ГЛАВА 10. (2/2)
— Коньяк. — У тебя вся студия им забита!.. — Так ты ещё и алкаш? — вмешался в разговор омега, отрываясь от своего салата. Его рацион, как омеги, значительно отличался от вечно голодных и жрущих как танки альф и Фумуса, которому, как ребёнку, нужно было много белков и витаминов.
— Сатаник алкаш? — подхватил мальчик, совершенно не понимая значения слова.
— Фумус, нет!! — воскликнул Жорж. Он положил ладонь на плечо сына и серьёзно взглянул ему в глаза. — Это плохое слово.
Ивлис лишь захихикал, встречаясь взглядом с понурым альфой. Ну разве мог он упустить такой шанс? Конечно, нет.
*** Ивлис никогда не праздновал Рождество в кругу семьи. Да, в его приюте были детские праздники, но там никогда не было той тёплой, любящей обстановки, о которой парень знал лишь из книг. Как ни странно, Ивлис отродясь не хотел семью, не хотел увидеть своих родителей, потому ему не было слишком грустно и одиноко. Иногда только накатывала лёгкая тоска, но он быстро отбрасывал её, понимая, что от жалости к себе ничего вокруг не изменится. Ситуация немного изменилась, когда он наконец выпустился и начал жить самостоятельно. Так вышло, что на одной из подработок он познакомился с юношей, с которым они договорились вместе снимать жильё. Парень — его звали Эмальф Монро*— был лишь на год старше Ивлиса. Пусть он и являлся альфой, но к нему, омеге, всегда относился трепетно и заботливо, как настоящий друг. Его единственный друг. Эмальф был из неполной семьи, но у него было 3 сестры и 2 брата, и потому он хорошо понимал Ивлиса, росшего в окружении дюжины сопляков. Они жили хорошо, одно лишь слово ?дружелюбно? не могло описать их тёплые, почти братские отношения. Омега подрабатывал учителем и няней в разных семьях, Эмальф же был стажёром в департаменте полиции Бостона, где при жизни работал его отец. Он мечтал дослужиться или стать военным, и иногда, по вечерам, когда они сидели вместе в гостиной, он с жаром клялся, что был бы готов отдать свою жизнь за Америку на какой-нибудь войне или просто ради защиты своей родины.
Положение вещей поменял вошедший в их жизнь Адачи Рейхарт**. Он работал в ботаническом саду неподалёку от их дома, и однажды ребята (точнее, разумеется, Эмальф) спасли омегу от ограбления. Это произошло посреди бела дня! Разумеется, парень был безумно им благодарен. Так они все и подружились. Точнее, подружились только Ивлис и Адачи, а Эмальф, вечно падкий на свои чувства, влюбился в блондина с первого взгляда. Ох, и настрадался же с ним Ивлис! Сейчас вспоминать это было даже приятно, но тогда он чуть с ума не сошёл от ежедневных терзаний альфы. Джинн был уверен, что, если бы не его вмешательство, они бы никогда не были вместе. Однако всё сложилось как нельзя лучше. Ребята были счастливы друг с другом, а Ивлис был рад за друзей. Так у него появилась своего рода первая в жизни семья. Первый день рождения, который не был бы отмечен, если бы Эмальф вовремя не залез в документы упрямого омеги и всё не разузнал.
— Двадцать четвёртое июля***? — спросил он тогда, стоя на диване, чтобы омега не добрался до документов в его руках. — Да-да, — гневно фыркнул Ивлис, забирая своё свидетельство о рождении.
— А сегодня какое число? — . . .
— Ивлис, ты издеваешься?!
Так они его и отпраздновали. На скорую руку приготовили закуску и пригласили Адачи. Эмальф сетовал на то, что ничего не подготовлено, что всё не так, как могло быть, но юноша был рад и этому. Двое его близких людей были рядом — этого было достаточно.
Первое Рождество. Ивлис понятия не имел, как выбирать подарки, что именно могло бы пригодиться его друзьям, но даже паникуя, он был счастлив, что с ним это происходит. Впервые его комната — как и весь дом — была ярко украшена. Впервые ему что-то дарили. Впервые дарил он. Для него это было то самое золотое время, которое через много лет обычно вспоминается с теплом и радостной грустью. Было горестно оставлять друзей, когда он принял решение уехать в Англию. Вспоминая тот день, когда они провожали его на корабль, Ивлис чувствовал, как у него в груди всё сжимается. Он написал приятелям письмо в один из первых дней пребывания в усадьбе Роззердриггов, но сейчас, 25 декабря, он понимал, что оно только-только должно было до них доплыть.
У него теперь другая семья. Всего за месяц ставшая ему такой близкой, что парень уже не знал, как сможет оставить её весной. Особенно Фумуса. Он был ему таким родным, словно младший брат, а может даже и сын. С хозяином и прислугой они тоже так притёрлись друг к другу, что теперь все воспринимали его как ?своего?. Один лишь альфа из подвала временами докучал ему, но в такой день, который Ивлис перестал воспринимать как обычный, он приготовил подарок даже ему.
Особняк был украшен роскошно, фешенебельно, настолько по-королевски, что у Ивлиса чуть челюсть не отвалилась. Он чувствовал себя принцем в замке, где вот-вот должно было случиться волшебство. Омега вёл себя так наивно, как и Фумус, что художник не упускал возможности подколоть его. Но делал он это несколько мягче, чем обычно, словно тоже вобрал в себя магию праздника. Ужин оказался настолько изумительным, что гувернёр не был уверен, можно ли ему вообще прикасаться к этому. Огромный стол пестрел изобилием блюд, индейка была больше его головы раза в два, и всё это было так красиво украшено, что у него закружилась голова. Вся прислуга была смешно одета, любой мог взять со стола что угодно, и даже Лорд, немного прифигевший от всего этого переполоха, умудрился что-то стащить. Огромная ёлка под самый потолок, горящая, словно звезда, а под ней — множество ярких коробок. У каждого была своя куча, и омега не был уверен, готов ли он увидеть все свои подарки. Сам он постарался на славу, в этом он был уверен. Гувернёр специально потратил свой воскресный выходной, чтобы съездить в город и закупиться всем необходимым, потому просто с нетерпением ждал реакции каждого члена его ?семьи?. Хозяину — дианитовые запонки для рубашки, Фумусу — сборник сказок, о которых он ему рассказывал и который обещал показать, придурку — станок. Каждому из своих ?коллег? было что-то, что, как ему казалось, могло бы пригодиться.
С чего же начать ему, Ивлис не знал. Он просто закрыл глаза и вытянул маленькую алую коробочку. На карточке, привязанной к ленте, было лишь ?S.R.?. Сатаник точно подарил ему какую-то дурацкую вещицу, парень был уверен. Он аккуратно раскрыл подарок, подмечая, что альфа пристально следит за ним. Хочет увидеть его реакцию? Отлично.
Рука потянула за коробочку, а внутри — золотая заколка. Точнее, сделанная под золото, Сатаник не мог подарить ему что-то дорогое. — Я заметил, что ты больше не носишь свою заколку, — мужчина тем временем подошёл к растерянному Ивлису. — Носишь хвост, хотя обычно волосы собраны вверх, — он потянулся к заколке и достал её из коробки. Неужели… — Поворачивайся.
Парень повиновался. Возразить сейчас, когда нечто настолько красивое подарил ему этот, он просто не мог. Даже имитацией заколка выглядела безумно дорого, и Ивлис не был уверен, что сможет носить её каждый день.
По голове прошлись мурашки, когда его волосы распустили и собрали наверх. Сколько ещё секретов скрывает этот художник, раз он умеет даже обращаться с длинными волосами? Заколка щёлкнула, причёска была готова.
— А знаешь что, — мужчина накрыл плечи омеги и неслабо их сдавил, заставляя сжаться и замереть. — Она такая тяжёлая, потому что… — он растягивал слова, его ехидный голос звучал у самого уха, и Ивлис начал переживать, что кто-то может заметить эту странную атмосферу вокруг них. — Она из золота. А красный камень — рубин, — закончил он, и внутри парня всё рухнуло. Что. Нет. Нет, этого не могло быть. Не могло быть, однако почему-то Ивлис был уверен, что на этот раз Сатаник не лжёт. Его плечи отпустили, и он остался один, остолбеневший и смущённый. Вокруг звучала музыка, все веселились, в то время как омега, казалось, всего этого не слышал и не замечал. Он был в ужасе. В его голове звучал один лишь вопрос: как ему жить после того, как он подарил этому идиоту чёртов станок?!