VII (1/1)

Быстро и ловко по перекладинам. И неспешной трусцой по бордюрам. Подушечки лап морозило от холодного асфальта. ?Но кому до этого есть дело, правда, ненаглядный хозяин?? Перепрыгнув лужу, кот прошелся тенью в тени от стоящего на соседней улице дома. Пропал, исчез, только агат глаз сверкнул.—?Ты точно уверен, что он придёт, Уруха? —?мяукал кот, сидя на тумбе, пока его хозяин проводил манипуляции со своей прической. Тёмно-карамельные пряди были взбиты у корней и начёсаны, а ещё сладко пахли лаком для волос.Пол в том самом месте, где это случилось, всё ещё был изгваздан пеплом. Тяжелый запах до сих пор клубился в этом месте каким-то облаком серого прозрачного дыма. Невкусные и резкие запахи гниения цветов и серы. Не было сладости, только горечь и противная кислая нота. У зельевара было много засушенных гербариев, икебан, просто всевозможных бутонов за стеклом. Но те пахли сладко-горько, припылено, не резко и не громко. А тут?— они как будто все разом снова зацвели, как в первый раз, и тут же умерли, но скончались они, так, как никакой цветок другому не пожелает. Сгнили.Призыв демона истощил Уруху. Сначала он стоял гордо, самодовольно и игриво покачивался, будто ему безразличен мошка. Он так и назвал его, когда объяснял Белиалу суть ситуации, а потом отмахнулся: ?Оя, привычка. Таканори. У вас же есть ребёнок с таким именем?? Демон немного удивился, внутренние концы бровей дёрнулись вверх, и сам он издал звук, изображающий среднее между восхищением и озадаченностью. А потом засмеялся так непринуждённо, что сразу захотелось вызвать дурку. Эта сцена длилась ровно полминуты, но трое запомнили её с точностью вплоть до алого блика на тонком лице демона. Смех будоражил и холодил, но Уруха?— единственный, хоть и был немного в шоке?— выдал, сразу, как стало тише, что ему нужно.Белиал выслушал короткий рассказ и ради приличия прикусил язык, когда в поле зрения попала тень в виде кошки. Кошачьим зрачком по кошачьим ушам, отчего Аой неосознанно юркнул за стопку книг и ряд колбочек. Наблюдая сквозь полый прозрачный цилиндр с мерными делениями, он больше следил даже не за Урухой, который, как казалось, делал что-то будничное, а за этим высоким и пугающим мужчиной. От него пахло холодом и, наверное, чем-то дорогим, например, мускусными одеколоном. Страшный-страшный, но не внешне. Он внушал ужас изнутри, от этого было ещё жутче.—?Ты же понимаешь, что я делаю огромный аванс?—?Ещё как понимаю,?— по-змеиному ухмыльнулся Уруха. —?Только для своего дитя вы готовы на такую жертву?—?Это не жертва. Но ты прав, если бы это был кто-то другой, то тебя бы ждал отказ.—?Просто отказ?—?Дитя Асмодея, ты умен и пронырлив, ты и сам всё прекрасно знаешь,?— демон интонацией выделил ?сам знаешь?, и маг поёжился. —?Отказ и прилагающееся наказание за наглость.—?Благородство, о дьявольское благородство.—?Демоны не так ужасны, как о нас думают, как и ты сам?— Койю,?— Белиал покачал головой. —?Незачем разыгрывать этот фарс, особенно передо мной.—?Ох, как мило с вашей стороны,?— так как ворон с котом стушевались подальше, Уруха мог коротко поджать губы и немного ссутулиться, не говоря уже о зрачках, которые сушили внешний слой глаза своей ?беготнёй?. —?Прямо ангел…—?Не сравнивай мои чувства к своему ребенку с небесными тварями, тц.—?Кстати об ангелах… Каково это, держать в руках такую светлую душу?—?Никак. Пустота, как и их мораль,?— глаза демона коротко заискрились, показывая его недовольство. —?Давай закончим, ты мне действуешь на нервы своим любопытством ещё с того…—?Прекрасно! —?Уруха хлопнул в ладоши перед грудью и маниакально улыбнулся, не разжимая губ. —?Меня самого это утомляет, а ведь ещё нужно поддерживать нашу связь почти сутки. Если не больше…—?Давай без твоего испорченого лексикона, дитя. Пусть портал и закроется, но я оставлю канал, чтобы не потерять такую драгоценность.—?Вы же сами говорили, что охотничьи души пусты, нет?—?Пусты. Но вытащить такую душу из Забытья дело непростое, даже для меня. Она глубже всех падает на дно.—?Чем же она заслужила такое падение?—?Чем-чем, да тем, что чистая. В ней почти нет грязи, убийства демонов грехом не считаются, только если демон не был моего ранга, тогда душу убивают или закидывают в кратер пыток. Своего рода месть.—?И всё же демоны благородны, как ни послушай,?— Уруха выдохнул это с неподдельным восхищением, но сразу подобрался.—?Мы умеем дорожить и любить, что и передаем своим детям от земных женщин. Как бы их судьба не складывалась, они всегда находят за что уцепиться. Несчастье накладывается на несчастье, и получается?— сам понимаешь что. Мне не нравится выбор Таканори, но и перечить ему я не могу.—?Идеальный родитель.—?А что плохого в том, что мой сын сделал выбор, который противоречит моему восприятию? Его жизнь не моя,?— демон пожал плечами.—?И всё же это красивый поступок,?— зельевар склонил голову вперёд. —?Давайте закончим эту беседу, мне уже дурно.—?Да, пожалуйста. Но язык ты мне развязал знатно, прямо как Асмодей, когда напьётся.—?Ну, так мы же родня.А потом Уруха стёк по воздуху вниз, коленями вперёд, выдыхая.На месте, где стоял Белиал, на сгоревшей пиктограмме, в лохмах пепла остался камушек, ради которого это всё и затевалось. Душа.Как только демон исчез, потухшие вмиг свечи загорелись вновь. Каждый фитиль колыхнулся, а ещё не застывший воск бликанул. Пахло серой и гарью, засушенные букеты цветов и сборов уже почти не источали своего запаха. Холодное дыхание улицы било по костям, а вороное крыло растаяло, превратившись в человеческую руку.Аой кружил вокруг, пока Кай помогал магу отдышаться, удерживая того за плечи. Коту оставалось только подлезть между их руками на колени Урухи и тихо мяукать. Вглядываясь в осунувшееся лицо и двигающиеся в частом дыхании губы, кот мог лишь смотреть. Обратиться человеком и последовать примеру Кая, стать опорой в этот момент Аой не мог. Он был привязан к магу тонкими нитями, которые прочнее всякого материла. Они не только струны?— и откуда только пришла такая ассоциация? —?они как провода.По этим медным ниткам из магии в обёртке из плотской нужды текла настоящая преграда. Запрет. Лишение своей воли. При всём, что он мог делать, он не был способен на своё решение в плане трансформации. И перечить тоже. Только давить на жалость и компрессовать мозг своим мнением. Он слушался Уруху, не делал ничего ему во вред. Не смог бы, даже если бы тот попросил. Поэтому сейчас не сумел бы стать человеком, на прямой приказ хозяина кот бы покачал головой.Нет, Уруха, нет. Человеческая форма поддерживается внутренним очагом мага, а сейчас был хозяин слишком слаб, одно неверное заклинение и его снесло бы в долгий Морфий. Зная и понимая это, Уруха бездумно двигал губами, в них читалось ?пожалуйста?, ?ну давай? и ещё что-то, что вытягивало рот вперёд и своевольно тянуло капризные уголки губ в улыбку. Нет, нельзя.Конечно, Аой ругался, Уруха все слышал в своей голове. Но ругался ласкового жалеюще пусть и качал головой.Через пару часов Уруха оправился. Но лишь внешне. Выпил своих энергетических настоек, лишь бы стоять на ногах и пошёл собираться. Позже ему это аукнулось бессонницей и странным приливом сил. Ровные и аккуратные разрезы вдоль запястий были скрыты магическим пластырем телесного цвета.—?Конечно,?— маг улыбался спокойно и устало. Мазнув кисточкой с подводкой по векам, чтоб увеличить облачко смоуки, он завис на секунду, а потом повернулся к коту. —?Ты сомневаешься в моей дедукции?—?Я не сомневаюсь в твоем безразличии,?— фыркнул Аой, отворачиваясь. —?Зачем оно тебе? Мне непонятен мотив. Что тобой движет?—?Перечащий и сварливый, как всегда, так ещё и любознательный,?— он махнул кисточкой с пудрой в сантиметре от кота и улыбнулся, наблюдая, как тот чуть не свалился с тумбы. —?А если это спонтанное решение, м?—?Уруха, ты никогда не сделаешь того, что тебе не принесёт выгоды.—?Ох, я настолько ужасен?—?Да,?— это было сказано из двух концов комнаты. Аой дёрнул ухом, не сдвинувшись ни на миллиметр. И Кай, который сидел на подоконнике, сложив ноги одна на другую.—?Да опрометчивость это не твоё,?— пожал плечами последний. —?Он вышел из дома, поспеши,?— спокойно сказал ворон, поднимаясь и стягивая с катающейся вешалки белую куртку на плечиках, подавая её магу.—?Может, мне пойти с тобой?—?Буду признателен, что-то я не рассчитал, хах,?— Уруха накинул куртку, снова повернулся к зеркалу и коту, сверкающему глазами неодобрения. —?Что?—?Теперь ты спрашиваешь моё мнение?—?Аой. Пожалуйста, давай поговорим потом,?— зельевар выдохнул и сдержал собственную руку, чтобы не погладить сварливое животное. —?Иди.—?Я присмотрю за ним, не переживай,?— Кай окликнул его уже в дверном проёме, виновато улыбнувшись. Аой покачал хвостом, но всё же пошёл следом за ними, уж лучше выйти через дверь, чем ломать лапы, спускаясь с такой высоты по подоконникам и перекладинам.На шее, на совсем тонкой верёвочке, почти нитке, висел камушек похожий на куколку насекомого. Плотный кокон не издавал треска, не имел запаха. Аой, когда на него одели странное ожерелье, почувствовал секундное тепло и слабый импульс. До всех костей пробрало, а кисточки на ушах дёрнулись вверх.При беге подвеска ударялась о грудку, подлетала, когда кот прыгал.Пружиня, не сбивая дыхания, Аой нёсся по тёмным пятнам наступившей ночи. Подушечки на лапах замёрзли от сырого и холодного. Щетинистые края дорог он огибал по косой. Неприятная погода, вкусный воздух и проклятия сквозь фырки.Людей почти не было, они мелькали редко, как и машины на дорогах. Если поводить носом по воздуху, можно было почувствовать приближающийся ливень. Зябкая сырость лезла под шерсть, оставаясь в густом подшёрстке холодным потом, отчего мышцы слегка ныли.Наконец он добрался до нужного дома. Это была постройка прошлого века, красно-кирпичная высотка, но ему и не нужно было высоко забираться. Этаж десятый где-то. Сощурившись, он увидел единственное открытое настежь окно. Всего в нескольких прямоугольниках горел свет. Убитое зрелище, словно и не жил этот дом вообще. Но квартиры тут скупали в основном люди творческие?— по непонятной причине?— экономию света смело можно было списать на их странности. Может, причиной был просроченный счёт за неуплату, спиритический сеанс или воспевание бутылки ликёра, спасшей похмельное утро и впоследствии ставшей центром натюрморта для сессии. Забираясь по зигзагам пожарного спуска, он точно в этом убедился. За стенами играла музыка, шли разговоры. На одном из пролётов была открыта дверь, из которой несло перегаром и пененом?— тут определённо жили художники. Если разговор был негромкий и приличный, то смех с этажа был сравним с ударной волной.Отсчитав по пролётам нужный этаж, кот запрыгнул на карниз, который недавний дождь сделал более чистым и пригодным для ходьбы. Быстро вышагивая по ржавому парапету, ветер трепал шерсть, и кот сдавленно мяукал. Вообще-то, он крыл, чем только можно, треклятую погоду и Уруху, но кто-то из жильцов дома подумал, что март начался раньше времени. С шипением отпрыгнув в открытое окно на подоконник, от полетевшей на него сверху бутылки, Аой фыркнул.А открытое окно оказалось его конечной точкой. Он тут ни разу не был, но чувствовал знакомый шлейф птичьих перьев. Если поискать, то наверняка найдётся тоненькое вороное перышко. Ко всему прочему тут несло псиной?— чистенькой, конечно, но псиной. Уруха рассказывал про чиха, но в комнате его не было, зато он тут часто бывал, отчего и запах прижился. Наверное, здесь даже какая-то подстилка имелась, просто сейчас её убрали.Тёмное помещение с фактурой безликих манекенов на одной стене и непроглядным бликом эскизов за ними. Большой шкаф с широкими отделениями?— корзинки и рулоны тканей. Ну и, конечно, островок отчаяния и поехавшего ментального здоровья. Стол-остров для раскройки тканей.Аой спрыгнул с подоконника, как только лапы перестали ныть от слякоти. Быстрый шаг и два скачка, и вот он сидел на столе для раскройки, где лежал далеко не рулон шёлка. Вдоль всей столешницы с расслабленными кистями и опущенной грудной клеткой лежал труп, который был одет довольно вызывающе для, э, трупа? Аой слышал о странностях Матсумото от хозяина, но одевать труп возлюбленного в такое дизайнерское безумие показалось совсем уже диким.Ночь любила раскрашивать своих жильцов разными оттенками синего и белого. Она слегка припорошила матовой золой щёки охотника, заморозила губы, а Аоя же лишь немного затемнила до ядрёного индиго.—?Вот он какой, ангельское дитя,?— мурлыкнул кот, делая полукруг вокруг головы охотника. Человек на столе был красив. Спокойное лицо, будто уснувшее, плавные линии щёк, интересный разрез глаз, это было понятно даже с закрытыми веками. Под складками рубашки чувствовались твёрдые мышцы, что Аой уточнил, пройдясь по его торсу и груди вперёд-назад, осматриваясь.Прикасаться к мягкой коже щёк лапой, трогать светлые волосы окрашенные ночным перламутром?— что может быть прекраснее для кота-кинестетика? Он поводил носом в обе стороны от головы, покачался на месте и завис. Толком подумать не успел, как будет снимать с себя этот ошейник, как кокон стал трястись и шуметь. Тихо-тихо. Как что-то маленькое в деревянной коробочке.Он стал раскрываться, распадаться на три лепестка, выпуская на свет мотылька. Рождение бабочки?— быстрое, само насекомое было сухим и умным. Молочный цвет брюшка, белёсые глаза. Мотылек не сразу полетел к охотнику. Жуткое мелкое создание порхало на мутных крылышках, на которых даже узор прожилок был оттенком белого. Он облетел вокруг кота, почти сел на нос, но тот дёрнул лапой, отгоняя. Но несколько тонких искорок, похожих на пыль, успели пощекотать вибрисы.Кот отфыркивался, как если бы его окатили из пульверизатора.Белая бабочка села на рваную челку, сползла на лоб и подвигала лапками, как муха-заговорщица. Из центра глаза разлилась чернь, полностью заволакивая поверхность глазного яблока. Завис и отвис, как только начался дождь. Быстро-быстро по крыше и стенам, задавая ритм тонким крылышкам. А потом пошло. Своими тонкими ножками, мотылёк прошелся по незатейливой повязке на лице трупа. Возвышаясь на кончике носа, оно будто прицеливалось перед прыжком. Крылышки трепетали, не то от воздуха, не то от трупного ?дыхания?. Аой угадал?— это была эйфория. Насекомое испытывал только себе понятную радость, но можно было догадаться, к чему такой азарт.Такое маленькое и жуткое?— а всё же душа.Мотылек сполз на бледную щёку, и почти у самого края повязки насекомое начало проникать сквозь кожу. Оно буквально вживалось в трупное полотно. Не раздирая кожи, крылатка впитывалась, оставляя на этом месте тусклое пятнышко света. Как капля в густую и нетронутую гладь, оставляя после себя овации долгих кругов на воде?— тусклое свечение пронизывало тело.Кот наблюдал за метаморфозой мотылька, уже, будучи в странном оцепенении. Сидя рядом на столе, он чётко видел каждую складку энергии, проходившую через тело мёртвого охотника. Пропадающие тонкие нити, как мягкие разряды тока. Каждый импульс отдавался тихими судорогами. Двигались кончики пальцев, суставы коленей, чуть дрожали веки. Он был ещё мёртв, Аой чувствовал отсутствие сердцебиения?— это дьявольская магия бушевала.—?Сначала будет очищено тело,?— тихо говорил спокойный голос хозяина, когда он повязывал на кошачью шею нить с дьявольской куколкой.—?Яд, уходи,?— коротко мяукнул кот, отодвигая лапой тонкую прядь, лежащую поперек закрытых глаз.?Красиво?,?— думал Аой, качая потяжелевшей головой в разные стороны.Нить на его шее всё ещё держала на себе лепестки кокона, который тоже оказался недолговечным. Как засушенные листья, что стали отслаиваться. Мелкие чешуйки начали осыпаться, искрясь. Из-за своей легкости разлетались в разные стороны, от залетевшего в мастерскую ветра. Аой вдохнул этой пыли так же неосознанно, как и мурлыкнул после.Крышу снесло?— так хотелось назвать это состояние. Словно чувствуешь себя полноценным и раздробленным на песчинки. Эта куколка явно была бы на вес золота незаконным лекарям, которые не прочь набить карман подобными средствами. Мелкая крошка, серая крошка, совсем пыль, но кота точно снесло. Его пошатывало, голову тянуло в сторону окна, а тело хотело остаться и растянуться на столе рядом с уже почти живым охотником. Нельзя.Резко кончился дождь?— его остановил раскат грома. Долгое грозное эхо отразилось по всей комнате и даже качнуло занавески. За стенами где-то заскулила собака, испугавшись шума. Аой же лишь переступил с лапы на лапу, моргнув.Первый шум сердца испугал и отрезвил. По странному громкий и резкий, что от неожиданности даже грудная клетка будто переломалась, хотя для остального ночного мира она лишь немного дрогнула. Отскочил на самый край стола, хвост свесился вниз, кот последний раз прошёлся взглядом по охотнику, в котором начала бежать застывшая ранее кровь. Он начал отогреваться, ещё когда мотылёк стал посылать белые импульсы от головы по телу, теперь же ещё немного и изо рта начнёт клубками выпадать тёплое дыхание.—?Так как Акира нефилим, то и форма фамильяра не проявится сразу. Тем более плата ещё прошла, хах,?— снова спокойное наставление Урухи.Со стола Аой стёк, и сначала не мог понять, как запрыгнуть на этот чёртов подоконник, показавшийся теперь таким высоким. Тут надо было лишь оттолкнуться лапами, да вот незадача, тело не хотело слушаться. Точно наркота. Замедленная съёмка, расфокусированное зрение, всего лишь прыжок вверх, но так лениво и неохотно.Ватными задними лапами оттолкнулся от пола, зацепился одеревенелыми передними за край подоконника и вытолкнул заднюю часть по обе стороны. Хвост не слушался, грозил свернуть не туда, Аой с первой попытки упал и ударился о стену под подоконником. Когти сами выпадали из подушечек, помогая забраться выше. Скрипя о гладкое покрытие, он всё же забрался выше. Голова кружилась, в отражении стеклопакета кот видел свои лопнувшие до краёв зрачки, даже учитывая черноту радужки.Дурно и хорошо. Глоток кислорода и всё с точностью до наоборот. Как оказался внизу?— не помнил. Но ему было до пугающего лучше. Не холодно, не страшно, только тепло в груди, и сырой ветер играл в шерсти.Он точно слышал, как испугал дворнягу, не ожидавшую увидеть живую тень, которая твердой походкой перешла ему дорогу. Пёс мог бы кинуться на кота, но тот зашипел, вздыбливая шерсть на холке. А глаза?— они будут кошмаром собаки. Безумные и пустые.Улочки, окольные пути, всё, чтобы найти не искомое. Как тянут за поводок в сторону, когда хочешь стоять на месте. А тебя все тянут и тянут, и идти приходится через силу. Или тебя берут на руки, чтобы не выделывался. Так хоть лапы не болят от стирания о грубую землю. Сейчас кот чувствовал: это комбо?— ничего не болело, но шёл он непонятно куда, не знал, зачем, но лишь отчасти хотел. Это он понимал задней стенкой мозга, потому что она, кажется, единственная, не пала под чары того песочка.Он хотел перейти, но стоял, отбивая нервный ритм хвостом о воздух. Глубокое разочарование?— пешеход и красный свет. А еще лужи. Перед глазами неслись машины, немного, конечно, но быстро. Туда-сюда, с периодичностью в полминуты, и почему светофор не менял цвет?! А, поменял, можно идти.Снова двор, но рядом со сквером, который был огорожен, с одной стороны, тяжёлым забором с чугунными стрелками вверх. Что-то пугало, например ниоткуда взявшийся человек с противоположной стороны, точнее его одышка. В другой ситуации Аой бы так не реагировал, но нервы приказали прыгать. Некрасиво по стволу, ловко на ветку и почти грациозно на забор.Не выпуская когтей, упругие лапы огибали заострённые наконечники чугунного забора. Задевали кошачье брюхо и исчезали в подшёрстке. Коротко обожгло роговицу, это луна так решила подшутить, пустив ?лунного зайчика?.Пугающая дистанция?— кошачьи глаза напротив кошачьих глаз. Испуганные и живые. Но кому они принадлежат? В чьих глазах, и с какой окраской светила полная луна, что кровь в обоих телах замирала? Чтобы спугнуть эту тишину, Аой открыл пасть, зубы свело от холода. Голос резанул по улице, розовый рот открылся и закрылся, последний раз схватив клыками азот.Далеко?— соскочить вниз, исчезнуть в тени, было и не было, вот весь перфоманс. А вкусный воздух таил в себе и оттенок, похожий на совсем и очень знакомый, такой теплый и немного приевшийся. Горько-сладко. Ветхо: сушёные листья, хрустящие цветы и холодный кофе. Так вкусно, пусть так не слышно, но ощутимо! Пахло домом!Аой лишь издали слышал удаляющийся бег, он ведь и сам нёсся, куда только видел, но знал точно?— он шёл по запаху. Пряная ткань игристого алкоголя, но ещё совсем незаметное и лёгкое, лишь призрак присутствия. Сушёные травы, цветы и воск. Шлейф из зелья ароматов манил к себе тонкой и летящей дорожкой. Он хвалил фамильяра за каждый шаг, трепетно гладил по щеке и отпускал, чтобы вести дальше.Разлитая ртуть на асфальте и в ней осколки листьев. Бледные, иссушенные и покусанные ветром. Огибать их было своего рода развлечением и показухой. Смотри, как могу, оп?— и лап не намочил. Какой я молодец! Давайте только без оваций, лучше веди быстрее!Ласковая эйфория ночного действия, которая дурила и расслабляла. Незабываемое и тёмное, как и дьявольские глаза с тонким зрачком-росчерком. Не злое и не хорошее, даже среднего нет, просто кошачьи зрачки и двухцветный нефрит со всеми оттенками этих цветов. Эти глаза за сутки он видел дважды. В первых он боялся утонуть, в этих, что сейчас испугались кота, было противоположное. В них было знакомое, конечно, не ужас, но хотелось прижать уши. Там был страх за себя, за своё сердце, которое пугало звуком и тяжестью.Шлейф привёл его к неприметному зданию. Непонятная этажность, размер, только форма?— вверх и широко, наверное, прямоугольник. Аой опустил голову и понял, что сидит у входа в подвальное помещение, из которого доносился весёлый шум и лёгкая ненавязчивая музыка. А еще те запахи, которые привели сюда. Только в сто крат сильнее, и оно снова уходило. В другую противоположную сторону.Шаг за шагом, быстро. В таком темпе было легче нагнать объект преследования, невзирая на усталость, которая была не за горами. Путь сбился на перекрёстке. В одной стороне сквер, в другой оживлённая улица, перед мордочкой вполне тихий и обычный райончик. Тут проехали пару машин, и было с дюжину прохожих, в числе которых Аой мог угадать двух оборотней.Подсказка оказалась очень неожиданной?— тонкое и маленькое, едва ли с кошачий коготь, пёрышко. Чёрное, пушистое, но уже потрёпанное от нахождения на сырой улице. Для подтверждения своей догадки кот пронёсся через пустую дорогу и запрыгнул на оставленный на парковке автомобиль, чтобы по нему забраться на карниз ближнего магазина. А с него он уже перебрался на фонарный столб, который отличался ажурными стеклянными дверцами и спокойным светом за стенками, как от свечи.Два пятна, высокое и другое, поменьше, облетающее высокий силуэт со всех сторон. Скачущий и громкий кошачий звук был визгом радости. ?Нашёл! Я тебя нашёл!? Камнем вниз, игнорируя ноющую боль от резкого соприкосновения со асфальтом, и даже путь, по которому на этот фонарь забрался. Вперёд по этой тихой улочке, не получалось даже мяукнуть, будто тот визг на фонаре был пиком безумия и жизни голосовых связок. Немного, чуть-чуть…Конечно же, он их нагнал. Так нёсся, что сам не понял, как врезался в чужие ноги, и стал тереться о них, проходя между ними, издавая тихое мурлыканье. Успокоился, когда на него посмотрели, и опустился на задние лапы, прижал к себе передние, из-за этой позы он стал похож на суриката, даже не имея шотландских ушек.—?Аой? —?над ухом прозвучало удивлённое. Кот шагнул одной лапой на колено мага, но другую поджал к себе. —?Ты шёл за нами?—?Мр,?— коротко и без мысли. Уруха и Кай переглянулись. Первый пожал плечами, но слегка улыбнулся.—?Всё правильно сделал? Посидел рядом, пока мотылёк не вылупился? —?кот легонько кивал на каждый вопрос, и улыбка на губах зельевара становилась все теплее. Аой ненарочно поменял лапы местами, но тут же отскочил, поджав под себя ноющую конечность. —?Тебе больно?—?Спрыгнул неудачно,?— сдавленно и неловко прозвучало в голове мага. Аой вжал голову в плечи, осознавая, какую глупость совершил.—?Откуда так прыгать надо,?— шатен поднял кота на руки, подсаживая его, чтобы он смог забраться на его плечо. Получилось так, что задними лапами кот сидел на согнутой в локте руке, а передними лежал на плече.—?С фонаря,?— Аой сложил лапы вместе и уткнулся в них носом.Кай подпирал собой дверь и недоуменно вскидывал бровь на взлетевшие вверх брови Урухи. Тот моргал, как рыба, но продолжал механически гладить узкую спину. Поднимались в свою квартиру они в такой же странной тишине непонимания.—?Ты хоть и сам можешь рассказать, но я предпочту не знать об этом,?— маг посадил кота на кровать и, скидывая с себя куртку, присел на колени перед кроватью. Койю фырком сдвинул мешающую прядь с глаз, аккуратно ощупывая поврежденную лапку. —?Кай, можешь принести эластичные бинты?—?У тебя есть эластичные бинты?—?Да, в обычной аптечке, которая где-то в углу шкафа с ненужными вещами.—?Нашёл, где хранить,?— хохотнул Кай, присаживаясь на край кровати. и подавая магу плотный моток бинтов в упаковке.—?Ну, так пригодилось же, даже ненужное можно приспособить. Например, аптечку для людей, если кот потянул лапу,?— с заумным видом причитал Уруха разрезая светлую ленту пополам и укорачивая её принесёнными Каем ножницами.—?Смешно,?— отвернулся кот, когда обученными движениями хозяин стал стягивать лапу лентой бинтов, с каждым вторым мотком поправляя слои.—?Не тебе смеяться. Я всё ещё в шоке.—?Ой всё, давайте забудем об этом.—?И правда, был длинный день,?— хоть Кай и не понимал, что там ворчал и мяукал Аой, но он понял, что тот имел ввиду по качнувшейся чёрной голове. Он растянулся за котом на кровати, прогибаясь в спине. —?Спать!—?Счастливые. Я, кажется, перепил этих настоек,?— Уруха закончил перевязку, для верности ещё раз прощупав получившийся результат. Удостоверившись, что ничего кроме небольшого растяжения его фамильяру не угрожает, и тот оклемается через день-два, он со вздохом упал лицом в застеленную постель.—?Это всё карма! —?поднял голову Кай. —?За каждый тупой поступок тебе прилетает очередная тупая месть.—?Это что я такое совершил? —?маг толчком головы упёрся в кошачьи лапы.—?Я бы сказал, что призвал демона, истощив себя как личность и мага почти под ноль, но будем считать, что просто забыл покормить нас вчера,?— приложив указательный палец к щеке, задумался Кай, со смешинкой в интонации.—?Ложь и провокация! —?обвиняемый резко поднял голову.—?Просто ты правда так вчера забегался с приготовлениями к призыву, что забыл о нас с Аоем. Он же не в человеческой форме, ему нужна другая еда.—?Мог бы попросить,?— наполовину виновато и обижено, обратился Уруха к коту.—?Я не хотел использовать свой лимит твоей силы. Ты сейчас-то кое-как стоишь, а если бы я вчера пошлялся человеком? Нет уж, увольте, не хочу представлять эту летаргию.—?Ты преувеличиваешь…—?Я того же мнения, если честно,?— поддержал нотацию кота Кай.—?Вы…—?Заботимся о тебе, но и не забываем ставить на место, чтобы не зазнавался, о, Уруха,?— лучезарная улыбка и нежная ямочка заставили прикусить язык.—?Ох,?— он снова капитулировал лицом в кровать.—?Ав, ты покраснел? —?раздался новый смешок.—?Уйдите,?— обиженный и глухой стон в покрывало.—?Не уйдём. Это и моё спальное место тоже.—?Ты меня знаешь, если я не захочу, то не уйду,?— подхватил Кай.—?За что мне это?!—?Карма, это всё карма.Уруха фыркнул, но почти сразу рассмеялся, подхватывая смех ворона и живые блики в глазах кота. Оказывается, он почти два дня проходил на нервах и теперь вот?— наконец расслабился. Пусть для настоящего покоя ему и нужен был хороший сон, но такая разряженная обстановка тоже многого стоила. Озорной смех Кая, нежность и расслабленность, а не недоверие, как Уруха предполагал?— в глазах Аоя. Всё на месте, как и надо, без этой странной подати, которой он почти оправдался перед самими собой.Усталая улыбка, горький чай и, наверное, самый тихий вечер в их квартире. Спящий поперёк на его кровати Кай, укрытый тонким пледом, сопение чёрного кота на коленях, поверх которого он держал книгу. На одной лапке теперь красовался очаровательный носочек, из-за которого Аой подхрамывал, но уже не так сильно вскакивал от стреляющей боли, когда случайно наступал на неё.Под утро Аой проснулся, широко зевнул и уставился в окно. Рука на боку уже давно не шевелилась, но что-то подсказывало, что хозяин до сих пор не спал, просто бодрствовал с закрытыми глазами. Одна единственная чашка с чаем, и та недопитая. Озорливый первый утренний всплеск солнца через незакрытое окно?— по кайме чашки, по бледной шее и, наконец, в тёмных прядях волос Урухи. Чёлка не давала солнцу мазнуть по глазам. Но Аоя вдруг перемкнуло: что-то странное, вроде даже знакомое?— дежа-вю.Радужный шестигранник, такой прозрачный и утренний, лишь на пару секунд задержался на щеке и в волосах зельевара. Всего ничего. Такое Аой испытывал, наверное, впервые, хотя жил уже не одно десятилетие. Этот солнечный блик был такой красивый… И на матовой щеке хозяина смотрелся удачно, но только что же он упускал из-за своего буйства чувств? Может, собственную реакцию?—?Мм, проснулся? —?открыл один глаз мужчина.—?Угу, только что,?— почти соврал кот, подтягивая под себя здоровую лапу.—?Завтрак на мне или побудем сволочами и разбудим нашу пташку? —?спокойная, привычная, но не менее красивая улыбка. Пальцы на боку снова начали свой привычный ритуал?— прошёлся пальцами по шерсти, чуть сжал её между ними, а уже потом начал гладить. Хорошо…—?Пташка всё слышит и сейчас встанет,?— клубок, в который завернулся Кай за ночь, издал сонный и односложный звук.—?Золотце просто, а не помощник,?— маг встал, придерживая кота, но потом переложил его на кресло, чтобы размять затёкшие кости и удалиться в сторону ванны.—?Золото… —?но на этот раз никакая другая ассоциация, кроме ювелирных изделий и слитков, Аою в голову не пришла.