Часть 3 (1/1)

Джоффри Старк оказался мертворождённым. У него были чёрные волосы, и он очень походил на Джона Сноу. До этого дня Серсея не знала, что человек может плакать так сильно, как плакала она. Она помнила боль, агонию родов. Она вспомнила скорбное лицо Старой Нэн.— Мне очень жаль, миледи, – сказала старуха.— Почему он не плачет? Почему Джоффри не плачет?Мира попыталась успокоить её.— М’леди, он мёртв.Серсея кричала и плакала. Эддард ворвался в комнату.— Он мёртв, мой ребёнок мёртв! Они убили его!Леди Старк была в истерике от боли. Она вспомнила пророчество: трое детей в золотых саванах. Она не могла перестать плакать, и Эддарду пришлось обнять её, чтобы хоть немного успокоить.— Милорд, мы должны похоронить его, прежде чем он начнёт разлагаться, – сказал мейстер Лювин.— Нет! – воскликнула Серсея. – Дайте мне подержать его. Эддард, пожалуйста, позволь мне обнять его.В ответ на это её лорд-муж лишь молча кивнул, давая своё согласие.Джоффри выглядел так, будто спал, но он был мёртв, он никогда не дышал, не издал даже одного вздоха. Она плакала неделями, а собственное тело было жестоким напоминанием о том, что она родила, но её ребёнок был мёртв.Тайвин прислал письмо с соболезнованиями, а также призвал её попробовать зачать ещё одного ребёнка, как только она сможет. Королева же родила девочку, которую назвали Мирцеллой.Серсея попыталась снова, на этот раз она носила ребёнка до пятого месяца. Однажды она проснулась на окровавленных простынях и в страхе позвала Миру, свою служанку. Ребёнок был карликовой девочкой. Серсея не оправилась от этого испытания и почти отказалась от мысли о другом ребёнке. Её лорд-муж пытался утешить её, но она была львицей из Утёса Кастерли. Она не нуждалась в утешении.Они попробовали ещё раз. Мейстер Лювин посоветовал ей не делать этого, но Серсея должна была подарить Эддарду наследника. Отец прислал ей ещё одно письмо, в котором говорил о важности удержания Севера. Он единственный знал о Джоне Сноу, кроме Хоуленда Рида, который и послал тогда Эддарду письмо. Иногда Серсея молилась, чтобы этот бастард умер. Она снова забеременела, но на этот раз выкидыш произошёл ещё раньше. Леди Старк уже собиралась сообщить о своей беременности мужу, как вдруг почувствовала, что у неё снова пошла кровь. Серсея плакала в ту ночь, она плакала и закрывала двери своих покоев, чтобы никто не мог услышать её крики.Её тело болело, она хотела пить, а Мира не приходила даже после того, как она кричала. Её груди распухли от молока, напоминая о неудачной беременности. Мейстер Лювин сказал ей, что она должна подождать год, прежде чем снова забеременеть. Он думал, что её тело не было построено так, чтобы легко переносить беременность. Серсея запретила ему говорить с Эддардом о её последней неудаче, но знала, что старик не прислушается к её приказам.Она встала с кровати и направилась на кухню. Мира, эта бесполезная девчонка, забыла оставить ей свежую воду. Она умирала от жажды. Серсея схватила свечу и спустилась в холодную кухню. Там было пусто. Леди Старк уже успела выпить воды, когда услышала крики. Она проследовала за ними в соседнюю комнату, где жили слуги. Джон Сноу рыдал в своей деревянной кроватке, а кормилицы нигде не было видно. Грудь Серсеи начала протекать – без сомнения, это была реакция на крики ребёнка. Младенец был маленьким, тощим, он выглядел чахлым в её глазах. Этот бастард был не старше восьми месяцев. Она может убить его, она может задушить его, и никто не узнает.Серсея нашла подушку на кровати кормилицы и подошла к ребёнку. Даже если она никогда не родит здорового ребёнка, ей больше не придётся беспокоиться, потому что не будет бастарда, который рано или поздно заявит свои права на Винтерфелл. Замок отойдёт Бенджену. Ей нравился Бенджен – он был славным юношей, но, увы, являлся Вороном. Это не будет иметь значения. Он откажется от своих клятв или кто-то другой будет назван Хранителем Севера. Теперь ей было всё равно.Она уже собиралась задушить бастарда, когда он открыл глаза и потёр их. Серсея взглянула на него. Она помнила милое лицо Джоффри, она запомнила каждую его черту, прежде чем мейстер Лювин забрал его из её рук. Этот мальчик был Старком, как и её Джофф – тёмные волосы, серые глаза. У него был другой нос и, возможно, уши, но и только. Этот ребёнок был очень похож на её родного. Если бы Джофф был жив, ему было бы чуть меньше семи месяцев. Он, наверное, так бы и выглядел. Серсея уронила подушку и взяла на руки Джона Сноу.Ребёнок прекратил плакать и потянулся к её груди. Она заплакала и глупо, очень глупо поддалась своим внутренним желаниям. Она никогда не знала, как сильно хочет быть матерью. Это было единственное, что она могла сделать. Эта холодная пустошь ничего не могла ей предложить. Джон пососал её грудь. Сначала было больно, но потом Джон открыл глаза и схватился за сосок, чтобы пить из него, как будто он всегда был его.— Ты голоден, маленький щенок.Она запела ему и поднялась по ступенькам в свои покои. Детская была в её комнате. Та же самая детская, которую она приготовила для Джоффри. Этот ребёнок не был Джоффри, он даже не был её, но у него не было матери, а у неё не было ребёнка. Она снова подумала о Мэгги.— Трое мёртвых детей, – заплакала она, коснувшись щеки ребёнка.Серсея сменила его грязные пелёнки, а после снова покормила. Он снова тянулся к её груди, и Серсея не смогла сдержать улыбку. Джон был симпатичным малышом. Она обтёрла его личико после того, как он срыгнул, и положила его рядом с собой. Она прикрыла глаза на несколько секунд, но тут же провалилась в сон, так как слишком устала. Сытый и довольный Джон уснул вместе с ней.Она проснулась от звона колоколов. Шум разбудил и Джона. Она стёрла сон с глаз и встала с ребёнком на руках. Джон вновь потянулся к её груди, и Серсея дала ему сосок, за который он тут же ухватился. Она слышала крики своего лорда-мужа.— Я хочу, чтобы вы обыскали весь замок. Родрик обыщет лес, мейстер Лювин пошлёт ворона в город. Я хочу, чтобы мой сын вернулся в свои покои до рассвета!— Они ищут тебя, маленький щенок, – прошептала она и прижала его к себе.Серсея открыла дверь и спустилась вниз, держа ребёнка у груди.— Мне так жаль, м’лорд! Я отсутствовала всего несколько секунд, а мальчик исчез. Я видела человека, вылезающего из окна! – воскликнула кормилица.— Лгунья, – сказала Серсея, спускаясь вниз.— Миледи, – обратился к ней мейстер и подошёл к Серсее, чтобы избавить её от Джона.Он попытался, но Серсея бросила на него суровый взгляд.— Её не было в комнате. Я бы отдала половину Утёса Кастерли, если бы ошиблась, сказав, что она разбудила вас меньше тридцати минут назад. Джон уже несколько часов находится в моих покоях. Он умирал с голоду, кричал… Где ты была, девка?— М’леди, – кормилица посмотрела на неё, потом на лорда Старка и снова на неё.— Сегодня ты будешь спать в своей постели, но завтра ты будешь изгнана из Винтерфелла.Эддард не взглянул на молодую женщину, он не сводил глаз со своей жены и своего сына у неё на руках.— Выйдите все, – сказал он, и слуги безропотно выполнили его приказ. – Серсея, я не понимаю.Эддард был озадачен тем, как она заботилась о ребёнке, и приблизился к ним почти вплотную.— Его мать мертва. Не лги мне, Эддард. Она действительно мертва?— Да, – ответил он.— А кто его мать? – спросила она, на что Джон открыл свои серые глаза.— Ты. Ты его мать, Серсея, – сказал Эддард с таким пылом, какого она никогда не слышала в его голосе.— Но это не так. Он не вышел из моего чрева. Я не родила его, я не могу... – сказала она, почти плача от печали.— Он жив благодаря тебе. Джон не любит молоко кормилиц. Это была пятая, которую мы наняли для него в этом месяце. Он пьёт козье молоко. Мейстер Лювин и я не знаем, что делать.Она покачала головой.— Он бастард, – сказала леди Старк, взглянув на ребёнка в своих руках и убирая выбившийся локон с его лба.— Конечно, моя леди.Эддард снова подошёл к ней и попытался оторвать ребёнка от её груди, но Серсея лишь крепче прижала его к себе.— Джоффри мёртв, – сказала она, глядя в глаза своему лорду-мужу.— Так и есть, моя леди, – осторожно ответил Эддард.— Мейстер Лювин говорил с тобой, – заявила она, и её голос дрогнул, несмотря на все усилия казаться сильной перед этим незнакомцем.Эддард Старк, её муж, все эти полтора года оставался для неё совершенно чужим. Она не знала, как он отреагирует на слова мейстера. Её наверняка сочли неподходящей. Она понимала истинный смысл, крывшийся в успокаивающем тоне старого Лювина. Её чрево не способно было выносить, а единственный раз, когда это произошло, ребёнок оказался мертворождённым. Её отошлют обратно в Утёс, а отец будет так сильно разочарован в дочери. Серсея Ланнистер, гордая львица и дочь Утёса, не способна иметь детей.Опозоренная женщина, как скоро она окажется в тени тёти Дженны или другой леди Ланнистер?Эддард посмотрел на неё своими спокойными серыми глазами.— Моему сыну необходимо поспать. Моя леди?Он взял ребёнка из её рук. Серсея снова почувствовала себя одинокой, холодной и опустошённой. Джон уютно устроился в объятиях отца. Эддард оставил её там с обнажённой правой грудью. Она последовала за ним.— Куда ты его несёшь? – спросила она, поправляя платье.— На кухню. Старая Нэн позаботится о нём до конца ночи. Вы не должны беспокоиться, моя леди, – ответил Эддард, направляясь в комнату для прислуги.— Нет, он будет плакать. Я это точно знаю.И тут, как будто по сигналу, Джон издал вопль.— Вы не сможете услышать его из своей комнаты, моя леди, – холодно сказал Эддард.Он попытался успокоить бедного Джона, но лишь слишком сильно тряс его, тем самым ещё больше пугая ребёнка.— Отдай его, ты делаешь ему больно.Серсея успокоила Джона и двинулась вперёд, прежде чем Эддард понял её намерения. Она быстро поднялась по ступенькам и вернулась в свои покои вместе с Джоном, удобно устроившимся у её груди. Она положила малыша на кровать, намереваясь его искупать.— Мы не позволим тебе быть грязным, Джон.Ребёнок засмеялся и попытался схватить её за волосы. Серсея не смогла удержаться от смеха.