Глава 8 (1/1)

Поутру Ричард долго лежал под одеялом, не решаясь открыть глаза. Ему было с одной стороны хорошо и спокойно, а с другой – страшно, что все вчерашнее окажется сном или плодом его воображения. Медленно светало, мимо проплывали привычные утренние звуки, такие же, как и всегда. Далекий смутный гул моря становился явно различим, а потом снова пропадал – значит, снаружи ветер порывами. Да, точно, вот он свистит в трубе… и еще раз, подольше. Изредка над крышей дома проносились морские птицы, крича резкими и звонкими голосами. Тикали часы в гостиной, периодически включался холодильник. Леди Мариан в упоении лупила подвесным зеркальцем о стенку клетки, потом носилась, коротко вскрикивая, по ее дну, а затем вскарабкалась по прутьям, издавая быстрые трели, которыми обычно требовала еды. Никого больше – ни шагов, ни дыхания, ни шороха постели. Неужели…Ричард спустил ноги на пол, и только после этого открыл глаза. Снаружи было обычное для этих мест серое утро с мутным небом и обещанием скорого дождя. Свет, проникавший сквозь окна, казался густым и осязаемым, он не слишком справлялся с остатками ночной мглы, попрятавшейся по углам. В доме было тихо и как-то по-особенному чисто, а производимые собственными движениями звуки казались слишком громкими и неуместными. Стараясь ступать неслышно, Ричард прошел в гостиную. Его встретили аккуратная стопка белья и свернутое одеяло на диване. И голодная леди Мариан, с яростью щелкающая клювом о металлические прутья клетки.– Сейчас, моя дорогая, покормлю.Голос после сна был хриплым и чужим, почему-то именно его звучание расстроило Ричарда сильнее всего. Он не мог заставить себя думать о Грэме, подсознание с какой-то, только ему понятной целью, подсовывало образ свернутого одеяла, и никакие выводы из этого сделать не получалось.Леди Мариан получила порцию утреннего корма, кусочек бисквита для попугаев, чистую воду и лоток с минеральным песочком, а дельные мысли так и не посетили голову Ричарда. Он чувствовал себя разоренным и разворошенным, и никак не мог начать собирать себя заново, словно весь каркас, который прежде его держал, оказался бумажным и размок под зимним дождем.– Кофе, – сам себе скомандовал Ричард. – И умыться.На кухне оказалось так же чисто, как и в гостиной: кто-то перемыл всю посуду и расставил ее по полкам почти так же, как делал обычно сам Ричард. Только маленькой турки нигде не было видно. Оставив тщетные попытки разыскать ее, Ричард отправился в душ: может, хоть так голова начнет быстрее думать? Как и у многих это бывает, едва шум льющейся воды заглушил остальные звуки, стало казаться, что звонят оба телефона, в дверь стучат, а по коридору кто-то ходит. Обычно эти галлюцинации не имели ничего общего с реальностью, но сейчас все оказалось не так. Едва Ричард распахнул дверь ванной, в нос ему ударил восхитительный запах жареного бекона. На кухне весело шкварчало и шумело, кто-то постукивал лопаточкой по стенке сковородки и напевал шотландский мотивчик; клетка леди Мариан была отперта, а ее обитательница подпевала повару. Заглянув на кухню, Ричард увидел голую спину Грэма. Тот переворачивал бекон в широкой сковороде, пока попугай на его голове выводила рулады. Складки килта покачивались в такт движениям, привлекая внимание и гипнотизируя. На плите ярким полированным боком сияла новая пузатая турка.– Д-доброе утро, – голос Ричарда дрогнул, когда сердце пропустило удар.Грэм, не оборачиваясь, помахал лопаткой в воздухе.– Доброе! Я надеюсь, ты любишь плотные завтраки не раз в неделю, а каждый день, потому что я люблю и готовлю.– Люблю, – Ричард сел за стол и потер ладонями лицо. – Я думал, ты ушел.Грэм обернулся, и на лице его явно читалось возмущение.– Это было обидно. Я же сказал, что хочу с тобой быть, разве ты не слышал?– Сложно сразу с места это воспринять. Прости, я не хотел обидеть тебя, – Ричард обезоруживающе поднял руки.– Да уж знаю, что. Люди часто говорят просто так, чтобы воздух потрясти, никак к этому не привыкну. В смысле... ну, я имел в виду, нормальные люди, да.Грэм закашлялся, выключил плиту и потянулся за тарелками в посудный шкаф, страшно при этом громыхая.

– А ты — не нормальный? – Ричард встал, подошел на пару шагов и остановился за его спиной.– Нет, конечно. Иначе женился бы и сидел дома, любовался из окна на своих овец. А я вот бегаю по родственникам, тебя ищу, – шутливо проворчал Грэм.– Скучаешь по дому, да? – понимающе вздохнул Ричард.– Я вот словно на иностранном языке с тобой разговариваю, – Грэм усмехнулся и начал сгружать бекон в тарелку. – Ведь совсем не об этом я тебе сказать пытаюсь. А ты почему-то слышишь не то, важное, а ерунду всякую. Давай уже завязывай с этим, ясно? А сейчас — за стол иди, кормить тебя буду.Он повернулся и оказался лицом к лицу с Ричардом; шумно выдохнул и прикрыл глаза на секунду. Ощущение было такое, словно по спине пробежал разряд тока. Грэм покрепче перехватил тарелку с беконом и ею подтолкнул Ричарда к столу.– Иди давай, а то я за себя не отвечаю.Жареные яйца, бекон, тосты – все это было вкусным, и на удивление совсем не таким, как обычно выходило у Ричарда, но он жевал не спеша, полностью погрузившись в свои мысли. Это было так... непривычно: чувствовать чужое желание, понимать, что нравишься кому-то.

Ему.

Сладко, чуть кисло, тепло и свежо, как весной иногда бывает, при открытых окнах, когда выдается солнечный день, а мягкий ветер приносит с моря его соленое дыхание, а вместе с ним запахи молодой травы и цветущих кустарников, что посажены у ворот. Грэм сам казался частью этого мира, родственником выбеленным волнами и дождями скалам, бархатным холмам и древним деревьям. Кем-то, кем Ричард никогда бы не смог стать.Было очень странно от этих мыслей, ведь он никогда не считал себя не только поэтом, но хотя бы даже немного склонным к романтике.– Чем хочешь заняться? У тебя вообще есть планы на день? – прервал его задумчивость Грэм.– О, прости, я что-то... Очень вкусно, кстати! Насчет планов на день: я думал навестить Дина, но это совершенно не спешит, мне нужно заглянуть в Городской совет, в земельный отдел, это быстро. И надо бы собрать некоторый запас еды, ведь Новый Год на днях. Ничего серьезного мне пока делать не хочется.Ричард с трудом сообразил, что у него вообще за дела намечены, ведь мысли так неохотно текли в привычное хозяйственное русло, вместо этого все время порываясь улететь куда-то к холмам и ветрам Шотландии. Кажется, Грэм об этом догадывался, потому что смотрел на него пристально и с усмешкой, словно видел насквозь.– Давай тогда так: я сейчас отправлюсь к Адаму, он наверняка ждет от меня объяснений по поводу всего, начиная со вчерашнего дня. Я бы, если честно, просто собрал свои вещи и перетащил их сюда, но ты сочтешь это вторжением, а я и так тороплю события.Здесь Ричард хотел было запротестовать, как требовала вежливость, и уверить гостя, что вовсе это не вторжение, и Грэм может делать так, как ему удобно, но что-то в его взгляде останавливало, напрочь отбивало желание спорить. В конце концов, он был прав.– Ты пока делай свои дела, а то что я тебя захватил и не выпускаю, – продолжил Грэм. – И, может, увидимся вечером? Поначалу я думал пригласить тебя на ужин в город, посидеть где-то в тихом месте, поговорить, познакомиться поближе. Но в ваших местах это не лучшая идея, ведь тебя тут каждая овца знает, верно?Ричард невольно улыбнулся такому определению и кивнул. Грэм явно понимал его лучше, чем кто угодно прежде. Возможно даже лучше, чем сам Ричард понимал себя.– Тогда чем ты хотел бы заняться вечером? Погуляем или посидим дома?– Может, посмотрим кино? – неуверенно предложил Ричард. – Я, правда, не знаю, какие фильмы тебе нравятся.– А дельная мысль, – Грэм усмехнулся. – Давай сегодня мы выберем фильм на твой вкус – вообще любой, даже тупой, девчачий или дурацкий, лишь бы ты хотел его посмотреть, – я приготовлю ужин, и мы посидим здесь, пообщаемся... ну и как там дальше получится, решим. Как тебе такой план?– Я не люблю тупые фильмы, – Ричард немного обиделся. – Но я выберу что-то, не сомневайся. Хотя мне интересно было бы увидеть твой выбор тоже.– О, я выберу в другой день. Уверен, у нас тут вкусы не совпадут, – Грэм хмыкнул и встал, на ходу собирая пустые тарелки.– Это еще почему?– Ну, сам посмотри: ты, к примеру, мне нравишься, а себе — нет. Явная разница.– Вообще-то я всегда считал себя достаточно симпатичным, – Ричард удивился такому примеру и не сразу сообразил, что можно сказать.Ему было приятно каждый раз слышать, что нравится Грэму.– Этого совершенно недостаточно, – тот покачал головой и унес посуду на кухню.Они собирались молча, и Ричард чувствовал неловкость по этому поводу. Он совсем не представлял, как надо себя вести теперь, что делать и чего не делать, говорить ли больше или ничего не менять. Как вообще люди ведут себя с теми, кто им нравится? Ричарду больше всего хотелось смотреть на Грэма и слушать, как он говорит – о чем угодно, на самом деле. Нужно ли подойти и поцеловать его перед выходом? Или это будет слишком навязчиво?

Пока Ричард был занят этими рассуждениями, он совершенно не замечал, что происходит вокруг, и когда Грэм неожиданно обнял его со спины, едва не вскрикнул.– Ты напугал меня, я задумался.– Надо же, какой задумчивый, – шутливо проворчал Грэм.Он прижал Ричарда покрепче и поцеловал, уже привычно завладевая его ртом, а тот почти таял от такого желанного тепла и привкуса трав на языке. Наверное, это ополаскиватель для рта, надо будет спросить... позже. Потом.Ричард хотел довезти Грэма до дома Адама, но тот категорически отказался.– Я уже неплохо ориентируюсь в окрестностях, так что отлично дойду сам. Мне нужно идти в ту сторону, потом брать чуть левее, чтобы обойти низину, выйти на дорогу и пройти по ней немного, до съезда к дому Адама. Видишь — я все помню! – уверил он.– Нехорошо оставлять гостей в одиночестве.– Считай меня... захватчиком, – Грэм рассмеялся. – Это правда. Сейчас я отступлю, а вечером снова буду штурмовать твою крепость.Ричард покачал головой и махнул рукой, садясь в машину. Спорить с Грэмом было бесполезно. Он глядел в зеркало заднего вида, как тот быстро поднимается по пологому склону ближайшего холма, и думал о своей несуществующей крепости. Стоит ли сказать захватчику, что это просто гора камней, которая готова упасть к его ногам от малейшего дуновения теплого ветра?День прошел в делах и мелких заботах. К Дину Ричард попал всего на несколько минут: тот как раз уходил что-то фотографировать, и был уже в дверях, одетый.

– Ты в последнее время постоянно у Адама пропадаешь? Он часто говорит о тебе, – сказал Дин.Ричард не услышал в его голосе ни насмешки, ни намеков – ничего, кроме дружеского любопытства. Его начавшая подниматься, как илистая муть, тревога улеглась обратно, на самое дно души.– Не сказал бы. Большую часть времени я езжу по острову. Вот и в Дублине побывал. Там красиво так сейчас!– Так праздники же, – Дин пожал плечами. – На Новый год планы уже есть? А то к нам заходи.– О, спасибо! Я... буду иметь в виду. Пока мне сложно сказать, есть ли планы.Дин кивнул и улыбнулся на прощанье. Отъезжая по дороге, Ричард некоторое время видел, как фигурка Дина исчезает на спуске к морю. Начинались сумерки.Дома его ждали тишина и леди Мариан, проклевавшая шарф в двух местах.– Не дашь мне скучать никогда, дорогая, – вздохнул Ричард.Он собрал шерстяные ошметки на полу, добавил брикеты в топку, разложил еду в холодильнике и кладовке. Грэм не говорил, когда явится, и Ричард не знал, нужно ли ему позвонить или тот все решит сам. По общему впечатлению больше было похоже на последнее.Ричард достал фильмы, которые собирался смотреть в ближайшее время, и неторопливо выбирал. С виду он был совершенно спокоен, но внутри горел от переживаний. Ему казалось, что портреты родных на каминной полке смотрят на него с осуждением, а гром с неба вот-вот грянет, чтобы поразить его за страшный грех. Не то чтобы он был верующим, но по мнению христиан...Стук в дверь раздался как раз в миг, когда Ричард в мыслях отправлялся в Ад, в котел к содомитам и извращенцам.– Эй, здесь ли планируют званый ужин в узком кругу и фильмы на ночь? – позвал Грэм с крыльца.– Именно здесь, – Ричард выдохнул с облегчением. – Входи!Грэм принес несколько фунтов прекрасных стейков, недельный запас пива и гору выпечки от Адама.– Он никак не хотел меня без этого отпускать, но я не в обиде: булочки удались просто невероятно хорошо! Особенно рекомендую с ореховой начинкой и шоколадом.– Это уже целый пир получается.Ричард не мог перестать улыбаться, глядя на Грэма, словно тот приносил с собой какое-то внутреннее тепло и делал бесполезными все средства защиты от морозов внешнего мира.– Пир — не пир, а поесть я люблю! Сейчас я мясо поджарю, и сядем кино смотреть. Ты выбрал что-нибудь?– Да, даже несколько. Я люблю иногда посидеть с леди Мариан, посмотреть кино.– По ночам, когда бывает слишком грустно спать? – переспросил Грэм.Ричард удивленно посмотрел на него.– Угадал... или я уже говорил об этом?– Считай, что это она тебя сдала, – хохотнул Грэм, указывая на леди Мариан.Та ласково поклевала протянутый к ней палец и что-то одобрительно воскликнула. Ричард готов был поклясться, что она согласилась.– Вот оно что, вы спелись! Ну что же, тогда я могу ничего о себе больше не рассказывать: с этим прекрасно справится леди Мариан. Может, я приготовлю салат к мясу? Я купил немного тепличных овощей сегодня в супермаркете, – сказал он.– Хм, овощи... давай лучше просто порежем их крупными кусками, мне так нравится гораздо больше?– Хорошо, конечно.Ричард выложил в мойку помидоры, перцы и огурцы. Грэм старательно натирал стейки солью и специями, перекладывая готовые к жарке в большую миску. Теперь собственная кухня казалась очень маленькой и тесной. Кроме того, Ричард был уверен, что Грэм наблюдает за ним, и очень явно пялится на его задницу. По спине пробежал будоражащий холодок.– Главный секрет при жарке мяса — правильная и хорошо разогретая сковорода, – рассказывал Грэм, любовно устраивая куски в тонком слое шипящего масла. – Тогда снаружи получится прекрасная корочка, а внутри мясо останется нежным и сочным. А ну, не плюйся!Последняя реплика была обращена к маслу, которое возмущалось и разбрызгивало мясной сок.Ричард не знал, от голода или от нетерпения скручивается что-то у него в животе. Если бы Грэм приказал ему немедленно раздеться и отдаться, он сделал бы это без колебаний.– Что за фильм ты выбрал? – спросил Грэм, снимая мясо с огня и посыпая его мелко нарубленной петрушкой.– "Лучшее предложение", итальянский. Его очень хвалили многие, я давно собирался посмотреть, – отозвался Ричард.Он как раз достал первую пару бутылок пива из ящика, оценивая, на сколько его хватит.– Прекрасно. У меня все готово. Несу на стол, а ты врубай технику.Грэм внес блюдо со стейками и поставил его рядом с овощами и пивом, а потом щелкнул выключателем света. Леди Мариан гневно вскрикнула, Ричард удивленно обернулся к нему.– У нас романтический ужин, или что? – ответил на его молчаливый вопрос Грэм, поднося зажигалку к неизвестно откуда взявшейся тут толстой свече.