Глава 9. (1/1)

Клаус ушел очень скоро. Лестрейд тоже собирался спать. Он стряхивал пепельницу в мусорное ведро, когда вдруг заметил на буфете блокнот. Записи в нем были на немецком, но, судя по цифрам и обозначениям, речь шла о купленных продуктах. Карандаш лежал тут же. Лестрейд вырвал листок и, волнуясь, торопливо написал: ?Это было не из-за вас. Просто воспоминания пришли некстати. Я в этом смысле никогда даже не думал о мужчинах. Простите?.Потом заглянул в комнату к Холмсу и, отогнув одеяло, осторожно засунул записку в карман халата. Проснулся Лестрейд, когда солнце стояло уже высоко. Он выпутался из простыни, схватил полотенце и открыл дверь в коридор. И улыбнулся: из кухни тянуло куревом, и оттуда доносился голос Холмса. Говорили на французском. — Я не могу ждать до вечера, — объяснял Тот резко и раздраженно. — Это собьет все планы. Мы и так должны были выехать вчера. Вечером пятницы на дорогах полно стопперов, но в выходные их куда меньше. — Твои противники предполагают, что ты вообще в США бежал… — отвечал Клаус.— Если только они не делают вид, что купились. — Масси не склонен врать.— Ты можешь с уверенностью сказать, что он на нашей стороне?— Нет.— Тогда о чем речь? Если он заодно с Тайером, то через несколько часов они поймут, что я мог быть у тебя. — Майк.— Что?— Прекрати. Во-первых, им совершенно не с чего так считать. Они знают, что мы уже десять лет как непримиримые враги. И, кроме того, ты знаешь, что я сумею позаботиться о себе. — Я тоже так счи… Никто не может быть в безопасности сейчас, и ты это знаешь!— Конечно нет. Но для того, чтобы меня достать, меня нужно найти. А благодаря тому, что ты предвидел некоторые вещи еще лет двадцать назад, сделать это будет не так-то просто. Кроме того, до часа икс не так долго. Нужно продержаться всего две недели.— Тебе не стоит появляться там. — Ну, я еще не совсем идиот…— Мы оба знаем, чем тебя могут выманить. — Нет. На этот раз — нет.В кухне повисло молчание. — Рано или поздно тебе все равно придется рассказать ему… — начал было Клаус, но Холмс перебил его.— Нет. Это вообще не твое дело. — Хорошо, — с оттенком безнадежности в голосе согласился Клаус. — Это действительно твое дело. Я посмотрю, что смогу сделать для того, чтобы вы уехали раньше, чем они начнут обшаривать старушку-Европу.— Час — это максимум, — с нажимом сказал Холмс. — Ок. Но перед отъездом ты сделаешь перевязку. И мне нужно показать Грегу, как делать их. — Нет! Я сам.— Ты уже пробовал сам. Это кончилось тем, что ты сейчас здесь вместо того, чтобы ехать дальше. Я вернусь через двадцать минут. Лестрейд едва успел прикрыть дверь. Умывшись, он сначала заглянул к Холмсу. Тот, едва увидев его, отмахнулся: не сейчас. Лестрейд не стал спорить — голодный желудок давно напоминал о себе. Может, растворимый кофе и не следовало предлагать Холмсу, но ему самому этим утром он показался просто божественным. Щурясь от солнечных лучей, которые нахально лезли в глаза сквозь сломанные жалюзи, он с упоением доедал второй бутерброд с ветчиной и помидорами, когда пришел Клаус. На стол легла сигаретная пачка.— В дорогу возьмешь. Клаус был сумрачен, не то что вчера. Лестрейд вопросительно посмотрел на него.— Даже не знаю, что тебе сказать, — отозвался тот, запуская пальцы в бороду. — Разве что — если Майк достанет тебя, все равно дай ему еще один шанс. Лестрейд хмыкнул. — Ты знаешь, я терпеливый, — сказал он. — Я знаю, просто может понадобиться быть еще более терпеливым. Пойдем?Рана Холмса, против ожиданий, имела вид не совсем уж пугающий. Воспаленный, припухший, но аккуратный шов спускался с левого плеча, преломлялся над самым соском и уползал под мышку. Выглядел он странно — так, как будто Холмса не просто задели ножом, а вставили его глубоко, да еще и повернули внутри. Возможно, удар был не один, Холмс и противник продолжали бороться? Тот повернулся к свету, и Лестрейд увидел на его спине два синяка. Слишком знакомо. Такие оставались после пуль, попавших в бронежилет. Расспрашивать он не стал — Холмс и так сидел как на иголках, с самой наипрезрительнейшей гримасой на лице. Вспомнилось, как Шерлок постоянно поддевал брата насчет набранного веса. По мнению Лестрейда, стесняться тут было нечего. На теле Холмса не было лишних складок, и выглядело оно куда приятней, чем, например, то же тело Шерлока до знакомства с Джоном — одни ребра. И — Лестрейд хмыкнул про себя — Холмс-старший даже телом доказывал преданность короне: вся грудь и плечи его были усыпаны мелкими веснушками.Клаус бинтовал быстро и ловко. Было видно, что он сам не чужд медицине. Лестрейд следил за его движениями не особо, знал, что справится — у него всегда были высокие баллы за тесты по оказанию первой помощи. — Майк подскажет, если что, — бросил Клаус. — Главное — все делать вовремя. — Он перебросил Лестрейду баночку с бурой и очень вонючей мазью. — И даже если придется делать это в кустах у дороги - делайте. Холмс поморщился. — Все. — Клаус вытер полотенцем выступивший на спине и шее Холмса пот. — У вас двадцать минут. — И повернулся к Лестрейду: — Иди сделай бутерброды в дорогу. На этот раз за дверью заговорили на немецком, и понять ничего не получилось. Лестрейд быстро нарезал булочек и ветчины. В холодильнике нашлись еще огурцы и вареные яйца. А вот сигареты он взял не сразу, раздумывал. Отвык уже, и теперь поначалу с непривычки кружилась голова. Столько лет пытался отучиться. Стоило ли опять начинать? И все же решил, что пригодятся.С Клаусом они больше не разговаривали, только пожали друг другу руки. Холмс и Клаус обошлись без рукопожатий, постояли несколько мгновений, смотрели друг другу в глаза. Потом Холмс резко повернулся и пошел вперед. За домиком для слуг в заборе была калитка, выходившая на тихую улицу. Прямо напротив нее их ожидал закрытый фургончик далеко не первой молодости. В таких обычно бывают холодильники – развозить продукцию с небольших ферм. Заглянув внутрь, Лестрейд понял, что не ошибся. Раньше здесь совершенно точно был холодильник, а после этого, судя по запаху, в фургончике возили свиней или коз. Сиденья в кузове отсутствовали, зато на полу лежало сложенное одеяло. Они быстро забрались внутрь, и фургончик тут же отъехал. Очередной этап приключений начался. Лестрейд постелил одеяло, и они уселись на него. Свет проникал внутрь только через щели в двери и перегородке между кузовом и водительским сиденьем. Фургончик страшно дребезжал, а еще постоянно подскакивал. Лестрейд чувствовал задницей каждый переход с одной скорости на другую. Да и в спину, несмотря на то, что было жарко, дуло. По счастью, в рюкзаке отыскался даже свитер. Холмс обвязал вокруг талии джинсовый пиджак. Так они и ехали несколько часов, как всегда, не говоря ни слова, почти не глядя друг на друга. Сколько точно — Лестрейд не смог бы сказать. Несколько раз фургончик останавливался. Один раз они прождали, пока он двинется, почти час. Давно хотелось в туалет, и уж тем более — размять ноги. В конце концов Лестрейд не выдержал, свернул свитер — положить под голову, и лег. Одеяло, в отличие от стен, пахло прилично. И даже еле слышно — духами. Наверное, водитель перепихивался на нем с какой-нибудь красоткой. Прошло всего несколько минут, и Холмс последовал примеру Лестрейда. Он казался очень утомленным, рыжие завитки на лбу взмокли. Должно быть, рана снова начала беспокоить. Лестрейд вспомнил, как Холмс и Клаус странно смотрели друг на друга перед отъездом. Как будто и в самом деле прощались навсегда. Утренний разговор настойчиво лез в голову. Но что он, простой инспектор, мог понимать в политике? Клаус и Холмс от него не особо скрывались, но даже названные имена Лестрейду не говорили ничего. И родного планшета не было под рукой, да и вряд ли Холмс позволил бы ему залезть в интернет. Мало-помалу дорога убаюкала его, и Лестрейд задремал. Проснулся он от голоса Холмса.— Тома! — говорил тот. Лестрейд не сразу сообразил, что теперь это было его имя. — Быстрее, — сказал Холмс. — Идем. Дверь фургончика была открыта. Он стоял на безлюдной дороге, и вокруг не было ни души. Где-то вдалеке светилась огнями большая трасса, слышался шум машин. Схватив рюкзак, Лестрейд вылез из кузова и, бросив взгляд на пустую кабину, зашагал вслед за Холмсом. Они свернули на грунтовую дорогу, когда стало слышно, как фургончик завелся и уехал. Должно быть, водитель просто отходил отлить. По грунтовой дороге они шли минут двадцать и в конце концов вышли на большую трассу. Напротив, чуть подальше, светилась вывеска огромного супермаркета. Он был уже закрыт. Они прошли метров двести, когда трасса внезапно расширилась. Лестрейд поднял взгляд на указатель и увидел надписи на французском. Но читать их было некогда - Холмс тут же увел его на другую дорогу. Они прошли километра два, оказались на перекрестке и вновь свернули. Досюда огней уже не хватало, вскоре стало совсем темно, пришлось достать фонарик. С самого начала Холмс шел немного впереди, но здесь Лестрейд наконец нагнал его. Тот казался усталым, но все же куда менее напряженным, чем вчера. — Мы во Франции, — ответил он на незаданный вопрос. — В Эльзасе. Фургон уехал дальше… куда-нибудь. И если только нас кто-нибудь не подберет, что на этой дороге случится вряд ли, да и лучше бы не случилось, нам придется идти всю ночь. — Я все понял, — улыбнулся Лестрейд. — Идти всю ночь. Несмотря на эту отнюдь не завлекательную перспективу, после целого дня взаперти он чувствовал себя щенком, которого наконец ведут гулять. И слишком поздно вспомнил, что нарушил правило — не говорить.Но Холмс, вопреки ожиданиям, не спешил отчитывать его. — Да, мы во Франции, — повторил он, останавливаясь и поворачиваясь к Лестрейду. — Мы во Франции, дорогой мсье Бернар. — И довольная, почти мальчишеская улыбка впервые на памяти Лестрейда осветила это вечно неприятное лицо.