| ONE | (1/1)

Even if, even ifThey send me to jailThere remains enough for me There remains enoughI need just to loveThis corroded stoneThese iron hooksWhere a spot of blood lingers I love, I loveThe worn boards of my bedThe mattress and the bedstead The dust dancing in the sunI love the peephole that opens The men who have come for me Who step in, take me with them Back to the worldBack to life and its colourI love these two tall postsThis triangular bladeThese men dressed in blackIt's my party and I'm proudI love, I loveЕму понравилась идея расчехлить потроха перед штатским мясником американский системы правосудия.Выдержки из показаний подозреваемого Гарри Эдварда Стайлса специально созданному комитету по делу Г.Э. Стайлса под председательством Алекса Падийи, секретаря от штата Калифорния. Вопросы задаёт главный детектив министерства юстиции Калифорнии Энтони Оддо.Дата допроса: 25 мая 2019 года.О. Мистер Стайлс, таким образом вы утверждаете, что ваш визит в Калифорнию был четко спланирован?С. Да, сэр.О. Вы приняли решение, находясь в Британии?С. Да, сэр.О. После ухудшения состояния вашего отца?С. Именно так.О. Тогда, расскажите, как всё начиналось...You want a battle, here's a warПерсиковый закат. Мятные облака. Меренги кудрявого дыма и разномастные крошки шоколадного маффина на глянцевой поверхности, на которую прилегла едва уловимая карикатура, нечеткая зарисовка Лос-Анджелеса. Напротив парня, на расстоянии сотен вытянутых рук, стремился к небесам, в точности как большой палец, кричащий ?класс?, один из небоскребов. Голубой стеклярус при каждой попытке сосчитать количество этажей пригоршней вручал салют залпов из резкой боли в глазах.Брюнет не сдавался. Он намертво прирос к слишком мягкому стулу, это вам не какая-то холодная, чаще всего металлическая боевая позиция. Локти кудрявого с болью упирались в столешницу, дыхание походило на скачки курса валют, то вверх, то вниз, но с непреклонной решительностью он занимался делом всей своей жизни.Оно несло такой статус с недавних пор. Ведь на одной чаше весов — репутация семьи, а на другой — собственное лицо, и ни одним нельзя жертвовать. Везде важен баланс. И никакого попустительства. Выполнить миссию строго по предписанию, при этом выказать и доблесть, и расторопность и все другие сопутствующие качества настоящего бойца. Схватка с пока воображаемым противником.Больше пяти лет он работал под прикрытием какого-то закамуфлированного наркобарона, которого в жизни не видел в лицо. Постоянные разъезды и транспортировки товара из Европы в Малайзию, Таиланд, наконец, Вьетнам оставили на его теле не один заскорузлый шрам. Чего уж говорить о неизбывных вьетнамских флешбеках.Все эти годы Гарри Стайлс не знал и не имел настоящую женщину, филиппинки, тайки и им подобные, конечно, не в счёт. А теперь, когда земля родная сквозь километры донесла свой призыв, сыновий долг требовал безотлагательных, волевых решений.Парень получше пристроил бинокль на переносице у сощуренных глаз и сфокусировал всё подвластное ему внимание на объекте микроскопного наблюдения.Сто десятый этаж небоскрёба. Собрат того, в котором он находится. Но тот, напротив, будет многим покруче. Ведь там живут главные шишки города, селебрити и просто богатые мешки. И, кстати, там живёт она.Птица в золотой клетке. Богатая сучка. Наследница. Мажорка. Дочь своего отца. Гарри мысленно продолжал список грехов своей новой-будущей знакомой и жалел, что выпил уже две чашки эспрессо. На последние деньги! В таком-то городе! Без стабильной работы и человеческих средств к существованию. В отличие от неё. Дочери своего отца. Дочери его врага.Потеревшись ягодицами о кресло, Гарри отпустил мышечное напряжение и сосредоточился на...Сперва нужно набрать Зейну и сообщить о первых успехах. Птичка ещё не попалась в силки его Величества короля старшей школы города Реддитч, но грамотный, бывалый, тертый калач, разыскиваемый всеми наркодиллерами — Гарри Стайлс — знает, как расставлять ловушки для противников.— Зейн, дружище. Это Стайлс.Кратко и по делу доложил брюнет.— Оу, брат. Мы разве договаривались созваниваться?Зейн, старый приятель Гарри из Туманного Альбиона, как-то нехотя и вместе с тем сумбурно, будто опаздывая на последний рейс, ответил своему корешу. Звон бутылья, хлюпанье чьего-то обмякшего тела и такие тягучие желеобразные стоны не дали шанса другим версиям. Зейн сейчас с телкой. Ему, вероятнее всего, неудобно говорить. Но когда присутствие шмары в личной жизни друга останавливало Гарри. А в данный момент решается вопрос жизни и смерти, хотя пока лишь прелюдия перед основными действиями.— Ты занят, но меня это не волнует.Пробурчал Стайлс, одной рукой держа айфон, а другой — бинокль. Да, да, ещё раз повторим, вы не ослышались. Парень серьезно изучил тонкости пикапа и начал издалека. Наблюдает за девушкой чрез запылённые линзы, бракующие изображение с помощью наглой игры уходящего солнечного света. А что ему остаётся, выгодная позиция в кафешке небоскрёба и продаётся по выгодной цене. В пятницу перед закрытием цены на всю продукцию вдвое ниже. Поймал парень удачу за хвост.— Ты, как всегда, тактичен, Стайлс.С того конца невидимого провода послышался слив унитаза. Неужто Зейн вот прям сейчас в данный момент слил в толчок презерватив?— Подожди. Сейчас я свою чикулю промародерю и смоюсь.Губы Гарри слегла дрогнули в улыбке. Зейн в своём фирменном стиле: перепихон на одну ночь, стащить у девушки последние, а если повезёт крупные купюры и по-джентельменски направить её в чёрный список.— Что там у тебя, Стайлс. Выкладывай!Гарри представил, как Зейн устроился в складках мятой простыни, будто собрался смотреть киношку. Но пикантные кадры не передаются по воздуху. Именно Гарри будет наблюдать сейчас сцену из... драмы? Комедии? Мелодрамы?— Слушай внимательно...Наставительно произнёс Гарри и приник глазами к двум фигурам.— Не томи, Стайлс! Мы так долго этого ждали.Гарри не обратил внимание на это неподходящее, режущее слово ?мы?. Что ты знаешь, Зейн, о той жопе, в которой он не по доброй воле оказался? Засунув горькую обиду в закрома темных уголков души, Гарри принялся описывать увиденное. Зейн внимательно, как ему и велели, слушал.— Они вдвоём. Два мелких паразита. Бинокль у меня не супер крутой, но кое-что видно...Во-первых, это отец пташки — Джон или просто Джонни. Годы ему неподвластны, отлично сохранился, мудак. Угольные волны волос, пристыженные модным гелем. Острые, как бумага, скулы. Точеный подбородок. Рубашка, по не устаревающей классике, обнажающая треугольник гладкой груди. Поверх косуха, старик всё ещё пытается быть в тренде. Одним словом, высокий, представительный, статный мужчина. И вдобавок властный.Рядом с ним дочь. Напугана. Они ругаются. Отец что-то кричит, взмахивает руками, как крыльями. Дочь, несмотря на электрическое напряжение нервозной обстановки, не возражает и не перечит отцу. Слушает и глотает. По крайне мере, так это кажется со стороны.— Ну как она?Ах да, Зейн же именно за этим приобрёл билет в первый ряд.— Среднего роста, насколько я могу судить. Темно-каштановые волосы. Длина до плеч. И челка. Немногие сейчас носят челку.Перечисляя все эти базовые параметры, Стайлс про себя отметил, что скорее её волосы напоминают конфеты с арахисовой пастой, покрытые шоколадом. И по цвету, и по блеску. Лица естественно не разглядеть. Но он уже вообразил штукатурку косметики, наливные как сливы щечки, наращенные ресницы, смонтированные губы...— Какая она, Стайлс? Мне же неинтересно, какой у неё размер ноги или проколоты ли уши!Гарри прищурился и с большей интенсивностью сетчатки обратил взор к девушке. Но отец! Он будто норовил ударить девчушку. Хотя?! Это же Джонни. Разве он позволит себе помять рубашку и испортить маникюр.После кратковременной ссоры отец удалился. Маленькая девушка осталась одна в огромной комнате. Её спальня. Made in Italy. Роскошью не пахнет, но Гарри с его-то воображением мог представить, чем пахнет роскошная жизнь, купленная в Италии.Стоя к наблюдающему в полуоборот, девушка либо держала что-то в руках, либо ломала пальцы. Нервничает. Спина вытянута как струна, плечи непоколебимо ровно подведены по линеечке. Голова с пушистыми перьями чуть наклонена.— Она в шёлковой комбинашке, — отозвался Стайлс после продолжительной паузы, — а сверху какой-то кардиган с леопардовым принтом.— Стайлс, мне пофиг на её одежду. Ты куда вообще смотришь?Гарри признал, что в её внешности нет ничего выдающегося.— Она, конечно, не Моника Беллуччи и не Кайли Дженнер. Так, стабильный среднячок. ?Стабильный среднячок? в лексиконе Гарри Стайлса обозначало девушку, которую природа обделила размерами, пышностью и полнотой телесной.— Н-да! Я-то надеялся, имея столько денег она давно прокачала свой зад и...Зейн не успел договорить, как вдруг Гарри протяжно, с присвистом выдохнул.— Тревога! Мне кажется она хочет избавиться от одежды!— То есть раздеться?— Да, Зейн.Приближающийся вечер перестал быть томным. Гарри, боясь пропустить что-то важное, не моргал, а Зейн забыл, как дышать. Девушка спустила с плеч тяжёлый кардиган...Исключительная возможность стать свидетелем эротического этюда была нагло прервана неизвестным опусом кряхтящих залпов кашля. Гарри не стушевался, когда возможность лицезреть рождение чего-то прекрасного была скомкана чьим-то вмешательством. Нехотя он отложил бинокль на стол и увидел перед собой милое создание. Девушка. Работница данного заведения. Официантка, порушившая его контакт с объектом в стеклянной клетке.Она определенно имеет право так поступать. Нависла над ним. Глазища превратились в узкие щелки. Руки в боки. Наблюдает, чем же он тут занимается и с какого перепуга ему вздумалось притащить бинокль в общественное место.— Мистер!Гаркнула она, прожигая посетителя аквамариновыми глазами.— Мистер! Чем вы тут занимаетесь?Гарри в миг понял, что возможность продолжить то, чем он занимался до вмешательства официантки, безвозвратно потеряна. Он решил побыстрее избавиться от навязчивого персонала. Развернулся к девушке, не вставая с места. Не отключил телефон, а присоединил его к крошкам маффина на столешнице. Пусть Зейн слышит, как он разберётся с нарушителем идиллии жизни начинающего детектива.— Я фотограф.Равнодушно, мечтательно, подстать людям, вступившим в брак с искусством, ответил он.— И зачем же вам понадобился бинокль?— Я рассматривал почерк самолёта.Ответил Стайлс.Девушка вытянула вперёд губы и нахмурилась. Перевела взгляд в окно, пытаясь проникнуть за его преграду. В эту секунду Гарри отметил, что официантка несомненно хороша собой. (Хотя, после лиц азиатского происхождения, любая американка покажется королевой красоты.) Его отнюдь не смутили, а даже привлекли баклажанового цвета волосы и колечки пирсинга в губе и на носу. На груди был пришпилен бейдж, а под самым сердцем на белой форменной футболке расплылось небольшое кровавое пятнышко. Кетчуп! Гарри мысленно улыбнулся и облизнул губы. Девушка произнесла:— Почерк самолёта вы сказали?— Именно, — не растерялся Стайлс, отстаивая свою новую профессию, — посмотрите, вон там, пунктирная линия, оставленная самолетом. Прерывистые строчки, прорезавшие небо на неровные фрагменты. Я люблю наблюдать за метаморфозами природы и после воплощать их с помощью плёнки и фотоаппарата.Девушка была искренне поражена. В конце рабочего дня эти слова были последним, на что она могла рассчитывать. Не пытаясь скрыть любопытства, она пристально изучила загадочного клиента и пришла к выводу, что не прочь узнать его поближе.Гарри тем временем обмозговывал, каким же ещё способом подтвердить свою легенду. Фотограф. Чем занимаются фотографы помимо рождения щелчков на различных вечеринках. Он начал генеральную уборку своей памяти. На ум пришли слова, и он незамедлительно их озвучил:— Вспышка. Апертура. Раскадровка. Ширина кадра. Диафрагма...Произнёс он, запинаясь на последнем слове. Диафрагма. И ещё несколько раз. Он заправил пленку в камеру и заглянул в видоискатель. Пред ним предстала иная, человеческая диафрагма. Пришедшая в движение футболка. А за ней мотор. Вздымающаяся грудь. Столбняк подкосил парня. Девушка вообще бесповоротно примерила вышколенную улыбку. Вот он парень её мечты.Однако нетерпеливое пыхтение Зейна по телефону прогремело тревожным маячком. Зачем я пялюсь на неё! — подумал Стайлс. Я же собирался поскорее отвадить её от своего столика и продолжить начатое.— У меня смена заканчивается через десять минут. Мы можем...Взахлёб лепетала официантка. Голос её сочился чем-то заманчивым, авантюрным, сексуальным. Гарри вспоминал о чаше весов, о долге, об ответственности, о своём положении в чужой стране и опустил девичьи мечты с небес на землю.— Если только, — хитро улыбнулся он, — вы живёте в Голливуде, и ваш отец — кинорежиссёр.Девушка опешила, сглотнула желчный комок обиды и процедила:— Чтоб через пять минут тебя здесь не было! Нахал!Гарри не смотрел вслед убегающей американке, он вновь сроднился с гаджетами — в одной руке бинокль, в другой айфон. Ушные перепонки съеживались от приступов смеха Зейна.— Чувак, скажи, это первая девушка в LA, которая тебя отшила?— Это в принципе первая девушка, которая заговорила со мной. И было бы тебе известно, это я её отшил, а не она меня.Зейн тихо усмехнулся, наверняка закатил глаза, но не стал спорить с другом. Оба перевели дыхание, обстановка приобрела былое спокойствие. Всё вернулось к источнику, первопричине их аудио-конференции.— Как там наша пташка?Первым нарушил тишину Зейн.— Наша пташка умостилась на кровати. Облачилась в одеяло. Зейн, мы успели облажаться на первом же этапе миссии.— Ещё наверстаем, Стайлс. Лучше скажи, что она там делает, пока тебя взашей не выпроводили из кафе.Гарри в энный по счёту раз вообразил себя в роли частного детектива, проводящего субботник в чужом дерьме. Только эта девушка была настолько идеальна, вычищена, хрустальна, что Гарри не нашёлся (пока) не с одним промахом, чтобы пожурить её.В глазах рябело от переизбытка сил, вкладываемых в способность видеть, но кудрявый продолжал наблюдать. На часах бежало время.— У неё в руках...— Стайлс, не говори, что у неё в руках вибратор.— Нет. Всего лишь книга.Однако перспектива увидеть девушку в компании вибратора больно резанула в области паха.— Не беда. В любом случае, скоро ей не понадобится вибратор. Она увидит игрушку в натуральную величина. Да и на книги времени не останется. Ты ведь планирует вдуть ей?Зейн не был скуп на разного сорта пошлости. Гарри будто затянуло в невидимый портал. Есть только он и золотая девушка, уже давно возведённая на пьедестал. Не одну ночь он обдумывал, что да как будет, чем всё обернётся по приезде в Лос-Анджелес. Правильным ли было его решение через неё подобраться к Джонни? Или обхаживая эту девицу, он только потратит драгоценное время? Сейчас эти мысли нахлынули на него с новой силой, если бы не Зейн. Будь он неладен!— Так, значит, что мы имеем. Девушка, у которой есть книга, но нет груд...— Не делай поспешных выводов, Зейн!Грубо осадил друга Стайлс.— Ладно, ладно. Пока собственноручно не убедишься, выводов делать не будем.А нужно ли ему это — скользить по её упругому, молодому телу членом, в то же время думая о том, как его враг, Джонни, некогда приложил немалые усилия, создавая сие создание.Пора бы уже закругляться. Стайлс устал. От неопределённости. Ещё толком ничего не решилось, а он уже сдаёт позиции. Так нельзя. Нужно входить в эту реку постепенно. На сегодня хватит этих игр в следопытов.Стайлс упаковал бинокль в чехол. Руки честно уже затекли, он размял шею и обратился к Зейну, тот по-прежнему давал о себе знать тяжелым дыханием. Кажется, такими темпами он куда лучше Гарри справится с ответственной миссией.— Фотограф — это как-то несерьёзно. Может, у тебя есть варианты получше?Жизнь в новом городе по новым правилам требовала определённой конспирации. Гарри примерил на себя обязанности фотографа. Но это только на первое время. (Он так считал.)— А чем тебя не устраивает фотограф? Фотографы везде нужны.— Как-то несолидно. Думаешь, я впечатлю её данным амплуа?— Тогда дуй ко мне. Сегодня, кстати, пятница. Можешь сам прийти и убедиться, как девчонки будут прыгать на танцполе точно взрывающиеся зёрнышки попкорна. А ещё девичники. Я тебе не рассказывал?— Рассказывал, но я пока не готов становиться исполнителем стриптиза.Зейн Малик, перебравшийся в Лос-Анджелес на два года раньше Гарри, не сразу занял свою нишу, да и стриптиз вряд ли можно считать его призванием. Перебиваясь с одной работы на другую, меняя профессии каждый месяц, он как-то вышел на владельца стрип-бара, которому чинил крышу и чью подругу трахал в уборной. Теперь же он его начальник, и жизнь вроде бы пошла своим чередом. Заработок на данном поприще стабильный, клиентура нетребовательна и щедра. Знай своё тело — в этом суть дела. Такой девиз выучил Зейн за пять месяцев работы стриптизером.— Ты хоть представляешь, сколько долларов вмещает мой сценический костюм?Под сценическим костюмом подразумевались ультра-обтягивающие стринги. И да, Гарри знал, что стринги могут вмещать больше, чем простой кошелёк и даже портмоне. Несомненно, это и есть американская мечта. Но только не для Стайлса. При всём уважении к другу он так низко падать не собирался, разве что к её пьедесталу.— Я пока не готов явить миру свою наготу.— А зря, такой талант пропадает.Парни попрощались, Зейн сослался на ту самую разгульную пятничную ночь, на репетицию нового номера и отключился.Гарри Стайлс очутился в полумраке. Заведение закрывалось, но только для обычных посетителей. Ночь продолжалась для компании, забронировавшей целый этаж кафе. Ему здесь делать нечего.Свободно пройдя от столика к барной стойке, Гарри прикарманил лакричную конфету и покинул чертоги 110 этажа. Спустился на лифте и попал в объятия приближающейся ночи.Лос-Анджелес предстал в своём голливудско-разрекламированном великолепии. Город великих свершений и надежд плавно погружался в томный вечер. Пурпурное небо, разбавленное краской синего, открывало двери в новую, ночную жизнь. Свежий воздух переполнял легкие. Вспыхивающие огни города пытались светом перекричать друг друга. Жизнь была полна возможностей и перспектив, но Стайлс остановился на одной. Зажал в зубах сигарету, возвёл глаза к небу. Вспомнив положение отца, который прозябал в Лондоне, он стиснул кулаки и метнул взгляд на тот самый небоскрёб. Начал отсчитывать нужный этаж. Непослушный дым сигареты подтасовывал точный счёт.Сплюнул горькую слюну и направился прочь.— Как хорошо, что я тебя застала!Он обернулся, с победоносным видом на него надвигалась официантка. Лейла. Так было написано на её бейдже. На смену футболке с пятном кетчупа пришли легкая шифоновая блузка и джинсовая юбка.— К тебе или ко мне?Криво улыбнувшись, гримасой исказив лицо на две неровные половины, Стайлс солгал:— Ко мне. Но сперва...Он окольцевал ее тонкое запястье и поволок за собой. Девушка не сопротивлялась, она шла навстречу, вернее, за своим успехом. Вот он успех по жизни — темное местечко, рядом мусорные контейнеры. Всё как заказывали.Придавив парня к стене, официантка принялась изучать его губы своими губами. В отличие от неё он хотел другого. Тяжелая рука опустилась на её хрупкое плечо. Стайлс надавил и задал девушке направление. Умничка, послушалась. Опустилась на колени и взглядом нашла цель.Удивилась, когда на брюках не обнаружила ремня. Издержки бывшей профессии. Металлические пряжки ремней не в любовных отношениях с металлодетекторами в аэропортах.Спустила штаны и буднично приступила к своей работе. Как столы протереть, как выслушать заказ от клиента.Гарри забылся. Девушка так старалась, но он не чувствовал должного удовлетворения. Разучился, что ли? Превратился в воздерженца, скитаясь по заморским странам. Почему у него встаёт на то, что он даже не видел? Вернее, на ту.Сквозь равнобедренный треугольник пыльного неба он мысленно ощупывал тот самый небоскрёб, пока его член на самом деле ощупывали со всей прилежностью.Афина. Непобедимая воительница. Я низвергну тебя с пьедестала, чего бы мне это не стоило.(Мысли прерывались крикливыми стонами.)Участь, что тебе подготовлена, неизбежна. Ты заплатишь за всё, и цена будет выше самого Олимпа. Твой всемогущий отец Зевс бессилен.Я никто. Я чужой на вашем пиршестве.Я Гарри Стайлс. Парень, который пересёк океан, чтобы взойти на пьедестал. Времена меняются, сменяются Боги, кровная месть бессмертна в праве своего существования.После того, как девушка насытилась тёплой жидкостью, она гордо поднялась с колен и вновь полезла к Гарри. Он увертывался, как мог. Её настырные попытки познать вкус его губ удушали. Прилипала! Гарри крепко вцепился в её талию и оттащил от себя.— Пойдём.Девушка подозрительно хихикнула, но повиновалась. Два чужих человека вышли в толчею городских жителей.— Подожди здесь. Я зайду за вином и вернусь.Официантка дважды повиновалась. Гарри зашёл в продуктовый, расположенный в одном из небоскребов, в квартале от того, где он познакомился с Лейлой.Девушка покорно осталась у входа. Стайлс зашёл в помещение, зная, что в здании есть два сквозных входа: западный и восточный. Войдя с Запада, он вышел на Востоке. Очутился на совершенно другой улице, что его новая знакомая.Руки в карманы он направился на остановку, размышляя о том, как выманить птичку из одной клетки и посадить в другую.