ГЛАВА 12. (1/2)
Проснулся Ивлис лишь после полудня. Сонно потянувшись, он перевернулся на другой бок, собираясь полежать еще немного в теплой постели, но, когда рука коснулась чьей-то груди, парень вмиг распахнул глаза. Сна как не бывало. Он вскинул голову, увидев перед собой мерно сопевшего альфу. Сердце пропустило один удар, отдавшись тягучим током во всем теле. Что он делает в постели с Сатаником?! ?Я, что, голый?..? Парень боялся не то что пошевелиться, даже просто вздохнуть. Прошлая ночь медленно, но верно вырисовывалась в его напряженном мозгу. Пьяный Сатаник разбудил его в гостиной. Потащил к себе в комнату. А там он выпил. И разделся. Разделся в комнате альфы, чтобы тот его рисовал. ?Господи…? Художник недовольно засопел от шевелений в постели, а потому поспешно перевернулся на бок. Теперь они с Ивлисом были лицом к лицу. Выдержать такое было выше его сил, потому омега тихонько сел, выпутываясь из одеяла, под которым еще и оказалась какая-то черная шелковая ткань. Глазами он нашел свою одежду и поспешил к ней. ?Я весь пропитался кофе, кошмар?. — …Ты мог просто отказать? — послышался за спиной грубый, хриплый голос, и омега вздрогнул от неожиданности. Все-таки разбудил. — Меня, вообще-то, тащили силой, — он повернулся, встречаясь взглядом с сонным, хмурым и недовольным альфой. Такой растрепанный и заспанный он даже выглядел не так опасно и враждебно, как обычно.
— Мог бы…не знаю. — Просто забей, — наскоро натянуть штаны, запахнуть рубашку — и он готов. Главное, чтобы на пути в комнату он ни с кем не встретился. Что он скажет? Что Сатаник просто рисовал его всю ночь, а потом они просто легли в одну постель и спали? Да от него разит чужим феромоном за километр!
— Нет, стой, — мужчина поднялся, следя за мельтешащим омегой. Тот искал свою обувь. — Я хочу…закончить.
— Ты с ума сошел? У меня Фумус.
— Вечером. Было неловко. Складывалось впечатление, будто они договариваются о ночном свидании. В каком-то роде это действительно было так. Было так, и отказывать не хотелось. И дело не в том, что им было интересно, какая там получится картина, просто проводить вечер вот такказалось каким-то…правильным.
— Утоми его, чтобы он пораньше лег. — Прекрасно, — парень уже открыл дверь, чтобы уйти. Разговор вышел таким, словно он отказывается. Но он придет. — Не хочешь, хах? — Посмотрим. Оставалось только провести день как можно быстрее, но это не было проблемой, ведь Ивлис спал почти до обеда, и даже Фумус успел забеспокоиться о его пропаже. Нужно было лишь занять себя чем-нибудь, чтобы не чувствовать этого волнующего предвкушения, которое сдавливало ему грудь и заставляло глупо улыбаться. Ему правда хотелось. Хотелось увидеть себя на картине, таким, каким его видит художник. Хотелось лежать обнаженным на шикарной постели, чувствовать, как пытливый взгляд скользит по изгибам его лица и тела. Он помнил все эти ощущения настолько смутно, что хотелось узнать наверняка: так ли это было приятно, как ему запомнилось? Может, ему просто показалось, потому что он был пьян? Или потому, что вокруг был этот душный, давящий феромон, из-за которого его голова словно наливалась свинцом, становилась тяжелой, и не хотелось никуда уходить? К вечеру Ивлис уже летел в подвал, стыдясь такого своего ненормального поведения и молясь, чтобы никто не узнал об этом его странном желании быть моделью.
В комнате уже все было подготовлено. Оставалось сбросить одежду и окунуться в мягкие одеяла.
— ...Вы, художники, разве за один взгляд не запоминаете все изгибы?— теперь одежда складывалась достаточно аккуратно, чтобы на утро не нужно было в спешке ее искать.
— Я хочу видеть, — темный взгляд скользил по телу омеги, и на трезвый рассудок все воспринималось совершенно иначе. Появилось волнение, приятная истома наполняла сердце от осознания, что только он сейчас видит Ивлиса таким, только ему можно бесстыдно разглядывать его даже там, где не нужно для картины. Все его существо альфы млело, и Сатаник понимал, что это уже становится ненормальным.
— Я думал, подобная штука про натуру — это так, чтобы затащить модель в постель. — Хах, нет~. Наконец все было готово. Художник приступил к рисованию, скрывшись за холстом и периодически выглядывая для того, чтобы подметить новую деталь, которую нужно перенести на полотно. Ивлис же расслабленно лежал в той же позе, что и вчера, и поглядывал на вылизывающего себя Лорда. Тот, видимо, не видел ничего странного в том, что омега сейчас был в комнате хозяина, а потому чувствовал себя достаточно комфортно. Хотя не удивляться тому, что Сатанику так же комфортно с омегой, которых он презирает, он не переставал.
Так шло время, они молчали, иногда ловя взгляд друг друга. После Ивлис заскучал и начал рассказывать то, как провел день Фумус и Жорж. Сначала он думал, что альфа прервет его, потому что это должно было отвлекать от работы, но он молча слушал и продолжал рисовать, иногда говоря, куда двинуть руку или на что посмотреть.
— …Обжегся чаем? — спросил он, прервав гувернера на полуслове и доставая краски. Набросок карандашом был полностью готов, и настало время для настоящего искусства. — Да, — обреченно ответил Ивлис, вспоминая, как изгадил Жорж свой галстук после того, как подавился кипятком.
— Что ж. Похоже на него. Ничего удивительного… — Хах, да… Наступила тишина. И о чем еще было говорить? Или говорить не стоило? Но тогда над ними вновь нависала эта странная неловкая атмосфера, заставляя чувствовать, что все это сумасшествие, которое они творят, — правильное, нужное. Необходимое им.
— …Мадам Аманда приезжает весной. Рука с кистью остановилась. — Да… Написала, что приедет раньше. В марте, — тут уже замер Ивлис. Этого он не знал. Когда ему собирались сказать? А Фумусу?
Сатаник продолжил рисовать. — И куда дальше? — он закусил губу, понимая, что ни ему, ни омеге этот разговор не нравится. Но почему-то он захотел, чтобы Ивлис понял, что ему интересна его дальнейшая судьба.
— Куда пойдёт... Моя работа также зависит от покупателей. Только я продаю не свои творения... А себя. — Звучит двусмысленно. — Ты подумал про секс, хах? — парень в упор посмотрел на Сатаника, который, наоборот, отвел взгляд, сосредоточенно вглядываясь в картину. Боже, и как он мог такое ляпнуть? Это все здешняя атмосфера.
— Ну да. — По-твоему, омеги больше ничего не могут предложить? — и снова они вернулись к больной теме, так что Ивлис надеялся, что мужчина найдет, чем ее замять.
— Я просто сказал, что ты странно выразился. Ты ведь девственник. Наверное, — замять получилось, но какой же ценой?! И что ему на это ответить? Юноша лишь ошарашенно замолк. — Что? Я прав?
— ...Мне не двадцать шесть, чтобы это было странно. — Я не сказал, что это странно.
— Но выразился так, будто странно.
— Я не это имел в виду. Просто любопытство. Ну а для меня…да. Наверное, странно, — Сатаник вновь вернулся к картине, оставив тысячу и один вопрос витать в голове омеги.
?Так он…? Ивлис не верил. Как бы этот придурок ни ненавидел омег, он должен был хотеть… То есть, как это вообще? Неужели ему даже интересно не было? Парень покраснел, осознавая, что ему правда интересно, как же так вышло. — В любом случае, кому какое дело, — сказал он совершенно обратное.
— Ну, отец думает, что я болен и не хочу ему говорить, — диалог приобретал все новые и новые краски, и мужчина начал раскрываться для Ивлиса с самых неожиданных сторон. — Болен?..
— Импотенция. Омега вновь смутился. Боже, да о чем они вообще говорят?! — …Хах, ну, судя по тому, как ты ломился ко мне в комнатутогда, черта с два. — …Твой феромон отвечал мне, — после долгого молчания пробубнил мужчина. Он, что, серьезно оправдывался сейчас? — Это всего лишь инстинкты... — Ну вот, будь ты импотентом, вряд ли бы так реагировал. Мало ли у них там нюх пропадает… Или что-то меняется. Не знаю. — В любом случае… У меня с этим все нормально. — Прекрасно, рисуй уже, альфа-самец. Сатаник лишь вздохнул, возвращаясь к картине. Видимо, не только гувернеру было неловко об этом говорить. Хотя это, казалось, даже неплохо. Ведь они открываются друг другу, а значит, сближаются? Ивлис не был уверен, хочет он этого или нет.
— Почему я не бета? — послышалось со стороны художника.
— Я задаю себе тот же вопрос. — А тебе то что? Тебе только 19. Ты еще ребенок… — РЕБЕНОК?.. Ладно, — парень вздохнул, решая оставить этот момент, но отнюдь не забыть. — То есть будь ты неженатым бетой, было бы лучше?