Глава VII (1/2)

Jasmine YouКак ни странно, Юичи любит весну, особенно раннюю. Но знать об этом никому не стоит, и он намеренно всегда делает вид, что его ни капли не радует теплое солнце и он никогда не ездит в парки в период цветения сакуры. Но иногда так приятно проснуться утром, посмотреть в окно, а потом распахнуть его во всю ширь и поглубже глотнуть свежий весенний воздух. Такой, каким он бывает только раз в году.Но даже сегодня его почему-то ничто не радует, и оставшиеся с ночи тяжелые мысли напоминают о себе с самого утра, тяжелой болью отдаваясь в висках. А всё потому, что Жасмин окончательно запутался в собственной игре, за последние пару месяцев перестав понимать даже самого себя.С одной стороны его более чем устраивает положение вещей: группа набирает обороты, записи и концерты следуют один за другим, Камиджо тщательно строит из себя независимость, но при этом готов сорваться по одному лишь телефонному звонку, а Хизаки терпит. Терпит, и даже, вроде бы, ровно общается с ним, не выражая ненависти. Только вот заслуга в этом целиком и полностью Юджи, и Ю противно думать, каким образом тот сдерживает эту опасную лавину.Жасмин садится в постели, проведя ладонями по лицу, и слабо массирует виски, пытаясь унять боль. Ненависть к самому себе опять выходит на передний план, когда он видит несколько входящих сообщений с привычными поздравлениями от близких, но даже не открывает их. А от Камиджо – ничего. Полная тишина. Что ж, этого следовало ожидать после их последнего разговора пару дней назад.

Одеяло сползает, но Юичи упрямо тянет его на замерзшие ноги, неловко поправляя на плече съехавшую пижамную рубашку, держащуюся на одной пуговице, и недовольно смотрит на пыхтящего у кровати Нагою, который, вцепившись зубами в пододеяльник и угрожающе рыча, изо всех сил пытается поднять сонного хозяина.

- Да встал я, встал, видишь? – ворча, Ю наклоняется, подхватив собачку одной рукой, и усаживает на сбитое одеяло перед собой, начав чесать песика за ушком. Нагоя внимательно смотрит на него и неожиданно громко гавкает, так, что Юичи слегка вздрагивает и нехотя встает, потягиваясь.- Мог бы и поласковее сегодня быть. Между прочим, я не каждый день именинник.Он давно привык разговаривать со своей собакой так, будто тот может ему ответить и все понимает. Впрочем, иногда ему действительно кажется, что Нагоя понимает совершенно всё. И даже то, что хозяину в последние месяцы как-то слишком невесело.Жасмин и не заметил, в какой момент каждое свое утро он стал начинать с обязательных мыслей о Камиджо, особенно если накануне они провели вместе ночь, что случалось не особенно часто. Насколько было бы легче, если бы это было всего лишь физическим влечением, просто на уровне инстинктов и взаимного удовольствия. Юичи смотрит на себя в зеркало, отмечая, что темные круги под глазами стали за последнее время еще резче, и досадливо отворачивается, принимаясь приводить себя в порядок. А в висках хуже мигрени стучит почти преступное желание пойти и самому набрать номер Юджи, убедиться, что тот опять ночевал у Хизаки, и наверняка трахался с ним всю ночь, и вот тогда можно будет с полным правом этого гада ненавидеть, не смотреть на него и игнорировать весь вечер. Потому что вечером он обязательно придет – и он, и Хизаки, и вообще все.

«Наверное, я зря решил в этом году отмечать день рождения» - думает Ю, старательно замазывая следы нервов и недосыпа под глазами, превращая себя в того Юичи, которого все привыкли видеть. Нагоя за дверью ванной комнаты носится туда-сюда, царапая коготками паркет, и недовольно тявкает, явно просясь на прогулку. Единственное живое существо, которое пусть и раздражает, но все-таки целиком и полностью принадлежит Ю.То, что они с Камиджо уперлись в небывалый тупик, выхода из которого нет, Жасмин понял еще в канун Рождества, когда на вопрос, где он собирается отмечать, тот чуть удивленно посмотрел на него и отмел последние сомнения. Разумеется, с Хизаки. Для Юичи оставалось загадкой, почему Юджи и Хи все еще вместе, особенно после того, как Хизаки честно и откровенно во всем признался.

Жасмин, разумеется, не поверил в этот бред, хотя и успокаивал Камиджо почти всю ночь после финального концерта. Юджи приехал к нему ближе к полуночи в совершенно никаком состоянии, и хотя в тот момент очень хотелось вышвырнуть его вон или отправить в такси до дома, в груди что-то екнуло, стоило ему заглянуть Камиджо в глаза.

- Это правда. Всё правда. И я опять, слышишь ты, опять…

Что именно «опять», Камиджо так и не соизволил сказать, тяжело шагнув в прихожую и сжав Ю в объятиях, уткнувшись лицом ему в шею. В тот миг захотелось до боли сжать его плечи, встряхнуть как следует, и крикнуть в лицо, что он не его личная жилетка и не собирается успокаивать только потому, что в конце тура Хизаки переспал с Джукой. Но почему-то Ю не смог этого сделать. Не смог, а только обнял Камиджо крепче, запустив пальцы в его волосы, и потянул за собой в комнату, понимая, что совершает громадную ошибку.

У него было два крайне ярких и живописных примера перед глазами: свой собственный и чужой. И Ю сознательно не хотелось сближаться с Юджи настолько, чтобы между ними не осталось никакой тайны. Потому что без интриги пропадает интерес, а знакомый от и до человек, которого пусть и любишь, теряет свою значимость. Таким в какой-то момент стал для Юичи Хироки. Таким чуть ли не всегда был для Камиджо Хизаки. И Жасмин искренне не понимал, почему Юджи так убило признание Хи, почему его вообще так задела эта измена. Ответ был только один, Жасмин не мог, да и не хотел, от него отмахиваться, вместе с молчанием и комком в горле проглотив еще и осознание того, что Камиджо действительно любит Хизаки.Ту ночь они провели вместе и, вопреки мрачным предчувствиям, что ничего не выйдет, что сам он не сможет отвлечься, а Камиджо слишком много думает вовсе не о нем – им было хорошо. Настолько, что буквально через несколько минут не осталось ни одной лишней мысли, только взаимное наслаждение, сладостная боль обладания и раннее утро вместе, когда сквозь неплотно задвинутые шторы в спальню лился сизый предрассветный сумрак. Юджи спал, сжав одной рукой подушку, другой крепко обняв Ю за талию, а тот не мог сомкнуть глаз, неприкрыто любуясь спящим любовником, в конце концов позволив себе неслыханное – легкий поцелуй в закрытые веки и в висок, стараясь не разрушить такой хрупкий чужой сон.

Стряхнув с себя воспоминания, Юичи бросает последний взгляд в зеркало, едва заметно кивнув своему отражению, и выходит из ванной, едва не споткнувшись о кинувшегося ему под ноги Нагою.- Я вижу, что тебе очень надо гулять, но извини, ты знаешь мое правило, - беря собаку на руки и ловко пристегивая одной рукой тонкий поводок, Жасмин на ощупь обувается, прихватив с вешалки плащ. Нагоя ерзает у него на руках, лезет мокрым холодным носом в ухо, и тихо фыркает, молчаливо соглашаясь. Ю прислоняется спиной к стенке лифта, мельком глянув на мелькающие цифры этажей, и неожиданно легко гладит собаку между ушей, а Нагоя замирает под его рукой, непривычный к такой ласке от хозяина, да еще и с утра.

- Ты – мой единственный и самый верный друг, да? И ты никогда меня ни на кого не променяешь? – тихо шепчет Жасмин, и ему чудится вновь, что его пёсик в эту минуту всё-всё понимает. Даже то, что хозяин у него влюбленный дурак, который собственными руками изо всех сил отталкивает от себя свое счастье, предпочитая какие-то глупые игры, рискуя потерять любимого человека, потому что покой и уют становятся иногда желаннее страсти. Но риск… Желание рисковать – это тяжелая зависимость.Уже на улице Ю спохватывается, что оставил дома телефон. И почему-то ему кажется, что именно в этот момент Камиджо обязательно позвонит, но на вызов никто не ответит. И Юджи снова кинется к Хизаки, который всегда отвечает на звонки.

Мотнув головой и приказав себе не думать об этом, Юичи быстрым шагом направляется в привычную сторону, застегивая на ходу плащ и повыше поднимая воротник, почти неосознанно копируя извечный жест Камиджо.Именно сегодня Наги крутится под ногами и не желает отбегать от хозяина, хотя тот давно отпустил его с поводка. Ю улыбается, наблюдая за ним, чувствуя, что вот так, по-своему, тот поздравляет его с днем рождения. Но на деле, скорее всего, пёсик просто чувствует его безрадостное настроение.День только начался, и небо еще затянуло легкой поволокой, но Жасмин почему-то уверен, что к обеду обязательно распогодится. В Токио весна приходит рано, и совсем скоро воздух наполнится приятным предвкушением чуда, как всегда бывает в это время года, а потом… потом будет лето – яркое, наполненное грандиозными планами. В глубине души Юичи любит весну, но сейчас почему-то совсем не чувствует радости. Он прекрасно понимает, каковы причины такого неприятного душевного состояния, однако копаться в себе, анализировать, и уж тем более думать о том, что он сам во всем виноват, не хочет.Он не любит кофе из автоматов, предпочитая заваривать напиток самостоятельно, на своей кухне, в турке, и чтобы зерна были обязательно дорогими и свежеперемолотыми. Но почему-то именно сегодня он делает исключение и бросает пару монеток в первый попавшийся автомат. Горячий бумажный стаканчик обжигает пальцы, а кофе на вкус, конечно, так себе, но по необъяснимым причинам все равно поднимает настроение и, сделав пару глотков, Юичи уже не так хмуро смотрит по сторонам, а крутящийся под ногами Нагоя вызывает искреннюю улыбку. Ю отмечает, что в душе поселяется приятное тепло, как случалось в детстве, когда вот-вот должны были прийти родители и принести подарки. Когда-то он действительно любил этот один день в году, который принадлежит тебе целиком и полностью. И сейчас, вместе с дешевым, но почему-то очень вкусным кофе, появляются мысли, что подобное расположение духа значительно лучше утреннего уныния. Даже если в большинстве своем, собственный день рождения давно перестал радовать.Вернувшись в квартиру, Жасмин заставляет себя раздеваться нарочито неторопливо, а потом отправляется в ванную, чтобы вымыть лапки Наги, только после этого приступая к поискам забытого телефона. Однако при этом Юичи досадливо думает о том, что хотя он не спешит и не бежит со всех ног, спокойствие и равнодушие его откровенно напускные.Телефон обнаруживается на кухонном столе возле плиты – Ю сам не помнит, как оставил его там. И его разочарованию нет предела, когда, открыв список пропущенных звонков, он видит лишь один. От Джуки.Это странно до нелепого удивления. Не то чтобы он не ждал сегодня весточки от бывшего любовника – Жасмин просто-напросто не думал о нем. И чувства его сейчас сродни испытываемым при получении поздравления от какого-то давно забытого одноклассника или родственника, которого не видел сто лет, и не увидишь еще столько же. Который не поздравлял несчетное количество дней рождения кряду, однако, внезапно почему-то вспомнил, и решил исправить упущенное. Ю давно уже не разговаривал с Джукой и даже не представляет, что тот пожелает ему, что скажет, да это и не волнует особо. Жасмин морщится от досады и открывает полученные сообщения, подсознательно надеясь сам не зная на что.«С днем рождения, Ю-кун. Удачи тебе и большого счастья», - пишет неугомонный Хироки, а Юичи пробегает глазами по тексту сообщения пару раз, почему-то не воспринимая сразу. Поздравление достаточно скупое и безликое, но на душе невольно становится теплее, все же, есть нечто приятное в том, что тебя помнит человек, о котором ты сам успел забыть.Всего год назад Хироки значил для него так много, и именно его поздравлений, пожеланий и подарков Ю ждал с особенным предвкушением, к нему относился особенно требовательно. Жизнь течет и меняется настолько динамично, что порой даже страшно подумать, как она повернется завтра – об этом никто и догадываться не может. Сев на краешек стола, Жасмин невольно задается вопросом, что будет через год? С кем и как он отметит грядущую круглую дату? Чем он будет жить, и от кого будет желать услышать теплые слова?..Из размышлений его вырывает очередной входящий звонок. Юичи невольно вздрагивает, однако, бросив быстрый взгляд на дисплей, понимает, что дергается зря. Звонит всего лишь Юки.- Готов внимать поздравлениям, - веселым голосом приветствует он его. Почему-то с Юки разговаривать хочется именно так, на каком-то радостном подъеме, заранее готовясь принимать шуточные пожелания, вроде перепить его самого на следующей пьянке или совершить нечто необдуманное – прыжок с парашютом, например.- Здравствуй, Юичи-именинник. И обойдешься, сразу тебе говорю, - ожидаемо бодро сообщает Юки. – Потому что все поздравления и подарки только при личной встрече!- Ради меня мог бы и два раза постараться, - улыбается в трубку Жасмин и открывает шкафчик, чтобы достать турку. Кофе из автомата его, конечно, согрел, однако бодрости от растворимого напитка никакой. Да и приготовление кофе собственными руками уже давно стало своего рода утренним ритуалом.- Ради тебя сегодня сто раз постарается Камиджо, сущность у него такая и по статусу положено, - смеется Юки, а Жасмин невольно замирает на мгновение от неприятного укола в груди. Юки сам не подозревает, насколько своими неосмотрительными словами задел за живое.

- А я звоню по делу, - как ни в чем ни бывало продолжает он. - Мы все к тебе сегодня придем и поэтому в твоих же интересах сказать, во сколько ты будешь рад нас видеть. Потому что, если ты не скажешь, мы придем, когда нам удобно, и тогда тебе…- Давайте часов в пять, не раньше, - прерывает Юичи словесный поток друга, и опять невольно улыбается, давно поняв, что оставаться серьезным или унылым, разговаривая с Юки, просто невозможно.- Заметано, Ю-сан! - тут же соглашается его собеседник. – Жди нас в пять часов с именинным тортом и… Сколько там тебе стукнуло-то?- Двадцать девять. И ты прекрасно это помнишь.- Конечно, помню! Но решил уточнить, а то вдруг ты часом забыл, - с готовностью соглашается Юки. – Так вот, жди нас с тортом и двадцатью девятью свечками.- Лучше с двадцатью девятью бутылками, - усмехается Ю в ответ, заранее зная, что его с готовностью поддержат.- Не поверишь, я Хизаки слово в слово так и сказал! А он наворчал на меня, что завтра репетиция и Камиджо нужна живая группа… Можно подумать, завтра действительно кто-то репетировать поедет!- До встречи, Юки-кун, - мягко прерывает его Жасмин, не выдержав и рассмеявшись уже в голос, сбрасывая вызов. Разговаривать с Юки вот так можно бесконечно долго и Юичи знает, что тот ни капли не обидится, если его прервут на полуслове разговора ни о чем. Тем более что вечером они все равно наверстают.Приготовления к празднику проходят традиционно и просто. Жасмин не выдумывает ничего особенного, не заказывает заранее столики в ресторане и уж тем более не сочиняет какую-то программу. Логично рассудив, что именинник должен отдыхать и радоваться, а не носиться со сложными идеями, он заказывает к назначенному часу еду на дом и решает, что если друзья, да и он сам, захотят продолжить праздник как-то по-особенному, можно будет разобраться по обстоятельствам.В течение дня ему постоянно звонят родственники, друзья и приятели, выключая бывших коллег из Jakura, и даже Хизаки, который достаточно сдержанно интересуется, что он предпочитает: виски или текилу. Старательно изучая свое отражение в зеркале, что давно стало второй натурой, Ю размышляет, позвонил ли Хизаки, потому что так положено, или же у них с Камиджо наконец-то все пришло в норму. Спрашивать об этом Ю ни у одного, ни у другого так и не стал.Камиджо же не напоминает о себе за весь день, и если сперва Юичи испытывает чувство ожидания, больше похожее на неприятное томление, то к вечеру начинает откровенно злиться. Поднявшееся благодаря многочисленным поздравлениям настроение стремительно скатывается в ноль, и Жасмин задается вопросом, а стал бы Юджи вести себя так, будь они просто друзьями и коллегами, а не любовниками. Уж наверняка простому приятелю Камиджо позвонил бы с самого утра с теплыми пожеланиями и поздравлениям. Что-что, я красиво говорить он всегда умел, и почему-то теперь воспоминание об этом качестве любовника невыносимо раздражает Ю.Когда до прихода гостей остается всего ничего, телефон звонит вновь, и с легким недоумением Юичи видит, что это снова Хироки. Такая настырность ему неприятна и с опозданием он вспоминает, что так и не отреагировал на утреннюю смс, хотя, наверное, не мешало бы отправить хотя бы пару коротких слов благодарности в ответ. Несколько секунд уходит на раздумья: отвечать или все-таки не стоит. А потом, отмахнувшись от сомнений, Жасмин нажимает кнопку приема звонка, чуть недовольно выдохнув в трубку:- Здравствуй, Джука.Он намеренно не обращается к бывшему по имени, будто подчеркивая официальность этого разговора. Ю неприятно это признавать, но некоторые вещи в мире остаются неизменными, и раньше Хироки больше всех огребал от него просто из-за плохого настроения, часто с ним и не связанного, и теперь он снова вынужден слышать легкое раздражение Юичи, хотя вновь не виноват в его паршивом расположении духа.

- Решил тебя лично поздравить, - Хироки, кажется, улыбается в трубку, и пару секунд Жасмин искренне подозревает, уж не пьян ли тот опять.

- Ну, в таком случае, я тебя внимательно слушаю.

Джука и в самом деле тихо смеется, вот только Ю становится ясно, что тот в совершенно нормальном состоянии, и более того – кажется, у него действительно все отлично.

«Тем лучше», - совершенно спокойно думает он, но внутреннее напряжение все равно не отпускает.

- Ты не меняешься, у тебя даже голос всё тот же, - продолжает Джука, явно не собираясь быстро сворачивать разговор. - И я желаю тебе никогда не меняться. Потому что даже такой, какой есть, ты все равно замечательный.

- Интересно как… Я совсем не ждал от тебя подобного, уж во всяком случае, таких слов.Юичи даже против воли не может заставить себя снять маску хотя бы сейчас, и задвинуть куда подальше свою убийственную манеру общаться вот так с людьми. Он знает, что некоторых подобное задевает, а особенно всегда задевало Джуку. Но почему-то появляется странная мысль, что тот Хироки, которого он знал, и тот, который сейчас звонит ему – это два совершенно разных человека.- А еще я хочу, чтобы ты был по-настоящему счастлив, - продолжает Джука, и голос его становится чуть мягче и теплее. - Я не издеваюсь, я правда этого хочу.

- Значит, мы оба на правильном пути. Я тоже хочу быть по-настоящему счастлив, и пока что мне это удается, - Юичи слабо улыбается, не без труда все-таки расслабившись в таком странном разговоре с Джукой. – А у тебя все хорошо?Он не собирался это спрашивать, потому что, по большому счету, ему наплевать, хорошо или плохо всё у Хироки. Если их что-то и связывало, то теперь все нити давно оборваны, и останутся им в будущем только такие редкие телефонные звонки по праздникам и, может быть, иногда просто так. Примерно раз в год.- Смотря что считать хорошим. По правде сказать, все паршиво. Но со мной произошло кое-что, и мне жаль, что ты этого не видишь. Мне бы хотелось быть твоим другом, Ю…- Только не надо лирики, Хиро, хорошо? Ты знаешь, что меня тошнит от подобного. Если хочешь, ты можешь считать себя моим другом, - торопливо выдыхает Жасмин в трубку, боясь, как бы Джуку не понесло. Хотя что-то в его голосе подсказывает, что сейчас тот говорит правду. И у него действительно все хорошо, хотя в чем-то, может, и паршиво.

Джука с ним, кажется, молча соглашается, потому что тут же переводит тему в другое русло:- Ты собираешься отмечать или дело кончится попойкой в студии завтра-послезавтра?- Собираюсь. По правде сказать, ты меня ужасно отвлекаешь сейчас, - усмехнувшись, Ю мельком бросает взгляд на часы, поняв, что гости и правда могут явиться с минуты на минуту.- Даже не сомневался. Ну, тогда еще раз желаю тебе оставаться таким же красивым, и будь счастлив, ладно?

- Ладно. Если хочешь, приходи сегодня тоже.

Торопливо закусив губу, Ю ругает себя последними словами, зная, что вовсе не собирался этого произносить, и почему так вышло – он не знает. Может быть, просто хотелось увидеть Хироки. А может, знать, что у того все нормально, и нет больше между ними этого убийственного напряжения.

Джука пару секунд молчит, явно не зная, что ответить, но в итоге избавляет Юичи от не нужной неловкости.- Не в этот раз. Я не уверен, что ты так уж хочешь меня видеть. Но на следующий твой день рождения – обязательно. Я обещаю.

- Тогда за тобой должок.

- Безусловно.

Слушая частые гудки в трубке, Жасмин пару секунд сидит на самом краешке кровати, отчетливо слыша звонок в дверь и громкий лай Нагои, но почему-то не может сдвинуться с места. За какие-то несколько месяцев жизнь сделала с ними такой головокружительный кульбит, но почему-то упорно кажется, что Хироки смог каким-то образом вскарабкаться на гребень высокой волны и удержаться, а он, Юичи, сорвался и захлебнулся в собственном бессилии, признав, что любовь – гадкое и отвратительное чувство. Она убивает изнутри, и давить на корню ее надо.Стряхнув оцепенение и быстро выходя в прихожую, одной рукой проворно подхватив заходящегося в яростном лае Нагою, он распахивает дверь, тут же отступив на шаг назад, потому что в коридор вваливаются Юки с Микаге и Теру, наперебой вереща что-то в адрес именинника и составляя у вешалки увесистые пакеты с подозрительно гремящими бутылками.

- Нет, как вам это нравится? Нас сюда еще и пускать не желают! – возмущенно выдает Юки, на ходу потрепав тявкнувшего Наги по голове, и едва не споткнувшись о шмыгнувшего у него под рукой Теру, который мгновенно обнял Ю обеими руками за талию, закружив на месте вместе с Нагоей.- Поздравляю-поздравляю-поздравляю! – выпалив скороговоркой и звонко чмокнув Юичи в щеку, Теру забирает у него из рук притихшего и обалдевшего от такого количества людей Наги, проходя в комнату.- Только ради бога, не тискай его! – запоздало успевает взмолиться Жасмин, улыбаясь и отступая еще дальше, тут же попав в крепкие объятия Микаге.За спиной шумной троицы Ю замечает Хизаки, который в ответ едва заметно кивает ему с легкой улыбкой, по которой можно понять, что он в добром расположении духа. А за его спиной последним в квартиру заходит Камиджо, на ходу снимая темные очки. Уже привычно встретившись с ним взглядом, Жасмин едва сдерживает себя, чтобы не зажмуриться – настолько хочется верить, что Юджи не более чем видение. Потому что сердце в считанные мгновения ускоряет ритм, колотясь в груди, а мысли пускаются вскачь.

«Ненавижу тебя, сволочь, как же я тебя ненавижу», - думает про себя Ю, с трудом высвобождаясь из рук Микаге, сдержанно позволяя Хизаки обнять себя и почему-то замерев в шаге от Юджи. В его руках роскошный букет белых и алых роз, который почему-то изначально Ю не заметил.

- С днем рождения, Юи, - тихо, слишком тихо выдыхает Камиджо, глядя ему в глаза, протягивая букет, и в это мгновение вокруг них вновь нет никого и ничего. Пустое пространство на двоих, когда так хочется наплевать на условности, а единственный порыв – шагнуть ближе, обнять, крепко обхватить обеими руками за шею и почувствовать резкий, сладкий аромат духов, зарыться лицом в его волосы. И дышать. Дышать им одним, сдавшись.

Одной рукой с трудом удерживая огромный букет, другой легко обняв Камиджо, на краткий миг прижавшись к нему всем телом, Жасмин мило улыбается, старательно держа себя в руках.

- Спасибо. Я уже думал, ты решил быть самым оригинальным и не поздравлять меня сегодня.- Ю-кун у нас как ребенок, с самого утра ждет поздравлений и подарков. Это так мило, – смеется Юки, невольно и так некстати разбивая чары. Ю отпускает Камиджо, незаметно ласково скользнув кончиками пальцев в его волосах, рассмеявшись после слов Юки.- Ничего не могу с собой поделать, характер такой, - пожав плечами и спиной отступив в гостиную, успев заметить, что Теру так и не расстается с ошалевшим от внимания Нагоей, Ю не может устоять от соблазна тут же уткнуться в букет и глубоко вдохнуть аромат крупного бутона одной из алых роз.- Двадцать девять. Точно по числу исполняющихся лет, – комментирует Хизаки, помедлив, и обернувшись к Камиджо, явно на что-то намекая.

- Теру, оставь в покое собаку, ты с ней сегодня еще наиграешься, - смеется Юджи, проходя в центр гостиной.- Мы все долго думали, что же тебе подарить… - отвлекшись от занимательного действа вытаскивания бутылок из пакетов, начинает Юки, хитро улыбнувшись.- Да, мы себе головы сломали, думая, что же может тебя сильнее всего порадовать, - подхватив его слова, продолжает Микаге.- И решили, что один общий подарок – это как-то не солидно, - наконец оставив в покое Наги, заканчивает Теру, а Хизаки тихо смеется, успев оперативно найти в квартиреподходящую вазу для роз и даже наполнить ее водой.

- В общем, принимай подарки, наш дорогой и любимый.Слегка смутившись от слов Хизаки и искренне оценив общий порыв, Жасмин улыбается, ставя цветы в воду, вновь чувствуя себя тем маленьким мальчиком, который когда-то так любил свой день рождения. И в эту минуту все тяжелые воспоминания, все недомолвки и стычки со всеми, в том числе с Хизаки, мгновенно забываются, потому что есть только настоящее, а прошлого – нет. По крайней мере, в этот вечер и в эту минуту, когда каждый из присутствующих, с обязательными личными поздравлениями, дарит ему что-то.

Больше всего Ю, разумеется, радует выбор Камиджо, и именно его подарок – крупный серебряный перстень в виде летучей мыши – он тут же надевает на безымянный палец, про себя удивившись, как точно Юджи угадал с размером и формой. Ю всегда любил броские дорогие украшения и никогда не стеснялся носить чуть ли на сразу всё, что у него имелось, искренне считая, что отсутствие чувства меры – это тоже стиль. И сейчас, принимая подарки от остальных, он то и дело переводит взгляд на это кольцо, почему-то опасаясь выдать себя перед Хизаки. Впервые с того самого момента, как их четверых, включая Джуку, связала такая опасная близость, Жасмин откровенно не хочет очередного столкновения.

«Пусть сегодня, один-единственный день в году, все будет идеально», - проносится в мыслях, и на душе становится легко и светло. Потому что, несмотря ни на что, Ю остро чувствует, как его любят. А это всегда чертовски приятно.Поначалу ему кажется, что этот вечер, этот праздник действительно абсолютно безоблачен. Гости будто заполняют всю квартиру, оказываются одновременно везде и рядом. Жасмин не успевает получить подарки от Теру и Хизаки, но уже слышит, как на кухне смеются и громко переговариваются Микаге и Юки, как они открывают бутылки, и как хлопают дверцы шкафа – друзья ищут бокалы и стаканы, торопясь приступить к непосредственному празднованию.

Юичи посещает странное чувство дежавю, будто все это было, и было не так давно. Ему вспоминается его прошлый день рождения, который они отметили почти в том же составе, только гостей было чуть больше. Тогда еще приходил Кайя, который в этот раз не смог участвовать в празднике из-за очередного затянувшегося турне, а еще Казуно – он извинился перед Юичи утром: какие-то срочные дела заставили его поехать в родной город к родителями. И, конечно, был Джука, который смеялся громче всех, пил больше остальных гостей, но почему-то не пьянел и весь вечер развлекал приятелей и рассказывая шутки одну за другой. От воспоминания об этом вместо тихой грусти, которую по идее Ю должен был испытывать, он чувствует, как под сердцем неприятно колет. И дело отнюдь не в том, что ему остро не хватает отсутствующих друзей. Просто тогда, всего какой-то год назад, он был безоблачно счастлив, искренне веря, что у него всё есть, и зная, что будет еще больше, ведь жизнь только начинается.- За нашего Ю! Самую прекрасную графиню из тех, что я видел, – слова Юки встречает одобрительный хохот, и только не совсем трезвый Микаге заплетающимся языком интересуется:- А ты вообще много графинь видел?- Больше чем достаточно, - важно отвечает ему Юки. – Когда я только начинал играть, на сцене каждый второй был графиней, а потом…- А потом появился Ю и всех заткнул за пояс.- Да! А еще осенью в туре я как-то встретил одного знакомого, который увидел Ю на сцене, и, представляешь, попросил меня познакомить его с «этой прекрасной девушкой»…Жасмин смеется, от души и в голос, и на какой-то недолгий миг ему кажется, что принципиально ничего не изменилось. Вплоть до того момента, когда он неожиданно ловит на себе внимательный взгляд Камиджо.За весь вечер Юичи не замечал, чтобы любовник поглядывал на него как-то по-особенному, бросал неоднозначные взгляды или позволил себе неуместное прикосновение. Наоборот, весь праздник Юджи проводит рядом с Хизаки и, быть может, впервые в жизни Ю даже рад такому положению вещей. Так спокойнее Хи, спокойнее ему самому, да и Камиджо наверняка легче. Вести двойные игры непростая задача, от этого легко устать, и у Жасмин создается впечатление, что даже голос его ревности замолкает в этот вечер, давая возможность отдохнуть.Но этот один неосторожный взгляд Камиджо, совсем недолгий, но замеченный именинником, сбивает с толку. Увидев, что проявление его внимания замечено, Юджи поспешно отводит глаза и снова улыбается Хизаки, который ничего не замечает. Он уже изрядно перебрал, а сидящий рядом Юки активно подливает ему в бокал, смеется и увлеченно рассказывает о чем-то. А Хизаки кивает и улыбается совсем нетрезво, явно не обращая внимания на Камиджо.На секунду Жасмин хмурится и понимает, что в его душе поднимается легкое раздражение. Счастливое празднование меркнет немного из-за этого неосторожного взгляда, будто напомнившего обо всем, что творится в последнее время. И хотя видимость приличия они сохраняют исправно, между ним и Камиджо будто натянуты тонкие нити паутины, невидимые для окружающих, но от этого не менее прочные – настолько крепкие, что в жизни не выпутаться. И дело даже не в тех чувствах, что их связали. Дело в тайне, которую они делят на двоих, которая навсегда выделила их из общей компании друзей, сделала предателями.- Хи-чан, если ты свалишься под стол, Юичи не станет с тобой нянчится, это я тебе точно говорю, - возвращает его в реальность смех Микаге, который тут же подхватывают сидящие рядом c ним Юки и сам Хизаки.Он действительно изрядно пьян, и Ю вспоминает, как в прошлом году все они набрались до поросячьего визга, отмечая его двадцативосьмилетие. Тогда пришлось большую часть гостей оставить ночевать у себя, потому что, как заверил его Хироки, ни один адекватный таксист не повезет настолько пьяных людей. Жасмин был вынужден согласиться: будь он таксистом, сам не обрадовался бы таким чрезмерно веселым пассажирам, и потому разрешил друзьям переночевать.Только вот Ю уже давно вышел из того возраста, когда бесконечно радуешься пьянкам на квартире до утра и не хватает денег на такси, а потому остаешься спать там, где напился. Утро после праздника его тогда совсем не порадовало, когда спавшие чуть ли ни в свалку друзья начали просыпаться, продирать глаза и медленно приходить в себя, по одиночке вяло интересуясь у мироздания, зачем же они накануне столько пили и нафига теперь так жить. Тогда Юичи, мрачно усмехаясь, подумал, что хуже похмелья может быть только коллективное похмелье.Обо всем этом он вспоминает мимолетно, и картинки, будто живые, встают перед глазами, но Жасмин отмахивается он ненужных сейчас воспоминаний. Он искусственно смеется над очередной шуткой Теру, и поднимается на ноги, почувствовав, что в этой комнате ему становится невыносимо душно. Жасмин догадывается, что дело не в духоте, а просто в том, что он вдруг понимает: как прежде, весело, беззаботно, счастливо, уже не будет. И в этот миг, как никогда прежде, он желает возвращения тех дней, когда наибольшей его заботой и головной болью были пьяные друзья, которых не хотели везти домой осмотрительные таксисты.Молча взяв из рук Теру совсем притихшего Нагою, заранее предчувствуя, что собака теперь сутки не успокоится, он решает унести его от греха подальше, в другую комнату, мило улыбнувшись в качестве оправдания:- Я сейчас, не теряйте. Вы все вон какие большие, а ребенок у меня маленький, ему впечатлений на сегодня хватит.Войдя в прохладную спальню и прикрыв за собой дверь, Жасмин вдыхает полной грудью и опускает Наги на кровать, презрев основное правило не позволять собаке сидеть на покрывале. Нагоя топчется пару секунд и наконец сворачивается калачиком, тяжко вздохнув и спрятав мордочку под лапой, всем своим видом показывая отношение к происходящему. Ю усмехается, погладив его между ушек, и встает, медленно шагнув к окну, так и не включая в спальне свет. День действительно выдался погожим и, глядя на улицу, Жасмин видит, что на тротуаре даже нет привычных весенних луж – все высохло под теплым мартовским солнцем. Привычным жестом скрестив на груди руки, он снова замечает подаренное Камиджо кольцо и вновь невольно любуется им.Подарок изысканный и явно не дешевый, Ю вынужден признать, что Юджи превзошел все его самые смелые ожидания. Если бы он увидел такое украшение в витрине какого-нибудь салона, то точно не прошел бы мимо, а Камиджо, хотя и знает его не так уж хорошо, как-то догадался и сам подобрал такой замечательный подарок.«А действительно ли он не знает меня?», - задается вопросом Жасмин, но тут же качает головой, будто не соглашаясь с собственными мыслями. Что бы ни думал о нем Камиджо, он не знает ровным счетом ничего - ни о самом Юичи, ни о его чувствах. Об истинном положении вещей.Кольцо - особенный подарок. Его часто дарят в знак верности и преданности. А еще оно символизирует бесконечность, потому что, как ни крути, кольцо всегда замыкается, у него нет ни начала, ни конца, как нет их у истинных чувств. У любви, например. Юичи мысленно спрашивает себя, думал ли о чем-то подобном Камиджо, когда покупал ему это украшение, и приходит к выводу, что, скорее всего, нет. Угодить Жасмин сложно в принципе, но о его слабости к дорогим украшениям знают все и, вероятно, просто увидев подходящий подарок, Камиджо приобрел его, не подумав, сколько в перстне на самом деле кроется потаенного смысла.В эту секунду Ю почему-то кажется, что такой подарок плохое предзнаменование. Сняв кольцо с пальца, он крутит его в руках, проводит по внутренней стороне, и думает, что, быть может, в кольце кроется намек на что-то совсем иное. Например, на то, что этот порочный круг, в который Жасмин сам себя загнал, никогда не получится разорвать. И что они втроем – Камиджо, Хизаки и он сам – так и будут бегать по кругу, не находя выхода. Ведь уже несколько месяцев ничего не меняется, Камиджо фактически живет с Хизаки, периодически спит с Жасмин, Хизаки же обо всем догадывается, но предпочитает делать вид, что ничего не видит, а Ю притворяется, что его устраивает сложившаяся ситуация. И, наверное, Джуке крупно повезло, что он нашел в себе силы вырваться и сбежать от них всех. Неважно, вытолкнули ли его из круга насильно, или он смог переступить незримую грань сам, понимая, что больше никогда не вернется к этим отношениям и к этим людям. Теперь он свободен, и почему-то после сегодняшнего недолгого разговора Юичи безоговорочно верит, что Джука переболел и пошел дальше, что когда-то он снова будет счастлив, если не счастлив уже сейчас. А вот чего ждать от собственного будущего, Юичи не знает, и даже загадывать не хочет.Когда за его спиной медленно приоткрывается дверь, он даже не удивляется, и не столько слышит или чувствует, сколько просто понимает, что так оно и должно было произойти, и Камиджо, оставив подвыпившего Хизаки в компании остальных, обязательно придет к нему. Потому что он тоже видит и чувствует эти тонкие призрачные нити, не позволяющие отойти далеко друг от друга. Потому что они несутся по замкнутому кругу, из которого не вырвешься, даже если захочешь.- Чудесный подарок, - тихо произносит Жасмин вслух, по-прежнему не оборачиваясь, и снова надевает кольцо на палец, вытянув руку вперед, любуясь крылышками летучей мыши, украшающей дорогой аксессуар.Камиджо ничего не отвечает на это, подходя совершенно бесшумно, как кот, легко ступая по пушистому ковру, и обнимает Юичи за талию, тут же опуская подбородок на его плечо.

- Рад, что тебе нравится, - его шеи касается горячее дыхание, и от этого Ю физически чувствует, как слабеют ноги. И злится на себя за эту слабость.- Странно, что тебе Хизаки позволил дарить мне столь интересные вещи, - едва слышно усмехается он в ответ, наплевав на всё и накрыв узкие кисти Камиджо своими руками, слабо сжав. В конце концов, сегодня можно. Один раз.

- Ты знаешь, что Хизаки мне не указ. Особенно когда речь идет о подарке для любимой ведьмы.

Жасмин знает, что в этой фразе больше тонкого, совершенно не едкого сарказма, но сердце все равно делает рывок, что есть сил забившись где-то в горле. И если на «ведьму» он еще смог бы реагировать со снисходительной усмешкой, то вот «любимая ведьма» - это уже что-то новенькое.

- Не бросайся такими громкими словами, Юджи, - справившись с собой, очень спокойно отзывается он, помедлив и повернувшись к нему лицом, слегка подтолкнув к стене, чувствуя, что Камиджо обнимает его чуть крепче, явно не желая отпускать.- Подожди. Не бойся, пару минут нас никто не хватится…- А с чего ты взял, что я боюсь? – скользнув ладонями по его груди, улыбается Ю в ответ. - Просто стоять у самого окна, обнимаясь, не самая лучшая идея, да?Ничего не ответив на это, Юджи прижимается спиной к стене, крепко сжав его локти и дернув вплотную к себе. Почему-то Жасмин ждал, что за этим жестом последует настойчивый и слегка болезненный поцелуй – Камиджо чаще всего целовал его именно так, вызывая тайный восторг и особое наслаждение. Но сейчас он лишь едва ощутимо касается своими губами его, прихватывая с невыносимой нежностью, и тут же отпуская, и от этого по телу проходят волны дрожи. Слишком опасной дрожи.

- Ты знаешь, что я ненавижу такие нежности, - сбиваясь с дыхания, шепчет Юичи в любимые губы, и словно сам себе противоречит, крепко обнимая Камиджо за шею. Так, как хотелось с самого первого мига, едва тот переступил порог его квартиры.- Я знаю. Знаю, что ты только и делаешь, что врешь. И где ты увидел нежности?Голос Камиджо бархатный, чуть хриплый, будто слегка севший. Именно так он говорит, когда с трудом себя контролирует, именно так чаще всего он разговаривает с Ю, когда уже на грани. Закрыв глаза, Жасмин медленно откидывает голову назад, открывая шею, и в следующий миг резко впивается ногтями в плечо Юджи, подрагивая от прикосновений его губ, от обжигающего кожу дыхания, и легкого, дразнящего укуса где-то за ухом. Стиснув зубы, стараясь не выдать себя, он решительно запускает пальцы в волосы Камиджо, сжав у корней и едва ощутимо дернув, намекая, что не стоит переходить черту. Тот замирает, с силой проводя ладонью по его спине, заставляя свести лопатки, и опускает ладони на его бедра, притянув вплотную к себе. Так близко, что перехватывает дыхание, а возбуждение закручивается в считанные секунды.

- У меня есть для тебя еще один подарок.

- И где он?- Не все сразу. Ты ведь еще никого не выгоняешь?Закрыв глаза и уткнувшись ему куда-то между шеей и плечом, Жасмин чувствует, как сносит последние барьеры. Завтра он, возможно, пожалеет. Но сейчас он будет делать только то, что хочется. А хочется ему Камиджо. До безумия.

- Юджи, останься сегодня, - запинаясь, шепотом выдыхает он, чувствуя, что при всем желании не смог бы произнести эти слова громче, потому что что-то сдавило ему горло.

Нагоя возится посреди кровати, подняв голову и внимательно глядя на них, будто и в самом деле что-то понимает. Больше всего Ю боится, что собака сейчас начнет лаять: за Наги водилась привычка то и дело отрезвлять хозяина и возвращать его в реальный мир. Но к счастью, Нагоя лишь отворачивается спиной, укладываясь в прежнее положение светлого комочка на постели, и больше не проявляет никакого интереса к происходящему в темной комнате. А Камиджо тяжело молчит, но его молчание красноречивее всяких слов.

- Отбой, - улыбнувшись и подняв голову, Юичи старается надеть на свое лицо очередную маску. - Кажется, усилия Юки не прошли даром, и я слишком много выпил.Камиджо резко берет его лицо в ладони, заглядывая в глаза, лишая возможности наигранно лгать. А Ю умоляет все известные силы, только бы не сорваться сейчас, хотя ему уже слишком сложно сдерживать дрожь от прикосновений Юджи, особенно вот таких – резких и почти грубых, но все равно пропитанных чувственностью. Он просто не умеет иначе.- Я останусь. Конечно, останусь.- Нет.

Пару секунд они смотрят друг на друга с возрастающим напряжением, и хотя в этот момент Жасмин даже ждал поцелуя, которого просто не могло не последовать, прикосновение к губам все равно обрушивается на него внезапно и резко. И вообще их любовь часто напоминает ему выскочившего из-за угла убийцу с ножом, с размаху засадившего лезвие в сердце по самую рукоятку.От жадного поцелуя перехватывает дыхание, Юичи яростно отвечает, настойчиво прикасаясь к чужому языку своим, и от каждого такого касания вдоль позвоночника и в низ живота ударяют разряды напряженного наслаждения. Камиджо на ощупь обнимает его крепче, неожиданно потянув за собой и резко прижав спиной к закрытой двери, а Ю готов рассмеяться – даже в такую минуту он истово заботится об их безопасности, потому что вряд ли можно открыть дверь, если на нее с силой навалились два человека. Окончательно сбившись с дыхания и крепко обняв, скользя кончиками пальцев по щекам и скулам, по шее вниз, очерчивая дрожащими пальцами ключицы сквозь тонкую рубашку, Жасмин не сдерживает тихий стон, слишком громко всхлипнув в следующий миг, чувствуя обжигающую, сладкую боль укуса. Привычно холодные пальцы Юджи забираются под кофту, гладят поясницу, слишком нагло и настойчиво сжимают широкий ремень в брюках. И Юичи с трудом находит в себе силы перехватить его руку, в тот самый миг, когда ладонь Камиджо уже почти скользнула по низу живота, под застежкой штанов.- Прекращай. Ты знаешь, что сейчас не время, - коротко облизнув горящие губы, останавливает он разошедшегося любовника, хотя до ужаса хочется запереть сейчас дверь, и будь что будет.

- Так значит, я остаюсь?В сумраке спальни глаза Камиджо кажутся совершенно черными, и что-то в их глубине одновременно и пугает, и не дает отвести взгляд. Покачав головой и проведя кончиком пальца по его приоткрытым губам, обведя контур, Жасмин смотрит в упор, другой рукой продолжая обнимать за шею, неожиданно потянувшись ближе и легко тронув его щеку носом.- Ты пьян. Не соображаешь уже ничего. Ну, как ты останешься у меня, если там, в гостиной, Хизаки? Скажешь «Детка, ты езжай домой, а я останусь, чтобы подарить Ю еще один подарок»? Сам знаешь, что это не вариант.

- Почему же? Я бы мог.

- Даже не сомневаюсь. Только вот нам с тобой обоим еще нужен Хи. Правда, ведь?

Камиджо едва заметно меняется в лице, слегка сведя брови, и одним этим уже настолько ясно показывает свое отношение, что Ю становится смешно. Они не один раз обсуждали этот момент, каждый раз сходясь на том, что Юджи крайне не выгодно сейчас портить отношения с Хизаки. К тому же, тот в последнее время явно был в ударе и мог за пару дней наиграть столько ярких мелодий, что их хватило бы на несколько полноценных альбомов. Каким бы Юичи не был эгоистом, он понимает, что они с Камиджо просто обязаны молчать и не рыпаться, создав Хизаки все условия для творчества. Как бы цинично и низко это ни было.

- А ты понимаешь, что мы ведем очень опасную игру? И в случае проигрыша потеряем всё? – Юджи обманчиво ласково проводит ладонью по его волосам, решительно запустив пальцы в каштановые пряди и подтянув к себе ближе, почти вплотную касаясь своими губами его губ.- Понимаю. Но мы не проиграем.

- Я бы не был так уверен. Твоя самоуверенность тебя погубит, Юи.- Может быть. Зато будет, что вспомнить.- Дурак.

Закрыв глаза и молча согласившись с Камиджо, Юичи обнимает его крепче, почти задыхаясь в кружащем голову аромате его духов, в который раз чувствуя, что игра стоит свеч. Потому что даже если тот и чувствует что-то к Хизаки, это все равно не идет ни в какое сравнение с тем, что он испытывает к нему, к Ю. И от этого хочется улыбаться. Победно улыбаться, глядя поверх чужого плеча куда-то в одну точку, и вновь мечтать остановить мгновение.«Я дурак, Юджи, конечно же, я – дурак. Но если бы ты только знал, если бы понял. Я ведь делаю всё это, веду себя с тобой так, только чтобы сохранить наши чувства друг к другу. Только чтобы они продолжали гореть, никогда не погасли», - проносится в его голове странная, невозможно-честная мысль. И на душе становится почти спокойно.…Когда-то очень давно, почти в детстве, у Юичи была подруга, которая рассказала ему однажды о карме, и о том, что ни один поступок, будь он плохим или хорошим, не проходит бесследно, оставляет свой отпечаток в ауре человека и обязательно напомнит о себе в будущем. Жасмин тогда даже не понял сути этого и только посмеялся, сказав, что будь в мире все так закономерно и справедливо, никто не стал бы грешить и делать глупости. Кажется, девушка тогда слегка обиделась и бросила что-то вроде "придет время, сам увидишь", а Ю пожал плечами и забыл.О том давнем, почти забытом разговоре он вспоминает в это утро, когда стоит у окна, задумчиво глядя в весеннее небо, и маленькими глоткам потягивая ароматный кофе из крохотной чашки. Даже дома Юичи остается эстетом и никогда не наливает любимый напиток в большую кружку, как это делает большинство людей для собственного удобства. Жасмин не позирует ни перед кем, в частности, перед самим собой в том числе, просто он искренне считает, что так вкуснее. Как и вкуснее почему-то нарезанный очень тонкими пластинками сыр, и виноград - исключительно со шпажек, и джем из маленькой розетки. И даже любовь волшебнее и сильнее, если она существует вне любых законов, назло и вопреки.Если верить теории о карме, то его, наверное, уже ничто не спасет – понимание этого приходит, когда Ю вспоминает вчерашний вечер. Немного греет душу только то, что карме Камиджо еще хуже, ведь он вчера, совершенно не терзаясь муками совести, отправил пьяного Хизаки домой на такси, поручив Юки и Микаге проследить за ним. Хи же, который пить совсем не умеет, тем более в таких количествах, был настолько не в себе, что даже не соображал, как с ним поступает любимый человек. А может, притворялся, что не соображает? Впрочем, остальные были не в лучшей кондиции, и вряд ли кто-то теперь сможет ему рассказать о том, что Юджи оказался единственным гостем, которому позволили остаться на ночь. И если накануне Ю испытывал злорадное удовлетворение, в который раз подумав, что с отпетой сволочью Камиджо дела иметь гораздо приятнее, потому что им нет смысла притворяться друг перед другом, то наутро его чувства почему-то уже не столь однозначны.Ему не дает покоя даже не то, как некрасиво они поступают. В конце концов, Хизаки большой мальчик, и если и в самом деле все видит, ему ничто не мешает раз и навсегда порвать с Камиджо хотя бы в личном плане. А если он не видит и не знает – крепче будет спать. И совсем не это беспокоит Ю, а какое-то крайне неприятное чувство, что хотя онведёт в этой игре, и выигрывает, его потери все равно настолько велики, что уже совершенно неважно, победит он в конце или нет. Как-то глупо и нелепо думать о классическом треугольнике и сравнивать себя с любовницей, а Хизаки – с женой, но в голову настойчиво лезет исключительно эта ассоциация. И вроде бы, олицетворять собой эдакую тайную страсть, понимая, что они с Камиджо из одного теста, по-своему прекрасно. Еще вчера вечером Жасмин думал так и упивался этим пониманием. Но врать себе глупо, и он не без досады признает, что по-настоящему любят, строят будущее и остаются вместе навсегда именно с постоянными партнерами, пускай даже один давно забил на собственную совесть, а второй никогда не идет с ней вразрез.

Тряхнув головой, будто отгоняя непрошенные мысли, Жасмин ставит чашку в мойку, потягивается всем телом и думает, что пора бы будить Камиджо. Ночь была особенно жаркой, Юджи явно притомился и продолжал безмятежно спать, хотя ранее утро уже давно осталось позади. Сам же Жасмин, проснувшись раньше, некоторое время смотрел на спящего любовника и боролся с желанием провести кончиком пальца по его бровям и переносице, коснуться губ, и разбудить поцелуем. Усилием воли Юичи выгнал себя из постели, переборов ненужные желания, потому что подобные нежности несовместимы с игрой, в которую они так упоенно играют, и которая им так нравится.- Доброе утро.Голос Камиджо за спиной заставляет Юичи нервно вздрогнуть и резко обернуться. Жутко хочется сказать ему пару ласковых, чтобы не делал больше так и не подкрадывался. Жасмин ненавидит, когда кто-то украдкой наблюдает за ним, пусть и длится это совсем недолго. Но Камиджо смотрит на него так, что Ю сдерживает себя, ничем не выдав собственное смятение, и улыбается. Почти искренне и не натянуто.- Доброе утро. Любитель поспать, - последние слова звучат насмешливо, и Юичи радуется, что этим ему удается подавить ненужную нежность в голосе.Юджи выглядит сонным и каким-то трогательным, хотя прежде Жасмин никогда не считал вокалиста таким, и вообще подобное определение больше подходит девушкам и маленьким детям, а не взрослому мужчине. Конечно, Камиджо успел одеться и более-менее привести себя в порядок, однако он все еще слабо щурится после сна, а Ю вспоминает, что глаза его слишком чувствительны к яркому дневному свету, заливающему кухню.

- Есть немного, - признает, наконец, Юджи после длительной паузы, и подходит ближе.- Как самочувствие? – тут же мило интересуется Жасмин, не без некоторого ехидства, в своей привычной манере: - Голова не болит?- Не болит, - усмехается в ответ Камиджо, тут же обнимая за пояс, отчего по телу Юичи мигом пробегает теплая волна, не столько от удовольствия, сколько от понимания, что главным долгом Камиджо считает обнять его, даже не успев толком проснуться. – Я был совершенно трезв.- Да ладно, - с наигранным сомнением тянет Жасмин и тут же негромко смеется, когда Камиджо касается губами его шеи. Ощущения не только волнующие, но и щекочущие, заставляющие совершенно по-детски улыбаться черт знает, чему.- А я ведь вчера так и не подарил тебе главный подарок.- Ну, мы были немного заняты. Не находишь?- Нахожу. И все-таки…- Так что за подарок? Руку и сердце?

Ю снова улыбается, а Камиджо легко прихватывает губами мочку его уха, не особо торопясь с ответом. Интригует. Как всегда.- Намного лучше. Зачем тебе мои руки? И уж тем более мое сердце.- Да уж, действительно.Жасмин заставляет себя улыбаться, но почему-то ловит себя на каком-то странном и не совсем понятном чувстве. Слова Камиджо ему чем-то неуловимо не нравятся, но он не хочет задумываться, чем именно.Отстранившись, тот буквально секунду смотрит в его глаза, выжидая чего-то, а потом привычным будничным жестом достает из заднего кармана джинсов какой-то предмет, берет Жасмин за пальцы, поцеловал в раскрытую ладонь, и молча кладет непонятную вещицу ему в руку. Юичи необходимо несколько секунд, чтобы понять, что в его руке - ключи. Ключи с брелком в виде буквы «J». Первой мыслью становится какое-то абсолютно безосновательное и идиотское подозрение, что это ключи от квартиры, и что Камиджо фактически приглашает его быть гостем в своем доме в любое удобное время. И только спустя мгновение понимает, что ключи эти не похожи на обыкновенные, подходящие к дверным замкам.- Это что? – растерянно спрашивает он, гоня прочь нелепые подозрения, которые, тем не менее, за долю секунды лишают его способности соображать. Ю просто поверить не может в то, что видит, однако Камиджо подтверждает его догадки, кивнув, и кажется, весьма забавляясь реакцией вчерашнего именинника.- Не смог втащить подарок в твою квартиру. Думаю, ты догадаешься почему. Так что найдешь его сам на платной стоянке за твоим домом.

Пока Юичи завороженно смотрит на него и наверняка еще и моргает совсем удивленно, Юджи склоняется к нему, легко целует в щеку, и шепчет:

- Все документы в белом пакете в прихожей, я их еще вчера там оставил. А мне пора.Последняя реплика настолько неожиданна, что заставляет Жасмин замереть на месте, окончательно растерявшись. Почему-то он ожидал, что Камиджо сейчас обязательно потребует кофе. В конце концов, как же иначе? Нормальные люди, проведя ночь вместе, просто обязаны разделить этот привычный утренний ритуал с кофе и прочими глупостями.

«Значит, мы явно ненормальные», - всё еще слегка ошарашено думает Ю, понимая, что Камиджо не шутит: еще раз прикоснувшись своими губами к его, он разворачивается и уходит, так больше и не сказав ни слова, оставив потрясенного именинника стоять посреди кухни с пораженным видом и ключами в руке.Безусловно, Юичи понимает, что именно ему только что подарил явно сбрендивший Камиджо, хотя всё еще отказывается это принять. Впервые запросы Жасмин кому-то удалось превзойти настолько, хотя перстень, подаренный накануне, он и так считал подарком более чем достойным. Но чтобы это… Жасмин еще даже не видел свой подарок, но уже понимает, что это все как-то слишком, даже для бесконечно прекрасной и желанной «ведьмы».Ему искренне хочется быть холодным и сдержанным, однако сейчас, когда никто не видит, Юичи позволяет себе слабину. Давно, бесконечно давно не испытывал он такого чувства, такого совершенно детского радостного предвкушения, как в один из дней рождений лет в десять-одиннадцать, или накануне Рождества, когда нет сил уснуть, а ночь, отделяющая от подарков, кажется слишком длинной.

Торопливо одеваясь, наспех схватив с полки тоненький поводок и на ходу поймав на руки тявкающего и мечущегося под ногами Нагою, который от такого обращения тут же изумленно взвизгнул, крутясь в руках, Жасмин выскакивает из квартиры, запирая входную дверь.- Сегодня необычный день, да? – спрашивает он у Наги, и чешет его за ухом, стараясь успокоить, – Все не так, как ты привык. И я не привык…Нагоя утвердительно тявкает и наклоняет голову набок, глядя на хозяина будто немного лукаво, хотя сложившимся положением вещей он явно не доволен. Наги привык, что его сразу же относят на площадку и отпускают бегать, однако в этот раз Юичи направляется в совершенно иную сторону, проигнорировав недоуменный лай питомца, свернув к небольшой охраняемой парковке буквально в двух шагах от своего дома.Сперва он теряется, пробормотав охраннику что-то невнятное и помахав для наглядности подаренными Камиджо ключами. В окружении десятков машин, красивых и не очень, дорогих и неказистых, новых и старых – определить, какая именно является его подарком, ему сперва кажется невозможным. И тут же, отругав себя за собственную заторможенность, Жасмин еще раз внимательно рассматривает ключи и брелок, нажав на обнаруженную кнопку. Сигнализация срабатывает мгновенно, и Ю оборачивается на звук, тут же замирая на месте и не веря своим глазам. Потому что то, что он видит, поражает его воображение и превосходит все самые смелые ожидания.- Камиджо, ты больной псих, - едва слышно шепчет он, глядя на роскошную машину, чувствуя, что совершенно невольно улыбается и, наверное, выглядит до крайности глупо, стоя как соляной столб посреди стоянки и пытаясь удержать разлаявшуюся собаку.Соблазн слишком велик, устоять нет никакой возможности, и Юичи тут же открывает дверцу, садясь за руль, поспешно усадив Нагою на пассажирское сидение рядом. Салон одуряющее пахнет дорогой кожей, Жасмин кончиками пальцев проводит по панели, все еще думая, что до сих пор спит, и выдергивает торчащий впереди листок, явно оставленный здесь с той целью, чтобы его обнаружили. Строчки прыгают и расплываются перед глазами, Ю несколько раз перечитывает это короткое «Еще раз днем рождения» нацарапанное знакомым неряшливым почерком. А потом спохватывается, что первой поездки на новом авто может и не случиться, или в крайнем случае, она временно прервется на ближайшей заправке, но стрелка показывает, что бак полон. Вновь не сдержав улыбку, Жасмин складывает руки на руле, мягко уткнувшись лбом, и зажмуривается, продолжая думать, что Камиджо явно сошел с ума. Как он вообще додумался.Послушная машина идет почти неощутимо и повинуется каждому движению. И Жасмин, выезжая с парковки, забивает на то, что с утра ему бы стоило привести себя в порядок, да и вообще неплохо бы позвонить Юджи и сказать всё, что он думает по поводу такого подарка. Разумеется, только в самых лестных выражениях. Нагоя напряженно сидит, то и дело вытягивая шею и вертя головой, чихнув пару раз, и Юичи вспоминает, что бедное животное надо вывести гулять, а потом желательно еще и накормить. Совершив круг почета по собственному району и вернувшись на стоянку, Ю все еще не может свыкнуться с мыслью, что эта серебристая красавица – его. Потому что по собственному ощущению, он признает, что никогда еще не видел ничего роскошнее и прекраснее.Он борется с собой весь день, то и дело нервно поглядывая на часы, понимая, что не может переступить через себя, а Камиджо наверняка только этого и ждет. Несмотря на то, что даже в самых смелых мечтах Ю и не думал получить такой подарок, он чувствует, что это, наверное, теперь к чему-то обязывает. А быть обязанным кому-то, и в особенности Юджи, Жасмин хочется меньше всего.Поэтому он намеренно дожидается вечера, нарочно дольше обычного просидев у зеркала, стараясь оценить себя посторонним взглядом. Ю знает, что красив, всегда это знал, но сейчас внешняя красота нужна ему больше чем когда-либо, потому что Камиджо тоже любит всё красивое. И к черту рассуждения о том, что привлекательная оболочка – ничто, если уродлива душа.

Юичи совестно бросать Наги одного на весь вечер, а возможно и ночь, и после вечерней прогулки он великодушно оставляет собаку в спальне, одеваясь с особенной тщательностью. В какой-то момент в голову приходит неприятная мысль, а что если Камиджо сегодня, желая загладить прошлую ночь, поедет к Хизаки, если уже не поехал? Или того хлеще, что тот сейчас у него и останется на ночь? Такие мысли подбивают под колени, хочется послать все к черту, переодеться в мягкий халат, и забраться пораньше в постель. Гладить Наги, смотреть какой-нибудь фильм, и ни о чем не думать. Ю замирает перед зеркалом, в сотый раз поправляя массивные перстни и браслеты на запястьях, меряя взглядом свое отражение. Он знает, что нравится Камиджо таким. И раз так, в конце концов, ему ничто не мешает, в случае неудачи, просто вернуться домой. Благо теперь есть, на чём, хотя пробки в Токио, особенно по утрам это проклятье.

Дорога до дома Юджи пролетает почти незаметно. Ю полностью сосредоточен на машине, но не потому что довольно долго не водил и какие-то навыки ослабли, а просто потому что авто вызывает у него искреннее восхищение.

«Надо непременно испытать тебя на трассе Токио – Нагоя», - думает он, с удовольствием чуть прибавляя скорость. И чувствуется, что потрясающей машине этого мало, что ей так и хочется показать все, на что она способна. Но здравый смысл подсказывает Юичи, что хлопот с этой красавицей у него теперь навалом, и неплохо бы прочитать еще раз инструкцию по эксплуатации. Что-то там необходимо подкрутить и смазать, что-то после трех тысяч километров, а что-то после пяти. К тому же машина необкатана, нельзя выжимать максимальную скорость. Хотя, к тому моменту, как Юичи и в самом деле соберется в Нагою хотя бы к родителям, он сто раз успеет ее обкатать.Тормознув у дома Камиджо, не глуша двигатель и выглянув, насколько это возможно, в окно, посмотрев вверх, Жасмин сдержанно улыбается, на ощупь набирая знакомый номер. По крайней мере, он дома. А вот один или нет…- Ну, наконец-то, - раздается в трубке знакомый голос, с неповторимой, обворожительной хрипотцой, и Юичи еле сдерживает себя, чтобы не засмеяться. Камиджо совершенно точно ждал этого звонка.

- Надеюсь, я не отрываю тебя от чего-нибудь важного? – глядя в зеркало и убирая с лица выбившуюся прядку волос, почти мурлычет Ю в ответ, удивляясь сам себе, как у него выходит вот так говорить сейчас с Юджи.