VIII (1/1)

Пальцы выучено порхали по воздуху, с них слетали прозрачные искры, они несли на себе много листов с рисунками, игольницы с булавками, измерительные ленты. Предметы ?летали? за перемещавшимся магом и зависали рядом, когда он останавливался и занимался каким-то фронтом работ. Белый карандаш соскользнул по розовой ткани прямо по краю хрустящей выкройки и поднялся в воздух вслед за бумагой и цепляющей её булавкой. Закатанные рукава пастельной рубашки открывали предплечья, на которых выделялись подсвеченные белым вены.Это были простые заклинания?— левитация и управление несколькими предметами. Но он всему так долго учился… Учил нужные слова, которые постепенно сами стали произноситься внутренним голосом, больше не нужно было напрягать рот. Научился коротко и чётко концертировать энергию, чтобы исполнить заклинание. Всё это было сложно, но захватывающе, особенно, когда он всерьёз увлёкся дизайном одежды.Таканори приучался к красоте вокруг, и, конечно, ему нравилось украшать себя, но сам процесс создания этой красоты приводил его в восторг. Озарение случилось, когда во время учёбы в какой-то момент у него опустились руки. Хотелось забить на всё, перестать посещать занятия, выкинуть все исписанные собственноручно тетради и листы. Он и порывался, только вот неожиданно его заинтересовали рисунки на полях. Просто закорючки, но стоило добавить к ним линии и цвета, они становились интереснее?— к этому Матсумото пришёл, когда тупил в эти каракули и искал похожие рисунки в других записях. Сейчас эти случайные завитки и линии стали самыми востребованными паттернами в его коллекциях. В линейке сумок ручки украшали цепочки, когда-то нарисованные от скуки на занятиях по изучению трав. А забавное витиеватое пёрышко стало милой запонкой для женских рубашек.Его мысли уже тогда имели свойства отражаться на бумаге?— то ли словами, то ли картинками. Сюр, поэма и драма?— всё это ему нравилось. Лиричный шёлк, жёсткая кожа, звонкие цепочки. Он любил совмещать, экспериментировать, создавать. Созидание прекрасного из уже качественных полотен ткани, крепких ниток и элементарного декора.Ножницы, швейная машинка, даже игла с ниткой?— иногда было приятно садиться за них самому, без помощи магии. Для Акиры не было секретом, что таким образом он успокаивается, настраивается на нужный лад, приходит в себя. Это была личная медитация, в которую нельзя было вторгаться, иначе ножницы оживут и полетят в твоём направлении.Кисти чуть хрустели, пальцы заламывались. Напряженные брови и странная лёгкая улыбка на губах?— это был покой и радость от своего дела. Больше месяца он не приходил на работу, хотя и являлся начальником. Сложил все обязанность?— очень неожиданно?— на помощника, в прошлом талантливого стажёра. Бедняга справлялся о делах по электронной почте, потому что Таканори просто игнорировал вызовы. А тут, на тебе, явился сам, надеясь прийти до начала рабочего дня. И вдруг увидел, что Такаши мирно посапывал под столом, подложив под голову какой-то обширный отрез ткани. Устыдившись, Матсумото, не сумевший растолкать работника, позвонил его парню, чтобы тот его забрал. Томо явился через сорок минут и покачал головой:—?Первый раз за неделю видимся,?— Такаши спал стоя, не сваливаясь, только потому что его придерживали за плечи. —?После смер… Мне передали должность Акиры, вот и забегался в последнее время с непривычки. Да и он со всеми заказами дома почти не бывал. Я в рейд ушёл на прошлой неделе… Извините.—?Ничего страшного, я всё понимаю, самому стыдно,?— Матсумото краснел и бледнел одновременно, не мог понять, правда, за кого и что.Акира сидел у его ног, разве что не выл от обиды. Вот он - лучший друг, совсем близко, хочется, как в старые добрые, шуточно ударить по плечу, взлохматить прическу пятернёй, посмеяться… Томо посмотрел на него пару раз и даже прошёлся костяшками пальцев между ушей, что было от начала до конца одобрено лисом. Он бы не отказался повторить.—?Деньги перечислю в первой половине дня сегодня. Там будет больше, предупреждаю, чтобы не удивлялся. И у него отпуск. На полмесяца хватит?—?Более чем. На стенку полезет через неделю от бесполезности,?— хмыкнул Томо, закидывая на плечо руку Такаши, наклоняясь к заострённому уху. —?Таши, пойдем.—?Работа… —?просипел эльф, чуть приоткрывая один глаз.—?У тебя выходные.—?Тогда хорошо,?— и закрыл глаза, приложившись виском о плечо, позволяя вести себя.Беда пришла, откуда не ждали. Точнее не беда, а лишь её любимец. И вылез он вполне цивильно?— главная дверь из общего коридора на этаже. Акира на скрип двери отреагировал поднятой головой и навострившимися ушами в сторону источника звука. Матсумото рассматривал швы на свету, держа сшитые детали будущего платья перед собой на вытянутых руках. На вошедшего почти не отреагировал, швы были интереснее и важнее.—?Здрасте-здрасте, надеюсь, я не стал свидетелем чего-то непотребного? —?в дверном проёме появилась голова с закрытыми глазами и ехидной ухмылкой.—?Вдох-выдох, Таканори, ты когда-нибудь привыкнешь,?— дизайнер закатил глаза, мысленно сосчитав до двадцати. —?Привет, нет, обломись.—?Злой какой, а мы ведь не виделись неделю! —?за головой последовало остальное тело, одетое в брюки и удлинённый пиджак, под которым белая футболка своим вырезом демонстрировала пару цепочек на шее.—?Я по привычке.—?Избавляйся поскорее, ворчание убивает нервы, а тут уж медицина бессильна,?— посмеялся Такашима.—?Ты что-то хотел? —?вымученно улыбнулся Таканори, на всякий случай отходя от увесистых ножниц подальше.—?Ага! В общем, ты же помнишь, какой у нас дотошный надзор? —?зельевар с важным видом уселся на стул, разверну его спинкой вперёд, сложив на неё локти.—?Ты сейчас смеёшься или да? —?у того бровь поползла вверх. Конечно, он знал, бывший представитель этой инспекции теперь по вечерам вилял хвостом, когда книжки на общей кровати читал.—?Ладно, а то мне кажется, ты сейчас на меня своих собак натравишь.—?Хм,?— тот искренне задумался об этом, но потом всё же сморгнул заманчивую мысль. —?Может чаю или кофе?—?Кофе с одной ложкой сахара.—?Сейчас сделаю,?— маг отошел к дальнему углу студии, где стоял столик с кофемашиной, пакетами с зернами, матовый чайник с крышкой и белыми чашками в ряд.—?А где та блондинка? —?Уруха заглянул на стол, на котором было куча обрезков скреплённых булавками.—?У Такаши отпуск. Он за меня тут всем занимался последнее время, пусть отдохнёт,?— просто пожал плечами Таканори, возвращаясь к знакомому. —?Твой кофе.—?Премного благодарен.—?Так к чему пришёл? —?он прислонился к раскроечному столу бедром, сложив руки на груди. Очки сползли на кончик носа, но он не поправил.—?М! Это касается Акиры.Лис, притихший на нижней полке стола, поднял голову и навострил уши. А Матсумото заторможено коснулся переносицы, почти смахнув на пол оптический прибор.—?Что такое?—?Возвращаюсь на несколько минут назад,?— он отпил кофе. —?Ты помнишь, что последние лет двадцать нефилимы ведут учет магов, да и всех темных существ?—?Помню,?— кивок.—?Так, значит сократим разговор на полчаса, кхм. Короче, тебе нужно зарегистрировать Акиру,?— сказал, опустив глаза на фарфор, который был под самым носом. Кофе вкусно дымился.—?Зарегистрировать?—?Угу,?— кивнул зельевар. —?Времена такие, ничего не поделать.—?Не понимаю, зачем…—?Ну, а как же? Вдруг ты держишь бедную лисичку в рабстве? У тебя же даже собаченция при бумажке.—?Ну Корон же выброс магии… И он животное, во всех смыслах. Породистое к тому же,?— тихое недоумение сопровождалось оттягиванием волос у корней.—?Ой, спасибо что напомнил, Акире нужно новое имя и идентификация, можешь ещё над внешним видом поработать,?— непринужденно добавил лекарь, пожимая плечами, одновременно делая глоток кофе.—?А это ещё зачем? —?рука дернулась от лица и зависла в скрюченном положении.—?Иногда я поражаюсь твоему мозгу. Мошка, когда человек умирает, а потом начинает ходить, как ни в чём ни бывало по улице, это несколько странно, не находишь? Кроме того нужно учитывать новый статус?— фамильяр, так установил кодекс, к ним с претензиями и обращайся. —?Уруха наконец отстранился от чашки. —?Иными словами, сейчас твой суженный без гражданства и статуса, могут возникнуть проблемы, так что лучше зарегистрируй его как своего фамильяра.—?Ваф! —?напомнил о себе виновник беспокойства, усевшись посередине и чуть подскочив. Он смотрел на магов выжидающе и осторожно, будто в чём-то провинился. Дизайнеру даже показалось, что если бы лис его мысленно не успокоил, то он бы решил, что животное задавило приличный курятник и теперь раскаивается в содеянном.—?Что? Ты в курсе?—?Ау! Конечно, он в курсе, не удивлюсь, если сам зубрил это всё, ха,?— он уставился в чашку, на донце с остатками кофе. —?Вот ещё! Так как у тебя более одного фамильяра, тебе придётся самому пройти перерегистрацию, чтобы не быть уличённым в эксплуатации рабского труда, такое бывает, кхм. Проще говоря, тебе нужен псевдоним и там ещё какая-та хрень, не помню уже.—?Этого я ещё больше не понимаю,?— Матсумото сначала молча посмотрел нечитаемым, но убитым, взглядом перед собой, а потом запрокинул голову назад. —?Как всё сложно…—?Эти сложности не мной придуманы, мошка, так надо?— сочувствующие усмехнулся Уруха. —?И потом, ничего сложного там нет, это на словах ужас, а в реальности лишь два-три документа. Как владелец двух фамильяров ты считаешься магом высшего ранга, так как содержание их в человеческом облике зависит от твоего запаса энергии. Пусть даже такую функцию использует только один фамильяр. А если ты сильный маг, то и ответственности больше.Акира, сидевший в ногах, покачал головой, а потом вроде как пожал плечами. Матсумото коротко погладил лиса по голове, потом снова повернулся к Урухе.—?Ты не особо похож на ответственного,?— в его тоне было немного иронии.—?Мне там по наследству положено быть. Как только закон в силу вступил, все учебные заведения стали высылать списки с ?родительским древом?. Тебя туда тоже, вроде как, хотели зачислить сразу, но…—?Дай угадаю, табель успеваемости? —?рука сама собой прилипла к лицу, настолько абсурдно и убито это звучало.—?В точку.—?Вот тебе и второй по силе ранг,?— сдавленный хохот всё так же в ладонь.—?Так что?—?Что?—?Я тебе бланк для заявки утром отправил, но ты уже, наверное, из дома ушел.—?Ты напугал Корона. Я хотел вечером посмотреть, что там пришло,?— произнёс он, оторвав руку от лица, заправив тёмную прядь за ухо.Следующие десять минут шли в каком-то тупом и странном молчании. Тишины не было, да и не могло быть. Тем же движением пальцев, Матсумото убрал на край стола смётанные детали и отправил на это место отрезок ткани другого цвета и фактуры. Сам же он взял подлетевший к лицу эскиз. Отвлекаясь то на него, то на отметки, которые парящий карандаш оставлял на ткани, дизайнер не издал ни звука. Когда с разметкой было закончено, длинные и тяжёлые ножницы с прицельной точностью стали разделять крепкие нити с характерным звуком.—?И ещё… —?ножницы издавали лязг при движении по ткани, так что Уруха подождал, пока они перестанут клацать. —?Через пару недель будет Праздник Полнолуния, идёшь?—?Не знаю, я там был от силы раза три, не особо впечатлило,?— Матсумото даже не задумался над ответом.Праздник Полнолуния?— ежегодное событие. В одном месте собирались почти все виды нечисти, по традиции на тусовку приглашались даже охотники.Наступало своеобразное перемирие, но без нудных речей и одного круглого стола с представителями каждой расы. Просто вечер с развлечениями и алкоголем. Но развлечением это можно было назвать с натяжкой, хорошо, если музыка была. Напоминало ночной клуб без шума, тряски и радости. Потускнело Полнолунное торжество с веками. Когда-то в древности, в самом начале истории создания этого Праздника, в нём был какой-то исконный шарм. То было время пышных балов, так как пришла традиция из Европы. В Японии же в старину затевались долгие ночные распития чая или для особых любителей соревнования по перетаскиванию сосуда с вином из одного рукава в другой. Со временем культуры смешались, пришёл унылый американизм, особенно ничего не поменялось, разве что помещения и украшения модернизировались.Ради соблюдения нейтралитета было запрещено показывать свою истинную суть. Разрешены были только физические отличия?— уши, рога, зубы и глаза. Вампиры не кусались, разве что блестели клыками, оборотни не выли на луну, разве что очень хотелось, маги чисто ради интереса стреляли магией в воздух, создавая маленькие фейерверки, подкрашивая искрами светский лаунж. Последнее, кстати, не контролировалось уже пару десятков лет. Потому что нет монстра хуже упёртого и скользкого на язык заскучавшего мага.Даже будучи личностью медийной, Таканори не любил находиться на публике. Ему хватало показов, с учётом приготовления луков и моделей, а ещё общения с репортерами и фотографами. Он старался отводить для журналистов строгое количество времени, чтобы держать марку перед клиентом.Сама идея банкета ему тоже не нравилась, слишком пафосно звучало. Последнее посещение Праздника запомнилось пирамидой из бокалов из искристого алкоголя и такой же треугольной люстрой с безвкусными висюльками-капельками. Он ушел через два часа, а потом встретился со знакомой эльфийкой, которая пересказала, что ничего он там не пропусти. Она сама не дождалась окончания вечера и сбежала с каким-то оборотнем развлекаться в ближайший лав-отель. Скука смертная?— такие мероприятия.Праздник проводился под эгидой самых старших?— то есть верховодили застрявшие в прошлом веке скряги. Интеллигентные вампиры, любившие пышные платья и напудренные лица, да чопорные маги, которые не отпустили бороды в стиле Мерлина только благодаря своей способности не стареть. Может, в этом участвовали и верхушки нефилимского сообщества. Акира как-то делился, что хуже консерваторов просто не существует. С охотником дизайнер сошёлся, когда тот наотрез отказывался посещать праздники, а приглашения выкидывал. Но всё же было одно ?но?.Разговоры, тихий смех и сплетни. Больший источник сплетен представлял из себя только базар или бордель. Последние новости, грязные и чистые, правда и вымысел. Всю эту шелуху приносили вампиры и феи, а распространяли их оборотни. Маги же видели цену себе и информации, так что старались не поддаваться искушению, чтобы не сболтнуть лишнего, а лишь слушать. А позже отфильтровывать и сопоставлять. Пожалуй, в их ?тёмном? мире самыми наивными были оборотни, и то, только потому что ближе были к человеку. Но не все, конечно. Острожными и вменяемыми считались самые опытные особи. Редкие гости?— охотники сплетни не разносили, они их слушали и передавали лишь то, что услышали минутой ранее, ничего из своего мира не приносили.Этой ночью луна считалась самой большой и налитой за весь год, поэтому дата Праздника была нестабильна.—?А ведь там полезно бывать. Может, клиентов найдёшь себе, как план? —?Уруха не отставал. Пододвинулся вперёд вместе со стулом, сложив руки на спинке.—?Ты специально?—?Нет, просто хочу, чтобы ты растормошился, интроверт.—?Интроверт?!—?Ладно, просто зануда. Чего тебе стоит то? —?протянул шатен, щуря глаза. Он намерено склонил голову вбок, чтобы добавить. —?Да и я слышал, что будет много чародеек в этот раз, слушок и про Арика-сама донес…—?Вот скотина же ты, Уруха,?— Матсумото не сдержался от смешка, но настолько тихого, что легко можно было перепутать с выдохом. Лишь ироничная и обречённая полуулыбка не дала Урухе покривиться в очередной раз от сего факта. Слишком тихо. Невидимую заминку заметил лишь лис, который поглядывал на двух магов по очереди. Подошел к зельевару, будто случайно толкнулся лбом в колено, а потом вернулся поближе к своему хозяину. ?По мне так заметно, что я сожалею??, но ответил совершенно противоположное:—?Я же лапочка, что ты,?— улыбнулся, приложив кулаки к щекам и опираясь локтями в спинку стула.***Запах краски и средств для волос был здесь въевшейся в стены обыденностью. Будто, как было построено здание, так запах тут и прижился. На удивление, не планировалось вечерних и ночных клиентов, поэтому персонал разошёлся, убрав свои рабочие места. Тут было так тихо. Ни души, за исключением эльфа-полукровки, который остался, чтобы побыть в одиночестве. Юске работал тут почти два месяца, и на многое насмотрелся и накраснелся из-за собственной неосторожности, а, может, глупости. Во время работы пальцы привычно слушались, мысленно он не отвлекался, но стоило отойти от любимого дела на пару шагов, как начиналась неразбериха. Из рук валилась утварь, язык немел, Юске легко мог упасть на ровном месте. Нет, он и так не был особенно грациозен в бытовухе, но с приходом в салон, а точнее после знакомства с так называемым наставником?— как Йоши сам себя величал?— всё перешло в какой-то катаклизм.Обидно было до чёртиков.Он не мог как-то показать своё влечение или хотя бы заинтересованность. Восхищение, заглядывание в рот и на руки во время работы существовало вне плоскости внимания Йошиатсу. Стоило разойтись как?— пуф?— и всё смешивалось. Воображение убирало из рук наставника кисти, вкладывало туда дрожащие влажные от волнения пальцы Юске. Рот будто бы переставал вещать о пигментах и осветлении. Йошиатсу в его мечтах шептал то непристойности, то нежности на ухо.Так стыдно! И вспоминать об этом было стыдно. От этого неуклюжесть снова вступала в свои права. Как и сейчас. На пол упало всё, что могло?— чашки, мерные ложки с венчиками, стаканы с делениями, несколько пустых пластиковых банок?— но звук не разнёсся. Как так? Почему? Причина стала понятной не сразу.—?Привет!—?Йошиатсу-сан?! —?брюнет стоял в паре метров от него и со смешинкой прищуривался. С его пальцев лился мягкий красно-розовый свет, который окутывал упавшие инструменты и не давал им с грохотом достичь пола. Освещение в салоне было уже выключено, так что из огромного окна закатный свет густо очерчивал тонкую фигуру в коротком пальто: его худые ноги в узких брюках и острых туфлях, лохматую голову, пальцы, магией удерживающие предметы от падения.—?Хотел дождаться, но тебя не было долго, решил проверить всё ли в порядке.—?Не стоило, правда, я всё бы убрал, не первый раз всё-таки,?— в только-только наступавших сумерках взгляд Юске был уж совсем потухший, хоть и влажный. Он смотрел в сторону, заправляя от нервозности светлые пряди за уши, а потом выправлял их обратно, приглаживая к вискам.—?Ой, да перестань, забирай-ка утварь и расставляй всё на место?— Йоши рассмеялся, подходя ближе.—?А зачем вы,?— он сглотнул, забирая с алого облачка упавшие инструменты и спешно убирая в ящик. —?Вы ждали меня?—?Хотел прогуляться,?— прищурился, пожимая плечами. Вдруг дёрнулся и слегла неуверенно добавил. —?Или у тебя были планы?—?Нет-нет! —?он сказал слишком быстро, но потом осёкся, густо краснея. —?Нет, не было планов, я обычно просто гуляю или читаю…—?Тогда позволь мне нарушить твой одинокий вечер. Можешь, конечно, не соглашаться… Но знай, отказ разобьёт мне сердце,?— как назло, последнюю фразу он произнёс театрально томно, так что Юске едва успел поймать широкую кисть, которую вертел в пальцах. Звякнуло оповещение о вызове. —?Минутку.—?Такаши? Через пару часу тебя? Отпуск?! Вау! Конечно буду!—?Вот и у вас и планы появились,?— расслабленно, хоть и с толикой обиды выдохнул Юске.—?Стой-стой,?— затараторил Йошиатсу. —?А можно я возьму с собой Юске-куна? Да, тот стажёр.—?Э…—?Чудесно, спасибо, Такаши! С меня абсент как всегда! Оя, Джин-кун тоже придет? Что-что, это наш котёнок кричит на Казуки? Я эти визги мёртвым узнаю, Таши, ты там, в отрыв решил уйти с переработки? Дай-ка телефон Томо-куну, я ему верю больше чем тебе. Да шучу я, крошка, шучу.—?Йоши…—?Тсс! —?палец на губах и довольное лицо в нескольких сантиметрах от его лица. —?До встречи! —?пропел стилист, отключаясь и снова по-лисьи щурясь.—?Давай-ка забежим домой и переоденемся, Такаши слишком дотошный в плане дресс-кода, даже когда дело касается планов напиться дома в компании. Он у нас дизайнер,?— под конец фразы тон у него стал вообще заговорщическим.—?Я не очень люблю такие вещи, если честно,?— лицо пекло, как и губы, на которых всё ещё была подушечка чужого пальца. От каждого слова губы будто ?целовали? её, Юске поспешил отодвинуться, пока не стало ещё хуже.—?Но Такаши уже ждёт тебя,?— непонятно почему расстроился Йошиатсу, хотя особо виду не подал, но руки всё же теперь держал при себе, сложив их на груди.—?Вы жестоки, Йошиатсу-сан, очень жестоки,?— покачал головой Юске, прикусывая внутреннюю часть щеки. Знает, чёрт, куда надавить.—?В курсе,?— тот снова хохотнул, непринуждённо пожимая плечами?— Таких, как я, надо просто принять и любить, иначе можно свихнуться.Уже закрывая салон на ключ и сигнализацию, Юске сжал в пальцах дверную железную ручку, которая вобрала в себя вечерний холод. Йошиатсу ждал его в нескольких метрах. В одной руке был телефон, в котором он бурно копошился, а в другой сигарета, выкуренная до половины.—?И так свихнулся…—?Мм? —?стилист повернул к нему голову, зажав в губах сигарету, не переставая водить пальцем по дисплею мобильника. Юске дёрнулся, едва не выронил ключ-карту, вцепившись в неё мертвой хваткой.—?Иду-иду!***Чёрный силуэт сакуры на фоне домов-многоэтажек, уютные узкие улочки, машины на стоянке и спешащие с прогулки дети. Солнце сегодня светило, ярко прогревая улицы, но сейчас скрылось за тяжёлыми тучами, которые покрывали добрую часть неба. Прекрасный вид, да и ещё со вкусом будущей грозы, Каю очень нравился этот запах.—?Столкнёшь? —?не открывая глаз, чтобы не нарушить иллюзию ностальгии.—?Опять? —?Уруха кутался в кофту и натягивал рукава до пальцев.—?Да,?— мужчина замялся, сжимая пальцы на краю подоконника. Он заторможено сморгнул. —?Снова вот…—?Я бы не советовал тебе летать, сегодня дождь всё-таки,?— покачал головой зельевар, морщась.—?Я умею определять погоду, не волнуйся, вернусь до грозы,?— успокаивающе хмыкнул ворон. Ответ был дан спустя минуту, в которую ветер обдал их лица новой порцией прохлады и сдул волосы со лбов, закинув их на пробор.—?Кай…—?М?—?Ты всё надеешься? —?звучало бесцветно. Кай посмотрел на Уруху и не удивился, что тот чуть прикусил нижнюю губу и скосил глаза на птицу.—?А почему нет?—?Кай, ты только что попросил тебя вытолкнуть с балкона. Разве это не звоночек, что тебе пора подумать об остановке?—?Все боятся. И неуверенность есть у всех. Она наступает периодами, это нормально, правда же? Просто в какой-то момент думаешь: ?А зачем?? И начинаешь копаться, и в итоге закапываешься в это. Главное выползти обратно, иначе ничего не сможешь сделать,?— лёг щекой в ладонь, задумчиво протянув. В его словах был смысл. А ведь Кай часто напоминал лекарю малое любознательное дитя. Ему всё нравилось изучать, задавать вопросы, совсем птенец для этого мира, несмотря на возраст и углублённые знания в редких сферах.—?Не смотри на меня так, будто я сказал что-то глупое,?— буркнул, скулы чуть порозовели. —?И мне тоже надо когда-то сомневаться.—?Не глупое, совсем наоборот,?— Уруха поспешил улыбнуться и поменять предмет обозрения. —?Я сам глупость сказал, не подумав. Просто, не знаю, ощущение, что многое делается зря. То же ожидание и смирение. Можешь смело ударить меня по голове, я знаю, что вы не любите этого.—?А вот теперь точно глупость и враньё. Ты думаешь, и даже слишком много. Опять надышался чего-нибудь? Сомнение?— удел неуверенных, а тебя таким назвать трудно. Ты просто устаёшь от этого, тебе нужна перестройка, как мне кажется,?— Кай качался на новых волнах ветра, который усиливался с каждым разом. Покачивался туда-сюда, как будто летел чёрной птицей по этой прозрачной силе. —?Мыслей разумеется. Работай, раз тебе нравится то, чем занимаешься, да и мы с Аоем помогаем, так что всё у тебя в ажуре. А вот в мозгах нужна смена деятельности.—?Вот учить меня не нужно, отучился своё, хватило,?— толкнул разговорившуюся птицу плечом, засмеявшись. Может, ему, и правда, нужно было подумать о чём-то другом, более позитивном. Койю, конечно, не был пессимистом, но довольно часто прибегал к иронии и сарказму, как к щиту. Иногда накатывало. Он просто не был способен на какие-то действия, руки опускались. Хорошо, что продолжительно это было всего пару раз на его памяти. За столько лет такое поведение уже можно было охарактеризовать привыканием, иначе поощрять свой страх и смущение было глупо.Постояли в молчании. Каждый молчал о своем, но смотрел в одну строну. В серое и мраморное. Осень была такая серая в этом году, такая дождливая. Для Кая такая была непривычна, он больше любил краски, а в городе всё так быстро умирало, что даже искусственно созданные цвета не радовали. Но и такие источники света ему нравились, может, только поменьше. В дождь они были красивее засушенного оранжевого и грубеющего жёлтого. Редкое в городе красное, наоборот, было средним. Главное, не дышать у дорог, горький ужас.—?Так тебя столкнуть? —?осторожно поинтересовался Уруха разминая пальцами шею, но тут же морщась от холода.—?Буду признателен.Кай сел на бортик ногами на улицу, упираясь подошвой в стену. Лекарю оставалось только толкнуть. Он положил две ладони чуть ниже плеч, надавил пальцами. Сталкивал несколько долгих секунд, отмечая, как мышцы, где он касался пальцами, напряглись. Плотные линии на лопатках ощущались под тканью одежды, а он даже плечом не повел. На последней секунде, прямо перед тем, как потерять опору, Кай стал осыпаться. Тёмным пеплом, почти на крохотные лоскутки. Длинные пальцы Койю уже трогали пустоту, когда чёрный вихрь упал вниз, а вверх взмыла такая же птица.Чёрные крылья легли поверх ветров, позволяя унести себя за пределы зоны видимости Урухи. Каждый раз, отпуская Кая, он немного да переживал: ?А вдруг не вернётся?? Но потом отмахивался, чуть злорадствовал и всё равно сочувствовал.Повёл плечами от холода, шмыгнул носом, но с места не сдвинулся. В холоде мозг остывал, переставал проецировать картинки-мысли, вообще отключался. Зельевар настолько впал в подобие анабиоза, что не почувствовал, что ему резко стало тепло, а когда осознал, почти обжёгся.—?Мур,?— шепнул любимый голос под ухом. Его обнимали за талию, крепко прижимаясь сзади.—?Ты чего это? – почти лёг на Аоя спиной, упал головой на его плечо.—?Нельзя? —?мазнул носом по шее, прижался щекой. Аой был очень тёплый, не горячий, именно теплый, безумно приятный и уютный. Он менял воду свежим букетам и перебирал цветастые пузырьки с маслами, чтобы занести опустошенные в список покупок. Наверное, какие-то бутылочки были плохо закручены и немного пролились, от чего содержимое попало на ладони фамильяра. Иначе такой сильный, пусть и мягкий запах, объяснить Уруха не мог. Но эфир чайного дерева не мог не расслаблять.—?Можно, тебе можно,?— чуть повернул голову, прижался к щеке, хотя планировал поцелуй в губы, но кот успел дёрнуть головой.—?Было бы странно, если бы ты позволил это ещё кому-то,?— в человеческом теле Аой умел мурчать не хуже. То тихо и долго, то урывками, меняя тональности. Вот и сейчас напрягал горло так, что чувствовалась лёгкая дрожь, отчего кожа покрывалась легкими мурашками. —?Да и ты выглядел замёрзшим.Перекрутился в кольце рук, положив свои на плечи, легко перекрестив свои кисти за чёрной головой. Смотрел снизу вверх, едва задевая носом лицо напротив. Рассеянный взгляд, спокойное лицо было очень близко. Только качнись чуть вперёд и вот?— губы. Койю не отказал себе в этом, подался вперёд, коротко прижался к уголку губ, потом соскользнул к уху, выдыхая.—?Согреешь?—?Пошли,?— потянул назад сначала лишь наклоном корпуса, а уже потом только делая шаги. Ладони стекли с талии на кисти, притягивали к себе не хуже гипнотических чёрных глаз. Те были с расширенными зрачками, влажными, но не теряющими своего магнетизма и загадочности. Койю увяз в этом дёгте слишком давно, чтобы начинать выкарабкиваться наружу. Глубоко в чёрные волосы пальцами, в чёрные глаза глазами.В комнате было не особенно тепло из-за открытого нараспашку балкона, да и Аой сам по себе не обладал высокой температурой тела. Однако грел и с успехом. Точнее отогревал и после латал ожоги укусами. А боль приносили ласковые и лёгкие касания, они были слишком личными, слишком ?только для них прошлых?. Задыхался, когда губы целовали шею и приходил в себя, когда получал самые настоящие укусы, Аой вбирал участки кожи и ласкал языком. Алые пятна шли от места под подбородком и стекали под тонкую футболку-поло, её ворот был оттянут, чтобы целовать и целовать. Маг был счастлив от ощущения длинных чёрных волос под пальцами и щурился, когда ощущал вибрацию, если касался места под ухом.Кот и есть кот. Дышать было тяжело, но его кислород выталкивался из груди хаотичными действиями фамильяра. Толкнул на кровать, сел на бёдра сверху, снова наклонился и, не переставая водить пальцами по засосам, целовал. Пожалуй, Койю был бы не против умереть именно так, от асфиксии изо рта в рот.