Глава 10. (1/1)

Лестрейд никогда бы не подумал, что Холмс может быть таким дружелюбным. Однако Тот весь день разыгрывал из себя само очарование. Не для него, разумеется. Для водителей, с которыми сговаривался на стоянках и заправках. Он охотно садился на переднее сиденье, и после этого беседа лилась рекой. Тот словно всегда угадывал, какой вопрос следовало задать, чтобы разговор двигался безостановочно. Впрочем, конечно же, не угадывал. Делал выводы, как и Шерлок.Сам Лестрейд так и остался по легенде немым. Один раз водитель попался из любопытных и слушал охотнее, чем говорил сам, и Холмс рассказал историю Бернара — был ученым, много лет жил в Италии, во время землетрясения оказался под развалинами обрушившегося здания, чудом выжил, но потерял способность говорить. Теперь живет на пенсию и путешествует. Вот, списался с одноклассником и пригласил его вместе посетить родные места. Лестрейд слушал с интересом — чего только Холмс не напридумывал. Или разработкой легенд занимался целый отдел? Не сам же Тот, в конце концов, фотографии в паспорта клеил. Наверняка для этого существовали специально обученные люди. Однако от образа Холмса, кропотливо вклеивающего фотографии в паспорта, Лестрейд не мог избавиться до самой ночи, пока они не оказались в хостеле в Шалоне. Ехали они странно. Сначала на перекладных добрались до Меца, потом - до окрестностей Нанси. После этого сделали крюк в сторону швейцарской границы далеко за Безансон и вернулись в окрестности Дижона. Бутерброды давно кончились, перекусить мало-мальски безопасной едой не получалось, а кофе, который Лестрейд успевал перехватить на заправках, был ужасным. К вечеру он напоминал себе уже не радостного щенка, а загнанную собаку и мечтал только об одном — найти подходящую поверхность, чтобы упасть. Он знал, что заснет сразу же, как только ее коснется. Радовало лишь то, что жара ощутимо пошла на убыль, температура даже в самый разгар дня явно не поднималась выше восьмидесяти. Холмс к вечеру становился все беспокойнее, словно не мог найти места, где приткнуться. Это напомнило Лестрейду, как мамина кошка бегала по всему дому перед родами. Может быть, Холмс ждал какого-то сообщения, куда именно направиться? Но еще с утра он выглядел как человек, который твердо знает, куда идет. Проанализировав поведение Холмса, он понял, что перелом случился около пяти часов вечера, на заправке за Безансоном. Должно быть, у Холмса все-таки был с собой мобильный, который он не афишировал. Или на заправке был wi-fi, и Холмс успел зайти в интернет в туалете. Наконец около одиннадцати вечера они добрались до своего пристанища. После чего Лестрейд бросился на поиски еды. Кругом все уже было закрыто, но ему повезло — он успел в Макдональдс и вернулся в хостел с пакетами, полными гамбургеров. Холмс, сидевший на кровати неподвижно, словно статуя, в ожидании перевязки, только скривился. Однако, когда Лестрейд пришел из душа, два гамбургера были съедены. Сам Холмс в этот момент доставал из рюкзака шприц. В ответ на вопросительный взгляд Лестрейд получил уничтожающий. Разумеется, это должно было быть обезболивающее. Представить, что старший сидит на наркотиках после того, как приложил столько сил, чтобы избавить от них младшего, было сложновато. С другой стороны, это - Холмсы, от них всего можно ожидать.Он проследил взглядом, как Тот вколол себе лекарство в левое плечо. Потом подумал: неужели Холмс не мог этим озаботиться заранее. Сам Лестрейд перекусил по дороге и теперь мечтал только об одном - постели. Но вместо этого придется ждать, когда обезболивающее подействует, чтобы перевязать Холмса. Лестрейд со вздохом завалился на свою кровать.— Это вторая доза, — сказал вдруг Холмс тихо. Лестрейд с недоумением уставился на него. — Ты злишься, потому что я не сделал этого раньше, — заметил тот. — Это очевидно. Слышать ?ты? от Холмса было очень непривычно. Лестрейд знал, что это только для конспирации, но не мог отделаться от иллюзии сближения. И еще: Тот говорил сейчас прямо как Шерлок, только намного мягче, и это сбивало с толку. Он пожал плечами, как бы говоря: ты не должен мне ничего объяснять. Забравшись в постель, он под одеялом обхватил руками колени, закрыл глаза. Его потряхивало. Как долго еще, подумал он. Как долго еще будет их носить.— Если повезет, то завтра.Лестрейд, не открывая глаз, кивнул. Все-таки, наверное, это не только дедукция. Магия. Волшебство. Ага, а Холмс наверняка учился в Хогвартсе, поэтому так преуспел. — Подействовало.— Угу, — он сполз с кровати и сел рядом с Холмсом.Тот стал расстегивать рубашку, но вдруг его пальцы дрогнули. Левая рука безвольно упала. Холмс сжал зубы и принялся расстегивать рубашку правой рукой, но у него получилось только с верхней пуговицей — петли были слишком тугие. — Можно, я?.. — Лестрейд потянулся к его рубашке, но, натолкнувшись на предостерегающий взгляд, отступил. Однако выражение лица Холмса тут же смягчилось. Он молча кивнул и даже оперся на правую руку, слегка отклонившись назад так, чтобы Лестрейду было удобнее. Лестрейд помог ему снять и рубашку, и майку, которая была под ней. Дальше оказалось не так легко — бинт намертво пристал к телу. Придется размачивать. Лестрейд вспомнил, что в коридоре был автомат для питьевой воды.— Не стоит, — сказал Холмс. — Он будет размокать слишком долго, мы оба хотим спать, и я бы предпочел не терять времени. Лестрейд открыл было рот, чтобы запротестовать. — Я под обезболивающим, ты забыл? — напомнил Холмс с выражением лица ?боже, неужели кто-то может быть таким идиотом??Кажется, насчет собственного терпения Лестрейд ошибся. Во всяком случае, на этот раз ему захотелось убить Холмса вот прямо сейчас. Еле сдерживая бешенство, он быстро смотал бинт до приклеившегося участка и резко дернул. Холмс вздрогнул и со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Бинт не отставал. Лестрейд рванул сильней. На этот раз Холмс не выдержал и издал короткий, полный боли стон. Выругавшись, Лестрейд перелез через свою кровать и пошел в коридор.Бинт отходил медленно, по крошечным кусочкам. Некоторые приходилось соскребать пальцами прямо со шрама. Ковыряться в чужой ране… Лестрейд был противен сам себе. Время тянулось мучительно медленно. Минут через десять Холмса начала бить мелкая дрожь. Лестрейд разыскал свой свитер и накинул на вздрагивающие плечи, на несколько мгновений задержав на них ладони. Хотелось как-то помочь, согреть, но это было бы возможно с Салли или Джоном, и даже с Шерлоком, а этот Холмс был подобен гремучей змее, готовой развернуть свои кольца и напасть в любой момент. Лестрейд отпрянул, услышав что-то вроде сдавленного покашливания, но тут же заставил себя вернуться к процедуре. Неловкость неловкостью, а дело должно быть сделано. А уж что там по поводу его поведения думает Холмс, пусть остается на его совести. Не сбросил свитер — уже и то хорошо. Он смочил в очередной раз платок, поднес к ране и замер — под взглядом Холмса дрогнула рука. Но, против ожидания, тот смотрел не с раздражением или уничтожающим презрением, а с каким-то странным, почти жадным любопытством. Этот взгляд Лестрейд наблюдал у Шерлока, когда попадалось особо запутанное дело. Разнообразие, однако. На секунду он почувствовал себя диковинной зверушкой, случайно получившейся в ходе эксперимента. Теперь ее разглядывают, решая, оставить для размножения или забраковать. Впрочем, Холмс тут же сузил глаза, и Лестрейд не был уверен, что ему не почудилось.Наконец рана была очищена от бинта и остатков мази. Шрам выглядел лучше, чем вчера. Обработав его, Лестрейд на секунду задержал на нем взгляд, прежде чем перевязывать. Какая же странная форма! — Ритуальный кинжал, — кашлянув, сказал Холмс таким тоном, как если бы пояснял что-то кому-то на светском приеме. — Причем из моей собственной витрины. Лестрейд воззрился на него, удивленный, что тот снизошел до объяснений. Но Холмс продолжил:— Меня не хотели убивать, всего лишь вывести из строя. Иначе бы метили сразу в сердце. Однако не учли того факта, что на меня не действует снотворное. Холмс замолчал, Лестрейд ожидал дальнейших пояснений, но тот, видимо, решил, что и так сказал слишком много. Выполнив свой медицинский долг, Лестрейд выключил свет и наконец забрался в постель. Сон пришел не сразу — мозг еще какое-то время обрабатывал информацию, выданную Холмсом. Снотворное — значит, как минимум покушался кто-то из собственных сотрудников. Холмс спал, этот кто-то подкрался к нему с кинжалом, короткая борьба… Лестрейд даже думать не хотел, что стало с неудавшимся убийцей. Шерлок как-то ранил саблей наемника-азиата, одного из лучших… тот едва дожил до утра. У старшего Холмса, судя по всему, боевые навыки тоже развиты не слабо.Но не убить, а вывести из строя — почему? Где-то он противникам нужен, а где-то - нет? Этот кто-то, кто ранил его, не согласился бы убить, а вывести из строя было главной задачей? Или, будучи убитым, Холмс стал бы невинной жертвой, а цель — важнее, не только навредить, но и опорочить, как с Шерлоком? Слухи об отставке — насколько они соответствуют действительности? Если Холмса хотели бы уволить, ходили бы об этом слухи? Вряд ли те, в чьей компетенции его увольнение, делятся информацией. Значит, были люди, которые копали под него. И, вероятно, небезуспешно. Возможно, он препятствовал в продвижении какого-то проекта. Опорочив его в целом, противники бросят тень на все его решения, им будет легче добиться своего. Лестрейд вздохнул. Строить подобные догадки о Холмсе — все равно что тыкать пальцем в небо. Что за должность у Холмса вообще? Шерлок говорил: он сам — британское правительство. Может ли кто-то уволить британское правительство, которое даже на бумаге официально не существует? О котором, по сути, мало кто знает. Шерлок, конечно, та еще сволочь порой, но вряд ли он кричит такое о Майкрофте на каждом углу. Значит, ?уволить? в данном случае означает нечто другое. Перестать воспринимать всерьез? В любом случае Холмс не один. Скорее, существует группа людей, принимающих ключевые решения. Человек семь-десять, например. Даже если Холмс благодаря уму там самый влиятельный, упади его репутация в глазах большинства, вряд ли кто-то осмелится встать на его сторону.Последние годы уже были для него не слишком благоприятными. Истории с Шерлоком, Мориарти, Магнуссен… Каждый раз оправляться все труднее. Возможно, сейчас благоприятный момент добить его. Отсюда эти слухи — попытка воздействовать психологически на Холмса, ослабить влияние. Связан ли с заговором против Холмса взрыв на Пэлл-Мэлл?К счастью, на этом моменте Лестрейда все-таки сморил сон. Снились ему какие-то землеройки, которые бесконечно пытались разрыть один и тот же холм. Лестрейд все ждал, что он осыпется, но этого не происходило. Землеройки застревали в земле, издыхали там, гнили, становились новой землей. Проснулся он оттого, что его разбудил Холмс. Он сидел на своей постели, уже собранный и одетый, и ожесточенно бил по клавиатуре ноута. Лестрейд потянулся, радуясь солнечному дню, и вдруг замер: Холмс печатал только одной рукой. Холмс в ответ на его взгляд не поднял даже головы.— Да, левая не работает, — спокойно подтвердил он.