Глава 7 (1/1)

– Где она?– Тихо. Она скрывается в темноте.– Ты ее видишь?

– Нет. Но, будь уверен, она рядом. Выжидает. Стоит мне только зажечь свет…– Я понял, Ричард, хватит пугать! Давай уже, выпускай свою летающую крепость, – заворчал Грэм.Доски пола поскрипывали под ними; в остальном темном доме было тихо, только едва слышно гудел пожилой холодильник на кухне. Ричард подозревал, что леди Мариан нападет, как только в помещении станет светло.– Включаю свет.– Да включай уж.Холл озарился лучами потолочного светильника, но ничего не произошло. Грэм с интересом осмотрелся, привыкая к обстановке.– Здесь ты и живешь, да? Чисто как.– Я почти уверен, что она на шкафу в гостиной. Иногда, бывает, леди Мариан поджидает на люстре, а посыльного из магазина она подкарауливала за шторой, но это редкие случаи.

– Ты так беспокоишься, словно меня ожидает встреча с драконом, как минимум.Грэм повесил куртку на крючок у двери и усмехнулся. Ричард вздохнул. Он хотел бы разделять легкомысленный настрой гостя, но, к сожалению, прекрасно знал скверный характер своей птицы. Ее укусы были похожи на острые галочки, расцветающие на коже мелкой россыпью кровавых бисеринок, заживали они медленно и плохо. У Ричарда в пальцах таяли остатки тепла чужих рук, а что-то в груди сжималось от ужаса при мысли, что такие раны покроют ладони или лицо Грэма.– Иногда я думаю, что ошибся и купил именно дракона, – вздохнул он наконец. – Гостиная прямо, кухня от нее налево, уборная – направо.

– Дом довольно большой, – Грэм похлопал по перилам лестницы, ведущей наверх. – Там второй этаж или чердак?– Гостевая спальня. Раньше это была моя комната, а теперь она пустует. Из-за леди Мариан у меня не бывает гостей.– Только из-за нее? – Грэм хитро посмотрел на него и подмигнул. – Уверен, это не самая главная причина.Ричард похолодел, и едва сдержал дыхание, рвущееся из груди вместе с участившимся пульсом. Грэм ведь не может знать, да? Никак не может.– Хочешь чай, кофе или чего покрепче? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.– Пожалуй, кофе. Сладкий, с глотком коньяка, если найдется. О, ручная работа! – Грэм погладил сундук, который мастерил еще прадедушка Ричарда.Раньше в нем держали постельное белье, приданое бабушки, потом – мамы. Уже в ее годы сундук был темным, пыль и копоть намертво въелись в его лак, и с легкостью можно было поверить, что ему гораздо больше лет, и стоит он тут со времени правления викингов. Ричард непочтительно хранил в сундуке сезонную обувь.– Да, ручная – как и почти все в этом доме, – сказал он. – Мои предки были более деятельны, чем я. А коньяк найдется, да.Ричард прошел на кухню, и только там почувствовал, что в доме прохладно. Нужно было заправить систему отопления, но сперва найти и запереть леди Мариан, пока она не натворила дел. Грэм уже устроился на диване и включил телевизор; по местному телеканалу показывали новости.– О, они все еще обсуждают последствия снегопада, – комментировал он. – Ничего не меняется.– Ну где же ты, моя дорогая? Леди Мариан? – позвал Ричард.Ему показалось, что оберточная бумага, сложенная на шкафу, немного шевелится. Отмеряя кофе в турку, он продолжал следить за подозрительным местом.– Что-то у тебя холодно. Где топка, давай я заправлю,– предложил Грэм, глядя поверх диванной спинки.– Да, я как раз собирался. Это в подвале… не хочу тебя утруждать, я схожу. Там темно и лестница довольно крутая.– О, ничего страшного, я с радостью. Все равно тебе надо приглядывать за кофе, – Грэм встал и положил пульт от телевизора на столик. – Брикеты тоже внизу, я думаю?– Все рядом, ты найдешь. Дверь слева от тебя, если смотреть в сторону входа. Возьми фонарь, на случай если не сразу найдешь, где там включается свет.– У меня в телефоне есть фонарик, не беспокойся.Все случилось очень быстро. Едва Грэм сделал первый шаг, с карниза на него спикировала желтая молния, оглашая дом душераздирающим верещанием. Должно быть, леди Мариан пряталась среди складок штор, наблюдая за незнакомцем своими маленькими черными глазками и взращивая в себе ненависть. Ричард успел только коротко вскрикнуть, а его питомица уже бросилась на гостя.

Движения нельзя было увидеть: только темное пятно вместо руки, и спустя долю секунды леди Мариан была захвачена ладонью Грэма. Он ловко сложил ее крылья в своих пальцах, чтобы не помять, и поднес притихшую птичку к лицу.– Так, что это тут у нас? – посмеиваясь, произнес он. – Та самая леди Мариан, гроза гостей, разрушительница связей?Ричарду казалось, что сейчас произойдет непоправимое, и она клюнет Грэма в лицо или вопьется в палец, а тот рефлекторно свернет ей шею. Но ничего не происходило. Леди Мариан тихо сидела в руке чужака, таращила на него глазки, а Грэм, улыбаясь, рассматривал ее. Наконец птичка неуверенно проворковала что-то, и это совсем не звучало угрожающе.– О, отлично, отлично. Поговорим, давай. Сейчас я отпущу тебя, – Грэм медленно разжал ладонь, – и мы побеседуем.Леди Мариан и не думала улетать. Она села на палец Грэма, отряхнулась и деловито побежала вверх по его руке, тихо бормоча что-то свое.– Как ты это сделал? – прошептал Ричард. – Я никогда не видел ее такой.– Ну… я умею обращаться с животными. Я же фермер, все же. Таким заносчивым девицам иногда полезно получить по носу, чтобы осознать, что тут да как.

Леди Мариан устроилась на плече Грэма и стала негромко щебетать ему на ухо. Ричард ощутил легкий укол ревности; казалось, что Грэм внимательно ее слушает и понимает.– Что же, тогда я за вас спокоен, – он улыбнулся. – Кофе почти готов.– О, мы мигом, в подвал и обратно, – Грэм отсалютовал ему телефоном и так и пошел в подвал с птицей на плече.Ричард обычно не брал леди Мариан в подвал, потому что боялся за нее: там была топка, нагретые трубы, фильтры для воды, и прочие опасные для маленькой птички места. Сейчас он почему-то был уверен, что его питомице ничего не грозит. Что вообще происходит в этом доме?Грэм возился в подвале совсем недолго; Ричард слышал, как он двигает ящики внизу, как скребет ковшом для сбора шлака, а леди Мариан громко мелодично вскрикивала, одобряя или комментируя его действия. Знать, что дома есть кто-то еще, было неожиданно приятно, словно здесь снова жила семья.

– Вот черт!Замечтавшись, Ричард коснулся горячего бока турки, отдернул палец и сунул в рот. Его затылок опалило резким ветром от крыльев, и на плечо приземлилась леди Мариан. Она нежно ворковала и щекотала его щеку клювом.– Ага, изменница пожаловала! Ну что, понравилось тебе в подвале?– Не особенно, там темно и неинтересно, – ответил Грэм за леди Мариан. – Кофе благоухает просто божественно.– Потому что он готов! – Ричард протянул ему блюдце с чашкой, полной ароматного напитка.Алкогольные нотки ничуть не вредили густому кофейному аромату, и Грэм с удовольствием втянул в себя вкусный пар.– Еще одну ложку сахара – и будет идеально!– Там уже есть две, – возразил Ричард.– Еще одну. Тебе ведь не жалко для меня?– О, нет, конечно не жалко. Просто… очень сладко получится.– Я люблю сладкое. А где твой кофе? – Грэм посмотрел вокруг, но чашки Ричарда не увидел. – Ты не будешь со мной?– Кхм… ну, понимаешь… у меня турка только на одну чашку. Придется подождать или пить растворимый, – смущенно ответил Ричард.– Что? Растворимый? Это вообще не кофе, это отрава какая-то, мерзкая на вкус и запах горелая кислятина. Не смей ее упоминать и пить! И держать в доме тоже не смей, я против того, чтобы в моем доме вообще заходила речь о таких богомерзких вещах, – конец фразы разошедшийся Грэм проскрипел зубами.Ричард уронил ситечко от турки, которое бессознательно крутил в руках.– В твоем… доме?Грэм нахмурился, но тут же широко улыбнулся.– Прости, что-то я тороплю события, ага? Но я просто… словом, немного размечтался. Вся эта рождественская атмосфера – и в мыслях все сразу получается само собой. Но ведь так неправильно, конечно. Я должен был начать с другого, с самого начала, – он отхлебнул кофе, блаженно зажмурился и отставил чашку на стол. – Все хорошие истории потому и хороши, что начинаются с самого начала. Ведь это правильно, и сразу становится понятно, зачем и почему все происходит. А я очень хочу, чтобы эта история вышла хорошей, Ричард. За этим я здесь. И я начну прямо сейчас: я спрошу тебя, согласишься ли ты встречаться со мной?В доме стало очень тихо. Теперь было слышно, как гудит разогревшийся котел, как он гонит по трубам теплую воду, словно кипящую кровь по сосудам в голове, и от батарей веет жаром. Ричард очень хорошо почувствовал этот жар на своем лице, теперь в доме стало даже душно, а воздух прогрелся до горячего. Леди Мариан негромко чирикнула, возвращая все в реальность.– Что? – с трудом прошептал он.– Ты мне очень нравишься, – просто ответил Грэм. – Кофе, кстати, замечательный.– С-спасибо. Почему ты решил, что я… могу согласиться?– Ой, да брось ты. Тот, кто хочет видеть нужное, обязательно его увидит. Скажешь, я ошибся?Ричард опустил голову, мечтая спрятать полыхающее лицо в ладонях. Мысли его метались в панике, он не мог успокоиться и заставить себя думать нормально.– Господи, это что, так заметно? И все знают? Я ведь никогда не позволял… я ничего никогда себе не позволял!– А стоило бы, – Грэм допил свой кофе в один глоток и плеснул в пустую чашку немного коньяка. – Выпей, поможет немного успокоиться.Ричард послушно взял чашку обеими руками; зубы стукнулись о край фарфора. Грэм обхватил его ладони своими поверх и наклонил, чтобы коньяк попал Ричарду в рот. Тот жадно проглотил, облизал губы и растерянно посмотрел на него.– Я сейчас тебя поцелую, – тихо сказал Грэм.Его лицо было совсем близко, расплываясь с каждой секундой. Ричард боялся моргнуть и спугнуть этот мираж взмахом ресниц, и он закрыл глаза, только когда его губ коснулись чужие. Грэм пах кофе, дымом и чем-то свежим, морским. Его рот был сильным и настырным, но сейчас он старался сдерживать себя и проявлять нежность. Даже сейчас, когда мыслительная деятельность Ричарда отсутствовала как мертвая, он был благодарен за эту поблажку. Похоже, Грэм был из тех парней, что точно знают, чего хотят, и просто берут это.

Леди Мариан перелетела на шкаф, и оттуда недовольно застрекотала. Грэм отпустил губы Ричарда, но не отстранялся, и они стояли едва не касаясь друг друга лицами.– Ей не нравится запах спиртного, – прошептал Ричард рассеянно.– Да, я понял. Зато мне нравится. Я могу считать, что ты ответил мне ?да??Ричард медленно кивнул, сглатывая.– Я… хочу еще.– Сколько угодно. Ты давно не целовался ни с кем, да? – Грэм коротко коснулся его губ, так что он даже не успел податься навстречу в ответ.– Это тоже слишком заметно?– Не так. Это чувствуется по твоему желанию. Ну и логически… вряд ли ты водил кого-то сюда.– Точно, никого не водил.

– Вот видишь, наша маленькая история только началась, а уже похожа на настоящую сказку. Я пришел и усмирил злобного дракона, чтобы освободить пленника и подарить ему поцелуй. Или два. Или сотню, – Грэм снова потянулся к нему.– Эта история… – выдохнул Ричард в его губы, – как она должна закончиться?– Хорошая история тем и хороша, что ей совершенно необязательно заканчиваться. Она будет продолжаться так долго, как мы захотим этого, и будет настолько счастливой, насколько мы постараемся. На досуге расспроси об этом старого МакКоя, он у нас большой дока по части разного рода сказок и волшебных историй.– Ты уедешь…– И вернусь. Столько раз, сколько будет нужно. Я не улетал из Британии никогда прежде, но сделал это сейчас, чтобы найти тебя. Разве это не успокаивает тебя?Ричард уткнулся лицом в его плечо и закивал. Он не хотел, чтобы Грэм видел ту бурю эмоций, что наверняка отражалась на его лице. Сложно было поверить и позволить себе разом все то, от чего отказывался долгие годы, запрещая себе даже думать и мечтать. Грэм заставил его посмотреть в лицо всем своим страхам и демонам разом, и Ричард хотел ему верить, очень хотел, хотя все, что он говорил, было слишком похоже на сказку или сон. Вот сейчас он проснется и все кончится… вот сейчас.Руки Грэма осторожно поглаживали его спину, он тепло дышал Ричарду в волосы, и, кажется, усмехался.– Я останусь на ночь.– Уже? Так сразу? – Ричард поднял голову и изумленно посмотрел на него.

– Ну… не в этом смысле. То есть, я хотел бы этого, но решил же, что не буду спешить. Просто сейчас мне совсем не хочется возвращаться в дом Адама и рассказывать им с дедом, как прошел мой день. Так что, могу я переночевать здесь? Обещаю вести себя прилично и спать на диване.– Есть гостевая спальня, – негромко предложил Ричард, не спеша покидать кольцо рук Грэма.– О, нет, она слишком далеко от тебя. Диван будет в самый раз.– Хорошо. Но спать еще рано… и у меня, скорее всего, нет еды. Наверное, только яйца.– Яйца – это прекрасная еда! Давай так: я сделаю ужин, а ты расскажешь мне побольше о себе и своей семье. Я не застал никого из них, но очень хотел бы познакомиться, чтобы знать, кому я должен быть благодарен за тебя.– Я не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Могу показать тебе семейные альбомы с фотографиями, но обычно это всем скучно.– Но я люблю семейные альбомы. Наверное, потому что старомоден. И еще: я всегда абсолютно серьезен, Ричард.Грэм поцеловал его снова, и на этот раз поцелуй был долгим и глубоким, и разрывать его не хотелось еще сильнее.В холодильнике у Ричарда кроме яиц нашлось немного молока, один сморщенный помидор и подсохшая попка домашней колбасы. Через несколько минут прекрасный омлет уже подходил на плите, а в широком ковшике варился кофе на двоих.– Первым делом куплю турку нормального размера, – ворчал Грэм.Ричард достал запаянные в пакеты запасные комплекты постельного белья и расстилал постель на диване в гостиной. Леди Мариан щебетала без умолку, избрав наблюдательным пунктом высокий шкаф. В доме там и тут слышались звуки, словно здесь и правда снова жила большая семья.Вечер прошел тихо и мирно, под негромкое бормотание телевизора и чуть более громкое – леди Мариан, которая после распевки на шкафу принялась спорить с диктором, то и дело норовя клюнуть его через экран. Грэм с интересом рассматривал старые фото, задавал вопросы по существу и даже верно запомнил имена всех тетушек и кузенов. Около десяти вечера он позвонил Адаму и сказал, что заночует у Ричарда; тот что-то громко восклицал, слышно было через динамик, но Грэм не слушал и просто отключил телефон.После бурного потрясения и еще одного жаркого поцелуя на ночь Ричард думал, что не заснет, но он отключился моментально, едва его голова коснулась подушки.По правде говоря, он не помнил, когда в последний раз спал так крепко и безмятежно.