Chapter 5. (1/1)

Слава проспал до самого отеля, а после Даниил взял его на руки. Михайлов делал вид, что спит, дабы насладиться этим моментом. В комнате было прохладно, Даниил уложил парня на кровать, а сам ушёл на балкон, покурить. Слава лежал и осмысливал то, что тут происходит, а происходило пиздец что. Но организм Михайлова был слишком ослаблен и парень снова уснул. Бумагин потушил сигарету и направился обратно в комнату. Он достал из заднего кармана джинс телефон и сел на кровать к Славе, подложив себе под голову подушку. Даня хотел немного посидеть с другом, убедившись, что с тем все нормально и ему вдруг не станет хуже. Но сам он тоже не спал всю ночь из-за своей подружки, глаза начали слипаться. Тут еще и Слава во сне закинул на друга руку, и тот, наплевав на все, отложил телефон и залез к тому под одеяло.*** Ребята уже давно вернулись из Эрмитажа, Тёма предложил Глебу прогуляться по Питеру, тот знатно был удивлен, но согласился. Они часа два тупо просидели в номере, лишь ближе к вечеру наконец-то вышли из отеля, направившись ближе к Невскому, Тёма сказал, что так как это самый центр, там наверняка будет что-то веселое, а еще предложил спуститься в метро, и проехаться пару станций, аргументируя это тем, что не видеть подземку Питера?— не жить. Отель их находился в паре остановок от метро, которые нужно было пройти пешком. Шатохин сразу же закурил, предложив и Глебу, тот согласился.—?Сука, у меня закончилась зажигалка,?— сказал Артем, поджигая свою сигарету,?— ну ладно, сделаем по-другому. Он покрутил в руках пустую зажигалку, которая сейчас являлась просто куском пластмассы. И Глебу сигарету они прикуривали от сигареты Темы, сокращая в это время расстояние между лицами в пару сантиметров. Шатохин еще удивился, что до этого Голубин ни с кем так не делал. А вообще, ситуация обоих парней насмешила. Но дальше смешно было лишь Артему, ибо он начал как-то реально мерзко шутить, по-взрослому что ли. Сейчас эта разница в год, даже чуть меньше, заметно ощущалась.—?Да пошел ты,?— ответил тому Глеб на очередную ?шутку? и ушел. Да, просто ушел, оставив этим поступком Шатохина в явном недоумении. Раньше он постоянно так себя вел с новыми знакомыми, которыми в основном являлись девушки на одну ночь. Но сейчас в парне словно что-то ёкнуло, он понял, что общение с Глебом ему реально дорого и просто так его прервать нельзя. Но гордость тоже давала о себе знать, не позволяя догнать того. Поэтому шатен решил просто пошататься какое-то время по ночному городу, а потом вернуться и извиниться. Глеб быстрым шагом шел в отель. Во-первых, было очень холодно, а во-вторых, достаточно темно и поздно, и нет, он не боялся темноты или что-то такое, просто Шатохин повел его дворами, в которых он не ориентировался совсем. И вот блондин зашел в арку жилого дома, стоящего во дворе, недалеко от отеля.—?Эй! —?за спиной раздался неприятный выкрик и свист, Глеб слышал, как к нему кто-то достаточно быстрым шагом подходит. Это была компания человек из шести парней, гоповатой внешности. Голубин не дурак, и понял, что они явно идут не с целью пожелать ему спокойной ночи, но как-либо выяснять отношения не было ни сил, ни желания.—?Вот это ты пидр, конечно. Мы тут таких не любим,?— далее последовал удар в живот, да такой сильный, к тому же неожиданный, что Голубин просто упал на колени. Далее каждый начал бить носками кроссовок того, совершенно позабыв, что лежачих не бьют. Сказать, что было больно?— ничего не сказать. Глебу казалось, что он начинает терять сознание, но тут кто-то из них схватил его за волосы, подняв голову и плюнув в лицо.—?Пидр ебучий, патлы свои обрежь. Те ушли, смеясь и явно гордясь собой. Сейчас просто хотелось умереть. Но Глеб нашел в себе силы, прежде всего моральные, встал, вытер кровь с лица рукавом куртки, сплюнул кровь изо рта и пошатываясь направился в отель. Благо, уже было поздно и все находились в своих комнатах. Спали они, не спали?— похуй. Глеб зашел в их номер, скинул куртку и лег на кровать, зарыдав. У него случилась самая настоящая истерика, что и не удивительно. Не было сил ни на что, но все же пришлось дойти до ванны, и как минимум умыться. А кровавую рубашку он даже снимать не стал, прям в ней и лег обратно на кровать. Голубин понятия не имеет, сколько времени прошло, может час, может больше. Он просто лежал и смотрел зареванными глазами в потолок. Послышался звук открывающейся двери и в номер вошел Тема.—?А че у тебя куртка тут валяется? —?брюнет поднял ее,?— ебать, а рукава то все в чем? Глеб? Ты меня слышишь вообще? Тот вошел в комнату и буквально опешил.—?Что случилось? —?он за секунду оказался у их кровати и сел на край, положив руку Глебу на худое колено.—?Встретил очень хороших молодых людей.—?Это они тебя так? —?Тёма прикоснулся до ссадины над бровью, Глеб зашипел,?— прости. Черт. Это из-за меня, я… Я не должен был так поступать, прости, господи, Глеб, прости меня пожалуйста. Артем обнял Глеба, положив ему голову на грудь и лег рядом, Глеб опустил руку тому на спину.—?Прощаю. Шатохину казалось, что еще немного, и он заплачет. Он ненавидел тех ублюдков, которые тронули Глеба, а еще, несмотря на то, что его простили, чувство совести не давало покоя, было очень стыдно и гадко от самого себя. Но вдруг парня осенило, что в номерах всегда есть аптечка. Потом еще минут двадцать пришлось уговаривать Глеба обработать раны, обещая, что будет не больно. Но Артем не соврал, Глеб действительно ничего не чувствовал, боли уж точно. Шатохин осторожно прикладывал к нужным местам ватку, намоченную перекисью, постоянно спрашивая, не больно ли тому. А на фоне у них играла какая-то музыка, которую включил Тема. Голубин впервые за долгое время чувствовал себя счастливым, несмотря на то, что еще каких-то два часа назад ему хотелось умереть. В это же время Ефим и Федя гуляли, Барашков даже забыл про то, что должен новому другу сигареты. С Приходовым было легко. Он понимал Ефима буквально с полуслова. К парням подошли, по всей видимости, друзья или знакомые Феди.—?Мы ща такого пидораса отпиздили,?— сказали хором они.