным птичкам такая сладость не подходит.—?Гот…чего? —?незнакомое слово вывело Кая из апатичного состояния. После очередного птичьего звука, Хайд изобразил на лице выражение сложного мыслительного процесса, к своей идее он отнёсся с очаровательным усердием.—?Кар… К… Кай! —?заискрился Хайд с маниакальной улыбочкой объевшегося морковкой кролика.—?Что, прости?—?Точно, тебе подойдет!—?Ты только что моё имя угадал? —?отступил на всякий случай Кай от резко расшумевшегося Хайда.—?Нравится? Не помню его значения, хоть убей. Честно, я о нём случайно из сказки детской узнал, оно довольно редкое.—?Сказка? —?внутренний ребёнок и просто любитель всяких легенд проснулись и срочно потребовали утолить свой голод. Тёмные глаза ворона поймали тусклый свет и зачаровано посмотрели на вдруг открывшуюся перспективу развлечься.—?Неужели интересно?—?Конечно! Сказка! —?Кай подпрыгнул ближе, чем обычно, уселся в песок перед коленями вампира и пытливо посмотрел на внимательное лицо, приготовившись слушать.—?Хорошо, я расскажу, раз тебе нравится такое. Надо же, сказки! —?сдавленно хохотнул пленник и позволил себе сладкую вольность, за которую коракс бы без сожаления переломал вампиру пальцы клювом, но то было раньше. Теперь аккуратные касания нежных пёрышек на макушке самыми подушечками пальцев принимались без внутреннего сопротивления.—?Ещё раз заикнёшься на эту тему, и мне придется применить клюв и когти.—?Умоляю, не обижайся.—?Это предупреждение.—?Так, всё, слушай…Нежный и красивый голос рассказывал о двух детях и зеркалах. О розах и холоде, о ледяных кубиках и жестокой женщине в острой короне. Там были незнакомые страны, которые благодаря красноречию Хайда обретали расцветку и искристость самоцветов. Владей вампир магией создавать из воздуха образы, и по стенам бы зацокали олени и зашумел океан. Но он всего лишь складывал слова в чудесную историю.Снежная Королева закончилась слишком быстро, а разбалованный Кай обиженно опустил голову на колено вампира. ?Вот так всегда, много всего знаешь, а в нужный момент не помнишь ничего?,?— растерянно пожевал губу Хайд, но потом что-то вспомнил.—?Как насчёт Белоснежки? Не самое интересное чтиво, но я знаю оригинал, там вроде много чего мерзкого, что-то в духе вашей Королевы. Ты же не боишься кошмаров?—?Ты бы знал, сколько я всего не знаю! Так что не волнуйся. И давай свою Белоснежку, раз заикнулся.Странное и незнакомое тепло, как крыло, накрыло их от чужих глаз и предрассудков. Песня ветров лучше любого занавеса укрывала тихую мелодию вампирского голоса, рассказывающего историю за историей. Хайд добавлял свои нюансы, наверное, даже не попадая в канон оригинала, но птицу это не волновало. Вполне вероятно, что искусное красноречие было легко заточить под ложь. Но Кай, как и все кораксы, умел видеть истину и отличать правду от лжи. Сказка была красиво написана в воздухе словами, детали спеты, а исповедь осуждённого ломко выговорена и окончена выдохом снятого с души камня.Кай видел правду. И все вороны тоже. Может, поэтому инфантильная Королева была сражена ими. Ведь для них её ложь была не весомее клёкота голодной синицы.***?У него такой взгляд странный… Будто стеклянный…?—?Чёрт,?— вдруг остановился Хайд и схватился за горло, жмурясь, переживая спазм.—?Что такое? Больно? —?подпрыгнул он ближе.—?Есть хочу,?— с дрожащей и виноватой улыбкой выдавил Хайд. —?А ты лучше отойди подальше, на всякий случай.—?Ты же не накинешься на меня?—?Кто знает, я так долго ещё не голодал, не знаю, что могу в таком состоянии.Этот момент крутился в голове Кая уже второй день и всё никак не хотел вылетать оттуда. Голод, причём зверский, напоминал о себе всё чаще, и Хайд прерывался в их ?беседах?, чтобы сглотнуть ком в горле и унять ноющую боль в голове. Вампир так ни разу и не накинулся на него, хоть он и был единственным, у кого в теле была кровь. Мелкие грызуны в кратере не лезли в башню, даже обходили её, слишком она им не нравилась.—?Ты меня слушаешь вообще? —?Хазуки толкнул Кая в плечо.—?А? Да, слушаю,?— почти не отреагировал на движение Кай, всё еще не отходя от своих мыслей.—?Нет, не слушаешь, о чем я сейчас говорил минут десять?—?О Мелоди? —?поднял брови он, кое-как перебирая услышанные в пол уха слова Хазуки.—?Вау, ты меня слышал,?— без эмоций хмыкнул Хазуки, складывая руки на груди.—?Конечно, ну ты даёшь,?— нервно хохотнул Кай, мысленно давая себе по голове. Ни о какой жене друга, он, конечно, не мог думать, его мысли сейчас витали в совершенно обратном направлении. —?Кстати, как она? Я, конечно, в курсе про роды, и что девочка здорова, но это же три дня назад было.—?Было, не было, но Мияви я не видел. Поговаривают, что он от Мел не отходит сутками, и над дочкой чуть ли ни трясётся.—?Они же давно хотели детей, пусть радуются.—?А я о чем?—?Ты о чем угодно, кроме фей.—?Потому что не люблю их.—?Пф! Спросить хотел, ты не помнишь, болота в восточной части ещё не затопило окончательно?—?Да нет, вроде, они же высоко. А тебе зачем? —?удивился Хазуки.—?Хотел трав набрать для крыльев, русалки с нимфами надоели топить меня. Рецепт отвара удачно нашёл, хочу приготовить вот… —?замялся Кай, глядя на друга вскинувшего брови.—?Вот я думаю, ты помладше всех моих знакомых будешь, но твоей метеозависимости позавидует любой старейшина.—?Ну, я болезненный,?— виновато улыбнулся, щёки тронули тени ямочек.—?Дурак ты, но про твоё здоровье в курсе, вместе же росли,?— оттаял Хазуки, тормоша раскрытой ладонью тёмные волосы приятеля.Ворон сидел на краю скупого окошка, держа в клюве тонкую веточку, обильно обросшую яркими ягодами.Он не зря спрашивал про болота в той части леса, только не для себя. На тех болотах раньше было кладбище, ещё в древние времена, когда покойных просто закапывали в землю, обмотав тканью и обложив травами. Из-за такого метода захоронения магические тела усопших разлагались и впитывались в почву. И параллельно в корни местных растений. Оставшаяся в теле магия впитывалась лучше всякого удобрения, обретала новую жизнь в корнях и бутонах, раскрываясь новыми свойствами и красотой плодов и соцветий.Среди обновлённой экосистемы, была довольно своеобразная диковинка?— брусника, выросшая на крови эльфов и фей. Ягода хранила за своей тонкой кожицей далеко не кислую мякоть. Кровавые сладости нашли своё место в тонких книжках без переплетов и на устах старших. Те с удовольствием делились своими знаниями с любознательной малышней. Например, с Каем, чья семья уже не одно поколение была собирателями всякого лесного добра от легенд до корешков.Хайд поднял голову к потолку, без слов приветствуя гостя взмахом ладони и полуулыбкой. Ответом был взмах крыльев, ворон спикировала вниз, приземляясь перед вампиром, склоняя голову, оставляя свою ношу перед коленями заключенного.—?Кар! —?с довольным видом замотал головой влево и вправо.—?Ягоды? —?вампир неохотно дотронулся до верхней капли: она была гладкая, холодная. Усмехнулся. —?Я не ем ягоды, Кай.Предугадывая, что птица обиженно упустит голову, ободряюще добавил:—?Но всё равно спасибо, это мило.—?Эти ты съешь! —?вопреки мыслям вампира ворон только подтолкнул веточку ближе.—?Да что?—?Я тут старюсь, видите ли, а он не ест,?— птица покачал головой и ловко отщипнул самую верхнюю ягоду.Короткий взмах крыльев и Кай поднялся на один уровень с головой вампира, одним мощным броском он закинул ягоду в прикрытый рот. От неожиданности челюсть вампира сомкнулась на тонкой кожице, которая тут же порвалась, выпуская мякоть. Сок не был сладким, скорее горько-соленым, знакомый металлический вкус тепло разошёлся по рту.—?Кровь…—?Нет, блин, настойка! Не настоящая, тебе то клыки смочить, но она вроде насыщает больше человеческой или животной,?— клекотал ворон, смущённо водя по песку одной лапкой перед собой.—?Кай, как же ты… Ради меня… Это же…Не договаривая, обрывая короткие слова, накинулся на такое нужное сейчас угощение. Тёмно-красная гроздь перед ними таяла. Слишком вкусно, слишком желанно. Он не ел две недели, это же почти голодная смерть, ну или хотя бы безумие. Тут сыграла роль его вынужденная темница и горячее кольцо, приковавшее к полу, из-за них Хайд стал малоподвижным.Клыки почти не касались ягод, кожица лопалась от давления слишком быстрых от голода пальцев и резкого соприкосновения нёба с языком. Вкусно, сладко, так долго…—?Тебе лучше?Хайд торопливо облизывался, красный сок оставался на уголках губ, немного стекал до подбородка, а ещё замарал ребра ладоней. Быстро слизывая остатки, он почти не смотрел, лишь счастливо хмурился от вкуса и понемногу отступающего голода. Этого было катастрофически мало, но ворон не мог принесли ему больше просто физически, и из-за этого стало так приятно тепло, что даже не верилось, что его кожа давно остыла до трупного холода.—?Умница, спасибо,?— выдал он с трепетом и так же касался пальцами пёрышек на птичьей голове. Кай уже привык к такой ласке и сам подставлялся то клювом, то шеей. —?Правда, спасибо огромное. Господи, ты такой умный….?Наконец-по понял??— про себя усмехался Кай, шатаясь на месте.***Было на удивление жарко, и белое солнце, будто показывало себя после долгого отдыха. Слепило, било в голову и, конечно, перегревало. Кай сидел под деревом в тени, вытянув ноги, и наслаждался солнечным запахом, смешанным со свежестью растений и сыростью земли.—?Время так быстро летит… —?сладко зевнул Хазуки, съезжая по стволу ниже, подложив под голову пустую наплечную сумку. Духота действовала на него утомляюще.—?Чего за разглагольствования с пустого места?—?Да так вроде только вчера по ласточкам отсчитывали часы до ливней, а тут уже Солнцестояние подсекает тучи,?— в своей манере лениво пробормотал, подавляя новый зевок.—?Что ты сказал? —?крылья дёрнулись, как от слишком резко упавшей температуры, только она не менялась, но холод пробирал до самых кончиков перьев.—?Сегодня солнце в своей высшей точке будет до самого вечера. Забыл, что ли? Каждый год же…—?Эй, Кай, ты куда?—?Мне надо! —?кричал он, уже забегая на ближайший высокий камень.—?Куда ему это надо? Совсем странный стал в последнее время,?— с отсутствующим лицом сказал Хазуки бабочке на ближайшем цветке, та лишь дёрнула крылышком.Человек бежал, на ходу рассыпаясь, даже последние чёрные крохи не успели раствориться, как птица взмыла вверх.Страх был похож на паутину?— липкую и неизвестно откуда взявшуюся. Паутина залепляла обзор, жутко свисала с крыльев белыми лохмотьями. Было дурно от картинок, которые оживали сквозь паучий рисунок. В лучшем случае он воображал обгорелые и пузырящиеся участки лица и ладоней. В худшем?— тлеющие куски уже не реагирующего ни на что вокруг тела.Он слишком драматизировал. То, что было в камере, пока не достигло того, что представлял себе ворон, к его огромному облегчению. Аномальное солнце стреляло стрелами под углом в узкие и частые квадраты в стенах. Солнечная винтообразная крышка опустилась со стен, врастая в пол колышками. Будто птичья конусообразная клетка.Вампир сидел прямо, как струна, подобрав под себя ноги, прикованная конечность по инерции дёргалась. Под смеженными веками хаотично и нервно двигались глаза, он часто дышал от перегретого опасным солнцем воздуха.Со всех сторон шли светлые лучи, эта сетка закруглялась и пересекалась грани к граням, но не трогала Хайда. Пока не трогала. Стоило ему хоть немного расслабиться и хоть на пару сантиметров сместиться, как Хайд тут же подпалился бы. Ворон не понимал, что делает, по крайней мере, не ощущал что-то похожее на предательство, когда его тело ломалось на тысячи кусочков.Кай опустился на колени?— он первый раз принял эту форму здесь?— было слишком мало места. Чёрные крылья сначала разогнали жару одним тяжёлым взмахом, а потом обняли друг друга, перекрестившись. Темнота спрятала и укрыла. Солнце находилось в таком состоянии с самого раннего утра, значит и Хайд держался столько же.Взгляд зацепился за кисти?— на правой руке красовалась неаккуратная спалённая плешь темно бордового цвета?— засохшая плоть.?Значит, он уже обжёгся…?Такой беззащитный и потерянный. Хайд всё так же не открывал глаз, скорее всего он просто отключился из-за своего физического состояния и напряжения. Кай сидел перед ним на коленях и огораживал от опасного света чёрными перьями. Было душно, жарко, неприятные капли стекали по вискам к шее, другие стекали с затылка к лопаткам между крыльев. Те уже были неприятно горячими, и тяжелели, как накаляющееся железо.Он просидел так ещё не один час, пока солнце совсем не склонилось к горизонту, пока небо не стало кораллово-оранжевым и свежим с тяжёлыми фиолетовыми мазками облаков, которые уже начали сгущаться в тучи.Он ушёл до того, как Хайд проснулся. Его обдал холод, другой, не странно тёплый, воздух стал падать в температуре, и темнота перестала быть пугающе мягкой. Резкий контраст был такой незнакомый, как недавнее лакомство, которое ворон старательно приносил ему каждый свой визит. Хайд покачнулся и криво завалился на бок в песчаное и зыбкое. От солнечных колышков не осталось и тепла.—?Ему тут не место… —?Кай стоял на краю этого обрыва, тяжело прижимаясь затылком к дереву, стоя прямо на вывернутых корнях. Становилось прохладнее, свет пропадал, охлаждая цвета каменного строения для пыток.Уже наступили сумерки, его крылья остыли, а сердце билось как ненормальное, не уступая в ритме и больной пульсации в висках. Жмуриться хотелось с удвоенной силой. Особенно под тяжёлым взглядом Хазуки, который стоял в метре от него, почти не моргая. Он всё видел.***—?Мне не нравится твоя идея.—?Мне она самому не нравится,?— в сотый, наверное, раз устало выдохнул Кай, обливая камни светло-оранжевым раствором из стеклянной банки. С легким дымком мох, которым были проложены кирпичики, истлевал. Поэтому вытащить их было куда проще.—?Но мне нравится, что ты сам принял такое серьёзное решение,?— Хазуки повторял его действия, параллельно оглядываясь.—?Не такой уж я легкомысленный,?— нервно вытерев со лба пот, он убрал стекляшку обратно в сумку на плече. От имеющегося в стенке ?окошка? и до низа, подцепляя пальцами камни, он убирал их на неровную поверхность скалистого склона.—?Ты рассеянный и опирающийся на других.—?Хазуки, пожалуйста… —?обтёсанный камень очень удачно упал в нескольких сантиметрах от коракса, что было понятнее всяких слов. Как же он заколебался слышать одно и то же!—?Да помогаю я, помогаю…Кирпичная стена распадалась медленно, но верно. Кусочками, камень за камнем, ложились рядом на скалистую почву. Благодаря полной луне было достаточно светло, чтобы не выколоть себе глаз. Благодаря сизому свечению тяжёлый взгляд вампира показался довольно устрашающим, когда он повернулся к ним через плечо. Разумеется, Хайд всё слышал: и неторопливые переброски речи, и разрушение ближайшей к склону стены.—?Эй, не бойся нас,?— лениво бросил Хазуки, оценивая масштаб темницы и самого вампира презрительным взглядом, но не огрызаясь.—?Знаете ли, меня не особо прельщает перспектива доверять тем, кто сначала делает, а потом размышляет,?— недоверчиво шикнул Хайд, отодвигаясь к дальней стене, насколько это позволяла цепь.—?Хайд, пожалуйста, нужно торопиться,?— Кай, наконец, заговорил, стараясь смотреть вампиру в лицо, что выходило не очень хорошо, тот отворачивался или закатывал глаза. Но после озвученного имени резко повергнулся.—?Ты… Откуда знаешь? —?злобно насупился он. Каю ничего не оставалось кроме как упасть к его ногам чёрной птицей, с которой пленник разговаривал последнее время. Лицо Хайда из озлобленного превратилось в неверующе напуганное.—?Кай…—?Вот так номер. Все всё поняли, да? —?напомнил о себе Хазуки, пролезая головой через стихийно образовавшуюся ?дверь?. —?Давайте быстрее, тут нет дриад, но тот бурундук подозрительно пялится на нас, так что раз-два!Он достал из сумки Кая ещё одну бутылочку, на этот раз не прозрачную, а матовую, в несколько раз легче. Кай снова обернулся и подобрал кинутый в него пузырек. Он осторожно открутил крышку и дал несколькими каплям зелёного зелья упасть на цельный браслет. Пошёл дым, железо сначала побледнело, а потом покрылось трещинами. Кай, видимо, мало надеявшийся на успех, легонько стукнул по облупившимся цепям. Они осыпались неровными кусочками в песок.?— Сможешь встать?Вампир неуверенно поднялся, колени ещё дрожали, ноги предсказуемо затекли, из-за долгого пребывания в одном состоянии. Холодные иголки пронзали мышцы. Его шатало и вело, пришлось вцепиться в предплечье рядом стоящего Кая, который помог ему выбраться на улицу.—?План такой: по-быстрому проводим упыря через лес и поляну к скале и оставляем около портала, чтоб его тут больше не было. Всё тихо и без остановок.—?Как мило ты сократил мой рассказ…—?Я его пересказал без твоего водоблюдства. Так быстрее, и ты бы не запинался на каждом слове.Это было чем-то похоже на идиллию. Вампир оглядывался по сторонам и не мог нарадоваться своей свободе и открывшимся видам. Полуночно-синий разлитый сапфир и просыпанные стеклянные звёзды. Темно-лазурные перьевые облака были совсем тонкие, их выделяли лишь белёсые края от лунного света. Ночной диск был огромным, как солнце, только холодного оттенка, и отливы по белым бокам были прозрачно-фиолетовыми и розовыми, а кратеры и вовсе напоминали свежую печатку.Хайда отвлёк густой голос Хазуки, который подначивал их идти быстрее. Из ущелья они выбирались по очереди. Кораксы прыжками, а Хайд поднялся на руках, игнорируя протянутую ладонь Кая.Две спины обтянутые чёрным и крылья, размашистые и сильные, луна трогала их из любопытства и с таким же намерением давала им своё напыление, каждое пёрышко сияло.Чем дальше они шли, тем меньше было света, они заходили в чащу, в мёртвую глубину неживых деревьев. Шаг, ещё шаг, затянутая и спёкшаяся кожа чуть порвалась, напоминая о себе. Хайд споткнулся на ровном месте.—?Что такое?—?Браслет прожёг кожу, но это не так уж и больно, правда,?— Хайд отмахнулся, прихрамывая по ходу всего пути. От колена до ступни бил стеклянный жар, он одновременно был и горячим, и холодным.—?Оптимизм так и блещет,?— в ехидной манере бормотал Хазуки, оглядываясь на каждом втором шаге по сторонам. Через несколько метров, почти в самом центре крохотного луга, он повернулся к остальным спутникам.—?А мы точно туда идём, Кай? Облако луну закрыло, хоть глаз выколи.—?Поле точно то, но можем проверить…Взмах огромного крыла ударил по лугу одним мощным потоком ветра. Разбуженные мотыльки с фосфоресцирующими крылышками взмыли вверх на несколько метров, покрывая собой лужайку. Тысячи мелких порхающих звёздочек били крылышками, и свет на чешуйках бликовал и переливался. От края до края посеребрённые мотыльки зависли на пару минут, не понимая, кто такой умный нарушил их покой.—?Идём, пока они сонные,?— кивнул Хазуки, пробираясь сквозь стаю мотыльков.—?А что, они тоже могут проболтаться? —?заворожённо шептал вампир.—?Не, у этих пофигизм зашкаливает, они бы армию не запалили, если бы те только их лужайку не потоптали,?— махнул рукой Кай.—?А мотыльки разве ночью не летают…—?Летают, просто сейчас луна за тучами, они и уснули. Она выйдет и те полетят,?— Хазуки зевнул, снова перебивая Кая, который даже не успел рот открыть.—?Удивительно,?— выдохнул вампир, когда один сонный мотылёк на пару секунд остановился на уровне его лица, часто махая крылышками. Они были похожи на обычных бабочек, но со светящимися серебристыми чешуйками и лазурными бездонными глазами.Штыки остро-пахнущих зелёных ?веников? доставали им до груди. Отцветающий синий вереск и нежный цвет кипрея тесно рос, затрудняя ходьбу. Обойти или придавить это богатство было невозможно, крылья кораксов прижались к их телам, потому что иначе бы просто волочились по этому высокому ворсу цветов и острых листочков. Из-за недавних дождей земля была скользкой, а нижние листья с мелкой и тонкой травой отсырели. Этот круг из трав, ведущий к огромному похожему на застывшую волну камню, протыкали частые деревья с тёмной корой. Сквозь неё уже не сочился синий янтарь, как в живых деревьях, сучья высохли и от ветра трещали.—?Чуют мои крылья, быть похоронам,?— запрокинул голову идущий впереди Хазуки. Луна, как он и сказал, выглянула после первых порывов ветра, и её свет снова бликовал на блестящих крыльях кораксов.—?Так все плохо в Лесу? За предательство сразу в топку? —?старался не сдавать темп Хайд, чьё зрение постоянно улавливало сказочные фрагменты ночного леса.—?Это выражение такое. Вороньи похороны?— это суд между кораксами, Королева не имеет права вмешиваться в него,?— объяснил ему Кай, прислушиваясь к ветру и к их шагам. —?Общее собрание: выяснение причины, логическое следствие и итог?— виновный.—?Хм, мне всегда казалось, что феи тут главные,?— изумлённо глядел на него вампир, приложив кончики пальцев к щеке, озадачено наклоняясь к плечу.—?Почти правда,?— кивал Хазуки, его голос среди деревьев и высокой травы звучал тихо,?— Но мы, как бы сказать, особенные для Королевы, кораксы, в смысле.—?Кораксы?—?Угу, полулюди-полуптицы,?— смущёно объяснил Кай. —?Мы не оборотни, если что.—?А…—?Не тех спрашиваешь, мы с Каем мелкие ещё совсем, да и не интересовались никогда,?— снова выдохнул Хазуки, спрыгивая в грот у массивного камня, в который по незнанию можно было смело свалится и сломать пару конечностей.—?Вот любишь ты затыкать меня?! —?Кай обиженно вскинулся, смотря на друга сверху вниз и тоже спрыгивая.—?Ну, прости.—?А почему Королева вас так уважает? —?Хайд скатился вниз по гладкому корню через минуту, опять отказавшись от помощи.—?Мы единственные, кого она не может подловить на чём-то. Кораксы умеют отличать ложь от правды и наоборот, как бы она не коверкалась.Туда, куда они спустились, вёл покатый склон, сильно обросший серебряным мхом и оплетённый корнями. Поляна всего в несколько метров заросла цветущим вьюном и лиловыми лианами с курчавыми листьями. Сам камень, вначале похожий на резкий таран из двух каменных плит, стал напоминать его еще больше. Хазуки отодвинул ?штору? и приказал ждать здесь, пока он не позовёт, он сам не помнил, куда надо свернуть. Кай знал, как пройти сюда, но внутрь не лез, в отличие от друзей, которые часто сюда залезали птенцами. Воздух был сладким и чистым, приятно холодным. Нежно-фиалковая пушистая занавеска качнулась и продолжила своё движение туда-сюда, пока Кай и Хайд стояли и смотрели на неё. Вдруг последний неловко прокашлялся.—?Ты поэтому помог мне? И поверил тоже? Потому что понимал, что я не виновен? —?повернулся вампир к ворону, которого до этого дня считал простой птицей.—?Почти не виновен! —?из ближайшей живой стены послышался шутливый окрик Хазуки. —?Да чтоб вас, где он?!—?Угу,?— не обращая внимания на веселящегося друга, хмыкнул ворон. —?Ты рассказал, что не делал этого по своей воле. Тогда я поверил, хотя всё же немного сомневался.—?И все же? —?не унимался Хайд.—?Просто мне…—?Я сказал?— торопиться! —?снова гаркнул Хазуки, на этот раз высовываясь полностью из тех же вьюнов. —?Луна заходит уже скоро. Тогда портал закроется.—?Да, мы уже идём?— отвлёкся вампир, поворачивая голову. Каю хватило этих несчастных секунд, чтобы прикусить язык с вертящимся оправданием своей доброты: ?Мне стало жалко тебя?За тяжёлыми вьюнами и лианами скрывалась холодная пещера, в которую нужно было протиснуться сквозь узкую щель. Хазуки уже был по ту сторону и Кай по стеночке пробирался к нему, прижав крылья к себе. Хайд прошёл без особого дискомфорта, только хромал. Вообще, он оказался на удивление миниатюрным даже на фоне не особенно высоких кораксов.Дальше был прямой коридор, в котором хозяйничал холодный свет. Пол, устланный белой галькой, приятно хрустел под ногами. Обросшие аметистами стены ломали лучи и пропускали свет через себя, от этого камни сверкали нежным фиолетовым и вели к тупику. Именно там был источник сияния. С виду белая стена была полой и вела далеко не в твердую стену.Жидкий металл и смешанные с чем-то блёстки. Это странное вещество кружилось и плыло, как в вертикальном океане. Серебряные прожилки меняли свой рисунок, выплёскивались на аметистовые края. Портал был похож на бездонное зеркало без отражения, свет из него расплёскивался куда только мог. Хазуки стоял у дальней стены в тени, но в переливах сине-фиолетовых всполохов.—?Он ведет в Токио, это точно, так что вперёд,?— жестом показал Хазуки, чуть склоняясь корпусом. Вампир завороженно наступал на свечение. —?Ближе не подхожу, потому что он засасывает всё, на что попадает свет.—?Он нестабильный, поэтому им не пользуются,?— кивнул второй коракс. Кай сжимал губы, заламывал пальцы и не мог удержать глаза на одном месте, они смотрели везде, куда могли смотреть.Нестабильность его заключалась в полном отсутствии контроля. Он оживал раз в месяц лишь при полной луне и чистом небе, чтобы белый свет мог насытить его. Королева не могла его закрыть от греха подальше, и воспользоваться им в другое время было невозможно. На него просто забили и на всякий случай спрятали за зарослями и непроходимыми мёртвыми лесами. Детей туда не пускали по ночам, но им это не мешало пролезать сюда из-за любопытства днем.—?Спасибо… Спасибо! Даже не знаю, как вас благодарить,?— неверующе шептал вампир, стоя в метре от искристого углубления в стене. Свет уже трогал мыски его запылеённых ботинок и полз к коленям через шнуровку.—?Благодари Кая, это его идея, я тебе не доверяю,?— журяще усмехнулся Хазуки, взглядом указывая на смутившегося друга. Кай, наконец, нормально улыбнулся, хоть и получилось вымученно. Хайд на пару секунд завис на этой улыбке с ямочками и цветными пятнами света на лице.?Он спас меня от одиночества, не дал сойти с ума от голода. Такой хороший… Может, фейри не такие пакостливые, раз прячут подобное чудо в своем мире??—?Спасибо, Кай, ты много сделал, хотя не должен был.—?Прекращай,?— хмыкнул и улыбнулся. —?Я же был не ?бесполезным видением с голода и изоляции??—?Так ты возмущался тогда?—?Это было не очень приятно, знаешь ли. Но теперь-то до тебя дошло, надеюсь??— Такое не забудешь,?— Хайд растерянно трогал ряды кос на висках. Холодная платина уже подсвечивала его кожу, одежда нечётким силуэтом тускнела. Его фигура уже пропадала, источая свет, нужно было только сделать шаг назад к жидкому зеркалу. —?Спасибо, Кай, ещё раз.Хайд подошел к порталу, тронул живое нутро, ощущая, как рука перестает чувствоваться. А свет все рос и заполнял собой пещеру. Кораксы стояли порознь у стен, но только один был осторожнее по жизни и поэтому занял место в тени. Второго же этим инстинктом самосохранения природа почему-то обделила.—?Эм, а свет так и должен расползаться? —?как-то напряжённо пробормотал Хайд. Кто-то из воронов упоминал о нестабильности… Не это ли имелось ввиду?Белые прожилки, так похожие на пенистый рисунок в океане, поползли по аметистовым стенам, проскальзывая сквозь выступающие камни. Они шли по своему свету, который опережал их самих. Как змеи, они искали жертву и не важно, что в их капкане уже был приличный улов.—?Нет, вроде, но… Чёрт! —?Хазуки успел только выкрикнуть и зажмурить глаза, параллельно прячась в крылья плотно обнявшие его. Когда он смог видеть без белых и чёрных пятен перед глазами, то в пещере он был один. Не было ни искрящегося света, потому что луна уже заходила, ни магического перелива всех холодных оттенков аметиста. Только фиолетовые стены и белый пол.Бесконтрольный водоворот пространств захватил не одного вампира, а ещё и успел сцапать в свои лианы и второго коракса, накрыв его светом как волной.***Розовые цветы отцвели, сейчас горелые ветки были покрыты зеленью и утренней сыростью. Рассвет горел мягкими угольками, жидкое солнце протекало через тёмное небо. Стеклянные стены зданий зеркалили просыпающееся солнце. Остывающие после ночной работы вывески и фонари погасли около двух минут назад. Только-только тронутое теплом утро, но уже опасно подбирающийся солнечный луч подкрадывался к вампирскому лицу, намереваясь оставить на нем алый кровоточащий след. Трава тут была стриженная, как-никак парк. Хорошо, что сейчас не было даже самых отбитых посетителей.Ближе-ближе, и свет дотронется до матовой щеки, ещё сантиметр и будет пахнуть паленым мясом. Вампир упал в траву на спину первым, его плечи были стиснуты чужими острыми локтями, а бёдра коленями. Блестящее темное крыло укрыло и спрятало не только лицо, но и всю голову, да что там, даже всё тело. Хайд, может быть, сумел бы спрятаться сам, но он смотрел перед собой, не замечал изменений вокруг, даже опасного для себя огня не видел. Чуть выше головы крылья сомкнулись в кисти, остальное скрыли длинные перья…Перед ним были тёмно-карие глаза, распахнутые в изумлении и испуге.—?Что ты там говорил про вороньи похороны? —?сорвался тихий шёпот. Серый свет смягчал и так не острые линии лица, на котором растеряно и часто, моргала пара испуганных глаз в пушистых ресницах.Наконец было нормальное освещение, при котором они открывали новые черты друг друга. Чёрные глаза Хайда не были такими в реальности?— серое утреннее небо с холодной прозрачностью и переливом каких-то тёплых оттенков, у которых не было названий. Рассвет в низинах у рек, редчайшие горные породы для украшений, блеск и тончайшие нити цвета камня к зрачку.Шёпот был вырван из легких:—?Причина, следствия и виновный.—?Сдуревший портал затянул тебя в современный японский город, а обвинят в твоей пропаже в этом случае меня?—?Да.—?Весело…