ГЛАВА 9. (1/2)

Прошла злополучная неделя. Ни Ивлис, ни раздавленный своим позором Сатаник из своих комнат не выходили. То, что произошло той чёртовой ночью, они решили забыть. Потому вскоре, с первым снегом, омега вновь вернулся к работе. Фумус, почти убитый одиночеством от того, что его покинул не только гувернёр, но и брат, едва не разрыдался от эмоций, когда наконец обнял любимую няню. Ивлис был рад, но и смущён. Он не знал, что альфа заперся в студии на время его течки, а потому вспыхнул как мак, когда мальчик ему об этом рассказал. ?Я больше никогда не хочу с ним видеться?, — взмолился юноша, а уже после обеда они столкнулись друг с другом. Деваться, к сожалению, было некуда, а кушать хотелось всем, поэтому, когда Ивлис с Фумусом зашли в кухню, Сатаник палил там что-то на сковороде. Как обычно.

— Сатаник?! — больше шокировано, чем радостно воскликнул мальчик, решивший, что не вынесет столько радостных событий в один день.

— О…привет. Брат подбежал к мужчине, уже собираясь прыгнуть в любящие объятия, но тут вдруг отшатнулся. Он сморщился, пробурчав: — Опять ты курил… Что? Разве он не курил всегда? Ивлис немало удивился. Если мальчик заметил подобное, то не означало ли это, что выкурено было слишком много? Парень не знал, с чем это могло быть связано. А предполагать, что это связано с той ночью, не хотел.

— Я уже взрослый, так что мне можно. Ты вырастешь и поймёшь*, — художник переложил угольки в тарелку, готовый уйти. Вернее, сбежать. Всю неделю он собирался с силами, чтобы выглядеть абсолютно хладнокровным при встрече. Но только он увидел омегу — равнодушия как не бывало. К чему этот цирк? Они не смогут делать вид, что Сатаник не ломился к омеге в комнату, чтобы трахнуть его, что единственное остановившее его — проклятая дверь. Лучшим вариантом было смыться, закрыться в комнате и забиться в угол, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать друг друга. Так было правильнее.

Мужчина вышел на задний двор, оставив угольки на покрытый инеем уличный столик и вдыхая свежий морозный воздух. Вот и наступила зима. С годами время летело всё быстрее, и Сатаник начал всё чаще замечать, как быстро сменяют друг друга поры года. Это вводило в тоску. Ему уже двадцать пять, но что он имеет? Зависимость от кофе, картины и кот — вот и вся его жизнь. ?В твоём возрасте у меня уже был пятилетний ты!? — вспомнил он слова отца, и на душе против воли потяжелело. Кто виноват, что он такой? Какой из него семьянин? Он и Лорда-то забывает время от времени кормить, а тут жена, дети. Их нужно обеспечивать. Но с его нестабильным заработком это было просто невозможно, так зачем ему обременять свою семью? Лучше уж он останется один. Ему так легче. Потому и думать о всяких Ивлисах ему не надо. Чего это он, в самом деле? Да, его привлёк запах омеги, да, он возбудился, но ведь это естественная реакция, это вовсе не означало, что он что-то чувствует.

Пальцы рук окоченели. Он стоял неподвижно слишком долго, так долго, что его макушка уже покрылась плотным слоем из снежинок. Художник был одет слишком легко, так и заболеть можно.

Взгляд коснулся какого-то движения справа. Кто-то решил собрать всё бельё? Давно пора. Мужчина глянул на неизвестного.

?Чёрт возьми. Это какое-то издевательство?. Этой заразе обязательно нужно было выходить именно тогда, когда он на улице? Ивлис, казалось, не замечал того, что он во дворе не один. Что ж. Это неплохой шанс. Только для чего, Сатаник не думал, когда начал как можно тише подкрадываться к омеге. Цель была перед ним — остальное неважно. И как он мог упустить тот факт, что перестаёт соображать рядом с этом гувернёром?

Руки закрыли чужие глаза. К удивлению, но омега не закричал от неожиданности, только лишь выронил из рук пододеяльник или простынь, хрен его знает что там было. —...Это ведь шутка? Ты в курсе, что у тебя феромон есть?.. — Э...естественно, — неловко ответил мужчина, сам не понимая, зачем он совершил такой глупый поступок. — Куда ты дел мою картину? ?Отлично вышел из ситуации, Сатаник, ну ты просто Бог?. — Какая разница, — буркнул парень, хватая его руки в свои. Они были тёплыми, будто он только-только вышел на улицу. Ивлис отстранил их от своего лица и обернулся.

— …Большая, — мужчина вдруг осознал, что совсем (или не совсем) немного волнуется.

— Я не выбрасывал её. — Я знаю. Так где?

— Тебе же она больше не нужна, вот и всё, — парень подобрал упавшее бельё, отходя от альфы. Смотреть глаза в глаза всё ещё было слишком стыдно.

— Может, и нужна. Может, я захотел вернуть ее обратно. — Не захотел.