Глава 16. (1/1)

Когда Лестрейд подошел к дому, уже начало светать. Решив не будить Холмса, ну, по крайней мере, не сейчас, он вытащил свитер и, подстелив его, уселся на крыльце и оперся на рюкзак. И сам не заметил, как уснул. Проснулся он от звука шагов по выстланной гравием дорожке. Лестрейд непонимающе оглянулся и увидел мужчину лет сорока, очень симпатичного, темноглазого. Каштановые волосы непокорными волнами падали на плечи. Футболка его была мокрой, а в руке он держал незажженную сигарету. — Привет, — заговорил мужчина на плохом французском. — Извините, что так вчера получилось. Мы понятия не имели, что вы там. Честно говоря, трудно привыкнуть, что мы здесь не одни. Мы приезжаем сюда уже в третий раз, живем подолгу, и во второй половине еще никогда никого не было. Простите? Лестрейд не сразу сообразил, о чем это он. Потом понял — они обнаружили, что он был в сарае. Незнакомец улыбался так солнечно, что ему, наверное, можно было простить все что угодно, даже убийство, не то что публичный трах. Из-за такой улыбки недолго и с ума сойти. — Да пустяки, — отозвался Лестрейд. — Все в порядке.Незнакомец протянул руку: — Эстебан.— Тома. Но вообще-то все зовут меня Жожо. Эстебан кивнул на рюкзак: — Поссорились? — Да нет. Леон пишет книгу, — соврал Лестрейд. — Я не хотел ему мешать, но потом подумал, что это неправильно. Что надо хотя бы иногда вытаскивать его к морю. — Да, он говорил про книгу, когда заходил сказать, что вы нашлись. — Эстебан лукаво улыбнулся: — Только не сказал где. Было что-то приятное в том, что Лестрейд угадал с легендой Холмса. Придумать бы еще, что говорить самому Холмсу. — А я уж было подумал, что тебе влетело, и ты хлопнул дверью. Когда Леон примчался к нам, у него было такое лицо! — Эстебан рассмеялся. — Ну очень знакомое. В точности, как у Хоакина, когда он видит рядом со мной какого-нибудь симпатичного парня. Лестрейд непонимающе уставился на него.— Вообще-то сначала с ума от ревности сходил я, — продолжил Эстебан. — Хоакин был… очень востребован, а я про себя вообще ничего не знал. Был уверен, что я гетеро. — Он улыбнулся рассеянно, потом замолчал и испуганно взглянул на Лестрейда, как будто неожиданно понял, что сказал слишком многое. До Лестрейда же наконец дошло.— Мы не в этом смысле… не пара, — замотал головой он. — Просто друзья. И да, я — гетеро. — И, понимая, как двусмысленно это прозвучало, на всякий случай добавил: — И он тоже. — Извини, — смутился Эстебан. — Тогда тебе, наверное, неприятно слушать мои откровения. Просто он так вел себя, что я и подумать не мог… За друзей так не волнуются.?Если только они не являются по совместительству людьми, которые могут выдать тебя?. — Да нет, все нормально. Стоп. Леон волновался? Он волновался? — Хм… Ну да. Я так и понял, что он из тех, кто не особенно показывает свои чувства. — Он их вообще не показывает, — хмуро сказал Лестрейд. — Да ну, все показывают. Надо только уметь читать. Вообще-то я вот зачем зашел. Мы только что с моря и собираемся завтракать. Я особо есть не хочу, а Хоакин, как всегда, наготовил еды на целую деревню. Позавтракаешь с нами? Лестрейд хотел не столько есть, сколько пить, поэтому готов был согласиться, но… Он оглянулся на дверь. Что, если Холмс действительно вознамерился скрыться? Тогда он упустит его. Впрочем, тот вполне может улизнуть и через заднюю дверь. Лестрейд похолодел.— Без проблем, — по-своему истолковал его движение Эстебан. — Там правда хватит на всех. Только я думал, ты хочешь дать ему выспаться… Он не очень здоровым выглядел вчера. Лестрейд почти не слышал его, захваченный одной мыслью: а что, если он ошибся и Холмс уже ушел? Он кинулся к двери и заколотил в нее кулаками, начисто забыв о существовании кольца. А в следующую секунду дверь распахнулась, и он едва не влетел внутрь.— Я слышу, — хмуро сказал Холмс и отступил в прихожую, спрятав руки в карманы халата. Лестрейд застыл на пороге, не зная, что сказать. Холмс также не говорил ни слова. Он смотрел даже не на Лестрейда, а куда-то мимо него и в пол. — Я вернулся, — зачем-то озвучил очевидное Лестрейд. Холмс продолжал молчать. — Соседи зовут нас позавтракать с ними. Я схожу?— Делай, что хочешь, — безразлично откликнулся тот. Лестрейд оглянулся на Эстебана:— Я сейчас!Он закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Холмс по-прежнему молчал. Это начинало надоедать, и в конце концов Лестрейд разрешил эту проблему по-своему — прошел мимо Холмса и стремительно поднялся наверх. Поднялся, чтобы натолкнуться в малой гостиной на холмсов рюкзак. — Так я и знал! — воскликнул он устало.За его спиной послышались шаги. Холмс поднимался следом. — Ты уйдешь? — не оборачиваясь, спросил Лестрейд. Из-за спины раздался театральный вздох — Лестрейд так и видел, как тот закатывает глаза. Потом Холмс прошел мимо него и сел в ближайшее кресло, сложил руки домиком перед собой. На безымянном пальце правой руки сверкнуло кольцо — сразу два крупных камня, коричневый и темно-синий, треугольной огранки с плоским верхом. Лестрейд опустился в кресло напротив, сжимая подлокотник так сильно, словно пытался его раздавить. В очередной раз перед этим человеком вся его решительность испарилась, он напоминал себе нашкодившего школьника, который, вместо того чтобы делать домашние задания, лазал к соседям через забор и теперь не знает, что наврать строгой учительнице. Да что же происходит, черт возьми?! Он встал и подошел к окну, выходящему на дорогу. Жалюзи были опущены, но не закрыты полностью. Внизу, в паре метров от крыльца, задирая голову вверх и щурясь от удовольствия, курил Эстебан. Должно быть, Холмс стоял здесь, прежде чем спуститься, и наблюдал за ними какое-то время. Лестрейд мучительно раздумывал, что сказать. ?Положись на меня? — этот этап уже как бы пройден. Холмс действительно может полагаться только на себя самого. ?Я тебе пригожусь?? Ну смешно же. По сути, самым лучшим для Холмса сейчас было бы, если бы Лестрейд оказался мёртв… — Зачем ты хочешь остаться? — спросил Холмс. — Что? — Не зачем ты нужен мне, а зачем ты хочешь остаться — вот настоящий вопрос. С первым понятно — ты считаешь, что твое пребывание рядом со мной сделает мое пребывание где-либо более безопасным. Так что же со вторым? Почему ты хочешь остаться со мной? Без меня у тебя больше шансов безопасно вернуться домой. И даже если тебя схватят, но отдельно от меня, у тебя больше шансов выкрутиться. А если тебя схватят со мной — шансов не будет.Он не стал озвучивать дальнейшее, и Лестрейд был благодарен за это. — Ты только из-за этого меня гнал, или есть еще причины?— Мои причины тебя не касаются, — возразил Холмс. — Еще раз — ты хочешь остаться. Почему? Интересы Британии - это, конечно, очень мило, но я в состоянии сейчас справиться сам. И в Швейцарию мне придется отправиться одному. — Я хочу остаться потому, что я хочу остаться, — буркнул Лестрейд. Он не знал ответа, а еще ненавидел выглядеть глупо. — ?Я дерусь, потому что дерусь?. Ясно, — сказал Холмс и вновь замолчал. — Ты хочешь уйти? — спросил Лестрейд. ?Прямо как супруги отношения выясняем, черт знает что?. Он прислонился к стене и уставился в затылок Холмса с редкими рыжими завитками, как будто мог так загипнотизировать его и заставить принять нужное ему, Лестрейду, решение.?Ну же! Черт возьми…? — Думаю, в этом нет смысла, — вздохнул Холмс. Лестрейд выдохнул облегченно и, пройдя мимо Холмса, опустился в кресло, на несколько мгновений прикрыл глаза. Холмс между тем встал, и Лестрейд услышал, как задвигались жалюзи. Он ожидал, что Холмс откроет их, но оказалось наоборот. Потом Холмс подошел к картине, изображавшей холмы, покрытые виноградниками, и, сняв ее, обнажил дверцу сейфа. Открыл его и протянул Лестрейду пистолет — Глок22. — Похож на твой.— Да… Но старый роднее. Буду утешаться тем, что я теперь почти как агент ФБР.— Мой Вальтер мне тоже нравился больше, — усмехнулся Холмс. Он потянулся закрыть дверцу сейфа. В этот момент луч восходящего солнца проник сквозь отломанный кусочек жалюзи окна, выходящего в сад, и упал на руку Холмса, заставив заиграть камни в его кольце. Лестрейд уставился на него, и Холмс, поймав его взгляд, резко снял кольцо и надел его на безымянный палец левой руки. — Ты, кажется, собирался завтракать у соседей, — сказал он. — Вот и иди к ним.