| TWO | (1/1)

О. Вы хорошо помните вашу первую встречу с мисс Роуфельд? Тогда о вашей выходке только ленивые не судачили.С. Так точно, сэр.О. Вам было страшно, что всё может закончиться?С. Да, сэр. Сраный кот уже растопырил свой грязный зад, задрав хвост.О. Стайлс!С. Не удержался, сэр.Walk into a party, feelin' out of placeEveryone's too cool, everyone's too fakeОн всегда сравнивал свою жизнь с чёрными и белыми, нет, не полосами, а квадратами. Всё, что простиралось через океан и останавливалось в Соединённом Королевстве, на веки вечные потонуло в чёрной мазутной краске. С Лондоном, где он провёл большую часть жизни, Гарри Стайлс ассоциировал глубокую чёрную дыру воронкообразной формы.Он рано познал взрослую, самостоятельную жизнь, отказавшись от беспечного существования пусть и в бедном, но поистине родном доме. Из жизни ушёл один родитель, второй за год сделался никчемным овощем. Смерть супруги форсированными темпами превратила жизнь отца в ничтожный кошмар.Вся ответственность за семью и род легла на плечи Гарри. С тех пор он тесно познакомился с адским трудом, конкретной нищетой и нуждой. Чёрными руками он ковал жизнь, как мог. И в сомнительный наркобизнес ввязался он из-за острого, в первую очередь, денежного голодания. Отдых в азиатских странах, трехдневные передышки в бедных, а иногда и процветающих районах вряд ли можно назвать белой страницей его жизни. Возможно, эти дни были яркими прожекторами света, но лишь только в сравнении с выживанием в дорогом Лондоне. Но, опять же, белая половина была заключена в чёрную, разъедающую как коррозия, канву.Жизнь с чистого листа; белая половина брала своё начало в Калифорнии. По крайней мере, так считал Гарри. Ему нечего терять, крайняя необходимость вынудила его принимать решения с первого дубля, без лишних раздумий и прокрастинаций. Он знал, что оставленные в Англии воспоминания могут нанести урон его будущим планам. Поэтому он запихнул их в маленькую чёрную коробочку, плотно придавив её руками. Слишком много мрачного, безотрадного и тяжелого он успел повидать. Пора бы уже избавиться от груза прошлого и строить настоящую жизнь. Я сделаю это. Каждый день твердил он себе, пересчитывая жалкие центы. Я проделал такой адский путь не для того, чтобы положить один кирпич, не возведя целую стену. Дети за родителей не отвечают! Ха, отговорка для наивных сосунков. Дети отвечают и за родителей (например, как Гарри, на последние сбережения нанявший сиделку отцу), и за ошибки родителей. Ведь так, Афина?***Гарри Стайлс стоял перед измызганным овальным зеркалом, пытаясь рассмотреть своё отражение. Я взрослый мужчина, думал он, поглаживая щетину на подбородке. (Который, по сути, ничего не добился в жизни. В своей анкете он с гордостью бы указал: семейное положение — одиночество, место работы — вынужденный аскетизм, опыт — только горький, цель в жизни — месть.) Зачем мне эти игры. С пешками? Я умнее, мудрее, осторожнее их. Выбор есть всегда, всё зависит от правильного размещения перспектив.Зейн велел ему облачиться во всё лучшее, что у него есть. Тебе предстоит самая важная встреча всей твоей жизни, твердил друг. Гарри покорно слушал и присваивал каждому пальцу руки по совету. Расческой из десяти пальцев приструнил непослушные кудри. Презрительно улыбнулся в зеркало. Я же должен быть альфа-самцом, поэтому на шифоновой, прозрачной блузе, по которой царапались силуэты птиц, предусматривалось только три пуговицы. Не вздумай прятать свои татуировки, наставлял Зейн. Девушки с ума по ним сходят.Гарри радовался, что не подвёл друга. Все его татуировки едва ли могли спрятаться под столь женственной блузой. Никакая она не женственная, заверял Зейн. В ней ты будешь похож на героя римского эпоса, исполняющего гимны падким на льстивые комплименты девушкам. Хорошо, пусть будет так.Выкупив задаром несколько перстней на блошином рынке, Гарри Стайлс превратил свои пальцы в кастеты. Он же подающий надежды молодой фотограф. Будущая звезда Голливуда. Неординарная личность.С досадой Стайлс вспоминал свои юные годы. Тогда, в Англии, ему не требовалась показная мишура. Девушки любили его таким, какой он есть. В простой чёрной застиранной футболке. В дранных кедах. С длинными волосами. И даже в шортах по колено и желто-белых носках. Сейчас же ему нужно разбудить смекалку, чтобы трансформировать понурый взгляд в смертоносное оружие.И для кого он только старается?Кружась перед зеркалом, Гарри пристраивал бэушный фотоаппарат. И на шее он маятником раскачивался, и на плече пристроился как сумочка, в ладони тоже сидел, как хирургическая перчатка. Напоследок щёлкнув себя в зеркало, Гарри убедил себя, что из него выйдет рукастый фотограф.Устроившись в такси, он взглядом ловил убегающие от него современные здания города. Чернильного цвета тучи отчетливо вырисовывались на темном, бескрайнем небе. Стылая Луна устроилась в одной из лунок между облаков. Ровная дорога несла его в начало пути. Он закрыл глаза, перебирая в голове разговор с Зейном.— Стайлс, это я. Для тебя есть работа.Позвонил ему Зейн утром этого дня.— Я пас. Мне нужно обжиться в новой квартире. К тому же, если ты хочешь предложить мне стриптиз...— Твою мать, какой стриптиз. Ты нужен в качестве фотографа. Я замолвил за тебя словечко. Сегодня в "Crystal Mint" собираются богатенькие отпрыски, чтобы обмыть чью-то новую тачку. Представляешь? В общем, я буду выступать там со своими ребятами. Не думай, не стриптиз, контемпорари всего лишь. Они пригласили много артистов и ещё...— Зейн, ближе к делу!Раздраженно прикрикнул Стайлс.— Там будет она. Это твой шанс. Не облажайся, Стайлс.Он не стал выпытывать деталей, сразу же согласился.Планируя погружение в своё новое Я и сопутствующие декорации, Гарри дал себе одно условие: остаться на этом вечере как можно более незаметным. Получится ли?Ближе к одиннадцати часам вечера он был уже на месте. Вечеринкой уровня тусовки в университетском братстве это вряд ли можно было назвать. Самое точное определение, которое Гарри подобрал увиденному, богемная вечеринка. Представьте, что в преддверии Рождества вы с закрытыми глазами исследуете коробку с рождественскими игрушками и вытягиваете по одному экземпляру. Разной формы, всех цветов палитры, всевозможные аксессуары и отвлекающие пустяки — так можно было охарактеризовать место вечеринки и её наполнение.Вся тусовка сосредотачивалась около бассейна. Фишка отнюдь не новая. Парни и девушки группками толпились и передавали друг другу косяки и алкоголь, потом они менялись собеседниками, партнерами и так несколько раз за целую ночь. Надравшуюся молодежь развлекали приглашённые артисты, певцы, бармены и один фотограф. Гарри Стайлс.Попав в новую обстановку, он моментально понял, чем вся эта затея попахивает. Деньгами и роскошью. Невидимыми купюрами были утеплены полы, невидимые купюры наполняли бассейн; гости вечеринки пили коктейли с добавлением денег и закусывали ими же.Гарри явственно осознал ничтожность своего положения. Если снять яркую маску фотографа, он окажется совершенно нагим. У этих молодых людей возраста от восемнадцати до двадцати трёх есть всё, о чем Гарри Стайлс в свои двадцать шесть, мог только мечтать. Сколько движений пальцами они совершили, чтобы быть выше его, или они только и могут, что растопыривать пальцы веерами.Пылающие гневом глаза Гарри искали ту, ради которой он сюда пришёл, но вместо этого его затянуло в пустовежливые беседы с подвыпившими студентами.Зейн, чувствовавший себя как рыба в воде, представил Гарри компании девушек и лишь одного парня. Да, Зейн, зараза, был прав, татуировки Стайлса собирали восторженные, облизывающие взгляды. Хорошо сложенный парень, подтянутое тело, в модных шмотках, всё это служило маяком в приглушённом свете. Изголодавшиеся хищницы обступили Гарри со всех фронтов и без застенчивости набитым глазом его осматривали.— Так вы тот самый Гарри Стайлс?Спросила одна из многочисленных копий, вышедших из-под руки пластического хирурга.— Он самый.Горделиво ответил Зейн. Гарри почувствовал себя товаром на дешёвом аукционе. Сейчас они собьют его цену до нуля.— Так, вы фотограф, Гарри?Произнесли надутые губки. Гарри едва уловимо для посторонних сглотнул и примерил его лучшую улыбку. Лучшую из фальшивых.— Да. Я совсем недавно в Калифорнии.— У него такой подкупляющий британский акцент.Восторгалась блондинка с ушками кошечки на голове.— И здесь вы занимаетесь фотографией, Гарри?Как же его раздражало, что они постоянно называют его по имени. Такие, как они, уже на следующий день забывают имя парня, к которому клеились. Гарри Стайлса переполняла лютая злоба.Тишина растянулась. Одна из девушек постукивала ноготками по идеально прозрачному фужеру. Жидкость с пузырьками игриво подпрыгивала.— Я занимаюсь съемкой, — наконец очнулся Гарри, — снимаю пейзажи, портреты, люблю Арт кварталы, даже с подводной съёмкой познакомился. Океан, Лос-Анджелес всё-таки.— А занимаетесь ли вы съемкой в стиле...?Девушка театрально откашливалась, будто стремилась, чтобы Гарри обратил внимание на телесные инвестиции, в которые она вложилась.Зейн в мгновение общего замешательства пихнул Гарри в бок.— Да. Я понял, о чем вы.Все непринуждённо рассмеялись. Девушки, перебивая друг друга просили у Гарри-фотографа номер телефона. Стайлс же искусно сослался на Зейна, мол, он же втянул его в эту авантюру, все контакты у него.Напоследок компания попросила Стайлса продемонстрировать свой скилл, он с наигранной радостью принялся их фотографировать, скрывая за массивным объективом свой взгляд. Озлобленный и пустой. Если бы фотоаппарат обладал функцией рентгена, он бы прошёл насквозь пустой оболочки, не обременённой внутренним содержанием.Афина. Афина. Ты должна быть здесь. Крутилось в голове у Гарри. От разнообразия лиц кружилась голова, в глазах мельтешили всё новые желающие высунуть язык и прокричать ?сыр?.С фотоаппаратом в руке он остановился у импровизированной сцены и сделал несколько кадров. Зейн с двумя парнями отжигал на сцене. Перекинув взгляд к барной стойке, Гарри оцепенел и задержал дыхание. Нет, он не собрался исследовать глубину бассейна. Он просто нашёл то, что искал.Насколько он мог судить, сопоставляя картинку из бинокля и реальную девушку, Гарри удостоверился, что с точностью в 99,9 это была Афина. Как бы ему сейчас пригодился незаменимый объект слежки — бинокль — Афина была по другую сторону бассейна и к тому же не одна. Гарри не мог рисковать удачным ходом миссии, поэтому остался наблюдать издалека.В простом чёрном платье, сидящем по фигуре. В белых кроссовках, подходящих и мальчикам, и девочкам. Лишь куртка с известным брендом на спине, вся в клепках и перьях на рукавах, выдавала её статус. Пушистая чёлка и волосы, собранные в тугой пучок. Фарфоровое лицо и чистая кожа. Перистые ресницы, губы, покрытые медовым слоем помады. Она тихо говорит, или музыка чересчур громкая. Легко смеётся и не без чужой помощи подносит бокал к губам, указательным пальцем почёсывая носик.Рука, изобилующая татуировками, прижимается к её талии. Он смотрит на неё сверху вниз, как родитель, внушающий пресловутые истины мироздания. Его пальцы сжимают её тонкое запястье. Она кривится и с усмешкой пытается избавиться от наглой руки на своём бедре. Настырный кобель, как кубок, держит бутылку чего-то янтарного и опустошает её несколькими залпами, при этом подбадривая девушку последовать его примеру. Они пьют вместе. Он в удовольствие. Она по принуждению.Фотограф Гарри Стайлс прячется в вуали яркой вспышки. Он ждёт долгие минуты, надеясь, что симпатичный ублюдок покинет пост около девушки, но этого не происходит. Гарри переключается на других участников этого маскарада.Прошло полчаса, и Стайлс впервые увидел её без бдительного надзора всевидящего Ока. Парень, спаивавший Афину, отошёл, наверняка помочиться, девушку подцепили верные подруги. Их цепь из рук от переизбытка алкоголя ходила ходуном. Гарри, вооружившись фотоаппаратом и обольстительной улыбкой, решительно направился к ним.Впервые он увидел её собственными глазами в непосредственной близости. Милая. Пытливые глаза широко распахнуты. Щеки дышат персиковой пудрой. Если бы не эти несносные подруги, у него была бы возможность зацепить первый крючок их знакомства.— О, нет, Селена, ты же знаешь, я не люблю фотографироваться.В объективе Гарри увидел, как Афина стремительно убегала с локации съёмки. Кадр вмиг стал пустым. Гарри намеренно повёл аппарат, чтобы затуманить снимок. Этих пьянчуг он уже неоднократно фотографировал.Гарри лишь на миг позавидовал лысому черепу Зейна, который скребла ноготками похотливая кошечка. Зейн стонал от удовольствия. Заметив приближающегося понурого Гарри, он быстро отринул девушку и обнадёживающим взглядом встретил Стайлса.— Развлекаешься?— Налаживаю связи. А ты чего такой?— Ха, — Гарри с омерзением прошёлся по авансцене, — у моей сучки есть кобель.— Когда это было проблемой? Я видел, как он терся об неё. Скользкий тип. Я таких за милю чую.Зейн протянул Гарри бутылку с пивом, благо алкоголь был в свободном доступе, тот отрицательно покачал головой. Шея Стайлса была напряжена, на скулах набухли желваки, тонкая материя блузки прилипла к телу. Глаза были чернее ночного неба.— Стайлс, не кипятись раньше времени.— Он же её спаивал!Гарри резко вскинул руку и мгновенно бросил. И правда, чего он так печётся. Они же знакомы только заочно. Подумаешь, парень предложил девушке выпить. Это же вечеринка. Все так делают.Но тот мудак делал это по-свойски. Будто Афина уже подписала договор о капитуляции и отдалась ему в рабство.Грудь кудрявого разрывало от переизбытка эмоций.— Доверься мне, Стайлс. Она будет твоей.— Дохлый номер! Этот парень целый вечер с неё глаз не спускает. Только на пять минут сбегал поссать и потом опять на вахту. Как гребаный Цербер.— Тебе нужно выпить.Ободряюще сказал Зейн и, как тот тип, заставил Гарри промочить горлышко. Нестройными глотками Гарри вернул себе прежнее (не)понимание ситуации.Вечеринка клонилась к завершению, когда Зейн резко по диагонали настиг Стайлса в дальнем закутке огроменной территории, тот скрупулезно просматривал получившиеся фотографии. Несколько секунд он боролся с внутренним рвением удалить всё подчистую, но...Тут возник Зейн, как и неожиданное чувство тревоги.— Стайлс! Твоя кошечка пошла к дому. Одна.Гарри Стайлс вспомнил о своих успехах в старшей школе и даже без беговых кроссовок смог бы показать неплохой результат в ему одному известном кроссе. Он ворвался в огроменную хату, не растерялся, будто был в новом доме не первый раз, и последовал за внутренним инстинктом. Невидимая сила привела его в кухню. У кухонного острова согнувшись в коленях находился лишь один человек. Нужный кадр. Но Гарри оставил фотоаппарат на хранение Зейну. Что он почувствовал при виде цели своего визита? Очевидно, что решительность. Вкрадчивыми шагами Гарри подошёл к Афине, стремясь разом не сокращать дистанцию. Они ещё не знакомы. Сердце глухо отозвалось, когда он увидел сломленную куклу, извергающую блевотину в раковину. Это был противный шанс, но другого у него не было. — Здравствуй. Я хотел...Гарри засомневался, слышит ли она его. Теряясь в догадках, он не заметил приближение противника. С прицельной точностью он проник на поле боя.— Что ты хотел, мудло? Трахнуть мою девушку?Гарри опешил. Длинные фаланги пальцев больно захрустели. Не переводя взгляда с девушки, он уследил движение. Через секунду он встретился лицом к лицу с соперником.— Прости, что?Держи голову, Гарри. Ты не опустишься до уровня этого зажравшегося деньгами быдла.— Думаешь, я не видел, как ты весь вечер пялился на мою девушку. От тебя стоило ожидать подобной выходки.Тот самый легионер с почкующимися мышцами приблизился к Афине, уверенным движением руки окольцевал её талию. Она его! Он это продемонстрировал. Брачные игры самцов окончены. Точка. Но Афина сопротивлялась. Липкими пальцами пыталась смахнуть гигантскую руку. Тщетно. Хмельной взгляд рассеяно пробегал траекторию формы зигзага. Она очень много выпила. Нет, не верно. Он в неё очень много влил!— Да, я видел, как ты весь вечер её спаивал.Опасная хрипотца голоса не действовала на оппонента.— Потому что это вечеринка, где я могу пить алкоголь с кем захочу. Это во-первых. Во-вторых, Афина моя девушка, а не твоя. В-третьих, ты здесь находишься только потому, что тебе заплатили деньги, чтобы ты делал свои ебучие снимки. Так иди и отрабатывай!Вполне логично ожидать от людей подобного сорта полного отсутствия способности вести конструктивный диалог. Опущенный словом к уровню спущенных вонючих трусом, Гарри вознамерился не отдавать позиции противнику и ретироваться раньше времени.Держи голову, Гарри. Ты не опустишься до уровня этого быдла.— Килл, вызови мне такси.Раздался сиплый голос Афины. Облизав губы, тот самый Килл на публику, состоящую лишь из Гарри Стайлса ака наемного фотографа, облизал ухо девушки. Он сказал то ли ?Сейчас, кошечка?, то ли ?Сначала дашь, кошечка?. В общем, это не важно. Важно то, что Афина попросила его вызвать такси, а не выступить в роли провожатого. Стало быть, никакая она ему не девушка.— Ты ей противен!Удивительно даже для себя выкрикнул Гарри.— Да?! А кто ей не противен? Может ты, педераст, ряженный в мокрую туалетную бумагу. Посмотри на себя, где ты, а где я!Ряженный в мокрую туалетную бумагу. В мокрую туалетную бумагу. В туалетную бумагу. Мысль свербила все уголки воспалённого мозга.Кровь хлынула от напряженных икр к влажной груди и кипятком ударила в виски. Амбре говна смешалось со вкусом собственной слюны и дорогого бухла. Один бокал за счёт клиента. Один удар, чтобы запах крови перебил запах напряжения.— Сегодня я её буду трахать, а не ты!Невидимыми глазами Гарри проследил за Киллом и Афиной. Довольная пятерня оценивающим шлепком хозяйничала на её бедре. Стайлс загипнотизированно смотрел вслед уходящим.Держи голову, Гарри. Ты не опустишься до уровня этого быдла.Три секунды.Две секунды.Одна секунда.К черту всё!Гарри Стайлс за три размашистых прыжка сиганул к Киллиану и со спины повалил того наземь. Набухший кулак накололся на миллиметровую щетину. Киллиана отбросило головой в пол, а из носа хлынула алая кровь.Держи голову прямо, когда я буду крошить твой череп.Толчкообразными сокрушительными ударами Гарри Стайлс припечатал распрекрасную физиономию говнюка с поганым языком к земле.Кровь тянулась слаще мёда.Удовлетворение, как игла в вене, пришло мгновенно.Обезумев от пылающей ярости, Стайлс фрагментарно запомнил следующие действия.Он продолжает нападать. Киллиан не старается отбиваться, его колотит страшным током боли. Крики Зейна. (Какого черта, он тут делает?) Визги девушек. Пришли поддержать подругу, вооружившись камерой смартфона.Крик Афины: Он приставал ко мне!Попытки Зейна оттащить Стайлса от смрадного месива из крови и чертыхания. Киллиан лишился нескольких зубов, но точно не богатого лексикона.Гарри!Проникал в уши голос Зейна. Погружение в самую бездну.Стайлс, остановись.В самую бездну его безумия.Стайлс!— Гарри Стайлс! Сукин ты сын. Теперь я знаю твоё имя.Киллиан потерял сознание, всего лишь, но Гарри так хотел, чтобы он сдох.А ещё он хотел остаться незаметным на этом вечере.***Оглушительный вой сирен. Бежать, бежать! Меня догоняют! Мокрая туалетная бумага прилипла к ногам и рукам, застила глаза. Куда бежать?Резко оторвавшись от подушки, Гарри осел в горячей постели. Черт, за ним никто не гонится. Провёл вспотевшей ладонью по лицу. Туалетной бумаги не обнаружено. Зато на полу пузырилась прозрачная блуза. Она разве была красного цвета?Сонный взгляд замер на костяшках. Боевые ссадины. Кулаки с болью сжались и разжались. Грандиозный финал предстал перед Стайлсом во всем мрачном великолепии.Обмякшие плечи и шея едва удерживали чугунную голову. Стайлс медленно опустился на подушку. Закрыл глаза. Звон и гул в ушах не прекращались.Всё-таки сирены.Пока рано.Звонил Зейн. А потом кричал в трубку, опять кричал, как тогда кричал.— Стайлс. Тебя. Показали. По CNN.