Часть 1 (2/2)

Кристоф определённо уже был настроен только на развлечения. Макса не отпускало тревожное предчувствие. Вечерние улицы Берлина, по которым Раффе вёл автомобиль, прикидывались тихими благочинными улочками какого-нибудь провинциального городка, но после нескольких месяцев работы в комиссариате Макс представлял себе цену этому обманчивому покою. Всё в мире имело изнанку, да и сам мир наверняка обладал такой оборотной стороной, где были скрыты узелки, неровности, издержки, швы. Не проста была и небрежность, с которой Кристоф отмахивался от упоминаний о фон Сидове...

— Ты только не застревай, нас ещё ждёт Мария.

— Нас? Моё общество никогда не приводило её в особой восторг.

— Временами я её понимаю... Дело в том, что герр Дунст настаивает на том, чтобы Марию сопровождала подруга — во избежание, понимаешь? А мы бы хотели выкроить часок наедине, поэтому не взял бы ты сегодняшнюю её дуэнью на себя?

— Тоже мне, нашёл дамского угодника!

— Макс, постарайся уж. Заодно с девушкой познакомишься, если повезёт. Я, считай, тебе услугу оказываю.

— Если кто тут оказывает услугу, Кристоф, то только я. А я не собираюсь развлекать весь вечер какую-то дурнушку, наверняка ещё старше меня...

— Ты, кажется, упоминал что-то про Лени Рифеншталь?

— Что ?Лени Рифеншталь??

— Рифеншталь поручено снять фильм об Олимпийских играх, ты слышал это? И она лично будет руководить съёмками.

Макс навострил уши. Говорят, что человек может бесконечно смотреть, как горит огонь, течёт вода или ждать, пока само собой не напишется особо нудная бумажка. Макс полагал, что способен был бы бесконечно, по кругу смотреть патриотические фильмы Рифеншталь — женщины, которой было дано не только по достоинству оценить завораживающую гармоничную красоту развевающихся знамён, идеально ровных рядов марширующих войск, суровые очертания орудий, но и передать, растолковать это ощущение другим. Гениальная режиссёр, волшебно отразившая сходство вскинутого штыка и поднятой в приветственном салюте руки, в немом фильме передавшая весь пыл речей фюрера, а военные учения превратившая в эпическое сражение... Кому, как не ей могли поручить задокументировать историческое событие, которое, как все надеялись, нагляднее любых слов и научных трудов продемонстрирует миру превосходство арийской расы?

— Если желаешь, я мог бы сорганизовать тебе пропуск на стадион, прямо к месту съёмок. Ну как?

Макс ненавидел, когда другие играли на его слабостях. С другой стороны, некоторые свои слабости он слишком любил, чтобы ненавидеть потакавших им всерьёз.