Часть 35. Доверие (1/2)
?Темнота. Кругом сплошная темнота, которая поглощает сознание каждого, кто лично с ней сталкивается. И даже яркая россыпь звёзд не способна полностью осветить этот бесконечный мрак. Кого-то он влечет, кого-то завораживает, кого-то пугает. Меня же от него тошнит.? Насколько я помню, именно с этих мыслей началось это невероятное и незабываемое путешествие. Поменялось ли что-то с тех пор? Без сомнений. У меня вообще складывается ощущение, что тот человек, который зашёл на борт корабля ровно два месяца назад, и тот, который сейчас сидит в кресле в навигации и смотрит на далёкий космос впереди – две совершенно разные личности. Одно только осталось неизменным. Меня всё ещё тошнит от этого бесконечного чёрного пространства-времени. Впереди бесконечная численность огненных светил, кто знает, быть может, где-то там, далеко впереди, в миллионах и миллиардах световых лет от нас зарождаются и гаснут целые галактики, но нам нет до этого совершенно никакого дела. Как и этим галактикам до нас. На самом деле, во всех существующих и несуществующих вселенных, а их, я уверен, огромное множество, нигде никому нет друг до друга совершенно никакого дела. Всем безразличны твои падения и взлёты, твои личные драмы и моменты истинного счастья, твоё рождение и твоя смерть. И если даже какие-то всевышние сущности есть, я ненавижу их всей душой. Ненавижу их за это безразличие. Ненавижу за то, что они никогда не вмешиваются. Но ещё больше я ненавижу самого себя за то, что будь бы я на их месте, поступил бы точно так же.
Сквозь пелену накатившей меланхолии до меня донеслись шаги за спиной. Это Александр. Сам того не подозревая, я хорошо успел запомнить его лёгкий, быстрый, почти бесшумный шаг, и ни за что ни с кем не спутаю. Через пару секунд на мои плечи опустились руки юноши. Первым порывом было тут же убрать их с себя, я даже уже занёс свою собственную ладонь, да вот только от его прикосновения по всему моему нутру тёплым приятным потоком пронеслось чувство покоя и умиротворения. Почему так происходит? Почему только рядом с этим мерзавцем на душе становится легко и непринуждённо? Но вместе с этими мыслями появляется и горечь, которая буквально ощущается на языке. Невольно я провёл параллель с Чёрным и Красным. Чёрный доверился ему, а тот его всего лишь использует как прикрытие и ни во что не ставит его жизнь. Это мерзко и подло. Но что, если то же самое происходит и здесь?.. Что, если я для Александра всего лишь такой же метод выживания, расходный материал, и именно поэтому он говорит мне не подпускать его очень близко?.. Но тогда встаёт встречный вопрос – к чему были слёзные спектакли после того, как я чуть не распрощался с жизнью? К чему все эти истерики из-за Жёлтой, какие-то нелепые обещания и глупые мечты? Рано или поздно мне придётся сделать выбор. Пора выбирать друзей. Только вот юноша другом мне уже едва ли может стать. – Александр…
– М?
– Я сейчас, возможно, совершу величайшую ошибку в своей жизни. Возможно, я расплачусь за неё этой же жизнью, – я остановился, ещё раз обдумывая своё решение. Правильно ли я поступаю? Не уничтожит ли мой выбор потом меня самого?.. Я почувствовал, как пальцы юноши сильнее сжали мои плечи. – Ты много раз предупреждал меня и отговаривал с самого первого дня нашего знакомства. Я не знаю, что ты скрываешь, к чему это относится, насколько это опасно. Но я верю тебе. Я верю, что ты не убийца и не его сообщник, верю, что ты не желаешь мне и кому-либо ещё зла. Верю в искренность твоих чувств… – руки на моих плечах разжались, а через секунду Александр уже стоял передо мной, опёршись руками на подлокотники кресла. Ни слова не отвечая, он начал вглядываться в мои глаза. И я не стал ему как-то препятствовать, позволяя считать всё, что ему нужно. О чём он сейчас сам думает? Наверняка о том, какой я наивный идиот. Я ожидал какого-то ответа в духе классического ?Фридрих, тебе нельзя мне доверять, я не хочу тебя разочаровывать?, однако юноша ничего не отвечал, и, похоже, даже не собирался. – Я доверяю тебе, Александр. Но если я ошибся, если ты предашь моё доверие и оставишь меня после этого в живых, я не выкину тебя в космос. Я собственными руками сверну твою шею.
То ли мне показалось, то ли я и правда успел заметить, как юноша на ничтожную долю секунды отвёл и опустил взгляд. Но вот он уже снова твёрдо и уверенно смотрит мне в глаза с полной какой-то решимостью.
– Я никогда тебя не предам, Фридрих. Чего бы мне это не стоило. Запомни это, – он наклонился ко мне ближе, но потом его что-то остановило в нескольких сантиметрах от меня. Чего он ждёт? Моего разрешения? Странно, но тот ужас и паника, которые охватили меня несколько дней назад, да и признаться честно, до сих пор таятся где-то в глубинах сознания, исчезают, стоит только мне юношу подпустить близко. Через пару секунд Александр отстранился и сел в соседнее кресло, закинув ноги на панель управления. – Что ты тут делаешь?
– Ничего, просто думаю.
– Ты никого не предупредил о том, что будешь здесь, даже дежурящих.
Я пожал плечами. В каюте постоянно сидеть очень душно, скорее морально, чем физически, но при этом захотелось побыть действительно одному. Без чьей-либо ведомости и присутствия.
– На корабле порой слишком тесно. Я устал от того, что каждый мой шаг должен кем-то контролироваться. Даже несмотря на то, что это ради общей безопасности.
– Тут я с тобой поспорить не могу, – вздохнул приятель, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Я отвернулся обратно к иллюминатору и продолжил лицезреть бесконечную бездну перед нами.
– Как думаешь, там есть что-нибудь?
– Нет, Фридрих. Разве что, несколько мелких баз, – ответил Александр, не поднимая веки. Мой вопрос, конечно, был немного глобальнее и более философский, но такой ответ меня даже больше заинтересовал. Базы?! У нас на пути есть, чёрт возьми, базы, а мы тут играем в игры на выживание?!
– И нет, Фридрих, ничего не выйдет, – я не успел озвучить свою идею, юноша, похоже, сам понял, о чём я думаю. – Мы можем только выровнять маршрут, но полностью его перестроить мы не в состоянии. У нас нет доступа.
– Он есть у Красного.
Александр наконец открыл глаза и повернулся ко мне. Похоже, он принимал какое-то важное решение и взвешивал все ?за? и ?против?.
– Хорошо, предположим, мы сможем изменить наш маршрут. И что с того? Чтобы нас приняли, нужно заранее отправлять запрос, который может рассматриваться не один день, к тому же, каждой базе высылается вся информация о важных суднах, думаешь, создатели этого эксперимента не предусмотрели этот момент, если решили дать доступ управления кому-то из нас? Наверняка у всех имеется запрет на принятие нашего корабля. Мы только потеряем время, топливо и, возможно, совершенно собьёмся с нашего маршрута. Это неоправданный риск. – Но ты не знаешь это наверняка. Возможно, это наш единственный шанс на спасение, – нет, вы только посмотрите, у нас появилась настоящая возможность выбраться отсюда живыми, а Александр мне затирает про какие-то риски. А то, что мы ещё целый месяц будем на одном корабле с убийцей – это не риск?! Это даёт нам больше шансов на выживание?! – Это не спасение, а самоубийство. Если хочешь кончить жизнь, как Коричневый, не обязательно тянуть за собой остальных людей. К тому же, ты знаешь, как управлять этим кораблём? Знаешь, как организовывать посадку? Сейчас автопилот настроен на посадку на конкретной базе, но если ты решишь лететь и садиться на какую-то другую – придётся брать управление в свои руки. Не знаю, как тебе, а лично мне управлять космическими суднами ни разу не доводилось.
– Быть может, среди нас есть человек, который может справиться с управлением…
– Кто? Жёлтая? Красный? Чёрный или Синий? Призрак Оливера? Хватит, Фридрих. Нам никто не поможет, кроме нас самих.
– Вот именно, Александр! – меня начинает это подбешивать. Он даже не хочет попробовать хоть что-нибудь сделать, ведь наверняка должен быть какой-то выход. – Нам никто не поможет, мы должны взять ситуацию в свои руки и начать делать хоть что-нибудь, пока нас тут не перерезали, как стадо овец. Если есть хотя бы мизерный шанс на спасение – мы обязаны его использовать. И я искренне не понимаю, почему ты даже не пытаешься рассмотреть всё под другим углом.
– Да потому что нет здесь никаких других углов! Хорошо, мы можем попробовать отправить запрос. Если ты сообразишь, как это сделать, потому что я в технике совершенно не разбираюсь. Но не тешь себя какими-то надеждами, иначе реальность может больно ударить, когда ты этого не ждёшь.
Я задумался. А как вообще запрашивают посадку на базу?.. Должны же быть какие-то команды, какая-то форма заявления. Необходимы как минимум данные о нашем корабле, да ещё и информация о базе, на которую мы хотим сесть.
– Ты совершенно ничего не знаешь по этому поводу? Хотя бы, что за база находится рядом с нами и в какой форме отправляется этот самый запрос.
– Наверняка какое-то руководство должно быть в компьютере. Надо будет посмотреть. Ближайшая база, если не ошибаюсь, корейская, находится в трёх сутках полёта.
– Как ты вообще про эту базу узнал? – Изучал предстоящий маршрут, – сухо ответил он и отвернулся. Я же снова уставился на звёзды впереди.
– Нам надо рассказать остальным.
– Фридрих, мне кажется, что кофеин отрицательно влияет на твою мозговую деятельность, и тебе стоит перестать пить его чашками, как ты это делаешь уже которые сутки. За пять минут это третья бредовая идея подряд. И вообще, чокнутые идеи – это моя прерогатива, не смей её у меня отнимать.
– Ты предлагаешь всё, как обычно, сделать втихаря? Ты знаешь, что нас и так уже подозревают в измене из-за того, что мы скрываем какие-то факты от всех? Что будет, если мы поменяем маршрут, но это заметят? Да нас вместе сразу же за борт выбросят.
– Однако, если мы огласим эту идею, убийца поймёт, что у него осталось всего несколько суток, и он всех прирежет за считанные часы. Я уверен, с этим он справится без особых проблем ночью, когда все будут спать. Наверняка для него всё происходящее сейчас не больше, чем азартная игра, поэтому он особо не торопится, но если дело примет серьёзный оборот не в его сторону, кто знает, как он на это отреагирует. Даже если мы предположим, что ради общей безопасности снова введём ночные дежурства или будем ложиться в одном помещении – например, на койках в медотсеке, это вряд ли его остановит. Достаточно всего лишь вывести из строя работу корабля в разных его частях, и вот он уже получит разделившийся экипаж и по очереди устранит небольшие группы людей.
Возможно, Александр прав. Своими действиями мы и правда можем заставить предателя работать гораздо быстрее, и мы не сможем предусмотреть абсолютно все варианты развития событий. Но что мне тогда остаётся делать? Снова действовать в одиночку, ставя под угрозу свою репутацию, если та вообще ещё имеется? Это раньше ко мне прислушивались, так как мне удавалось сохранять видимость спокойствия и контролировать ситуацию. Но теперь, когда нас осталось всего шесть человек, это не поможет. Для всех я здесь точно такой же возможный убийца, как и остальные для меня.
– Скажи, что мне делать, Александр… – прошептал я, с ужасом понимая, что совершенно любой мой выбор может стать роковой ошибкой как для меня, так и для всех. Я готов рисковать собой, но всеми людьми… Нет, такой груз на своей душе я не выдержу.
– Мы можем, никого не предупреждая, попробовать отправить запрос. Если мы не получим ответ или он будет отрицательным – ну и чёрт с ним. Если же положительным… Надо рассчитать, сколько дней нам предстоит полёта. Двое суток можно постоянно держаться вместе, запретить использование личных компьютерных устройств, спать в медицинском, по очереди дежуря. Это помешает убийце свободно действовать, если нам повезёт, он не успеет продумать какой-то план. Думаю, вся мирная часть экипажа одобрит эту идею. Если, конечно, не посчитает нас предателями, решившими сбить корабль с курса… Тут при любом раскладе будут риски. Поэтому я предлагаю оставить эту бредовую затею в покое. И, Фридрих, умоляю, прислушайся ко мне сейчас. Я знаю, о чём говорю. В конце концов, на пути будет ещё несколько баз, и если дело перейдёт все критические отметки, мы сможем попытаться попросить у кого-то помощи, но сейчас это только ещё больше поставит нас под удар со всех сторон.
– То есть, уже три трупа и один висельник – это не критическая отметка для тебя?!
– Нет. Как бы плохо не было, всегда может быть хуже. Трое убитых – это не половина, и даже не совсем одна треть экипажа. Убийца не рубит всех подряд, быть может, мы вообще ему не нужны? Может, его задача – устранить членов каких-то конкретных организаций? Девчонку же он тогда не убил, если верить её рассказу.
А это имеет логику… С такого ракурса ситуацию я ещё не рассматривал.
– Ладно, хорошо, – в итоге сдался я.Юноша, услышав мой ответ, заметно расслабился и снова откинулся на спинку кресла.
– Мы обязательно отсюда выберемся, Фридрих. Просто нужно не поддаваться эмоциям и оставлять холодный рассудок, даже если иногда кажется, что приходится идти на какие-то жертвы. А на них идти придётся ещё не один раз.
Поверить не могу, что это Александр говорит мне про эмоции и холодный рассудок, а не я ему. В какой момент я настолько позволил себе расслабиться, что готов рубить с плеча? В какой момент потерял контроль над самим собой?..
– Вот вы где! – послышался за спиной возмущённый женский голос. – Ну и какого чёрта вы, два придурка, скрылись от всех, никому ничего не сказав?! – Ты ничего им не сказал? – тихо я спросил у сидящего рядом приятеля.
– Нет, – так же тихо хихикнул он, но через секунду постарался натянуть на лицо полную серьёзность. – Надо же, Жёлтая, как ты вовремя! – крикнул он, задрав голову куда-то в сторону входа. – Я тут почти успел убить Белого, как хорошо, что ты пришла и спасла его от смерти, а меня от взятия ещё одного греха на свою грязную лживую душу! – Боюсь, тебя это всё равно не спасёт, и ты будешь гореть в аду, – самым невинным голосом произнесла Джессика так, словно она сообщает о хорошей погоде на следующую неделю, а не пророчит Александру не самую приятную загробную жизнь. Хоть где-то в этом мире есть стабильность, даже на душе полегчало. – А вот это мы ещё посмотрим, – лукаво улыбнулся юноша.
– И тем не менее, – на этот раз Жёлтая заговорила серьёзно и собранно, – вы нарушаете правила, которые сами же и установили. Вам не кажется это безответственным? Белый, – я дёрнулся от обращения к своей персоне. После произошедшего я старался обходить девушку стороной, пересекаться и о чём-то разговаривать с ней было крайне неловко, – я была о тебе лучшего мнения.
– Жёлтая, во имя всего святого и праведного, что в тебе есть и чего я никогда не смогу достичь, не включай зануду, от которой хочется выйти в открытый космос, – простонал Александр.