2 (1/1)

Джессика плотно обхватила деревянную чарку с молоком. Пару раз она подносила ее к губам, но вновь спешила опустить на стол. Стоило ей почувствовать запах парного лакомства, как в глазах темнело, и подкатывал склизкий ком к горлу.Оливия молчаливо стряпала. Она не заставляла девушку есть насильно, лишь в надежде на возвращение аппетита, подставляла свою стряпню. Сейчас же ей вздумалось испечь курник. Поводов для праздников нет, но угощение казалось как никогда кстати.—?Почему вы не живете в городе, со всеми? —?Окончательно бросив все попытки выпить молока, Джессика отодвинула посудину подальше.—?Нет мне места средь горожан. Не любят они меня,?— старуха кряхтела замешивая сдобное тесто в глубоком корыте.—?Отчего же?—?Не все в этом мире черное да белое. Но видят эту истину не все. Ведьмой кличали на меня, мол, и выгляжу не так и разговор у меня бесовской. А я что? Я человек мирской, разве что вижу чуть больше. Дак это не от черта данность. Как роды разрешить, так меня в первую очередь звали. А как поздороваться иль мне чем помочь в погожий день?— плевались через левое плечо.Старуха стряхнув муку с ладош, уже вовсю заворачивала начинку в пирог. Она была слишком прыткой для своего возраста, невольно и впрямь закрадывалась мысль о ее нечеловеческой природе. Но это всего лишь пожившая года женщина, видевшая людей насквозь. С Питером у них была теплая связь. Их матери были сестрами. Вскоре мать Оливии отошла в мир иной от несчастной любви, оставив девочку на волю судеб. Тогда то и взяла ее тетка к себе на поруки.Странно, но за ее дар расплачивался, кажется, весь род. Много умерло как в младенчестве, так и в отрочестве. А кто из детей выживал, своих не рожали. Так и Питер, не встретив женщину и не родив наследника, обрел счастье в двух мальчишках при дворе. Оливия похоронила двух своих младенцев. Тогда то и прослыла она ведьмой, мол Господь Бог ее наказывает не давая женского счастья. Ничего ей не осталось как собрав пожитки уехать к заливу, в дом почтенного господина. Он был слеп и немощен. Радушно распахнув, для отчаявшийся женщины, двери своего дома, он вскоре отошел. И вот Оливия осталась одна одинешенька в старом доме обдуваемым солеными ветрами.Отправив заготовку в печь, старуха опустилась на пустующий стул напротив Джессики.—?Тебе есть ради чего жить душа моя,?— Джессика не поднимала на нее глаз. Она смотрела на свои пальцы, теребившие светлый поясок простого платья.—?Как мне жить, если на растанице я пулю приняла?—?Послушай,?— женщина придвинулась ближе, поднимая лицо девушки за подбородок. —?Он оставил тебе дар божий. Не покинул он тебя, не смей грешить на него. Знаю, именно сейчас для тебя все черным черно и света нет. Но вскоре, красным племенем воссияет твоя жизнь. Все наладиться.—?Иногда,?— карие глаза блеснули,?— мне все кажется, он приедет. Отважится и заберет меня. Но ведь это не так. Мы не свидимся вновь. Они даже проститься мне с ним не дали.Больше старуха не проронила ни слова. Она лишь напевала мотив старой детской колыбельной, покачиваясь из стороны в сторону. По окнам забарабанил дождь, и Джессика почувствовала, как становится немного легче. Душащие ее слезы отступили, словно природа взяла их на себя, орошая сагарскую землю проливным дождем.***Питер стоял возле свежей могилы. Холодный гранитный камень гласил, что именно тут покоился Адам Хьюз. Нет. Его место в теплом девичьем сердце или в истерзанной годами душе старика, но уж точно не в сырой земле.Каждый раз, приходя сюда, Питер жаждал не вернуться обратно. Но был еще один сын, нуждавшийся в помощи теперь намного больше. Ричард едва ли отважится навещать Адама так часто. Он мало ел и много работал. Усилил королевскую стражу, бросил все силы, что бы найти заговорщиков. Но тщетно. Мятежники залегли на дно.Дворец стал черным и мрачным местом. Последний лучик солнца погас, стоило Эмме покинуть эти стены.??— Ваше Величество,?— взмолилась девушка, ища хоть каплю жалости в лице Ричарда, но он был непреклонен.—?Вы уедете леди Эмма. Ради вашей же безопасности. Я пришлю гонца, когда вы снова безопасно сможете гостить у нас. До этого времени прошу не предпринимать попыток вернуться во дворец.—?Это не правильно. Мы должны быть все вместе.—?Доброго пути леди Эмма?Захлопнув дверцу ее кареты, он забил последний гвоздь в крышку своего гроба, окончательно ограждая себя ото всех. Леонард так же избегал чьего либо общества. Хоть в этом они с братом похожи. Целыми днями и ночами он пропадал в мастерской. Работа не ладилась, ведь он почти не отдыхал. Стоило закрыть глаза, как всякая мерзость чудилась. Добрых снов не снилось вовсе.Попытки узнать, куда увезли Джессику, не увенчались успехом. Ранее он видел свое спасение в том, что бы быть рядом с ней. В том, что бы быть для нее якорем в этом мире. А что же ему делать теперь? Как ему загладить свою вину перед тем, к кому его просто не пускают.Рука сама вознеслась к холсту. На белом полотне с каждым движением вырисовывались черты девушки. Такой он ее помнил. Волнистые густые волосы ниспадали на хрупкие плечи. Ключицы он рисовал особенно старательно. На мгновение ему почудилось, что от картины веет теплом словно от молодой девичей кожи. Но нет. Это лишь безжизненное полотно. Он не заметил, как водрузил на ее голову корону. Не ту которую носила Виктория. Ту самую, которую запрещалось трогать. Она хранилась в кабинете отца, занимаемого нынче Ричардом. Под стеклянным куполом на синей бархатной подушке лежала нежнейшая из видавших свет тиара. Это был подарок Королеве Анне в день ее свадьбы с Генрихом. Единственной владелицей этого символа власти была она.Леонард помнил, как обижался на то, что его любимой матушке не позволено носить ее. Но теперь, он четко понимал, она не заслуживает ее. Но отчего на голове простолюдинки она смотрелась так кстати.—?Я сойду сума, если не остановлюсь,?— шептал он сам себе, но руки не слушались, продолжая дорисовывать ее миловидные черты. Словно раскалённый, уголь обжигал его пальцы. Не выдержав пытки, Лео отшатнулся от холста спеша на воздух, в сад.Вдохнув полной грудью, он опустился на землю, запуская длинные пальцы в кудрявые темные волосы. Отчего же так болит? Отчего же сердцу тяжело? Неужто и он оплакивает гибель Хьюза.? Ему было два года. Ричард отказывался уступать свои игрушки младшему брату.—?Ты чужой,?— вопил юный принц на глотающего слезы малыша,?— и это не твой дом. Мой папа не любит ни тебя, ни твою маму!—?Зачем ты его обижаешь? —?Адам опустился на корточки перед сидящим на земле Лео. Ричард вспылил еще больше. Сильнее ревности к игрушкам была только ревность к лучшему другу. —?Вот возьми мой пистолет.Мальчик протянул корявый деревянный пистолет, явно сделанный наспех и не самым лучшим мастером. Он был не такой яркий как у Ричарда, оттого казался совсем уж плохеньким. Лео всхлипнул утирая крошечной ладонью соленую дорожку с пухлой щеки. Но еще не говорил, но понимал побольше взрослых. Дрожащей рукой он принял подарок Адама.—?Он, конечно, не такой красивый, как у твоего брата, но за то стреляет метко?Отмахнувшись от нахлынувших воспоминаниях словно от приставучей мухи Леонард прислушался к голосам. Один из них был ему знаком, это Питер, а второй явно н местный.—?Вот,?— кряхтел старик, волоча за собой небольшой сундук,?— отвезешь его к старому дому на заливе.—?А чего это там? —?Извозчик кивнул на увесистый груз. Простой мужик, не знавший манер, от этого и задавал слишком много вопросов.—?Не твоего скорбного ума дело. Поживиться нечем, не рассчитывай. Передашь его Оливии, ежели дома ее не окажется, Джессики.?Джессики!?Леонард взметнулся вверх, быстро поднимаясь на ноги. Сейчас, нужно прямо сейчас отправляться в путь, если он все еще хочет увидеть ее. Как завороженный он твердил лишь одну фразу.?…старый дом на заливе?Взобравшись на лошадь он резво пришпорил ее отправляясь вслед за извозчиком. Безоблачное небо неожиданно застилали грозовые тучи. Вдали у самой воды сверкала молний. Терпеливо дождавшись пока старуха примет гостинец из дворца и отпустит извозчика, Лео на негнущихся ногах подошел ближе к двери. Старуха открыла, прежде чем он решился постучать.—?Не следовало вам приезжать Ваше Высочество,?— полушёпотом произнесла она не спеша приглашать гостя в дом,?— дайте девочке научиться жить заново.—?Я не желаю ей зла,?— Лео повторил манеру разговора за женщиной, стараясь не потревожить обитателей дома своими разговорами. —?Мне просто нужно увидеть ее. Последний раз. Я клянусь, уйду навсегда, лишь позвольте поговорить с ней напоследок.Оливия долго всматривалась в его лицо, будто читала раскрытую книгу, но дойди она до финала, захлопнула бы дверь у самого носа.—?Не долго. Она быстро утомляется.Кивнув в знак благодарности, мужчина переступил порог дома. Он был здесь впервые, но отчего-то четко знал, ему нужно наверх. Медленно, борясь с желанием убежать, прочь он поднялся по деревянной лестнице.—?Как ты поживаешь, Джесс?Девушка дернулась, и немного поморщилась, ведь было от чего. ?Поживаешь? и ?Джесс? в априори теперь не могут стоять в одном предложении. А так называть ее мог только Адам.Она была не удивлена гостю, ведь знала, рано или поздно один из них придет. Леонард быстро осознал свою ошибку, протягивая свернутый в рулон кусок бумаги.—?Что там?—?Ты забыла его во дворце. Мне показалось, что он должен быть рядом с тобой.Тонкие пальцы зашуршали по грубой бумаге. Теперь с нее смотрела другая Джессика. Как жаль, что ее больше нет. Этот портрет помнил еще прикосновение губ Адама к ее щекам, от этого глаза сияли так ярко, что даже холодный уголь не смог затушить их.—?Нарисуешь для меня ещё что-то?—?Безусловно!Леонард оживился, выуживая из-за пазухи завернутый в холщовую ткань уголек и слегка мяты листы.—?Что бы ты хотела?—?Нарисуй окно из гостевых покоев дворца.Принц был уверен, что она попросит портрет Адама. Право сказать, в долгих поисках, и разъездах по близ лежащим деревням, он пару раз принимался выводить черты Хьюза. Из-под лёгкой руки он появлялся словно живой, но вот глаза. Леонард покрывался холодной испариной, стоило ему начать рисовать глаза. В ушах звенел крик Джессики и птицы, так много птиц.А эти самые глаза, смотрели на него в упор. Он со страхом рвал очередную работу выбрасывая в окно кареты, что бы лошади втоптали его грех поглубже в грязь.В комнате было тихо. Оливия не решалась нарушить их общение, оставаясь сидеть на первом этаже в страхе за девушку. Она не плачет, с тех пор как Питер привез бледное исхудалое тельце молодой красавицы, она не проронила ни единой слезы. Безмолвно храня тайну, доживала свой век.Свеча изредка трещала, Джессика не отвлекала художника. Она даже не смотрела в его сторону, думая о своем. А Леонард тем временем старательно выводил фрамугу. Почему она попросила это окно? Он так и не решиться задать это вопрос. Лишь улыбнется, заметив тепло в ее лице от получившейся зарисовки.—?Красиво,?— прошептала она, касаясь кончиком пальцев узора.—?Я переживаю за тебя.—?Полно Ваше Высочество, я в полном порядке.—?И все же. Совсем скоро Ричарда коронуют, и он заберет тебя во дворец.Джессика нахмурилась.—?Ни к чему мне там появляться.—?Он любит тебя. Да, женится, ему вряд ли позволят, но как фаворитка короля?— ты будешь счастлива.—?Счастлива?Леонард осознал, что в пылу неоднозначных чувств он выпалил на нее непростительную глупость. ?Счастлива?Ты собственными руками сделал так, что бы эта девушка была несчастна. И хватает же совести сидеть перед ней и нести такую ересь. Это теперь удел Ричарда. Но отчего тогда Леонарду так неспокойно за неё.—?Прости меня.—?Случается, я тоже не всегда говорю умные вещи.—?Ты не поняла,?— принц опустился на колени, перед девушкой заглядывая в ее до ужаса пустые глаза. Боже, как же горели они ещё недавно. Сжав её холодные ладони, он продолжил еле слышно,?— прости меня за Адама.—?Не надо. Не называй этого имени.Но Леонард продолжил. Не для этого он проделал такой путь, ища ее. Нет сил больше, нести эту ношу.—?Прости, за то, что втянул тебя в эту грязь. Не будь я так слеп, я бы никогда не позволил Ричарду питать надежду по отношению тебя. Из-за меня Адам Хьюз был застрелен.Взвизгнув, она сорвалась со своего места. Закрывая уши ладонями, и плотно зажмурившись, она отрицательно мотала головой моля остановиться. Леонард, взяв Джессику за плечи, немного встряхнул ее, продолжил.—?Я знал, что это не закончиться пока один из вас не умрёт. Матушка хотела отравить тебя и обвинить Ричарда. Тогда Адам разорвал бы его на куски. Но я не хотел, что бы тебе причиняли боль. Поэтому предложил спровоцировать Адама иначе. Я не думал, что они выберут дуэль. До последнего я пытался предотвратить ее. Адам согласился. Он решил, что его оружие не будет заряженным. Тоже должен был я сделать с пистолетом Ричарда. Но я не сделал. Слышишь. Я не сделал.—?Ты даже не дал ему шанса,?— она смотрела на него без прежнего спокойствия. Теперь лишь презрение и ненависть уготованы для него.—?Она бы не успокоилась,?— Лео не сдавался. Он отчаянно пытался выискать хоть нотку понимания, но ее попросту не было.- В этой истории нет счастливого финала. Однажды она уже устранила мать Ричарда?— Анну. Тоже самое сделала бы и с тобой.—?Мы хотели уехать на рассвете.Леонард отшатнулся, наконец, отпуская ее.—?Я спас тебя. Уверен, на моем месте Адам бы поступил точно так же.—?Посмотри на меня. Посмотри внимательно и повтори, что ты спас меня.Не выглядела она спасенной. Разбитой, ели живой?— да. Но ведь не было другого выхода. Увезя Адам ее на рассвете, ничего бы не прекратилось. Он был самой страшной угрозой для Виктории. В любом уголке королевства ее гнев и страх потерять место при дворе настигло бы их. Кто знает, какие бы тогда были последствия.—?Не можешь. Потому что это не так. Ты приехал сюда не ради меня. Просто ты не можешь спать по ночам после всего. Как и я. Но ты не виноват. Тобой играли. У тебя есть шанс жить счастливо. Все это уже прошло.—?Я сделаю все ради тебя, все лишь бы вернуть твое доверие. Молю лишь об одном. Дождись Ричарда. Дей ему шанс все исправить.—?Уходите Ваше Высочество. Я отныне не желаю видеть вас. Если ваши слова правдивы и у вас осталось уважение ко мне.Не на такое прощание он рассчитывал. Стоя напротив, он старательно собирал ее образ в своей голове, что бы забрать его с собой во дворец, нанося новые детали на холст. Тонкая нить, связывавшая их, окончательно оборвалась. В душе он отчаянно пытается завязать тугой узелок, лишь бы не терять друга в ее лице. Но противоположный конец все время ускользал, она тянула его на себя, не оставляя шансов. Поклонившись, он выйдет из комнаты. Пройдя мимо ели живой Оливии, он не обернётся.?Река времен в своем стремленьеУносит все дела людейИ топит в пропасти забвеньяНароды, царства и царей?Г. Державин.Ни к чему трон, титул, жизнь во дворце. Ни к чему все мирское. Но прежде чем убрать очередную фигуру с шахматной доски, Ричард должен знать правду. Пускай он снимет с себя часть груза и переложит его на Леонарда. Так правильно. Так должно было быть.Проводив принца взглядом, Оливия, насколько быстро позволял ей возраст, и больные ноги вбежала в комнату Джессики. Девушка сидела напротив окна. Она не повернула голову на старуху, не повела бровью и тогда, когда морщинистая рука опустилась на ее плечо.—?Все забудется дитя. Заживет.—?Едва ли.***Ричард готовился к возвращению Джессики. Он боялся, что она более не захочет видеть его, но человеку свойственно хранить надежду до последнего вдоха. Именно эта надежда заставляла его жить дальше, двигаться вперед. Те покои, в которых она жила раньше теперь пустуют. Никто из прислуги не осмеливался нарушить приказ и войти в них. Ричард и сам обходил то крыло стороной. Пастель все еще хранила следы крови с ее сорочки после дуэли.Кронпринц приготовил для нее новую комнату. Она была больше, лучше и совсем рядом с его. Внутри было светло и уютно. Он лично выбирал мебель, картины. Советовался с флористами о живом украшении. Под окнами высадили кусты белых пионов.?Жаль что к твоему возвращению наступят холода и ты не почувствуешь их дивный аромат?Он не вольно задумывался ?А как бы Адам оформил дом для нее? Поставил ли он возле ее пастели такую вазу или воздержался бы??. Вновь и вновь ловят себя на этой мысли, он чертыхался. С каждым днем не становилось легче. Стоило дверям покой закрыться за его спиной, как душа рвалась через брешь в груди, оставленную той же пулей, что унесла жизнь Адама.Руки горели. Он задыхался. Приступы с каждым разом становились все сильнее и продолжительнее. Закрывая глаза, представлял нежный образ возлюбленной. Он не будет просить поцелуя, не станет касаться ее руки, пока она сама не позволит. Не ждал он и любви от нее. Прощение и позволение быть подле нее. Кто-то мог подумать, что Его Величество лишился рассудка, обрекая себя на жизнь с девушкой, которая никогда его не полюбит. Скорее всего, так оно и было.В связи с трагическими событиями пышной церемонии коронации не было. Да и ни к чему все эти празднования, народ давно величал Ричарда королем, а не принцем. Формальность?— надеть на него корону и вложить символы власти в руки. Все и так уже было у него. Виктория мрачнее тени, старалась не попадаться на глаза свежеиспеченному повелителю. В ее сердце не зыблема мечта вознести своего сына, горячо любимого Леонарда. Новость об отречении Лео ото всех предоставленных титулов разожгла в ней еще большую ненависть.Взбешенная она искала его, но первым ей повстречался Ричард в сопровождении стражи.—?Леди Виктория,?— он возмужал. Сцепив руки за спиной, Ричард свысока смотрел на загнанную в угол женщину.—?Ваше Высочество,?— отвесив элегантный поклон, она невозмутимо улыбалась.—?Нам стали известны подробности ваших преступлений. Вы обвиняетесь в заговоре против короны, и я Ричард первый своего имени, приговариваю вас к смерти.—?Это ошибка! —?Виктория попыталась вырваться, когда стража взяла ее в тиски. —?Ты и есть преступник! Никто кроме тебя не повинен в случившемся.Ее слова совсем не трогали мужчину. Кивнув солдатам от откланялся, не желая видеть, как бывшую королеву волоком тащат в темницу, где ей удосуженно ждать исполнение приговора. Он боролся с желанием послать погоню за Леонардом, жалея, что сперва подписал все бумаги, а после выслушал чистосердечное признание.—?Позвольте, Ваше Величество,?— Питер едва поспевал за мужчиной. —?Не берите на себя еще один грех, оставьте леди Викторию в живых.—?А ты все заботишься о моей душе,?— Ричард тепло улыбнулся, сбавляя шаг. Поравнявшись со стариком он снисходительно кивнул,?— Не переживай за ее никчёмную жизнь. Ночью ее вывезут из дворца. Нет для нее ничего страшнее нищеты и изгнания, даже смерть ее не пугает так сильно как пасть в грязь.—?Мудрое решение Ваше Величество.—?Рад, что еще не до конца разочаровал тебя. Как Джессика? Есть вести от Оливии?—?Никак нет Ваше Величество. Я попросил писать ее лишь о самых важных вещах.—?Что ж, враги повержены. Совсем скоро выпадет снег, хорошо бы до холодов вернуть ее домой.—?Отправлюсь в путь, как только вы позволите.—?Думаю, к концу следующей недели будет удобно.***—?Ты узнала, где она? —?Виктория прильнула к тюремной решетки. Во дворце везде были ее ?глаза? и ?уши?.—?Да моя леди, Джессика в старом доме у залива. Гостит у сестры камердинера.Крохотная надежда, что Леонард тоже может быть там, закралась в сердце матери. Он слишком много переживал об этой простушке, посеяв кучу домыслов и слухов. Верные люди бывшей королевы вызвались исполнить приказ по выдворению ее из страны. Это стало роковым решение. Не подозревающий Ричард сам передал им последний козырь в руки. Виктория и впрямь собиралась покинуть страну, но прежде она наведается в тот самый дом и если Лео там, хотя бы проститься по-людски.Карета прибыла к назначенному месту к утру. На настойчивый стук никто не открывал. Повернув ручку, женщина обнаружила что дверь и не заперта вовсе. Пусто. Печь теплая, значит, все же постояльцы были здесь. Она осматривала второй этаж, когда услышала, как скрипнула входная дверь.Джессика скинула платок с головы. Она вздрогнула, заметив на верху лестницы высокую, темную фигуру Виктории. Женщина заострила взгляд на изменившейся фигуре девушки. Сквозь плотную ткань шерстяного платья проглядывал ели заметный живот. Грудь стала пышнее и лицо отекло. Она выглядела простовато, но от этого не менее очаровательно.—?Что вы здесь делаете? —?Джессика шагнула навстречу. Виктория повторила ее жест, спускаясь на пару ступеней ниже.—?Здравствуй, я лишь ищу своего сына.—?Здесь вы его не найдете, уходите. Хозяйка этого дома скоро вернется, она не жалует посторонних.Виктория чувствовала ненависть по отношению к этой девушке. Она считала ее, ее одну повинной во всем, что произошло с ее семьей. Леонард отрекся от всего по ее милости, и она ответит за это. Здесь и сейчас, не веруя в божий суд. Женщина едва ли не задыхалась от желания уничтожить Джессику. Гордая женщина не могла смириться с тем, что она до конца жизни вынуждена скитаться, а эта девица преспокойно вернется во дворец под крыло короля. - Ты расколола династию. Разрушила все, что у меня, было,- прошипела женщина,- мерзкая дрянь. Нужно было удушить тебя, а не впускать в свой дом. Джессика ступила на лестницу, подходя почти вплотную к женщине. Свирепый взгляд аристократки и ее подёргивающаяся губа пугали, не внушая ничего хорошего. Но сейчас она видела перед собой лишь женщину, беспощадную, кровожадную, жалкую. Обычную женщину, которая потеряла смысл жизни в лице сбежавшего наследника. Какая глупость, что поиски завели ее сюда.- Была рада вас видеть, Ваше Величество,- почти выплюнула ей в лицо девушка. На равных она смотрела врагу прямо в глаза, не отступая ни на шаг. Виктория замахнулась, желая отвесить звонкую пощёчину. Эта мерзавка посмела кольнуть ее титулом, который позорно отняли узурпаторы. Она не ожидала, что Джессика уворачиваясь от удара, оступиться. Неловкое движение руки.Взмах. Джессика хваталась за воздух в попытке удержаться. Виктория лишь попятилась назад, отрезая возможность ухватиться за ее руку. Твердая опора под ногами испарилась. Девушка кубарем скатилась по массивной деревянной лестнице. Виктория смотрела как Джессика, упав на спину потеряла сознание. Совесть лишь на миг проснулась глубоко внутри прогорклой души. Вздернув подбородок к верху, Виктория вдохнет полной грудью. Переступая через девушку, она слегка испачкает подол роскошного платья в крови, неся ее словно победное знамя. ***Очнувшись от острой боли внизу живота, Джессика попыталась встать, но ноги словно парализовало от боли. Виктории уже не было. Подол платья был мокрым и липким. Подняв дрожащие пальцы, девушку увидела, что они окрашены в багровый цвет. Боль была невыносимой. Не щадя голоса и сил она звала на помощь. Неизвестно сколько часов она так пролежала. В окно билась огромная черная птица. Она словно пыталась попасть внутрь дома, прийти на зов, но никак не могла преодолеть барьер. Дыхание сбивалось. Живот словно зажали в железные тески и сдавливали безжалостно. Джессика окончательно выбилась из сил, когда входная дверь отворилась и показалась невысокая фигура Оливии.—?Как же это стряслось,?— старуха трясущимися руками осматривала истекающую кровью девушку. Джессика держалась в сознании, но все плыло.Как в тумане она видела, что Оливия сует ей полотенце в рот и командует зажать плотнее. А дальше не видела уже ничего. Лишь голос старухи, что четко отдавала приказы. Ужасная боль. Темнота. Сильный запах какого-то отвратного лекарства, бьющий прямо в нос. Адам.Открыв глаза, она увидела его. Он сидел рядом, крепко сжимая ее ладонь, и шептал одними губами: ?Еще немного?. Она пыталась сказать ему, что-либо в ответ, но рот словно парализовало. Стискивая полотенце зубами, она бессвязно мычала. Он кивал, поглаживая взмокшие волосы, убирая прилипшие ко лбу пряди. Взвыв от очередной волны боли, Джессика зажмурилась, окончательно теряя сознание.? Спи, Терп?н?, спи, очка зажмури,Не питай, що колись буде,Що зготовлять Ти хрест люди:Люл?, серденько, люл?!?До рассвета лишь пара часов. Кусая губы в кровь от боли, она поднялась с постели. . На столе догорала лучина. Она потратила целую ночь что бы написать письмо для Ричарда. Буквы расплывались перед глазами, ее клонило в сон, болело все тело, но не так как болело нутро.Трава мокрая от росы и холодная, но Джессика шла вперед. Ветер разбрасывал темные пряди, обнимая ее за тонкую шею и талию. На девичьих устах проступила улыбка. Лишь море было не спокойным. Оно бушевало, разбивая очередную волну об острые скалы. Вода выглядела живой. Чувствующей страшное и пытающейся это предотвратить. Но тщетно.?Прошу. Остановись? Взмолился ветер. Но она не слышала.?Я люблю тебя. Живи?Шептались волны, а Джессика вдыхала свежий воздух предрассветных минут. Чайка несчастно кричала ей в след.?Прошу, вернись в постель?Оказавшись на краю обрыва, Джессика посмотрела вниз. Она чувствовала?— он здесь. Стоит по правую руку и его наземного цвета глаз наверняка обеспокоенно прищурен. Через мгновение ее не станет. Мысли исчезнут. Боль пройдет. Истрия любви перестанет быть таковой.***Оливия трясущимися руками передала брату небольшой сверток.—?Это ее,?— давясь слезами, промямлила женщина. Она чувствовала свою непосредственную вину, за то, что не смогла уберечь девушку. За то, что сон ее был крепок в то утро, когда отважилась на страшное ее душенька. Питер дрогнул, он не решался принять сверток. —?А это для Его Величества.—?Думаю, ему не стоит это читать.—?Питер, ты не сможешь уберечь его от всего. Как бы ты не хотел, это их история и он вправе знать.—?Я уже потерял одного сына. Второго не позволю.—?Ты потеряешь его, если не дашь ей объясниться.Раздраженно хмыкнув, он выхватил конверт и сверток с вещами девушки. Бумага будто обожгла его. Но, не подав виду, он запрыгнул в повозку удаляясь, прочь.