Акт 3. Часть 1. Дома, кошмары и полу-правды (1/1)

Я буду любить тебя, если ты никогда не женишься, не заведешь детей и проведешь свою жизнь, мечтая жениться на мне.~Лемони Сникет Письма Беатрис—?Ничего не происходит,?— слова были сказаны почти виноватым тоном, устрашающе тихим в стенах маленького домашнего театра. Лемони расстроенно опустил плечи, когда Олаф внезапно вскочил и побежал за сцену. Они слышали, как он что-то пинает, как сбивается его дыхание. Когда он вернулся, в его волосах поблескивал кристаллический пух.—?Коробка со старыми марионетками,?— сказал Олаф в ответ на вопросительный взгляд Вайолет.—?Ну,?— Лемони встряхнул записку своей бывшей невесты, от чего от нее разлетелись во все стороны кусочки хрена и васаби,?— теперь мы знаем.Оцепеневшая от чувства неудовлетворенности, Вайолет спрыгнула со сцены, согнув ноги в коленях. Чего она на самом деле хотела?— так это спрыгнуть со стены в комнате со стеклянной крышей. Но содержимое сахарницы и дело Сникета заставляли ее переживать. Чего на самом деле хотел Лемони?— так это поиграть на своем аккордеоне. Хотел почувствовать его тяжесть, клавиши под своими пальцами. Его руки дрогнули в воздухе, замечтавшись, он сыграл несколько первых нот ?Маленькой фермы Сникетов? на воображаемом аккордеоне. Чего хотел Граф Олаф?— так это отвлечься. В своей голове он представлял несколько вещей сразу, и не все из них были приемлемы: записывал новый театральный шедевр, изучал чердак, принимал ванну, читал книгу, отправлялся в город, чтобы купить новейшее издание Дэйли Пунктилио.—?Я иду на чердак,?— сказал он, словно выбрав наименее приятный из вариантов. Вайолет и Лемони в ответ кивнули.—?Я иду в комнату со стеклянной крышей,?— решительно сообщила Вайолет, внезапно перестав волноваться о документах, пожарах и сахарницах, в которых не было сахара.—?Я… —?начал Лемони, держа руки так, словно в них аккордеон. От его любимого инструмента остались только клавиши и пепел. Вайолет и Олаф повернулись, чтобы взглянуть на своего печального друга: Лемони Сникет выглядел, как потерявшийся ребенок.—?Мне просто нужен мой аккордеон.Взглянув на жену, Олаф вздохнул и закатил глаза.—?Идем со мной, несчастный писатель.Спустя полчаса, после поисков в кладовке и после одной очень пыльной тряпки, Сали вручила Лемони свой старый инструмент.—?Можете взять его,?— сказала Сали, глядя, с каким обожанием Лемони смотрит на аккордеон. Сегодня Сали выглядела ошеломляюще. Ее волосы была гладко причесаны и собраны в низкий пучок, а губы были цвета спелой вишни.Сали, Лойд, Олаф и Вайолет сели на самый передний ряд домашнего театра. Когда Сали потянулась, чтобы взять Олафа за руку, тот не отмахнулся и не огрызнулся, как ожидала Вайолет. Вместо этого на его губах появилась улыбка, и он любезно сжал руку матери в ответ.—?Кто бы мог подумать,?— прошептала Вайолет на ухо Олафу, щекоча его дыханием,?— что я буду сидеть в доме твоих родителей, будучи твоей женой, и буду умиляться, глядя, как ты держишь руку матери.—?Никто, но я счастлив, что это случилось,?— прошептал он в ответ.—?Счастливее, чем свинья, поедающая бекон? —?пошутила Вайолет, процитировав его же фразу.—?Молчи и смотри на Сникета,?— закатил глаза Олаф.На лице Лемони застыла счастливая улыбка. Он немного поменял позу и пробежался по клавишам аккордеона.—?И что же ты для нас исполнишь, о, благородный волонтер,?— любезно спросила Вайолет.—?Для вас, в большинстве своем прелестных людей,?— он со значением глянул на Олафа,?— я исполню песенку Сникетов. Чаще всего она исполнялась в театрах, гостиницах и местных продуктовых лавках. Мелодия приятная, но сама песня является не вполне честным описанием моего детства.Он снова пробежался по клавишам аккордеона и принялся наигрывать всем знакомый мотив.На очаровательной скотской ферме,Неподалеку от прелестного смертоносного озераЖила беременная женщинаИ ее муж по имени Джек.Хотя они жили в большом домеВнизу вдоль Робби Роуд,Паренек по имени СникетСкучал на ферме каждый год.Они его забрали, забралиЗабрали его далекоОдной ужасной ночьюПод огромной серой луной.Забрали его из через кухню,Вынесли в ночь через сад.Люди ГПВ его забралиИ не вернули назад.Он был веселый и умный,Много пил молока,Его кроватка была из серебра,А подгузники?— из шелка.За ним смотрели его брат,Сестра, мать и отец.Вот только смотрел еще кто-тоЗа пареньком по имени Сникет.Руки Вайолет, слушавшей его с восхищением, покрылись гусиной кожей. Она ожидала услышать нечто заумное и сложное, как и сам аккордеон, но эта песенка под музыку ?Плыви, плыви, лодочка?* завораживала ее. Внезапно Вайолет почувствовала, что он хочет намекнуть на что-то и чтобы она, как прилежная ученица, сделала заметки.Они его забрали, забралиЗабрали его далекоОдной ужасной ночьюПод огромной серой луной.Забрали его из через кухню,Вынесли в ночь через сад.Люди ГПВ его забралиИ не вернули назад.Однажды Джек рубил дрова,Жена была на мельнице.Брат с сестрой пили чай.Дом был спокоен и тих.Они забрались через окна,Не через открытую дверь.Длинная черная машина стояла на улицеДля паренька по имени Сникет. Лемони еще раз пропел куплет. Олаф почти неслышно шептал слова, подпевая другу.Когда мы украдем тебяИ поставим свою метку,Тебя ждут великие дела,За которые не будут платить.Когда мы заберем тебя,Ты станешь волонтером.Поэтому не кричи,Ведь мир здесь?— тихий.Когда Лемони закончил песню, Лойд и Сали встали. Лойд активно аплодировал. Олаф отпустил руку приемной матери. Женщина улыбнулась.—?Прекрасно, Лемони.Олаф и Вайолет были немного сдержаны. Они-то поняли весь смысл песни.—?Да,?— Вайолет согласно кивнула, поднимаясь на ноги. —?Вы потрясающий музыкант.—?Благодарю, благодарю,?— немного сокрушенно сказал Лемони и спрыгнул со сцены. По какой-то причине Вайолет хотелось его обнять.—?Очень изящная песня,?— счастливо сообщил Лойд. —?Но почему ты покинул свой дом, сев в длинную черную машину? —?он глянул на приемного сына, который завязывал ленту на волосах Вайолет и старательно избегал его взгляда. —?Это звучало знакомо… —?пробормотал Лойд.Лемони осторожно поставил аккордеон на сцену и стряхнул пыль с пиджака.—?В песне я немного лукавлю. Например, Робби Роуд никогда не находилась рядом с моим домом и, вопреки распространенному мнению, я был не так молод, чтобы носить подгузники в тот момент, когда меня несли через двор в черную машину. К тому же, окна в машине были затонированы, от чего все за ними казалось серым. На самом деле я не знаю, какого цвета была луна в ту ночь.—?Почему тебя забрали от твоей семьи? И что такое ГПВ? —?спросил Лойд. Сали в это время, подойдя к сцене, возилась со своим старым аккордеоном.—?Что ж, спокойной ночи,?— перебил Олаф, хватая Вайолет за руку и быстро направляясь к выходу. Лемони тоже воспользовался возможностью уйти, отправляясь вслед за парочкой.—?Доброй ночи! Остерегайтесь гудящего зверя! —?крикнул он на бегу.—?Кого? —?обеспокоенно спросил Лойд, но его жена не обращала на него внимания, подняв аккордеон на руки и растягивая его. Лемони уже ускользнул, оставляя Сали с ее новой игрушкой и Лойда с его вопросами.***Когда Вайолет в пижаме лежала, положив одну руку на его грудь, а лунный свет отбрасывал ее тень на деревянный пол, он осознал одну вещь: она переодевалась при нем. Когда она стянула с себя платье, Олаф передал ей пижаму, даже не осознав, что это первый раз, когда он видит ее полу-обнаженной. Он тогда ничего не сказал, просто смотрел на нее в полном ошеломлении. Стянул рубашку и плюхнулся на кровать, стиснув кулаки. Вайолет лежала на нем сверху, а он нерешительно гладил ее по спине, пока ее дыхание наконец не выровнялось.—?Вайолет,?— начал он дрожащим голосом,?— ох, ты знаешь… Знаешь, я обожаю тебя. Ради тебя я отказался от прошлого, подружился с врагами и хочу предстать перед судом ГПВ, правильно?—?Да,?— тихо ответила Вайолет. Ей было интересно, к чему он клонит. Олаф крепче сжал ее в объятиях, вжимая большой палец в кожу на ее спине и успокаивающе проходясь им вдоль позвоночника.—?Когда мы доберемся до штаба ГПВ, ты не станешь… осуждать меня, правда? Не станешь внезапно насмехаться, отпустив мою руку. Не скажешь, что просто хотела заманить меня туда?—?Знаешь, это должно меня оскорбить,?— сказала Вайолет, приподнимаясь, чтобы посмотреть ему в глаза. —?Когда мы доберемся до штаба ГПВ, ты не станешь предавать меня и говорить, что все это было лишь продуманным планом? Говорить, что я просто стала частью твоего нового величайшего сценария?—?А теперь я оскорблен… —?Олаф поморщился.—?Не стоит,?— Вайолет надавила пальцами на его ключицу, наблюдая, как он вздрагивает. —?Я не думаю, что это случится. Я не стану внезапно ненавидеть тебя.Он легко улыбнулся, все еще сомневающийся и испуганный. Вайолет наклонилась и поцеловала его, усаживаясь на его бедра и касаясь его груди ладонями.—?Ты дразнишь меня,?— прошептал Олаф ей в губы. Его ресницы были опущены, на щеках появился румянец.—?Правда? —?смущенно спросила Вайолет. Олаф смотрел на нее пару секунд, пытаясь решить, как ответить. В конце концов он вздохнул и отвел глаза. Теперь настала очередь Вайолет сомневаться и бояться. Это был страх перед тем, чтобы шагнуть слишком быстро, не зная, будет ли под подошвой земля. Вайолет убрала руки с его груди и слезла с его бедер, глядя на мужа нерешительно, с испуганным любопытством.—?Я сделала что-то не то? —?осторожно спросила она. Граф Олаф снова вздохнул и погладил ее волосы.—?Нет,?— сказал он. —?Нет, просто… Тебе пятнадцать,?— наконец, сказал он. ?Но завтра мне будет шестнадцать!??— по-детски хотелось закричать Вайолет.—?Да,?— вместо этого сказала она. —?Но не сомневайся во мне. Лемони и моя мама были примерно в том же возрасте…—?Откуда ты знаешь? —?спросил Олаф, разозлившись по какой-то неизвестной причине.—?Пока вы изучали сахарницу,?— начала Вайолет,?— я проснулась и нашла его ящик в библиотеке. Я… я хотела узнать побольше о маме…—?Ты негодяйка! —?обвинил ее Олаф, обидевшись на нее за то, что она читала письма, ради которых человек вбежал в горящее здание.—?Я не думаю, что он будет возражать,?— сказала Вайолет свою полу-правду. —?Я знаю, вы читали их вместе в библиотеке. Я знаю, сколько им было, потому что Лемони желал моей маме счастливого семнадцатилетия и отмечал, что она всегда будет старше его, если только крем от морщин матушки Р. не окажется анти-возрастным.Вдруг Олаф вспомнил, как во время уроков по маскировке Беатрис и Р. копались в коробке с косметикой, пожертвованной матушкой Р. Тогда они нашли крем и шутили про обещания вечной молодости на его этикетке. Он почти видел их лица сквозь размытую дымку воспоминаний, видел блеск их улыбок; видел шершавую и хорошо-изношенную ткань их униформ. Он мог представить себе изумрудные бревна. Они были повсюду, были вездесущими, занимали собой почти все пространство.—?Даже если они были примерно в твоем возрасте, то посмотри, чем это закончилось,?— аргументировал Олаф.—?Чем, смертью? —?Вайолет посмотрела на него с отвращением, потрясенная тем, что у него хватило низости сказать это. —?Смертью и разбитым сердцем?Олаф тут же встал и потянулся к ней, желая ее успокоить, но Вайолет отстранилась.—?Вайолет, я не это имел в виду,?— поспешил сказать он. Его умоляющий тон заставил Вайолет перестать отползать от него на край кровати. Одна ее нога стояла на полу, другая?— на краю кровати, согнутая в колени так, что колено почти доставало до подбородка. Лицо девушки было ярко-красным от боли и ярости в обрамлении темных волос, от чего глаза казались красновато-коричневыми. Внутри бывший злодей почти разрывался от необходимости успокоить ее. Он хотел забрать ее злость, ее боль, ее отвращение, вынуть их из ее эмоций и оставить гнить в заброшенной Обсерватории.—?Я имел в виду, что Беатрис вышла замуж за другого, а сердце Лемони до сих пор разбито,?— мягко сказал Олаф. Около минуты Вайолет замерла, стиснув руку на колене и закрыв лицо волосами. Пряди ее волос струились по бледной шее сзади. Словно свежие чернила на белой бумаге. Олаф дал ей время подумать перед тем, как попытаться коснуться ее.—?Хорошо,?— наконец сказала она. —?Но не смей мне снова говорить, что я слишком юна для тебя,?— когда Вайолет повернулась, Олаф увидел, что ее ресницы слиплись, а карие глаза покраснели. —?Пожалуйста.Граф Олаф кивнул. Он тоже спустил ноги с кровати и сел рядом с ней. Взял ее ладони в свои. Его ладони были намного больше, и он посмотрел на них, изучая. Погладил указательным пальцем зеленый след от кольца на ее руке. Вайолет наблюдала за ним, смотрела, как вздрагивают его ресницы и отбрасываемые ими тени на его щеках, на морщинки в уголках его глаз. Было странно видеть его так близко и при этом не сосредотачиваться на его словах, его действиях или на собственных мыслях, танцующих в голове. Это был простой осмотр… друг друга.—?Пожалуйста, не злись на меня,?— на губах Олафа появилась ранимая улыбка, он выглядел измученным и совершенно испуганным. —?Помни, без тебя я буду пить, пока печень не откажет!Вайолет улыбнулась. Она обожала эту его манеру извиняться.—?Я не злюсь, ты, сумасшедший муж-парень,?— Вайолет успокаивающе пожала его руку.—?Хорошо,?— с этими словами Олаф стал и поцеловал ее в лоб. —?Я пойду на чердак.—?О… —?Вайолет была удивлена и разочарована. —?Хорошо…На мгновение Вайолет увидела глаз ГПВ на лодыжке Олафа, когда он, не надевая носков, влез в свои ботинки.—?Спокойной ночи, дорогуша. Увидимся утром,?— Олаф подмигнул ей и вышел, захлопнув дверь и удаляясь в неизвестном направлении. Слушая его шаги, Вайолет ненавидела себя, потому что невольно начала задумываться о том, что там, на чердаке: хорошие вещи или не очень.***—?Хватит ко мне приставать! —?раздраженно вскричал Лемони. —?Я сказал тебе, я не знаю, где он! А теперь иди, изобрети что-нибудь.Вайолет снова выступила перед Сникетом, фактически загородив путь Лойда, который хотел спуститься вниз по лестнице на кухню. Вайолет странным образом чувствовала, как под ногтями проступают гвозди, словно деревья, волосы, касающиеся ее шеи сзади, казались ей струями воды. Ее плечи воинственно расправились.—?О, господи,?— услышала Вайолет его угрюмое бормотание. —?Вайолет, твои действия неразумны,?— сказал Лемони разочарованным тоном. —?Я не знаю, где Граф Олаф, не знаю, почему его машины нет на месте и я определенно не знаю, почему ты так себя ведешь.—?Но вы знаете! Я уверена! —?настаивала Вайолет, продолжая загораживать лестницу.—?Мне просто нужен мой кофе… —?прохныкал Лойд.Судя по взгляду Лемони, Вайолет почти ожидала, что он сейчас топнет ногой.—?Вайолет Бодлер,?— чуть ли не прорычал он. —?Перестань вести себя, как влюбленный подросток! Ты не видела своего мужа всего несколько часов, а уже закатываешь истерики и воображаешь себе, как какие-то злодеи строят гнусные планы и схемы! Прости, но я думал, что ты умеешь мыслить рационально.Вайолет просто смотрела не него. Его слова ей не нравились. Она чувствовала, как гвозди впиваются в ее кожу, пытаясь закрыть вены. Ее плечи опустились, вид ее стал менее воинственным.—?Если ты хочешь, чтобы твой муж перестал относиться к тебе, как к ребенку или очень своенравной пишущей машинке, я бы посоветовал тебе прекратить меня преследовать по всему дому и пытаться вытянуть из меня информацию, которой у меня нет. Граф Олаф вероятно еще вернется. А теперь успокойся, или я подолью кокосовый ликер в твой чай.Все еще раздраженный, он с лестницы спустился в прихожую и зашел в потайную комнату Лойда. Когда лишенный кофеина Лойд пробрался мимо Вайолет в кухню, она услышала, как Лойд играет на своем новом аккордеоне: ?Даже в самом темном лесу мелькают светлячки…? —?Лойд,?— Вайолет повернулась к мужчине, который сидел тихонько за маленьким столиком, потягивая очень крепкий кофе из своей золотистой кружки. Услышав ее, он вздрогнул.—?Я ничего не знаю! —?взмолился он, снова пытаясь отпить свой кофе, вцепившись в кружку мертвой хваткой.—?Ну, во первых, почему он отправился на чердак? —?спросила Вайолет, садясь рядом с ним. —?Что там такое?—?Я слышать ничего не хочу про чердак!Голос Лойда был таким ломким, что Вайолет испугалась, что он заплачет.—?Почему? —?напряженно спросила Вайолет, поднимаясь на ноги. —?Что там такое?—?Я не могу сказать! Я даже не знаю, что это такое! А теперь я не хочу слышать больше вопросов про чердак и что-либо еще! Я не был там с тех пор как… О, господи, мой кофе… —?Лойд резко дернул кружку, расплескивая коричневую жидкость по скатерти Сали.—?Лойд, мне жаль,?— пробормотала Вайолет, вскакивая, чтобы принести тряпку и только теперь начиная чувствовать вину.—?Нет, нет, все нормально… Я не хочу ругаться,?— он грустно посмотрел на нее. Его голос был таким разочарованным, что Лойд казался совершенно разбитым.—?Я же сказал тебе не приставать ни к кому! —?Лемони вошел на кухню, но его нотации были прерваны стуком распахнувшейся двери.—?Я вернулся, вы, еретики! Где мой писатель и моя сиротка? —?Граф Олаф внезапно вошел на кухню. Его огромные солнечные очки закрывали большую часть его лица. Он глянул на них, немного опустив очки и приказал. —?Садитесь в машину, вы двое. Нам нужно кое-что посмотреть, кое-что сделать и посетить множество мест,?— с этими словами бывший злодей развернулся и прислонился к столу прямо рядом со своим покрасневшим приемным отцом. —?Я буду через пару секунд. Идите,?— шикнул он на Вайолет и Лемони.—?Но поч… —?начала было Вайолет, но Лемони схватил ее за руку, вывел из кухни и повел к машине. Вайолет села на переднее сидение и вздохнула, выражая свое разочарование. Чего она действительно хотела, сидя в затхлой машине с молчаливым и несомненно раздраженным человеком, так это изобретать. В своем сознании она прокручивала идею создания отмычки, собранной из трех скрепок, булавки для шляпы и кусочка жевательной резинки с отпечатанными на ней инициалами ЛЛМ.—?Мы,?— начал Граф Олаф, забираясь в машину и поворачивая ключ зажигания,?— отправляемся в местечко, которое, я уверен, никому из вас не понравится.—?Как здорово,?— пробормотал Лемони с заднего сидения. Олаф, глянув на него в зеркало заднего вида, надавил на педаль газа и они выехали с Тупикового Проспекта и покатили по дороге в город.—?Но я уверен, что это поможет нам разгадать тайный смысл письма Беатрис.В ответ на эти его слова и Вайолет, и Лемони оживились. Их сердца подпрыгнули от волнения.—?Где… —?начала Вайолет одновременно с Лемони, который сказал:—?Как это место может…—?Увидите, когда приедем. Просто приготовьтесь,?— однако слова Олафа подействовали не так успокаивающе, как он хотел. Вайолет и Лемони все равно чувствовали обиду и расстройство.—?Нет,?— отчеканил Лемони. —?Мне бы хотелось знать, куда мы едем и какие ужасные злоключения могут с нами случится.—?Подождите, -пробормотала Вайолет, чувствуя, как сердце упало. —?Я знаю, где мы…И когда Граф Олаф остановил машину, бывший злодей, бывший возлюбленный и бывшая дочь сквозь грязные окна увидели обугленный скелетоподобный дом. Особняк Бодлеров был таким же, как когда они его покинули. Подъездная дорожка была нетронута, дверная рама покосилась. Нетронутыми остались несколько стен, лестничная клетка на верхнем этаже и большая лестница. На полу валялись обугленные половицы, обрывки потолка и бесформенные воспоминания.Вайолет затошнило от ужаса… Если бы она не была слишком отвлечена собственными мыслями, то услышала бы, как Лемони всхлипнул.—?Думаю, здесь мы можем найти кое-что,?— мягко сказал Олаф, наконец касаясь щеки Вайолет. —?Вы готовы?Негласно согласившись, Вайолет и Лемони вышли из машины Олафа. Переглянувшись, по взглядам друг друга они поняли, что им обоим тяжело дается снова смотреть на обгоревший дом. Особенно потому, что все вокруг окутывал изумрудный пепел._______________________________* (англ. Row, Row, Row Your Boat) популярная детская песенка, а также традиционный мотив для английских детских песен.