Отрывок десятый. (2/2)

Старый деревянный стул был не слишком удобным, но Джун мужественно решил досидеть до конца ужина и не жаловаться, и запрещал себе даже думать о какой-нибудь поверхности помягче. Золотистый вареный картофель в сливочном масле, с укропом, оказался пищей богов. Джун и не представлял себе, что обычную картошку – самый скучный овощ на целой планете, - можно готовить так вкусно! А после стакана молока и горячей ванны, лежа на мягкой перине, под пуховым одеялом, в отдельной комнате, не верил своему счастью и готов был за него умереть.

Ну, разве бывает так? Разве так люди живут? Как люди: сытые, умытые, в чистом белье. Раньше Джун не жил, конечно, чумазым и истощенным от недоедания… но мылся только раз в неделю, в холодной или еле теплой воде, и уж тем более не принимал ванны, а обливался из кружки, черпая из ведра. Бывало, всем поселком голодали, но то же иногда… А масло Джун никогда в своей жизни еще не пробовал. Наверное, это из-за него картошка такая вкусная была.

Баба Мара, вопреки его опасениям, приняла его как родного сына: весь вечер крутилась вокруг, подкладывала добавки, подливала молока, расспрашивала, что да как, а потом еще и постель ему стелила. Воду, опять же, грела для купания. Если так люди жили в хороших, любящих семьях с достатком,то Джун не был бы против так жить. Возможно, он хотел бы родиться в одной семье с Владом. Теперь понятно, почему он такой заботливый, и почему, несмотря на суровую внешность, в душе все же добряк.

Уйма новых впечатлений, полученных всего за несколько последних часов, и усталость, скопленная за день, вскоре дали о себе знать и Джун, сам того не заметив, провалился в сон. На кухне еще беседовали вполголоса Марина Павловна и Влад, но свет в комнате был выключен, и дверь плотно прикрыта, поэтому юноша не слышал их голосов. А спустя некоторое время, когда и весь дом, и деревня погрузились во тьму и тишину, он услышал совсем другой, знакомый и оттого страшный голос.Голос звалего по имени, - его настоящим именем, а не выдуманным в минуту опасности, - и требовал вернуться. Джун не знал наверняка, но догадывался, куда… в Хэган он не вернулся бы даже под страхом смерти. ?Вернись!? - приказывал голос, - ?Ты трус и предатель, ты бросил нас, ты нас забыл… не прощу, не простим никогда!??Нет, не надо, простите…? - шепотом умолял Джун, закрываясь от невидимого взгляда руками. ?Я вас никогда не забуду! Я просто не мог, я должен был уйти, Влад…?Он проснулся от звука собственного голоса, и по холодной капле влаги, стекающей по щеке в бок, понял, что плачет. Кромешная, почти осязаемая тьма что с открытыми глазами, что с закрытыми – одинаково давила. В ней стирались границы реальности и сна, терялось ощущение пространства, и темнота казалась бесконечной, сожравшей и мебель, и стены дома, и все, что находилось на земле, и саму Землю тоже. Джун остался в ней в одиночестве, один на один с ее пугающей обволакивающей плотностью и своими кошмарами, готовыми воплотиться в ней.

На глаза наворачивались слезы, на этот раз вполне осознанные и оттого еще более горькие. Он никогда не боялся темноты и уже вышел из того возраста, когда пугают воображаемые монстры под кроватью, но сейчас этот страх – всепоглощающий и нерациональный, - захватил его и заставлял натягивать на голову одеяло и поджимать ноги, отодвигаясь к стене. Но и там ему не было спасения, спокойнее не становилось, наоборот, появилось чувство, что он загнан в угол неведомым врагом.

Джун отчаянно жалел, что сейчас рядом нет Влада, к которому он так привык за эти недели. Привык к тому, что рядом с ним всегда был кто-то, готовый защищать: неважно, от кошмарного сна ли или от реальной опасности, Влад одним своим присутствием дарил ему желаемый покой. Он почти звал шепотом его имя, но спящий в соседней комнате мужчина не мог слышать этого через толстую каменную стену. А если повысить голос, то и кошмар, притаившийся во тьме комнаты, услышит его.

Несколько долгих минут понадобились Джуну, чтобы собраться с духом.

Босые пятки опустились на холодный пол, и в кромешной темноте, не разбирая дороги, юноша двинулся к двери. На ощупь, высунув из одеяла, в которое кутался, как в доспех, ладонь, нашел дверную ручку и вышел в коридор. Ведя рукой по шершавой, крашеной в белый стене, сделал несколько неуверенных шагов, пока пальцы не наткнулись на выступ дверного косяка. Одним резким движением Джун распахнул дверь, и дышать ему сразу стало легче.

В глухой тишине комнаты зашуршало одеяло, скрипнула придушенно старая железная кровать.- Ты чего? – послышался хриплый полушепот Влада.

?Даже не спросил, кто это?, - обиженно подумал Джун. С другой стороны, кто еще вот так вот вломится посреди ночи в его комнату?

- Кошмар приснился, - решил не юлить мальчик в надежде, что честность его будет вознаграждена. И тут же, не дожидаясь, пока мужчина посмеется над ним, продолжил:– Можно я с тобой спать буду? Одному страшно. И темно.

Он чувствовал, что Влад хочет что-то возразить, и пока мужчина в задумчивости молчал, торопливо проронил в темноту:- Пожалуйста.

- Ладно, - сдался солдат, - иди сюда. Только дверь закрой. И учти – если брыкаться будешь, я тебя на пол спихну.- Я не буду, - пообещал довольный Джун и, закрыв за своей спиной дверь, так же на ощупь пробрался к противоположной стороне комнаты. Кровать у Влада была намного выше его собственной, и немного шире, поэтому улечься удалось практически с удобством. Провозившись неприлично долго с одеялом, задвинутый к стенке подросток виновато притих.- Не будет он, как же… - шепотом проворчал Влад, переворачиваясь на другой бок, спиной к ночному визитеру.- А что? – Джун тут же, обрадовавшись возможности просто поговорить с командиром, без лишних ушей и без свидетелей, ухватился за эту фразу. – Я брыкаюсь во сне?- Брыкаешься. – Безэмоционально подтвердил Влад.

- Сильно?

- Нет, но спать мешаешь. Как дитё малое.

- А ты что, с маленькими детьми когда-нибудь спал?

Мужчина ненадолго запнулся, молчал, а потом пробормотал:

- Спи давай.- Хорошо, сплю. – Послушно кивнул Джун, забывая о том, что темно и Влад, отвернувшийся от него, ну никак не сможет этого увидеть. Комната снова погрузилась в тишину, слышно было только как глубоко и мерно дышит рядом Влад. После кошмара, короткого путешествия в соседнюю спальню и столь же короткого разговора с мужчиной, сна у Джуна не было ни в одном глазу. Понимая, что ни за что сейчас не заснет, и что если будет ворочаться, то разозлит командира, он решил, что лучшим выходом будет просто не дать старшему заснуть.

- Влад, - позвал мальчик в пустоту, - а если я тебе спать мешал, что ж ты меня не выгнал?Влад снова помолчал, обрабатывая вопрос в голове. То ли успел все же задремать, то ли вопрос показался ему глупым.- Куда? – глухо спросил он, - замерзать одному? Наверное, надо было.- Нет, не надо, - заверил его Джун. – Спасибо.

- Не за что.

Они опять замолчали. Мальчик досадливо прикусил губу: что бы еще такого придумать? Что бы такого сказать, чтобы втянуть командира в беседу? Что-то, на что ему обязательно придется отвечать. Да, точно…- Слушай, я вообще тебе спасибо хотел сказать… ты очень много для меня сделал. Я не знаю, почему ты мне помогаешь, я ведь тебе никто, вообще чужой человек, ты меня не знаешь…- У меня есть свои корыстные мотивы. – Немного грубо перебил Влад. Джун в задумчивости повторил:- Корыстные?.. Это значит ?злые?? Никогда этого слова раньше не слышал. И что, заставишь меня много работать?- Ага, заставлю.

- Да я ничего и не умею… - растерянно прошептал Джун, натягивая на нос одеяло. – Но все равно, спасибо. Я согласен.

- На что? Работать? А спасибо-то за что? – фыркнул Влад.- За то, что с собой взял. С тобой лучше, чем с чужим кем-нибудь… к тебе я уже совсем привык.

Мужчина ничего не ответил. Снова воцарилась тишина, но в этот раз Джун не чувствовал, что хочет еще поговорить. Все, что надо, уже было сказано. И отвечено все, что надо было ответить. Постепенно сами закрывались глаза, замедлялось дыхание. Джун повернулся на бок, уткнулся в спину мужчины лицом, совсем не стесняясь такой откровенной близости.

- Я тебе обязательно за все отплачу… - в полудреме прошептал он. – Потом.