Часть 34. Перемены (1/2)

– Герр Вирт – я не ошибся с фамилией? – в коем-то веке обратите на мою персону хотя бы долю вашего драгоценного внимания.

Я повернулся к приятелю, сфокусировал своё зрение на его лице, вздохнул и снова отвернулся. О чём он мне сейчас говорил? Я давно уже потерял нить разговора, и даже нет ни сил, ни желания искать её.

Разумеется, то, что произошло вчера, не то что меня озадачило, а повергло в настоящий ужас. Ночью приходил Синий, я совершенно не знал, как в таком состоянии буду концентрироваться на тренировке, ибо мои мысли находились откровенно говоря далеко от каких-то разъяснений и действий британца, но на моё счастье мужчина сам сказал, что сегодня можно ничего не проводить – работать под действием алкоголя, даже несмотря на небольшой градус, нет смысла. Этой ночью меня это спасло, но вот что делать и как выкручиваться в предстоящей – понятия не имею. Я всё ещё нахожусь в глубочайшем шоке и не в состоянии нагружать свой мозг какой-то активной работой.

– Фридрих!

– Да что?! – дёрнулся я.

– Выглядишь так, словно похоронил хомяка и теперь не знаешь, где взять посреди ночи точно такого же, иначе утром твой ребёнок устроит истерику. Что с тобой весь день такое? До твоего разума невозможно докричаться.

– Отстань, у меня похмелье.

– Похмелье с одной бутылки пива до девяти вечера? Напомни тебе больше не давать алкоголь в таком случае.

В смысле до девяти вечера? Ещё же утро… Ну ладно, начало дня. Ну, может, часа четыре. Вот же чёрт.

– А ты что вообще хомяков в сравнение привёл? Дай угадаю, убил однажды хомячка одной из своих сестёр? – постарался я направить разговор в другое русло, лишь бы не слушать нотации.

– Да… То есть нет! Он сам убился. Хомяк-суицидник, с кем не бывает. А ты тему не переводи.

Сейчас я чувствую себя этим несчастным хомяком.

– Моя фамилия не Вирт, – решил я использовать последний шанс. – Вернее, оно входит в состав моего имени, но фамилией не является.

– О боги, я и забыл, насколько в Германии бывает всё сложно с именами, учитывая, что у тебя в роду имеются дворяне. Сколько у тебя имён?.. – Попробуй сосчитай, – усмехнулся я, представляя, какую сейчас головоломку придётся решить приятелю. – Фридрих Герман Вирт Винтерхальтер-Герцог фон Вюртемберг.

Александр закашлялся и с удивлением уставился на меня.

– Герцог?! Ладно, к этому мы ещё придём. Я так понимаю, Фридрих – это имя основное, второе Герман – в честь отца, третье Вирт – в честь фамилии далёкого родственника. Дальше, по идее, идёт фамилия. Фон – предлог, обозначающая принадлежность к какому-то происхождению. Получается, твой род из… что ты сказал? – Вюртемберг. Давно разрушенный замок.

– Произнеси ещё раз полностью фамилию. – Винтерхальтер-Герцог фон Вюртемберг. Александр тяжко вздохнул и уставился в потолок.

– В такие моменты я ненавижу немцев и их язык. Винтер что-то там, наверное, фамилия от отца, потому что следом идёт титул. Первая фамилия какая? – Винтерхальтер.

– Получается, от отца - Винтерхальтер, от матери – Герцог фон Вюртемберг? – Верно, – кивнул я. Должен признаться, разобрался он довольно быстро. Некоторым иностранцам приходилось разжёвывать гораздо дольше, а это Александр сам всё понял. Хотя, ничего другого от него можно было и не ожидать.

– С ума сойти можно. Если мы когда-нибудь поженимся, я оставлю свою фамилию, иначе я это просто не смогу выговорить. Вот кто его сейчас за язык тянул? Я впервые за весь день наконец смог отвлечься, и этот поганец сам же взял всё и испортил. Гейские шутки были смешными, пока они оставались шутками, теперь же мне совершенно не смешно. Когда-нибудь поженимся… Настолько кардинально менять свою жизнь я не готов. Я вообще не собирался жениться, по крайней мере, пока жив мой отец, а тут ещё и выйти замуж. Какой кошмар. К такому повороту событий жизнь меня никогда не готовила. – Я пойду попью кофе, – отстранённо произнёс я и встал с койки. Мне сейчас жизненно необходимо провести хотя бы несколько минут без присутствия этого мерзавца. Мерзавца, которого я захотел вчера больше, чем девушку.

– Фридрих! – подорвался вслед за мной юноша и схватил за запястье. Сейчас его прикосновения ощущаются как-то особо остро, поэтому я моментом выдернул руку, но остановился. – Я не стану спрашивать, в какой момент ты полюбил кофе, но меня очень интересует – седьмая чашка за день – не многовато ли?.. Я издал стон и, закинув голову, уставился в потолок. Господь всемогущий, за какие грехи мне всё это? Вообще, кажется, я и правда весь день только и делаю, что пью кофе, стараясь хотя бы с помощью этого до сих пор неприятного для меня напитка собрать мысли в кучу. Да и к тому же, поход в столовую – отличный повод морально расслабиться от общества приятеля. Помогает, но, правда, ненадолго.

– У меня была бессонная ночь, – пробубнил я и продолжил свой путь в сторону дверей.

– То у тебя похмелье до девяти вечера, то бессонная ночь. Ты уж определись. Иди ложись спать тогда, уже и так глубокий вечер, смысл кофеин в себя заливать?

– Точно, отличная идея, так и сделаю, – я ещё больше ускорился и почти приблизился к двери, как юноша возник прямо передо мной, преграждая мне путь к столь желанному выходу.

– Фридрих! – он уставился мне в глаза и что-то пытался в них разглядеть. – Ты что, весь день избегаешь меня?

Дьявол бы его побрал. Почему он всегда настолько проницательный? Почему замечает малейшие изменения и с лёгкостью определяет, с чем они связаны? Я вообще сегодня планировал держаться от него как можно дальше, но именно в этот день Александр решил, что я не выживу без его общества. С самого утра он вертится под носом, что-то от меня требует, и не даёт ни одной минуты посидеть спокойно. Почему именно сегодня?! Почему не вчера, не позавчера, не, хотя бы, через неделю, когда я смогу хотя бы немного отпустить произошедшее? Я смотрел в тёмные глаза этого мерзавца, вглядывался в его лицо, но уже вовсе не так, как обычно, а словно у меня появилась способность видеть плоское изображение объёмно и с совершенно новых, неизвестных до этого, углов. Худое лицо, которое подчёркивают острые скулы, тонкие черты лица, я бы даже сказал слегка смазливые, но это скорее в силу возраста, волнистые, но не скажу, что совсем кучерявые, волосы, которые сначала мне казались чёрными, но если вглядеться, становится понятно, что они тёмно-каштановые. Почти такие же тёмные глаза с постоянным хитрым и изучающим прищуром, но в этих глазах, если заглянуть глубже, скрывается нечто серьёзное и суровое, способное испепелять и уничтожать всё, что посмеет помешать ему на пути. Александр редко пользовался этим зверем внутри себя, но моменты, когда он всё же это делал, наверное, навсегда останутся в моей памяти. Вообще, несмотря на свой столь юный возраст, он уже обладает невероятной харизмой и магнетизмом. И юноша отлично умеет этим пользоваться. Подобные образы я видел разве что в фильмах, и ни за что бы не подумал, что смогу увидеть наяву. Страшно представить, какой личностью Александр станет лет хотя бы через семь. В мыслях сразу появляется успешный человек, который умеет получать от жизни всё, что ему нужно, не боится никаких преград на своём пути и готов идти по головам ради своих интересов и целей. Таких людей в обществе опасаются, но в то же время ими восхищаются, постоянно оборачиваясь и глядя им в спину. Такие люди способны менять мир, и только им самим дано решать – в лучшую сторону будут эти изменения или в худшую. Такие люди создают историю.

– Отойди, – процедил сквозь зубы я, опасаясь, что через мой голос возможно будет прочитать мои мысли. Юноша нахмурился и ещё пристальнее вгляделся в меня, а я изо всех сил постарался дать отпор и не позволить ему считать то, что творится у меня в душе.

– Wie Sie sagen, mein Herzog von Württemberg*, – произнёс он мне почти на ухо на чистом немецком и отошёл в сторону, освобождая дверной проём. От его шёпота с хрипотцой по телу пробежалась волна мурашек. Пропади же ты пропадом, Александр.

Я не успел задать вопрос, когда он умудрился заучить фразы на немецком языке, причём, учитывая, насколько легко и уверенно данные слова слетели с его губ, очевидно, что он подготовился заранее, возможно даже репетировал. И так же постарался не думать, для каких целей он вообще это делал. Я просто вылетел в коридор, но не успел я сделать и трёх шагов, как моё внимание привлекла персона Чёрного. Афроамериканец сидел один с какой-то книгой в руках.

– А где Красный? – подошёл я к нему и сел рядом.

– В столовой вместе с Жёлтой, – он сложил книгу и посмотрел на меня внимательным оценивающим взглядом с какой-то непонятной ухмылкой.

– Что? – в непонимании уставился я на него в ответ.

– Ничего, – пожал он плечами и снова углубился в чтение. Ну уж нет, одним ?ничего? он не отделается. К тому же, у меня имеются к нему вопросы, которые я всё собирался обсудить.

– Мне Жёлтая сказала, что кто-то из вас думает, что я предатель.

– Да? Надо же, а до меня от неё дошла другая, тоже не менее интересная информация.

Вот трепло. Всегда знал, что девушки не умеют держать язык за зубами. Но что это начнёт настолько быстро разлетаться по всему кораблю, я предположить не мог.

– Кто-то ещё знает? – постарался я унять закипающее внутри раздражение и выглядеть так, словно меня ни капли не беспокоит этот вопрос.

– Нет. А, ну и Красный поверхностно.

Прекрасно, ещё и Красный. Удивительно, как Александр ещё не в курсе всего. Или в курсе, и именно поэтому весь день от меня не отстаёт?.. – Значит, не знает только Синий и Оранжевый?

– Ну, получается, что так.

Прекрасно, просто восхитительно. Господи, как стыдно-то. А учитывая спектакли перед Синим, думаю, он первый сделал какие-то умозаключения, так что для него тоже будет совершенно не новость. Если сегодня ночью ко мне явится убийца, я даже не стану сопротивляться.

– И что ты думаешь по этому поводу? – кажется, в прошлый раз Чёрный был на моей стороне, может и сейчас он даст какой-нибудь дельный совет?

– А что я могу думать? Это меня не касается. Из этого ответа, конечно же, всё так понятно становится. Отличная моральная поддержка. Хотя, если в его лице я убийца, то на какую поддержку вообще можно рассчитывать? – Вот уж спасибо.

– За что спасибо? Это твой выбор и твоё дело.

– Выбор?! Ты считаешь, это был выбор?! – сдерживать себя становится всё сложнее. Я-то думал, Чёрный более компетентный в подобных вещах, раз он так уверенно мне про это затирал в тот раз, а сейчас он мне говорит про какой-то выбор.

– А что, нет что ли? – То есть ты серьёзно считаешь, что я сам выбираю, на кого у меня встаёт?!