Chapter 4. (1/1)

Глеб лежал на кровати, размышляя о том, что произойдёт, когда придёт Тёма.Flashback Глеб завалился в комнату, потому что Ефим сказал, что по меньшей мере хочет побыть один. Голубин зашёл в комнату, захотев поскорее выбрать себе кровать и уже лечь. Какого было его удивление, когда оказалось, что кровать одна. Двуспальная. Что-то в груди Глеба предательски забилось, что-то странное. Чувство было странное. Глеб понимает, что уже испытывал его сегодня. Смущение.End Flashback Голубин почти засыпал, прижимаясь к подушке. Вещей Тёмы ещё даже не было в комнате, на одну секунду ему показалось, что он уже не придёт.Дверь комнаты начала открывать замок ключом, но видимо человек понял, что комната открыта, поэтому в следующие секунды ключ был убран обратно в карман хозяина. Как только Тёма показался на пороге, то на его лице расплылась маска сомнения. Он смотрел на Глеба, который лежал на кровати. На одной, чёрт возьми, кровати.—?Одна?... —?Лицо Тёмы было всё ещё в недоумении. Он только догадался поставить чемодан, проходя внутрь.—?Я тоже удивился. Я могу уйти,?— Глебу было некомфортно. В его памяти вдруг всплыл разговор Тёмы с одноклассницами.—?С чего это? —?Артём усмехнулся, начиная стягивать с себя толстовку.—?Я не хочу, чтобы нас считали педиками,?— Глеб залился краской, укрываясь с головой. Весь его характер пропал. Стыд заполнил всё его лицо. Он прекрасно помнил этот диалог, потому что как раз тогда только начал погружаться в царство Морфея.—?Ты из-за Дашки что-ли? Да забей. Она тупая,?— Шатохин улыбнулся, присаживаясь на кровать,?— я вообще не знаю, как она в одиннадцатый класс попала, если честно. В её маленьком мозгу не переварится эта информация,?— Депо смеялся. Ему отчего-то стала смешно видеть такого Глеба. В школе они почти не пересекались, если только обменивались домашним заданием. Даже в друзьях друг у друга нет. А сейчас судьба резко сыграла с ними шутку.—?Ну, да. Все знают, что она в тебя влюблена. Кроме тебя, видимо,?— Глеб выполз из-под одеяла, протягивая руку к телефону,?— три часа ночи. Не стыдно тебе шляться?—?Мамочка, извини. Я больше так никогда не буду,?— Артём смазано чмокнул Глеба в щёчку, как делает это своей маме, дабы добиться извинений.—?Нет тебе прощенья,?— вновь смех. Глеб не осознавал, что сделал Артём. Ему просто было весело.—?Но, мама! —?Артём чмокнул вторую щёку Голубина, смеясь.—?Иди в угол,?— Фараон улыбнулся, указывая рукой на дальний угол комнаты.—?Не-е-ет, только не это… —?Артём опустил голову, резко встал с дивана и пошёл в угол комнаты. Глеб тихо хихикал, и хлопал в ладоши. Голубин удобно улёгся на диване, среди подушек. На животе лежало парочка бутербродов, которые мама сделала ему в дорогу, дабы её дитятко не было голодным. Тёма стоял в углу и облизывался.—?Ладно, наливай чай из моего термоса и ложись рядом, коли не брезгуешь,?— Глеб пододвинулся к другому краю кровати, оставляя место для ?друга?.—?Подушка, я так понимаю, у нас тоже одна? —?Артёму было вновь смешно. Он сделал себе чай, укладываясь рядом с Голубиным.—?У тебя же была какая-то, на которой я спал,?— вновь стало стыдно.—?Точно! —?Шатохин достал свою мини-подушку, укладывая свою голову на неё,?— как даме, уступаю тебе,?— заливной смех опять разлился на комнату.—?Да ну тебя,?— Глеб отдал все бутерброды Шатохину, убрал кружку и отвернулся. Как ни странно, но он сразу же провалился в сон. Тёма посидел ещё немного, убрал посуду, а после лёг рядом. Он залез под одеяло к Глебу. Было тепло, будто это что-то родное на протяжении долгого времени. Артём давно не чувствовал такое тепло, засыпая в эйфории, просыпаясь каждый без памяти, с новой девушкой рядом с собой.*** Настроение Ефима было более, чем приподнятым, по пути в отель он курил пачку, которую ему любезно одолжил Федя. Ефим пообещал себе, что завтра обязательно вернёт. Ведь у него есть деньги, но не возраст. В его мыслях созрел план, как отдать Феде сигареты, с помощью него же. Барашков пришёл к себе в комнату. Их классная руководительница давно спала, ну, или же, занималась чем-то другим со своим возлюбленным?— Михаилом Владимировичем. Ефим посмеялся от своих мыслей, дёргая дверь ручки. Он сделал это рефлекторно, забывая, что дверь закрыта, но, к его большому удивлению, дверь открылась.—?Марина? —?Барашков вроде помнил, что девушка ушла к своим подругам, чему парень был несменно рад.—?Нет, это… Я,?— Слава лежал на кровати, осмысливая смысл жизни. Дане всегда нравилось над кем-то смеяться, именно поэтому Михайлов сделал так же, как и он. Только Бумагин никогда не делал это в сторону друзей.—?Моё настроение очень хорошее, поэтому я не буду спрашивать, что ты тут делаешь,?— Ефим сел на свою кровать,?— дак, что ты тут делаешь?—?Ну, я пришёл извиниться,?— слышать такое от Славы было дико странно, но глупо отрицать, что приятно,?— просто понимаешь, я… Хотя, ладно, забей.—?Нет уж, теперь рассказывай,?— Ефим собрал непослушные волосы в пучок и подпер подбородок коленками, выражая полную готовность слушать друга.—?Я не знаю, это все как-то тяжело говорить. Знаешь, казаться крутым, оно всегда проще, чем искренним,?— тот выдохнул, набрал полную грудь воздуха, словно то, что он собирался сказать далее, говорить очень тяжело,?— Даня, он же всегда такой весёлый, шутит над всеми. Вот и я тоже решил, но, видимо, заигрался. А потом Михайлов рассказал Барашкову о Бумагине, о своих неких чувствах, о каком-то страхе быть не принятым даже самим собой. Ефим, как и обычно, нашёл нужные слова и крепко обнял друга. Тому на телефон пришло сообщение. ?Три часа ночи, где тебя носит? Слав, возвращайся.? Сказать, что тот засиял от радости?— ничего не сказать. Михайлов ещё раз крепко обнял друга и буквально убежал в их номер.*** Утро в Петербурге было хмурым и пасмурным, что типично для северной столицы. Глеб проснулся первым, осознавая, что сзади его обнимает Артём. Но блондин даже не пошевелился, наоборот, продвинулся ближе, предварительно взяв с тумбочки телефон. Время было только десять утра, в двенадцать учительница велела им собраться всем в холле, чтобы позавтракать и пойти в Эрмитаж. Они договорились, что через день будут обязательные для посещения экскурсии, а потом?— делайте, что хотите. Так Глеб и пролежал минут тридцать, пока Тема не проснулся.—?Доброе утро,?— он очень мило растягивал гласные и, кажется, совсем не смутился происходящему.—?Доброе,?— Голубин повернулся на другой бок и стукнулся своим носом о нос Темы,?— хорошо, что ты встал, нам к двенадцати надо выползти отсюда и пиздовать в Эрмитаж.—?Бля, какое дерьмо.—?Да, мне тоже не особо нравится. Так они и пролежали часа полтора, просто тупо разговаривая друг с другом. А потом душ, выбор относительно приличной одежды, как сказала их классная: ?кто решит пойти в кроссовках в Эрмитаж, того убью на месте!?, и вот, они оба уже выходят из номера, направляясь в холл, где сидела их классная, водитель, пару сонных девчонок и задумчивый Ефим. Следом вышел Слава. Его лицо изображало полное недовольство вперемешку с грустью. Глеб был удивлён, ведь их друг всегда жизнелюбив, а последнее время даже очень. Следом вышел Даня, за талию держа их одноклассницу. Никто из ребят никогда не общался с данной девушкой, она была слишком красива и умна в одном. С идеальной фигурой. А Даниилу удача улыбнулась, тот сиял как никогда раньше. Только Слава угасал и угасал на его фоне, не имея возможности надеяться на что-то.—?Ребята, привет,?— Даниил поздоровался с каждым из парней за руку,?— это моя девушка. Имя вы её знаете,?— видимо Бумагин решил быть более крутым в классе, поэтому он ушёл к компании его девушки.—?Она ночевала с вами? —?Ефим был удивлён, но больше всего расстроен за своего друга. Ему было неприятно, что Слава теперь будет все каникулы грустный, а Даня отстранится от них. Ему этого крайне не хотелось.—?Именно,?— Слава зарылся носом в что-то на подобии воротника на его кофте. Михайлов не спал всю ночь, как и ещё один его хозяин комнаты. Влюблённая парочка нежилась. Карина ещё уговаривала Даниила, но тот утверждал, что Слава спит. А после они и вовсе удалились в ванную, после чего были не особо громкие, но слышные для ушей Славы, стоны. Ребята ходили по Эрмитажу, экскурсовод что-то громко и увлечённо рассказывал. По нему было видно, что он любит свою работу. Но Слава сейчас не любил ничего, он почувствовал сначала лёгкое недомогание, свалил это всё на его плохой сон. Через минут пятнадцать его начало шатать из стороны в сторону.—?Славка, всё в порядке? —?Глеб был обеспокоен состоянием друга, он подхватил Михайлова под руку, но было поздно, земля уходила из-под ног Славы. Он потерял сознание. На помощь Глебу тут же подошёл Ефим, ребята стали дожидаться, пока с другого конца зала подойдёт Екатерина Сергеевна. Но буквально через пару секунд, Барашкова, Голубина и других их одноклассников, пришедших посмотреть, что же случилось с Михайловым, растолкал Даниил. Он сел на корточки, рядом с лежащим другом.—?Что с ним? —?тот поднял глаза на Ефима и Глеба.—?Может, не надо было трахаться как кролики всю ночь, и дать Славе поспать? —?Ефим всегда недолюбливал Бумагина, сейчас, когда речь зашла о здоровье лучшего друга, особенно.—?Успокойся,?— Голубин положил руку тому на запястье,?— у Славки организм слабый, спать нужно больше, а сегодня это ему не удалось, поэтому так.—?Отойдите от него! Господи, да на парне лица нет, его нужно отвести в отель и дать поспать! —?наконец-то прибежала учительница.—?Екатерина Сергеевна, я с ним поеду,?— Даня звучал очень уверено, Барашков даже пожалел о своих словах. Классная велела всем сохранять спокойствие, а Даня, Глеб и Ефим повели, точнее сказать понесли, Славу к автобусу, пока тот прогревал водитель. Когда парни подошли к двери транспорта, Михайлов пришёл в себя, правда он был очень слабый и бледный, как снег, выпавший пару часов назад. Убедившись, что с другом все хорошо, Голубин и Барашков направились обратно, к классу. Даниил помог Славе зайти, они сели примерно на те же места, где и сидели во время приезда сюда. Бумагин сел к окну и положил голову друга на свои колени. Сложно сказать, что именно чувствовал в тот момент Слава, но еле заметно улыбнулся уголками губ.