ГЛАВА 8. (1/2)

Впервые за два года Сатаник поднялся до заката. Не выспавшийся, с гудящей рукой, он напугал даже Лорда, который ожидал пробуждения хозяина ближе к ночи. Спать было просто невыносимо, боль противными иглами расползалась по всему телу, и мужчина сдался, приняв тот факт, что ему нужна помощь.

Подняться наверх средь бела дня оказалось задачей куда более сложной, чем художник себе представлял. Десятки пар глаз ошарашенно уставились на него, словно увидели болотное чудовище, вылезшее из пруда. По правде говоря, Сатаник действительно выглядел ?не очень?. С мешками под глазами (ещё большими, чем обычно), болезненно бледным видом, понурый, он направлялся прямиком к их личному лекарю. Ему никогда не вправляли конечности, он и руку-то ни разу не ломал, потому заранее готовился к тому, что будет безумно больно.

Оказалось всё ещё хуже. Нет, боль была не такой адской, какой он себе её представлял. Больнее оказались слова доктора: ?Неделю не брать в руку кисть?. Новость о том, что Сатаник смертельно болен, показалась бы ему менее ужасной, чем осознание, что он неделю не сможет творить.

А всё из-за него. Из-за неблагодарного омежки, который даже ?спасибо? ему вчера не сказал. Как можно быть таким противным и упрямым?

Мужчину передернуло, когда он вспомнил вчерашний вечер. Что-то странное с ним произошло, доселе неизвестные чувства нахлынули с головой так, что он до сих пор пребывал в замешательстве. Он спас Ивлиса, он ХОТЕЛ его спасти всем своим существом, был готов довести хоть до самой комнаты, взять на руки — что угодно. Его сердце даже дрогнуло, когда он усадил ослабленное тело снаружи и взглянул в несчастное лицо. Но что он получил в ответ? ?Я сам?, — сказали ему. Художника до сих пор топила ярость, обида, он был уверен, что разорвёт омегу, если увидит его сегодня.

?Неблагодарный мальчишка?. Он решил даже не завтракать, лишь бы побыстрее вернуться в студию и исключить все возможности встречи с гувернёром.

— Сатаник! Ну конечно. — Сатаник, подожди! — с лестницы нёсся его младший брат, едва не слетев с половины ступенек. — Ты так рано проснулся, что случилось?

— Рука болела, — мужчина показал мальчику свои бинты и невольно улыбнулся испуганному взгляду. Гнев понемногу отступал.

— Ты поранился? — Фумус бережно взял его за ладонь, глядя снизу вверх так преданно, что мужчина окончательно смягчился. — Типа того, — он потрепал брата по волосам, успокаивая. — Теперь неделю не смогу рисовать. — Здорово! — воскликнули в ответ и тут же спохватились, добавив: — Т-то есть, нет! Но ты теперь…можешь больше времени проводить с нами. Пойдём! Ивлис так красиво читает, послушаешь!

Ну. Конечно. Причин отказывать не нашлось, потому пришлось смириться со своей судьбой. Неужели сам Господь хочет, чтобы он не выдержал и скрутил ошалевшему омеге шею?

Они прошли в гостиную. Ох, ну кто же это у нас так спохватился? Сатаник невольно выпустил феромоны, намекая парню, что он ой как не в настроении, и тому придётся очень постараться, чтобы он простил его за вчерашнее.

Слушать пришлось. Конечно, он уже читал эту книгу, он перечитал все книги в доме, а потому сейчас особого внимания не уделял. Но только содержанию. Стоило сделать акцент на голосе омеги, как его унесло. Сколько прошло времени, сколько страниц, он не знал. Мужчина был так увлечён, что даже не думал о том, как выглядит. А выглядел он как дитя, то есть как Фумус, который такими же глазами уставился на Ивлиса и, казалось, за сюжетом вовсе не следил. Гувернёр едва не расхохотался, заметив это, но рушить момент не хотел. Всё же, он правда был виноват перед альфой, который не дал ему отключиться, а потом и вовсе сдохнуть в этой проклятой бане. Ему нравилось, как он читал, ну и отлично.

— И что в конце? — спросил мальчик, когда гувернёр захлопнул книгу. Оба брата медленно выходили из гипноза. — Кто знает, — Ивлис поднялся с места, беря Фумуса на руки. — Я приготовлю тебе поесть, хочешь? — Да! Сатаник остался один. Было неловко. Он заслушался как ребёнок. ?Тебе двадцать шесть, мать твою?. Мужчина тоже отправился в кухню. Он не ел ещё со вчерашнего вечера, а потому сейчас в желудке выли киты. Ещё и Ивлис со своей готовкой, которая заставляла чаще сглатывать слюну, пока он варил кофе.

— Ты уверен, что кофе — твой феромон? — поинтересовался омега, стоя рядом с художником у столешницы. — Может, в твоём организме его просто уже так много, что он испаряется из твоего тела через поры, хах?~ — Нет. Парень накрыл на стол, Сатаник же начал пить кофе. Но что есть кофе, когда перед твоими глазами хрустящий, жареный бекон? В животе вновь противно заурчало.

— В сковороде ещё осталось, — снисходительно проговорил Ивлис, и мужчина вновь подумал, что готов его прихлопнуть.

— Ешь сам. — Не будь таким упрямым, — о, и это он говорит? Прекрасно.

Еды оказалось слишком много для простых ?остатков?, и Сатаник сразу понял, почему. Но сейчас это было неважно. Нужно съесть всё, сожрать, набить желудок так, чтобы ему стало плохо.

Он сидел рядом с братом, впервые за долгое время разделяя с ним еду. Было жалко Фумуса, он знал, как тот его любит, он сам любил братишку, но по-другому не мог. Возможно, мальчик постепенно отвык бы от него, если бы не появившийся омега, который сбил не только ритм его сна, но и ритм жизни.

— Что мне делать без тебя всю неделю?.. — обратился Фумус к няне, и художник удивлённо замер. Куда это он собрался уехать на целую неделю?

— Это природа, Фумус…

Мужчина подавился. А-а-а…вот оно что. — С тобой посидит Нэнси*, я ведь говорил, — продолжал тем временем омега, пока Сатаник приходил в себя.

— Я не хочу Нэнси, — мальчик был расстроен.