four (1/1)

?Не буду!?, ?Это не нравится!?, ?Старье!?, ?Засунь это барахло себе в зад!? и многие другие реплики доносились из спальни Юри, где его готовили к вечерней церемонии. Со дня подписания договора прошла ровно неделя, а этот нетерпеливый альфа из рода Никифоровых уже все организовал. Юри не понимал, что ему так приспичило-то. Мало того, что на первом же спонтанном ?свидании? Никифоров его укусил, пусть и не слишком глубоко, но все же достаточно, так теперь еще и со свадьбой торопит.—?Угх, как вы мне надоели,?— закатив глаза, лис упал на кровать, последний наряд запустив в дверь, и не удивился, когда оттуда услышал спокойный голос Милы.—?Юри, давай помогу. Ты должен сиять этим вечером. —?Махнув слугам рукой, молодая женщина подошла к кровати и, дождавшись, когда все выйдут, добавила:?— Слышала, Виктор любит чулки.—?Пусть носит. Мне-то что? —?съязвил Кацуки, оставаясь в той же позе.Волчица усмехнулась и помахала перед милым носиком кицунэ парой почти невесомых белых чулок в мельчайшую сетку.—?У японцев белый?— цвет траура. Убери.—?Но мы в России. Тебе придется одеться в светлое.—?У-у-ух,?— зло протянул Юри и перекатился набок, спрятал лицо в одном из нарядов и глухо проворчал:?— Ну за что он на мою голову, а? Идиот этот. Вон как невозмутимо в окно меня выбросил.—?Но ты сам его укусил,?— мягко возразила Мила.—?Я?— лис! —?вскочил Юри, почти взвизгивая. —?Я люблю кусаться! И от него кровью несло, между прочим!Мила обладала одной важной и полезной способностью: она умела оказывать умиротворяющее действие на любое живое существо. Именно сейчас волчица использовала этот дар, и кицунэ ощутил легкую сонливость. Зевнул и недовольно проворчал:—?Ну вот, опять ты за свое.—?Не злись, ты слишком возбужден.Конечно он был возбужден. Во всех смыслах, кстати. Тело помнило умелые ласки Никифорова, а кольцо на пальце лишь добавляло эффекта, да и слюна оборотня, что теперь уже все равно текла по венам Юри, оказывала некоторое действие. Это согревало, будоражило и словно обжигало, как если бы кто-то подсыпал ему перца в кровь. Юри нервничал, едва ли не чесался от всех этих ощущений. Да, между прочим, яд, что содержался в слюне любого, абсолютно любого альфы, независимо от того, волк он, лис, еще кто, подчинял свою жертву себе. Что-то вроде?— отравили и теперь не найти противоядия, только подчиняться и остается. Разумеется, это выводило лиса из себя больше всего остального. Он и подчинение?— понятия совершенно несовместимые. Кицунэ не может принадлежать кому-то одному. Он для всех и ни для кого одновременно.—?Давай вот это,?— предложила Мила, после того как сунула чулки в руки Кацуки.Холеный молодой лис с идеальным телом и манящим взглядом?— даже Мила немного смутилась, хотя и привыкла к этой особенности демона?— посмотрел на нее выразительно и закатил глаза от недовольства. Но она протянула ему белый ажурный топ, который, если как следует натянуть, мог бы сойти за платье-мини, но это было бы странно. Так что Бабичева к нему в дополнение подала Юри джинсовые шорты и сказала:—?Раз уж ты не любишь своего жениха, явись на церемонию в том, в чем будешь чувствовать себя комфортно.Кацуки широко улыбнулся, мол, а это идея, хватил с кровати белье?— тоненькая бархатистая портупея стала неотъемлемой частью его гардероба?— и скрылся с одеждой в ванной. Вышел, так сказать, при полном параде, поймал восхищенный взгляд Милы и спросил:—?Сколько там до церемонии?—?Не больше часа.—?Чудесно. Можно перекусить.—?Юри, не глупи…—?Да я всего лишь на кухню спущусь.Однако Мила не выпустила его, упорно веря в то, что жених до свадьбы видеть невесту не должен. ?Невеста? взбесилась не на шутку. Но пока Юри спорил, пришло время встречи с суженым.Между прочим, Юри и без того неплохо жил. Ну выбросил его альфа в окно, и что с того? Не плакать же теперь. Даже царапинки на теле не осталось, разве что та самая парочка крошечных дырочек под ключицей?— след укуса, а в остальном Кацуки даже не заморачивался по поводу отношений с Никифоровым. Но вот сегодня он?— кицунэ, хитрый, умный и привлекательный представитель темного мира, иной параллели, того света?— да как угодно, боже?— будет официально ?окольцован?. Это, по сути, ничуть его не смутило бы и не остановило от побега (Да вы что, какой побег? Лис слишком горделив, чтобы сбега?ть. Он просто ушел бы), но помимо законного заключения брака на Юри была печать высших сил. Само небо соединило их, а вот это уже звоночек. Прячься, не прячься?— альфа найдет по собственному запаху, которым уже наделил свою жертву.В общем, причесав темные волосы, Юри брызнул на шею каплю уникальных, созданных специально для него духов, и гордо прошел мимо Милы, которая закусывала губу, потешаясь над строптивостью лиса. Интуитивно она чувствовала?— Никифоров как минимум заинтересовал Кацуки, и женщина надеялась, что у них все сложится. Правда как быть с потомством?— это уже вопрос.Тяжелые подошвы стильных ботинок Юри едва издавали звуки при соприкосновении с полом, и это удивило бы кого угодно, не будь он лисом, который просто не умел громыхать ступая. Его аккуратные упругие ягодицы аппетитно перекатывались под плотной тканью драных джинсовых шорт. Они были слишком короткими, поэтому открывали взору каждого кружевные кромки чулок?— нежных, как и топ, из-под которого выглядывали ремешки портупеи, переплетаясь на ключицах и заканчиваясь на шее чокером. Слишком дерзко, но то, что нужно. Во рту жвачка, глаза чуточку подведены темным карандашом. Кицунэ в боевой готовности. Самым противным для Юри оказалось то, что, выходя во внутренний двор, чтобы добраться до сада, где, собственно, и должна была пройти церемония, тело вдруг отреагировало на знакомый запах. Рот наполнился слюной, прекрасный, отливающий медью хвост распушился, а ушки предательски затрепетали. И стоило лишь приблизиться к толпе гостей, рассевшихся по левую и правую сторону от входа, усыпанного лепестками белых роз, как эти самые уши ?прилегли?, и Кацуки едва не заскулил, с трудом удерживаясь от желания подползти к альфе прямо на животе.?Что за дьявол? Что такое??,?— мысленно вопил Юри, а внешне оставался невозмутимым.Никифоров пожирал этого милого котенка глазами, от восторга желая громко расхохотаться, но больше от того, как оборотня ?колбасило?. Да, Кацуки помнил о силе слюны оборотня?— весь день об этом думал. Он понимал, как много этот яд может сделать, растекаясь по крови другого оборотня, но откуда Юри было знать, что волк немедленно применит свои силы и окажет особое влияние на его либидо. И теперь, когда лис попал в радиус острой энергетики альфы, его просто накрыло. Проблема была в том, что, вероятнее всего, Кацуки первым порвет одежду на волке, прежде чем тот к нему прикоснется. Но как же все эти наблюдения сводили голубоглазого с ума.—?Внучек,?— справа раздался скрипучий голос Яна Василеску, и Юри пришлось прекратить залипать на Виктора. —?Идем,?— не переставая натянуто улыбаться, процедил дед, и выдавил уже на ухо парня:?— Что за наряд, Юри?—?Я должен был платье напялить? —?в отличие от дедули Кацуки улыбнулся соблазнительно. —?И туфельки тоже?—?Что за вздор?—?Вот именно.—?Я имею в виду?— мог надеть смокинг.—?Что за дебил в этой стране выйдет замуж за мужика, да еще и в смокинге? —?проворчал Юри, идя с дедом под руку навстречу альфе.—?Че скалишься? —?это было первое, что сказал лис волку, как только тот перехватил его руку. —?Зануда.—?Есть такое,?— согласился Никифоров, но ?скалиться? не перестал. —?Ты прекрасен. А ушки почему вылезли? —?спросил Виктор, умело состроив невинное лицо. —?Вау, и хвостик. Умру от умиления.—?Нет.—?Что нет?—?Не от умиления,?— сверкнули карие глаза с глубокими золотистыми крапинками,?— от другого умрешь.—?Ай-яй, не успели пожениться, уже угрожаешь,?— качнул головой волк и, пригладив атласные лацканы черного смокинга, обратился к священнику:?— Мы готовы, прошу вас.Священник взялся за дело. Юри пропустил абсолютно все, каждое слово, а очнулся, когда теплые пальцы Никифорова неожиданно сильно сжали его ладонь, и японец уставился на него, будто проснулся.—?Юри, ты не дал ответ.—?Что? Какой ответ?За спиной отчетливо вздохнули, кто-то даже, кажется, сделал жест ?рука-лицо?, по крайней мере, звук был характерным, а потом до Кацуки дошло. Он нервно хохотнул и ткнул пальцем в сторону священника:—?Ах-аха, да, я понял, понял,?— а глаза блуждали в поисках пути отступления, и лис в упор не видел, как пристально и снисходительно на него смотрит Виктор, мол, ну ладно, пошалим, раз уж ты так хочешь. —?Вот только я ведь сразу был против, понимаете, падре?—?Падре? —?шикнул поблизости Плисецкий. —?Дебил, мы в России. Какой падре?—?Ну он реально на падре похож,?— отрывисто оправдался Кацуки, незаметно отойдя от Никифорова, тот по-прежнему позволял ему думать, что побег удастся. —?Взгляни на него. Ох, что вы, падре, не обижайтесь…—?Я отец Андрей, невежда.—?Кто вообще придумал пригласить священника на бракосочетание с темным оборотнем? Парадокс прям какой-то. Не то, чтобы я против религии, но как-то кицунэ и священник. Ахах, анекдот, правда? —?болтая, Кацуки спустился по ступенькам и, продолжая наигранно смеяться, подошел к Юре. Оглянувшись разок на Никифорова, с улыбкой за ним наблюдавшего, лис шикнул:?— Юрио, с меня тысяча, спаси мою шкурку.—?Тысяча чего? —?шепнул зеленоглазый волчонок.—??Американцев?, бля!—?По рукам. Вали вон туда,?— коротко кивком указал на не плотно растущие кусты и добавил,?— там Мерс деда. Ключи в зажигании.Конечно все охали и ахали, когда лис, взмахнув хвостом, юркнул в кусты, но как-то все было… Наигранно? Это Юри понял сразу, потому что ключи в самом деле были в замке?. Тогда он резко сменил тактику. Испарился в воздухе, став невидимым, и рванул вглубь живого лабиринта. А там… А что там? Материализовался в воздухе и медленно побрел к центру, где был прекрасный фонтанчик. До него дошло, что замуж или женится… или замуж он все равно выйдет. Дикость, честное слово. Да он с ума сойдет жить с одним партнером. Он же лис, оборотень, демон. Ему нужна сексуальная энергия, он питается ей. А Никифоров ему наскучит враз. Что тогда?Вздыхая и ненавидя проклятого волка, Кацуки все шел и шел, пока не понял?— темнеет. Теперь уже тени стали длиннее, а солнце заметно склонилось к горизонту. В какой-то момент по коже Юри пробежали мурашки, и он почуял отчетливый знакомый аромат?— что-то хвойное, немного мятное и терпкое. Кацуки затаился, навострил уши и уловил едва различимое движение сверху, прямо на кустарнике, что был высотой в два метра. Все мышцы разом натянулись, адреналин выплеснулся в кровь, и лис сорвался с места настолько резко, что под его ботинками взбугрилась земля. Подняв в воздух пыль со щебнем, кицунэ несся подальше от этого места, блуждая по коридорам лабиринта, с радостным воплем выскочил к фонтану, перепрыгнул, угодив под струю воды, и мокрый насквозь, нацелился приземлиться на бетонную скамью. Да, нацелился, но до конца дело не довел. Чье-то тело мощно сшибло его в полете. Лис перевернулся в воздухе, сориентировался и, приземлившись на четвереньки, пропахал землю ботинками. Зарычал, сверкая яркими охровыми глазами, и вдруг рухнул прямо у ног Никифорова. Не понимая, что происходит, лис в ужасе выкручивался, но встать не мог. Рядом упал пиджак Виктора. Затем мужчина присел на корточки и, почесывая Юри за ухом, тихо рассмеялся, ведь это было запрещенным приемом?— прикасаться к ушам оборотня. Это, между прочим, эрогенная зона.—?Ну какой же ты строптивый лис, какой непослушный,?— с нежностью в голосе проговорил Никифоров, и что-то звякнуло. Пальцы скользнули к спине лисенка, забрались под топ. —?Я так и знал, следовало сначала приструнить тебя, а уж после под венец тащить. Пока ты не поймешь, насколько я сильнее, не угомонишься ведь. Правда? Это не проблема. У меня все под контролем.—?Что это? —?выдохнул Кацуки в траву. —?Что ты делаешь?—?А, это? Ты ведь знаешь про слюну альфы, разве нет? Ее воздействие на партнера?— лучшее, чем может владеть оборотень. Ты не догадался, что я начну сразу? Какая жалость. Смотри, сейчас я тебя отпущу, чтобы все, так сказать, по согласию, а ты больше не станешь бегать. Ладненько? А то у меня рубашка по?том пропиталась. Придется переодеться.—?Говняный ты волк, раз вспотел от короткой пробежки,?— зло ощетинился Юри и вздрогнул, потому что Никифоров жарко прошептал на самое ухо:—?А я вовсе не от пробежки, мой мальчик.И Юри отпустило. Он немедленно вскочил, весь перемазанный соком травы и землей, открыл было рот, чтобы наорать на пса, а тот внезапно подхватил его, вжал в стену беседки, обвитую плющом, и одной рукой порвал шорты. Кацуки только пискнуть успел, а альфа уже расстегнул свои брюки. Как и тогда, немного отодвинул трусы Юри?— видимо, ему вообще одежда не помеха?— и в первый же толчок вложил всю свою силу. У Кацуки глаза закатились. Он подавился воздухом, понимая, что стонет как распутная женщина, поразился такому легкому проникновению самца в его тело, а потом мозги вообще расплавились. Юри драл руками листья плюща, изреза?л ладони, которые тут же заживали, и почти выл от удовольствия. Он хотел сексуальной энергии? Пожалуйста, буквально захлебывался ей. Поток силы и мощи Никифорова бил через край. Обострились все животные инстинкты. Он хотел сожрать лиса, настолько ему подходили его запах, тело и натура. Альфа всаживался в Кацуки, вдалбливая того в стену, а деревянные планки жалобно скрипели. В какой-то миг даже треск раздался. Тогда Никифоров вместе с лисом развернулся, упал на колени, навалился на него и, позволив тому обвить талию ногами, принялся с новой силой вонзаться в его тело. Он смотрел лису в лицо и видел, как тот дважды едва не отключился. Глаза кицунэ стали яркими, и сам Виктор почувствовал, что тоже вот-вот кончит. Но дождался Юри, чтобы вместе. Он замедлился, войдя глубоко, понял, задевает внутри чувствительное место, поскольку Юри вперемешку со стонами прорычал, и, подавшись бедрами еще несколько раз, кончил, жадно, как собственник, сжимая парня в руках. Сжимал почти до хруста костей, а тот все подрагивал в экстазе, кажется, впервые в жизни испытав затяжной оргазм. И только после этого горячая сперма лиса брызнула на рубашку Никифорова. Тело Кацуки обмякло, и ноги соскользнули с талии Виктора. Юри еще и затылком о землю приложился. Безмятежный карий взгляд устремился в сумеречное небо.—?Ненавижу тебя, Никифоров, с ума меня сводишь,?— пребывая в прострации, пробормотал Юри.—?Взаимно, лисенок,?— усмехнулся Виктор, носовым платком затирая следы на рубашке, наклонился и припал к губам лиса с глубоким жарким поцелуем. Голубые глаза уставились в темные азиатские. —?Ну что, теперь, может, поженимся?