Часть 9 (1/1)

Всё большое начинается с малого.Вспомнить бы, когда в последний раз удавалось хорошенько выспаться. Без сновидений. Как правило, ничего хорошего, кроме бессмыслицы и кошмаров, не грезится.Мечты о крепком сне остаются мечтами. Ллерил не может уснуть. Помогает добрая половина бутылки суджаммы от Гелдиса Садри, но…Первый советник, представитель Дома Редоран, боится зависимости. Боится обрюзгнуть, как Дровас Релви, повар из ?Пьяного нетча?, которому Гелдис запрещает пить. С таким советником Воронья скала окончательно загинет.Всего глоток, обещает себе Ллерил, поднимается и лезет в буфет. Дверца в полуночной тишине скрипит необычайно громко. Надо бы приказать смазать петли, но он забывает.…как и о том, зачем вообще лезет в буфет.Тем лучше, успокаивает себя Ллерил, когда ложится. Может, уснёт без пойла.Но не получается. Ллерил ворочается в не по-аристократически жёсткой постели и поднимается.Глоток, второй, третий… За грудиной жжёт, потому что закусить нечем. Зато отпускает. Ллерил укладывается, кутается в одеяло.Хоть без сновидений поспит… Странным образом алкоголь действует именно так. Уснуть получается, несмотря на разыгравшуюся головную боль — настолько сильную, что та ощущается даже во сне……точнее, в отражении прошлого.Близорукий прищур, ненавидяще-насмешливый — так глядит только один данмер — взгляд рубиновых глаз… Сколько времени прошло с тех пор, как Ллерил смотрел в них? Год-два-десять?…Раздаётся смех, несмотря на распухшие окровавленные губы. Зуб сломан, из-за чего злая улыбка выглядит не по-аристократически. Модин Велет заламывает руку, короткий вскрик боли обрывает истеричный хохот. Белёсая прядь падает на лоб.…Ллерил просыпается и жадно ловит воздух ртом. ?Кто-то из гениев правильно сказал, что у талантливых, как правило, рождаются посредственные дети! — Вилур Улен говорит хрипловато, даже сейчас, когда сон оборван. Смеётся зло и вымученно. — Не в матушку ты урождён, ублюдок неясно чьей крови?.Ллерил остался с Вилуром наедине. Тот много говорил — предрекал? — о медленной гибели Вороньей скалы, потому что у редоранца Морвейна нет той хватки, как у представителя Дома Хлаалу. На вопрос, почему Хлаалу решили пустить корни именно в Вороньей скале, Ллерил услышал: ?Из крохотного семечка вырастает огромное тиброловое дерево?.Хлаалу решили возродить свой Дом с малого…Ллерил не выдерживает, поднимается и допивает суджамму — до самого дна. Вспоминает, в который раз видит Вилура Улена во сне — того самого скриба, которого подпустил слишком близко.— Неспроста… — шепчет Ллерил, — ты появляешься.Надо бы посоветоваться с Адрилом... Однако тот наверняка спит, прижимая к себе Синдири. Та утыкается в плечо…Только этого не хватало — примеси ревности к недоброму чутью.Хуже всего, что Вилур Улен прав: Воронья скала медленно погибает. Жизнь Ллерила не по-недийски короткая, а по-мерски долгая, поэтому медленное мучительное умирание он видит как никто отчётливо.Он не выдерживает и одевается, после подливает масла в лампаду. Раз не спится, значит, нужно потратить время с пользой. Матушка бы так и сделала, привычку Ллерил перенял у неё. В ночной тишине звуки кажутся необычайно громкими. Ощущение, будто кричат, а не негромко произносят:— С-советник!..Ллерил глядит в глаза верного слуги — одного из немногих, кто остаётся с ним, а не уезжает в поисках более лёгкой работы и больших денег.— Всё в порядке, — успокаивает он. — Бессонница. Займусь бумагами.— Как пожелаете. Если подождёте, протоплю кабинет.Это необязательно. Ллерил — не изнеженный аристократ, чтобы бояться предутренней зябкости. …но всё же кутается в меховую накидку, потому что Солстейм ближе к Скайриму, чем к Морровинду. Ноги зябнут, несмотря на то, что обуты в сапоги. Можно попросить слугу, чтобы протопил кабинет. Можно всего лишь сделать несколько глотков суджаммы, но Ллерил не хочет. Он вынимает из сейфа тетради. Откладывает в сторону одну-вторую-третью…Вот она, заведённая в 95-м году 4Э. Бумага жёлтая, чернила несколько поблёкли, однако буквы хорошо различимы. Протокол допроса капитаном Велетом Вилура Улена сух. В словах нет той экспрессии, что услышал Ллерил — тогда и сегодня во сне.?На что ты способен, Морвейн? Загубишь Воронью скалу. Её должен возглавить тот, кто изворотлив и умеет извлечь прибыль даже из воздуха. Попомнишь моё слово, Морвейн, попомнишь… и поплатишься… Когда-нибудь, клянусь!? — Вилур, избитый, не сломался. Он хрипло рассмеялся, и смех оборвался от удара крепким кулаком по губам. Ненадолго.— Поплатишься когда-нибудь, — повторяет Ллерил, запускает пальцы в рыжие волосы и дёргает их.Ощущение, будто Вилур держит слово, снедает. Ллерил делает глубокий вдох и откидывается на спинку стула.?Могущество начинается с малого?, — звучит в ушах. Даже когда Ллерил проводит пальцем по строчкам, где описывается казнь, её дата и вид. Ошибки быть не может: Вилур Улен мёртв.Ллерил закрывает тетрадь и кладёт широкую ладонь на обложку. Казнь была громкой как назидание всем, что не стоит переходить дорогу Дому Редоран. …однако Вилур Улен — изворотливый Хлаалу, и об этом тоже следует помнить.Ллерил возвращается из прошлого, когда в дверь стучат три раза громко, и один — тише, отчего становится понятно, кто именно пришёл. Стук-сигнал придуман очень давно. Ллерил приглашает войти.Адрила Арано он всегда рад видеть, особенно сейчас, когда хочется поделиться сомнениями. Тот отодвигает стул и садится напротив.— У меня две новости, — докладывает тот.— Плохая и плохая? — Ллерил не сомневается в этом, потому что хорошего в последнее время ничего не происходит.— Одна точно плохая: у разрушенной фермы, где жили имперцы Аттии (до того как сгинули) погибло несколько воинов. Велет собрал отряд. Будут ещё жертвы. — Кто бы сомневался? Всех обитателей однажды погребёт пепел, если не найдутся средства заново отремонтировать Бастион.…однако Ллерил не уедет назло покойному Вилуру Улену. Когда тот привидится в очередном кошмаре, бросит в аристократически узкое лицо:— Я остаюсь!— Вторая… — вырывает из воспоминаний Адрил Арано. — Не думаю, что ты забыл о драконах Скайрима.Ллерил помнит. Один из драконов — причина, зачем ремонтировать Бастион. Мало бед, так ещё и опалённые брёвна напоминают, что Воронья скала погибает.— ?Скайрима?! — Ллерила перекашивает. — С местными бы понять, что делать. — Считаешь, что я бы просто так заговорил об этом? — Адрил всегда оскорбляется, если его принимают за пустобрёха.— Прости. Я раздражён! — Ллерил поглаживает лежащую на столещнице руку.— Заметно, — Адрил не обижается, — что не спал. Но вот о чём я: одного из прибывших на ?Северной деве? н'вахов уж слишком волнует и храм на севере, камни-хранители, и… — он трясёт головой, — этот. Опять имя запамятовал.Ллерил — тоже. Он помнит каждое слово, сказанное глубоким голосом. Акцент нордский, но не тот, с каким разговаривают местные и даже жители Скайрима. Вспомни имя, он, может, наведёт справки, а пока это невозможно.— Это вторая плохая новость? — уточняет он.— Тоже так думал. Оказалось, всё радостнее. — И это странно, учитывая, что в последнее время в Вороньей скале мало хорошего. — Копнуть глубже, конечно, приказал. Н'вах — тот самый герой из нордских легенд, который поглощает души драконов, как мы суджамму. Проверить, пока не прилетит дракон, увы… Но в нашем положении выбирать не из чего.Появления дракона хочется меньше всего. Ллерил глядит в глаза любовника и крепче стискивает запястье. — Как бы он не создал проблем больше, чем есть, — проговаривает он.— Понаблюдаем! — Адрил пожимает плечами. — Велет знает, что нельзя спускать его с глаз. Ллерил скрипит зубами.Что ни день, то проблемы, которые надо решать, а не пускать силы на борьбу с призраками прошлого.Адрила не провести. Он подтягивает к себе тетрадь и открывает её. Придётся с ним поделиться сомнениями, кажущимися мелочью на фоне большой проблемы.Как знать? Может, Адрил Арано натолкнёт на нужную мысль.Всё большое начинается с малого.