Часть II, глава 1. (1/1)

—?What?! But… How? Mate, how did this hаррen? Where did they go?! [Что?! Но… Как? Дружище, как же так? Куда они пропали?!]Обхватив стальной хваткой рацию и вдавив кнопку связи до упора, Меченый грузно сопел фильтрами под частые щелчки дозиметра, не зная, что ответить одновременно и удивлённому, и растерянному, и возмущённому шпиону, похоже, даже напрочь забывшему русский от услышанного. Взволнованная речь австралийца, как гром среди ясного неба раскатившаяся по реакторному залу после лишь нескольких тихих слов, сказанных в рацию, хоть и была произнесена на английском языке, но в переводе явно не нуждалась. Что ещё мог сказать Лукаш, и как он иначе должен был отреагировать на такие новости от легенды Зоны, на которого он положился как на себя, переложив всю ответственность за завершение целой операции австралийской разведки, и который не оправдал оказанного ему высокого доверия? И, наконец, как теперь Кенгуру будет отчитываться перед Канберрой за личный промах Стрелка?..—?Mate… Do you hear me? [Дружище… Ты слышишь меня?]?— вновь прошипела рация, донося голос уже смирившегося с данностью разведчика, но всё ещё не оставлявшего надежды на то, что всё обойдётсяНужно было что-то отвечать, но Меченый упорно не мог найти нужных слов. Никакое его извинение не оправдало бы ни одной из его ошибок, которые и привели операцию к закономерному финалу. Внеземные существа, которых австралийское командование приказало ликвидировать любой ценой, и не допустить их контакта с украинскими спецслужбами в Киеве, сбежали без малейшего шанса вновь напасть на их след. Оба офицера СБУ, знающие правду про Лукаша, Свободу и операцию в Припяти, и являющиеся не только архиважными информаторами, но и контактёрами с эквестрийскими пришельцами, скрылись в неизвестном направлении вместе с ними. Почти вся группа австралийских оперативников погибла, также как и группа Локи, и отряд наёмников, нанятый австралийской разведкой. Сокрушительный провал.—?Yes, aussie, he is. But… [Да, оззи, он слышит. Но…]?— внезапно для себя Стрелок услышал голос молодого археолога, без слов взявшего у него из рук рацию,?— But he does not know where. And i do not know, too. [Но он не знает, куда. И я тоже.]И действительно, знать это было просто невозможно. Стрелок был готов поклясться, что разгадал главную загадку Зоны, и установка ?Саркофаг?, принципиально ничем не отличавшаяся ни от янтарского ?Я-1М?, ни от ?Радуги? на подходах к Припяти, исполнять желания не может в принципе. Направляя на сталкера, умудрившегося прорваться через все остальные ловушки ?О-сознания? ПСИ-импульс, последний рубеж обороны группы учёных-самоучек выдавал пусть качественно исполненную, пусть проработанную до мелочей, пусть такую тёплую и желанную, но всего лишь иллюзию, и это Стрелку было достоверно известно. Но тогда каким же образом точно отключенный от питания самим Меченым Монолит смог исполнить желание фиолетовой кобылы? Неужели он и Доктор всё перепутали, и исполнитель желаний действительно целиком и полностью оправдывает своё название? Получается и Клык, и Призрак погибли зря?!—?Damn it! Well, if they think we'll give up after that!.. [Проклятье! Ну, если они решили, что мы после этого сдадимся!..]?— угрожающе пообещал Ли, и после недолгой паузы вновь торопливо обратился к Даниэлю, так и не закончив своей угрозы,?— No way. Pommy, please, give Emu the radio. We need to talk about something. [Не выйдет. Англичанин, будь добр, дай рацию Эму. Нам нужно обсудить с ним кое-что.]—?Sorry, but i can not. Emu is no longer with us. He… [Прости, но я не могу. Эму больше не с нами. Он…]—?Crikey! Is he dead?! [Господи! Он мёртв?!]?— воскликнул Лукаш, опять готовясь к худшему, но у Даниэля были совсем другие новости.Артём, до этого момента нетерпеливо стоявший рядом со Стрелком и чехом, и внимательно вглядывавшийся в слабое голубое сияние исполинского кристалла в другом конце реакторного зала, едва услышав позывной своего недавнего знакомого и интуитивно поняв, о чём идёт речь, невольно усмехнулся. Эму, наверное, и представить бы себе не мог, что в целом невинная, но плохо прозвучавшая фраза, оброненная Даниэлем, заставит Лукаша думать о его гибели; ведь на самом деле всё обстояло совсем не так, как понял шпион, говоривший с англичанином. Австралийский оперативник из припятской группы действительно был жив, по крайней мере, полчаса назад, и сейчас уже был действительно не с отрядом Стрелка; но не из-за своей смерти и провала миссии, а как раз-таки наоборот?— из-за успешно выполненного задания. Эму, не без помощи группы Стрелка и Артёма лично, смог разыскать документы в секретной припятской лаборатории, и сейчас, наверное, уже со всех ног бежал на армейские склады, чтобы обрадовать Лукаша блестяще выполненным заданием.Вспоминая о найденной им в лабиринтах Х-8 кипе пожелтевшей тетрадной бумаги, испещрённой хитроумными формулами, диаграммами и графиками, разбираться в которых у него не нашлось ни времени, ни желания, сталкер ВДНХ лишь пожал плечами, когда, наконец, Даниэль закончил беглое объяснение сложившейся обстановки. Наверное, это бумаги действительно должны были содержать что-то полезное и стоящее потерянных ради них жизней; по крайней мере, горячие, радостные и явно дружеские восклицания Ли, очень походившие на благодарности, позволяли предположить, что всё так и было. Но точно Артём сказать не мог; как не мог сказать и того, куда подевались эти странные существа, так нужные и СБУ, и австралийской разведке. И, сталкер признался в этом сам себе, сейчас это таинственное исчезновение его уже почти не удивляло. Всё его естество сейчас заполняло лишь усталое безразличие, помноженное на тупую досаду от осознания того, что Даниэль, по-настоящему старавшийся достичь свою одному ему до конца понятную цель, смог даже в ущерб себе помочь австралийцам, но провалил своё собственное задание, а сам Артём…Перед глазами вновь всплыла таинственная картина исчезновения фиолетовой кобылы, но удивляться здесь, даже не смотря на очевидность и абсурдность факта, уже просто не хотелось. Разум отдельно взятого юноши, прошедшего насквозь и весь московский метрополитен, и всю Чернобыльскую Зону Отчуждения, уже успел за этот короткий десяток дней осознать и запечатлеть в себе столько воистину странных, абсурдных и даже пугающих вещей, что способность поражаться очередному сюрпризу судьбы Артём потерял, наверное, ещё на Парке Победы в плену у червопоклонников, или, в крайнем случае, на самых окраинах Зоны. И теперь, даже видя огромных размеров артефакт, сиявший слабым синим светом, и слыша рядом с собой отчётливый разговор поникшего Стрелка и восторженного чеха, всё никак не способного поверить в то, что легендарный исполнитель желаний прямо перед ним, сталкер ВДНХ твёрдо знал только одно: единственное желание, которое у него есть?— просто отдохнуть от этого бесконечного марш-броска и, если это ещё возможно, вновь ринуться на поиски странных лошадеподобных разумных существ, исправляя свою такую маленькую, но такую обидную промашку.Подавив в себе огромное желание сплюнуть под ноги с досады, Артём приложил правую руку ко стеклянному забралу шлема и забарабанил по нему костяшками пальцев, судорожно перебирая все возможные варианты помощи своему британскому другу. Но, как будто на зло, кроме поганого чувства вины и угрызений совести, ничего на ум не приходило. Он, обязанный англичанину жизнью и действительно пытавшийся помочь, и был ответственен за этот провал. Прибеги он хоть на секунду раньше. Стрельни бы на самую малость точнее. Убей он фиолетовую лошадь?— и тогда всё было бы иначе… Простит ли его теперь тот, кто со своей бескорыстной добротой и наивностью, казалось, был готов простить Артёму что угодно, но сам Артём верил в это меньше всего?— и далеко не из-за того, что Даниэль точно не был простым человеком, и даже не являлся человеком в привычном понимании этого слова вообще. Маг, древнее зло, тысячелетняя сущность-страж не менее древнего артефакта?— кто угодно; но Артём переживал далеко не из-за страха возмездия за свой провал. Он подвёл хорошего и преданного друга, и это было уже в сотни раз страшнее любой мистической кары Тени.—?Даня… —?тихо покачал головой сталкер, слушая свой отражённый от стенок шлема шёпот?— Как же так я…—?Артём! Нет, ты представляешь?! Он действительно тут! Он! Тот самый! Значит… Значит, не врали! И, значит, он действительно может исполнить любое желание! Zblaznit se! [С ума сойти!]Потупившимся взглядом проследив за довольно горячо и живо излагающим своё удивление Мареком, вырвавшим его из раздумий, сталкер в рыжем научном комбинезоне медленно кивнул, согласно пробурчал что-то невразумительное и, больше не подавая никаких признаков заинтересованности в исполняющем желания кристалле, оставил всё ещё что-то возбуждённо выкрикивавшего чеха наедине с собой. Медленно сойдя с места и пройдя несколько шагов мимо Стрелка, напряжённо всматривавшегося в другой конец зала и, очевидно, что-то детально обдумывавшего, сталкер приблизился к англичанину, надеясь хоть как-то суметь завязать разговор. Очень не хотелось верить, что всё потеряно, и что пусть наивный, пусть неспособный правильно связать и двух слов по-русски, но всё-таки умный лондонец так и не сумеет ничего придумать. Так просто не должно было быть! Артём просто не хотел принимать как данность то, что весь проделанный путь быль напрасен, и ему, побеждённому какими-то цветными мутантами, придётся возвращаться домой ни с чем! В конце концов, если на то пошло, он вообще не хотел возвращаться из, пусть отравленного радиацией и аномалиями, но вполне живого мира обратно в подземелья и, тем более, навсегда прощаться с Даниэлем!-…and i think, we have enough data to consider this operation completed. Well. Go back, just before that… […и, я считаю, что у нас есть достаточно данных, чтобы считать операцию завершённой успешно. Молодцы. Возвращайтесь, но перед этим…]—?Что говорит? —?довольно бесцеремонно вмешавшись в сеанс связи, поинтересовался Артём, кивая на рацию—?Is that Artem? [Это?— Артём?]?— уточнил Лукаш, прерываясь, и, поразмыслив секунду, тут же перешёл на русский?— Артём, друг, спасибо тебе огромное! Если хотя бы половина из того, что Даниэл рассказал мне про твои документы?— правда…—?Не имеет значения. —?устало и сухо перебив австралийца уже во второй раз, проговорил сталкер,?— Они ушли, Ли. Всё пропало.На несколько секунд над отрядом повисла давящая тишина, прерываемая лишь завываниями ветра в саркофаге и треском дозиметра; и даже Марек, до сих пор шептавший себе под нос что-то удивлённое, поняв всю серьёзность положения, замолчал. Всем всё было ясно как день, и Артём лишь сказал то, что и так было на уме у каждого.—?Так! —?немедленно перейдя с дружеского и непринуждённого на строгий и приказной тон, прервал затянувшуюся паузу Лукаш,?— Ничего ещё не пропало, приятель, и не вздумай больше нести мне тут такие бредни! Дай сюда Стрелка!Неопределённо переглянувшись с Даниэлем, Артём не глядя протянул рацию себе за спину и пожал плечами. Гаусс-пушка, висевшая на ремне, едва не соскользнула вниз со скользкого комбинезона, но сталкер, машинально поймав её в полёте, даже не посмотрел на своё оружие, ограничившись лишь скупым хмыканьем. Положение действительно выглядело безвыходным, но Лукаш уверенно заявлял о том, что ещё есть шансы. Понимал ли Ли о чём говорит, или это была лишь банальная попытка поддержать боевой дух? Как он собирался помочь Даниэлю разыскать этих существ там, где, возможно, даже привычные законы физики работают по-другому? Неужели австралийская разведка действительно настолько могущественна, чтобы пронзить само понятие ?пространство?, и достать своих врагов откуда угодно; даже, быть может, из другого измерения под названием ?Эквестрия?; в то время как, судя по глубоко задумчивому взгляду Даниэля, даже сама Тень сферы ещё не знает, как быть?!—?Меченый, ты ведь говорил мне о том, что Монолит?— лишь ПСИ-установка, и о документах из Припяти рассказывал… И о секретной лаборатории под ЧАЭС, кстати, тоже.—?К чему ты это? —?донёсся из-за спины озадаченный голос Стрелка, и Даниэль, кивнув Артёму за левое плечо, вопросительно перевёл взгляд на самого Артёма. Сталкеру оставалось лишь развести руками.—?Друг, ты в своё время в контртеррор пошёл точно из-за отсутствия избытка остроумия, не так ли?.. —?усмехнулся Кенгуру, но поняв, что это могло задеть Стрелка, поспешил поправиться,?— Ладно, ладно, прости, я не серьёзно. Пойми, чёртова ПСИ-установка, тем более?— отключённая, не может исполнять желания, Меченый! Аномалия ?Телепорт?! Ослепляющая граната! Чёртова хвалёная понячья магия, в конце концов?— что угодно! Они должны быть где-то неподалёку, понимаешь?!—?Но они просто исчезли. Я не думаю, что… —?попытался возразить Стрелок, но Лукаш и слышать ничего не хотел:—?Здесь они, говорю тебе! Иначе?— некуда!.. Послушай, ты меня знаешь. Я ведь ради такого всех наших ребят до единого подниму. И из Зоны этих лошадей цветастых мы не выпустим. Слышишь? А ПСИ-установку твою… Есть у меня одна идейка. Только бы мне разрешили…—?А нам-то что сейчас делать, Ли?—?Искать. Прочесать всё, что есть поблизости, и куда они могли спрятаться или сбежать. В случае отсутствия результата?— возвращайтесь на базу. Дальнейшее?— дело ASIS; вы и так сделали для нас слишком много.—?Н-но… —?подойдя к Меченому и жестом попросив у него рацию, возразил Артём,?— Мы же не справились. Почему ты…—?Почему ты помогать нам?! —?удивившись не меньше чем Артём, нетерпеливо закончил фразу археолог—?Хотя бы потому, что припятская операция завершена относительно успешно. Не буду скрывать, нам очень повезло, что вы находились рядом, ведь учитывая активное противодействие сил СБУ и украинской армии, я сильно сомневаюсь, что новичок Эму смог бы в одиночку не то что найти документы, но и добраться до лаборатории вообще. И… —?поколебавшись секунду, шпион перешёл обратно на родной язык,?— Don't worry about your colored horses, orb guard. All will be right. ASIS will defo help you, and i promise you it as an intelligence officer. Ok? [Не переживай насчёт своих цветных лошадей, хранитель сферы. Всё будет хорошо. ASIS их тебе достанет даже из-под земли, и это я обещаю тебе как офицер разведки. Хорошо?]—?But why? You have my word, and i… [Но почему?! Я же сам давал тебе своё слово, и…]—?Take it easy, pommy mate! You tried to help us, and you really did what you could. To be honest, i didn't expect even this from you, gentleman from the 19 century… So, i'm not offended! [Восприми это проще! Ты пытался помочь, и действительно сделал то, что мог. И, если честно, я не ожидал от тебя даже этого, джентльмен из девятнадцатого века… В общем, я не в обиде!]—?Thank you, my frie… [Спасибо, дру…]?— улыбнулся англичанин, и запнувшись на полуслове, медленно поправился,?— Mate? [Дружище?]—?Oh, yes, yes, sure, ?mate?. Good luck, and see ya! [Ох, да, да, конечно же, ?дружище?. Бывай, и удачи вам!]?— усмехнувшись, согласился австралиец, завершая сеанс связиС умиротворённым выражением лица, Даниэль вернул рацию её владельцу и, глубоко вдохнув, медленно свесил с плеча своё оружие. Рука археолога скользнула на пояс и сменила магазин, и затвор ?Грозы? встал на своё место, звонко лязгая и разгоняя собой вновь повисшую тишину. Несмотря на то, что приказ был отдан, и все инструкции австралийского разведчика были изложены предельно точно и ясно, нико не торопился сходить с места, ломая голову над тем, что именно проговорил Ли англичанину, и почему Даниэль, несколько мгновений назад угрюмо стоявший и внимательно изучавший потухшим взглядом носки своих сапог, теперь вновь обрёл радость духа и уже был готов к действию?—?Дань. А… Что он тебе сказал-то? —?наконец подал голос Артём, озвучивая и без того витавший в воздухе вопросНо ответ Даниэля не внёс ровным счётом никакой ясности. Пробормотав себе под нос что-то спокойное и дружелюбное, археолог, кивком головы указывая на всё также покоившийся в противоположном конце зала кристалл, принялся медленно спускаться с насыпи из бетонной крошки, больше не реагируя ни на какие расспросы. Не было похоже, что англичанин скрытничает и утаивает услышанное; скорее, просто не считает нужным пересказывать весь диалог. ?Должно быть, там было что-то доброе или, наверное, сентиментальное, и Даня просто постеснялся это рассказать? Да и какая тут вообще разница?..??— наконец, заключил для себя Артём, направляясь за своим другом вслед.— …н-но Меченый! Мне же… У меня же… Это желание… —?вдруг послышался за спиной удивлённый и подавленный голос чеха, мигом вырвавший жителя метро из своих раздумий—?Никаких ?Но?. Тебе ясно сказал и Лукаш, и я?— фальшивое оно, и желания не исполняет!.. Возьми мой пулемёт. Останься здесь, и прикрой, если кто-то вздумает сунуться.Бескомпромиссный сталкер, громко прогудев сквозь фильтры шлема экзоскелета свой ответ, спорить был явно не намерен?— Артём это понял сразу, даже не оборачиваясь. Аккуратно ступая по развалинам реакторного зала и ежесекундно вслушиваясь в звуки дозиметра, трещавшего в разы сильнее, чем даже на поверхности мёртвой Москвы, сталкер ВДНХ про себя даже завидовал Мареку, которого Стрелок решил оставить позади. Не лезть в самый очаг радиации?— вот то самое сокровенное желание, которое только могло прийти в голову в этих обстоятельствах, и слабые возражения чеха, всё ещё не оставившего своего самоубийственного порыва, но всё-таки побоявшегося ослушаться Легенду Зоны и оставшегося на месте с пулемётом, лишь сбивали Артёма с толка. Что он хотел так отчаянно получить у установки, которая исполнять желание не может в принципе? В конце концов, что ещё хотел пожелать себе для полного счастья абсолютно здоровый пражец, живущий на цветущей солнечной поверхности, а не в тёмных и сырых туннелях московского метро?!Для Артёма это казалось такой же сплошной загадкой, как и таинственное исчезновение вражеского отряда. Не знающий ровным счётом ничего о загадках Чернобыля, он не подвергал никаким сомнениям слова Стрелка и Лукаша, но уже начавшие зарождаться подозрения продолжали усиливаться с каждым шагом к загадочному порождению Зоны и усилением частоты треска счётчика Гейгера. Убийственная радиация, превышавшая допустимую дозу в умопомрачительное количество раз, уже приводила в трепет юного сталкера, вся жизнь которого сейчас держалась лишь на надёжности передовых технологий учёных, проектировавших его оранжевый научный скафандр. Казалось, именно эта и только эта мысль сейчас должна была занимать Артёма целиком, но другое, ещё более невероятное осознание, вытеснило даже её. Если архиопытные ветераны из СБУ и их пони не побоялись такого смертоносного облучения, выходит, они знали, на что идут и зачем рискуют? Может, Марек всё-таки прав, и оно и вправду?..—?Артём! Меченый! Тут… Тут не быть никто!Внезапно раздавшийся голос прошедшего прямо сквозь очаг сильнейшей радиации археолога, разносясь по саркофагу из ниши со светящимся кристаллом, сразу вырвал Артёма из его раздумий. Ему на секунду захотелось что-то прокричать в ответ и, плюнув на треск дозиметра, ринуться вперёд, чтобы попытаться самому вглядеться в следы на полу и поискать хоть что-то, напоминающее люк или чёрный ход, но ответ Меченого, донёсшийся прямо из-за спины, прозвучал на мгновение раньше:—?Уверен? Хорошо посмотрел?Вопрос повис в воздухе. Потратив несколько мучительно долгих секунд, чтобы обойти очаг радиации, Артём, наконец, спешно вскарабкался на уступ, чтобы вблизи рассмотреть то, о чём знал и говорил каждый сталкер в Зоне и попытаться самому докопаться до истины. Словно нутром чуя что-то недоброе, сталкер беспокойно окинул взглядом открывшуюся его взору нишу, сразу замечая в подножье кристалла следы, точно принадлежащие Прапору и его пони, и уже секунду спустя безвозвратно сник, уныло вздыхая и констатируя очевидное. Цепочка следов прерывалась ровно в том месте, где сейчас прямо перед ним стоял растерянный археолог в жёлто-зелёном комбинезоне и озадаченно озирался вокруг. Пони никуда не сбегали. Они исчезли вместе с двумя офицерами СБУ. Их просто нигде не было и быть не могло.—?Проклятье! Стрелок, их правда тут нет! —?в отчаянии прокричал Артём, растерянным взглядом рыская вокруг Монолита и тщетно пытаясь найти хотя бы один след, ведущий от установкиРадиационный фон, даже не думавший снижаться, продолжал нагнетать частыми щелчками счётчика Гейгера и без того напряжённую атмосферу в реакторном зале; и к тому времени, когда Меченый забрался вслед за сталкером ВДНХ в нишу, где покоился Исполнитель Желаний, дозиметр Даниэля уже успел издать три длинных протяжных писка, мигом обращая на себя всё внимание. ?Абсолютно смертельная доза через десять-пятнадцать секунд. Даже с таким комбинезоном…??— мгновенно поняв изданный прибором сигнал, успел подумать Меченый, перед тем как закричать:—?Данила, Артём, назад, сейчас же! Ноги! Нельзя тут долго! С лошадьми разберёмся потом!Англичанин, растерянно и слегка озадаченно глянув на кричащего, похоже, всё ещё не до конца понимал, что ему угрожает. Испуганно вскидывая своё оружие и судорожно озираясь по сторонам, он просто не мог осознать всей опасности своего положения, заставляя сердце Артёма сначала замереть, а затем?— застучать в бешеном темпе. Интуитивно поняв опасность, исходящую от писка дозиметра и живо представляя себе те мучения, которые ожидают его друга из того века, в котором, наверное, даже само понятие ?радиоактивность? было для людей загадкой, сталкер ВДНХ в ту же секунду решился на крайние меры. Даниэль спас его жизнь, и ему нужно отплатить тем же, позабыв про всё; даже про бессмертие Тени. Ведь ?не умирать? не значит ?не чувствовать боли?.Приняв решение, юноша сорвался с места, не обращая никакого внимания на топот сапог за спиной и удивлённые выкрики Меченого, звавшего его обратно. Весь мир словно провалился в никуда, оставляя вместо себя лишь светящий чарующим синим светом кристалл и археолога, охваченного запоздалым чувством страха. Увидев то, что даже Стрелок сломя голову бросается назад от чего-то, должно быть, настолько страшного и ужасного, чтобы испугать даже такого несгибаемого человека, Даниэль медленно обернулся назад и уже хотел боязно попятиться от Монолита, всё ещё сжимая в руках свой автомат; но рука друга, в два прыжка настигшего британца и резко потянувшего его прочь, оказалась здесь весьма и весьма вовремя.—?Ар… Артём! Я думать… Оно… Их… —?попытался объяснить перепуганный Даниэль, смутно начиная понимать, в чём дело, но договорить ему не дали.Ещё один грубый рывок, сопровождавшийся отборной руганью Артёма, перебил незадачливого исследователя, давая понять, что всё действительно серьёзно. Юноша, из последних сил вытаскивая на себе своего английского друга, был действительно слишком напуган за Даниэля и занят, чтобы подбирать слова; и в очередной раз, когда археолог лишь открыл рот, чтобы успеть произнести лишь ?Они… Туда!?, Артём, уже еле разбирая даже свою собственную речь, прокричал в ответ, чередуя свои отчаянные выкрики с рывками:—?Даня! Он! Не выполняет! Желания! Если бы он мог! Я бы для тебя! Загадал! Чтобы он нас всех к ним…Свет померк.В мгновение ока рука Даниэля в резиновой перчатке, которую Артём обхватил также крепко, как держался бы за свой собственный последний шанс на спасение, пропала. Осколки бетона и расплавленного песка под ногами исчезли, словно их и не было. В мгновение оборвался треск дозиметра, всё ещё какое-то время треща эхом в ушах. В одночасье с лица земли исчез и разрушенный реактор, и руины зала, и мрачные застенки саркофага. Даже сама реальность словно пошатнулась и испарилась, провалившись вникуда; и в довершение всего, само тело юноши, казалось, тоже стёрлось из существования, провалившись в небытие и оставив взамен себя лишь его самосознание, всё ещё пытавшееся разобраться в том, что же только что произошло.—?Даня… —?прошептал Артём, уже через секунду срываясь на крик, полный тоски и ужаса,?— Даня?! Даня!Но никто не ответил. Отразившись от забрала комбинезона, голос сталкера громким криком ударил по ушам, порождая в них оглушительный звон, но за пределы визора шлема распространяться не торопился. Казалось, окружающая тьма как губка впитывала в себя все звуки, заставляя волнения Артёма расти всё сильнее и сильнее и плавно переходить в самую настоящую панику. Что произошло? Где он? Куда всё подевалось? Где Стрелок? Где Марек? И, главное, что станет с Даниэлем под фоном убийственных гамма-лучей?.. Впрочем, на последний вопрос Артём знал ответ слишком хорошо, и этот ответ заботил его даже больше, чем его собственное положение, о котором он не знал ровным счётом ничего.—?Нет… Дань!.. Как же это так? Где же ты? —?уже по-настоящему паникуя, воскликнул Артём, и только спустя несколько мгновений вполголоса добавил,?— И… Где же тогда… Я?Беспросветная и абсолютная темнота всё также застилала всё окружавшее пространство, и земля под ногами всё ещё не торопилась появляться обратно, но, по крайней мере, спиной Артём отчётливо чувствовал давление плотной прорезиненной ткани, металлической сетки и свинцовых пластин комбинезона. Это уже довольно сильно обнадёжило, и секундное ощущение собственного исчезновения из реальности сейчас уже не казалось таким отчётливым и почти развеялось как дым, но для того, чтобы окончательно перестать сомневаться в своём собственном существовании, юноша решил попробовать всё-таки подняться со спины на ноги. Оперевшись руками о поверхность под собой и оттолкнувшись, Артём уже был готов к тому, что встанет безо всяких трудностей, но гулкий хруст, внезапно раздавшийся из-за спины, и вдавившаяся вниз на всю длину рук опора стали для него очередным сюрпризом, озадачившим не меньше предыдущих.Ощупывая продавленную руками яму и растерянно пытаясь понять, чем именно является сминающаяся движением руки, хрустящая и слегка рыхлая масса, окружавшая его со всех сторон, Артём вдруг замер на месте, поняв абсурдность всего положения. Пусть он всё детство лелеял в себе тщетную мечту увидеть это вживую, пусть в сознательном возрасте он видел подобное лишь однажды, в самом конце своего приключения в метро, пусть он никак не мог вспомнить слова, обозначавшего это, и пусть, наконец, он даже сейчас не мог поверить в данность; не узнать то, в чём он лежал, было просто невозможно.—?Снег?! —?наконец, едва вспомнив нужное слово, смог выдавить из себя юноша самую невероятную, но в то же время самую верную мысль, которая только могла прийти ему в головуТолько сейчас отвлёкшись от своих переживаний за англичанина, Артём смог кожей ощутить лёгкий холодок, исходивший от резины скафандра. Сомнений в истинности невероятной догадки оставалось всё меньше и меньше, и сталкер, ужа заранее представляя, что ему суждено увидеть, поднёс правую руку к налобному фонарю и щёлкнул выключателем. Яркие лучи светодиодной лампы, тонущие в непроглядной белизне и светившие, кажется, ярче ртутных ламп Полиса, резанули по глазам, ослепляя Артёма на секунду; но уже через несколько мгновений его широко открытые глаза смогли привыкнуть к нестерпимому свету фонаря и уже смотрели в упор на мелкие снежные кристаллики с обратной стороны стеклянного забрала, в то время как нижняя челюсть юноши уже давно отвисла, окончательно вгоняя своего владельца в ступор.К такому повороту событий Артём, теперь уже тщетно пытавшийся разобраться, что к чему, точно оказался не готов. Судорожно бегая взглядом и повсюду натыкаясь в упор на белоснежную пелену, он просто не мог воспринять очевидное как данность, ведь его мозг отчётливо удерживал в памяти зелень травы и крон деревьев на бескрайних просторах Зоны. Откуда посреди мая взялся снег? Сколько его здесь? Куда делся радиационный фон, и почему дозиметр сейчас почти молчал, лишь изредка пощёлкивая в тишине? Куда пропал сам Саркофаг и, наконец, почему всё это произошло в тот момент, когда он…?— Невозможно… —?прошептал сам себе юноша, понимая, что желание помочь Даниэлю в этот самый момент у него было действительно неподдельным и искренним, и именно этого здесь и сейчас он и желал больше всего на свете. Неужели и легенда зоны, и шпион-ас оказались неправы? Значит, его желание сбылось, и он сейчас действительно находится совсем рядом с отрядом украинского полковника?!Эта мимолётная мысль заставила Артёма быстро погасить свой фонарик и даже на пару мгновений задержать дыхание. Лёжа под снежным одеялом, сталкер замер, вслушиваясь в окружение, и боясь даже шевельнуть пальцем, чтобы не захрустеть снегом, и не выдать себя. Но вскоре оказалось, что волноваться было незачем. Никакого хруста, шагов, голосов и других знаков того, что враг где-то рядом, обитатель метро не смог услышать, как бы сильно он не напрягал свой слух; и пролежав ещё какое-то время, и всё ещё опасаясь привлечь внимание врага, Артём, наконец, осмелел. Возможно, его догадка всё-таки оказалась правильной, возможно?— нет, но это совершенно не значило того, что нужно оставаться погребённым под снегом на всю оставшуюся жизнь. Настала пора действовать, и для начала стоило хотя бы осмотреть окрестности и попытаться понять, в какие именно заснеженные края умудрился попасть юноша.Оглушительно хрустя и сминая под собой снег, Артём осторожно приподнялся, наконец, выныривая из мрака и всей душой надеясь увидеть где-нибудь поблизости живого и невредимого Даниэля. Застилавшая глаза непроглядная тьма сразу же превратилась в слабое свечение, пробивавшееся через пелену облепленного снежинками стеклянного забрала, и рассеявшееся сразу после того, как сталкер провёл рукой по стеклу. Гулкий скрип резиновой перчатки о мокрое забрало стих практически сразу же, и взгляду уже привыкшего к вечному мраку обитателя метро, наконец, предстала картина окружавшего его мира, разительно отличавшегося и от мира Зоны, и от московских подземелий; и Артём с первого взгляда понял, что точно оказался там, где никогда ещё не ступала не только его нога, но и, наверное, нога человека в принципе.Вновь открытые просторы сразу встретили Артёма своим леденящим и тело, и душу видом, сразу навеивая на, в общем-то, храброго сталкера плохо скрываемое беспокойство, довольно скоро переросшее в тревогу. Тусклый свет почти полной луны, выглядывавшей из-за тёмных деревьев на склоне, словно тянущихся своими длинными чёрными тенями по тёмно-синему снегу к беззащитному юноше, падал на окрестности, позволяя рассмотреть их все вдоволь. Перед глазами Артёма раскинулось настоящее море или даже океан кристально чистого снега, целиком лежащего в ночном полумраке, тянущегося настолько, насколько хватало человеческого взора и обрывавшегося лишь вдалеке. Казалось, в этих жутких безжизненных пустошах вообще не могло существовать ничего, кроме смерти и холода; и лишь только редкие чёрные силуэты торчащих из-под сугробов сухих кустов, деревьев и тростинок, покачивавшихся от малейшего дуновения ветра, развеивали это жуткое чувство. Здесь действительно когда-то теплилась жизнь, но от этого сидящему посреди замёрзшей пустыни одинокому человеку было не легче.Эти места действительно выглядели неуютно и небезопасно, и оставаться здесь одному сталкеру хотелось меньше всего. Боязливо оглядевшись вокруг и всё ещё надеясь, что Даниэль, Меченый или чех где-то рядом, Артём ещё раз пристально окинул окрестности взглядом, пытаясь различить в зловещим сумраке луны хоть один человеческий силуэт. С минуту сталкер вглядывался во мрак, пока окончательно не стало ясно, что вокруг него просто никого нет. Занервничав ещё сильнее, обитатель метро на секунду вспомнил о ПДА в нагрудном кармане, и уже хотел выдохнуть спокойно, понимая, что его опасения излишни, и связь с друзьями у него под рукой. Но его ожиданиям не суждено было сбыться. Щёлчок кнопки включения прибора сразу же зажёг его яркий белый экран, встретивший юношу простой и незамысловатой надписью ?НЕ В СЕТИ?.Один неуютный вид окрестностей, пусть и выглядящих достаточно жутко, не мог напугать Артёма так сильно, но, несмотря на это, сталкер заволновался ещё сильнее, ведь настоящая причина его беспокойства заключалась в совсем других, более страшных вещах. Отчаянно, но тщетно попытавшись включить ПДА и выйти на связь ещё несколько раз, юноша почувствовал, что его лёгкое опасение внезапно начало перерастать в самую настоящую панику. И паниковать действительно было из-за чего, ведь, на первый взгляд, безжизненные и чистые от радиации пустоши, на самом деле таили в себе огромную опасность, которая была страшнее и опаснее даже встречи с чёрным один-на-один.Юноша, холодея то ли от уже начавшего проникать под тонкую прорезиненную ткань мороза, то ли от постепенного осознания действительности, быстро стянул с себя свой рюкзак. Боясь самого худшего и уже понимая, что в вещмешке точно нет того, чего он ищет, но всё ещё лелея призрачную надежду, Артём запустил свою руку в черноту рюкзака и принялся судорожно шарить впотьмах. Искренне надеясь найти то, что сейчас для него было в разы дороже и его комбинезона, и нового автомата, и даже целого ящика с патронами, сталкер довольно скоро осознал, что всё действительно очень и очень плохо. У него, затерянного в снегах одиночки, действительно не оказалось никакой провизии, но даже это не так сильно беспокоило его, как то, что в рюкзаке не нашлось даже спичек или зажигалки. И это значило только одно.Только сейчас Артём, наконец, до конца понял, насколько серьёзно положение, и угроза какой страшной смерти нависла над ним. Даже самый холодный туннельный сквозняк не смог бы сравниться с господствовавшим в снежной пустоши холодом, и без ветра легко пронизывающим тонкий резиновый скафандр насквозь. Разжечь такой нужный сейчас огонь и согреться у тёплого костра можно было и не надеяться, а уже начавшие стучать зубы ясно подсказывали сталкеру, что он, стоя на месте по пояс в снегу, не продержится без тепла и пяти часов. Ему нужно было двигаться, чтобы не замёрзнуть, но насколько далеко он сможет уйти по такому глубокому снегу, прежде чем его оставят силы? Чем восполнить их? И, главное, куда же ему идти? Вдруг эти места безжизненны и мертвы в принципе, и никакой помощи нет на десятки, а то и сотни или даже тысячи километров вокруг? А вдруг это?— то самое отрезанное океанами ото всего остального мира вечное мёртвое царство снега и льда, которое называлось Антарктидой, и о котором ему как-то рассказывал в детстве отчим?!?А если… Если Антарктида обитаема? То кем?.. Или чем?!??— поразила Артёма страшная мысль, от которой он чуть не провалился обратно в снегОт частого и сбивчивого дыхания у сталкера даже запотел визор забрала. Ему, находящемуся в шаге от отчаяния человеку, уже было трудно даже не сохранять хладнокровие, а просто полностью отдавать самому себе отчёт в своих действиях. Напрочь позабыв и о Прапоре, и о Твайлайт с винтовкой, и даже о том, что на синем ночном снегу он в своём оранжевом комбинезоне уже давно превратился в натуральную тировую мишень, Артём, сейчас желая лишь того, чтобы рядом оказался хоть кто-нибудь живой, сорвал с головы шлем и закричал, не жалея голосовых связок:—?Меченый! Даня! Марек!.. Кто-нибудь!Громкий призыв о помощи, раздавшийся посреди снежного океана, растворился в воздухе, даже не вернувшись эхом. Безветренная и тихая ночь, будто бы поглотив отчаянную мольбу, ответила лишь сухим безмолвием, словно говоря человеку, что сама лично не хочет отпускать его до самой смерти. И это было просто невыносимо. Невозможно было больше оставаться на месте и принимать безысходность как данность, и следом за осознанием того, что помощи ждать просто неоткуда, на Артёма, почти моментально и полностью прогнав беспросветный ужас, нахлынула огромная волна жажды к действию. Даже одной мысли о том, что попытки спастись из снежного ада бессмысленны, и его судьба уже решена, хватило для того, чтобы в душе сталкера, словно сорвавшись с предохранителя, щёлкнул какой-то спусковой крючок, высвобождая всю его жажду жизни для судьбоносного рывка. Ноги сами собой начали выбираться из снега, и юноша, и сам довольно смутно представляя, что он станет делать дальше, побежал сквозь снежные заносы и сугробы к деревьям на холме.Чуть ли не каждый шаг спотыкаясь, падая и утопая в снежном море, Артём упрямо пробирался вперёд, за короткое время уже успев придумать план спасения. Лишь маленький костерок в ночи, разожжённый в холодной пустыне людьми, разбившими неподалёку свой лагерь, или же одиноким путником?— вот всё то, что сталкер, отчаянно надеялся увидеть, забравшись повыше на самое высокое дерево. Обитатель метро даже не задумывался о том, что на ВДНХ деревья никогда не росли, и он не забирался на них ни разу в жизни, и если что-то пойдёт не так, и он, падая с высоты, сломает ногу, это будет ничем не лучше смерти. На такие сомнения у него, подгоняемого дрожью в теле и стуком собственных зубов, просто не хватало времени, и Артём, с огромным трудом справившись с сотней метров крутого склона, отделявшего его от намеченного аванпоста, без задней мысли тут же принялся за дело. Едва дотянувшись до сухого сука сверху, он сразу сообразил, что нужно лишь подтянуться и найти, куда поставить ногу, а уж потом…Внезапный треск, раздавшийся над головой, запоздало вернул юношу в реальность, и уже в следующее мгновение он вновь целиком лежал в снегу, сжимая в руке обломившийся сук. Чертыхаясь и довольствуясь про себя уже тем, что, по крайней мере, на этот раз ему пришлось падать всего лишь лишь с двухметровой высоты, а не с верхушки Останкинской башни, Артём поднялся, с досады пнул массивный ствол и, замерев на секунду, цыкнул сам на себя. Только сейчас додумавшись оглядеть предстоящую задачу, сталкер плавно запрокинул голову, уже понимая, что всё окажется совсем не так просто, как он представлял себе вначале, и оценивающим взглядом лишь подтвердил свои догадки. Поднимавшийся всё выше и выше, и, казалось, упиравшийся прямо в небо, вековой дуб теперь уже точно не походил на лёгкую цель, но выбор был невелик; и сталкер, слегка примерившись, вновь принялся покорять вершину.Сорвавшись ещё два или три раза, и в очередной раз начав с самого низа, но на этот раз двигаясь не так резко и пытаясь рассчитывать каждое своё движение заранее, Артём довольно быстро смог подняться на десяток метров, даже несмотря на то, что это действительно было намного сложнее, чем казалось раньше. Холод и дрожь, всё никак не отступая от юноши и мешая ему сосредоточиться и подняться ещё чуть выше, перемешивались с прескверным чувством тесноты неуклюжего скафандра, сковывавшего любое мало-мальски размашистое движение. Вдобавок, руки в толстых перчатках так и норовили соскользнуть с заснеженных веток, росших уже на порядочной высоте, и сами ветки отнюдь не внушали уверенности в своей прочности, треща и хрустя каждый раз, когда на них ступала подошва сапог. И в довершение всего, внутри самого Артёма начал появляться, пробиваясь всё отчётливие и отчётливие, тот самый страх, который зародился в его сердце тогда, на башне. И это было хуже всего.?Только… Не смотреть вниз…??— прошептал юноша сам себе, даже не зная, от холода ли или от страха стучат его зубы именно сейчас, но продолжая упрямо карабкаться наверх; туда, откуда уже начинал открываться тот самый вид на окрестности, в котором и теплилась последняя надежда затерянного в снегах одиночки. Задыхаясь от волнения, Артём крепко обхватил вековой ствол руками и с замиранием сердца повернул голову. Его взгляд тут же выцепил длинную извилистую нить его же собственных следов, сразу после этого заспешив прочь от заветного дерева прямо в сумеречную даль. Заснеженное поле, под холодным светом луны убегавшее в низину, через несколько километров упиралось в чёрные заросли дремучего леса, сливавшегося с горизонтом. Повисла полная тишина.Терпя пронизывающую стужу, сталкер осторожно всматривался в далёкие чёрные дебри, пытаясь различить хотя бы единственный лучик костра, пробивавшийся среди миллионов стволов и веток, но все его старания были тщетны. Вертя головой во всех возможных направлениях, тщательно просматривая километр за километром, но всё никак не находя ни спасительного света в черноте леса, ни хотя бы чего-то похожего на человеческий силуэт посреди снегов, Артём всё больше и больше чувствовал, что тёплый и слабый огонёк надежды затухает и гаснет, и на его место опять возвращается холод ужаса. На коченеющих ногах ему не пройти и десятка километров. Он замёрзнет. Он умрёт. Он так и не поможет Даниэлю, и не узнает, чем же закончилась история цветных пони и храброго англичанина. Никогда больше не вернётся на ВДНХ. И никогда больше не увидит любимого отчима Александра Сухова, которого он всегда называл лишь ?дядя Саша?.—?Теперь хоть изматерись, хоть исплачься… —?покачал головой юноша, понимая абсолютную безысходность положенияМинутный порыв, давший сталкеру силы для последнего рывка, закончился с последним неисследованным клочком лесов и заснеженных полей, и, наконец, оставил его. Теперь можно было не торопиться что-то делать или куда-то бежать. Теперь Артёму уже и не нужен был ни чистый от радиации мир, ни небо над головой, ни даже солнце. Вновь встретить Даниэля и Стрелка?— вот всё, о чём он только мог думать. Прожжённый Зоной ветеран и археолог, побывавший во всех уголках Земли от пустынь до арктики, конечно же, придумали бы что-нибудь, и нашли выход даже из этого снежного плена, но для Артёма это уже было не так важно, ведь с такими людьми ему уже было ничего не страшно. Даже умереть. Даже… —?Артём улыбнулся?— Прямо отсюда и прямо сейчас отправиться в Москву, где бы она не была! Найти ВДНХ! Это ли не счастье?..Артём вдруг ясно как день вспомнил свою родную станцию, которую он зачем-то покинул, повиновавшись воле Хантера. Глупо? ?Глупо??— с готовностью кивнул сам себе юноша, ухмыляясь от мысли, что если бы у него был шанс всё вернуть назад и изменить своё решение, он бы не стал ничего менять. То, что он пережил за эти две недели и особенно за вчерашний день, определённо стоили даже такого печального конца, и Артём, пусть бы он хоть прямо сейчас вновь оказался перед Хантером, вновь бы пожал ему руку и забрал гильзу-записку. Вновь бы оставил дядю Сашу, обрекая его на неделю бессонных ночей и две-три скупые отцовские слезы по пропавшему без вести приёмному сыну. Вновь бы завербовался в караван. Вновь бы согласился на предложение Бурбона, даже зная о том, что едва добравшись до Сухаревской, лживый челнок хотел вогнать предательский нож в спину. Вновь бы сунулся в проклятый туннель с чудовищным шёпотом из труб. И вновь бы Хан…Внезапно выпав из своих мечтаний, поражённый до глубины души сталкер вздрогнул так сильно, что жалобно хрустнувшая ветка едва удержалась на своём законном месте, чуть не отправив Артёма в свободный полёт с высоты в несколько десятков метров. Ну конечно же! Шёпот в трубах! Туннель! Сухаревская! И, главное, Хан, услышавший хлопки выстрелов одинокого юноши, также, как и сейчас, уже потерявшего всякую надежду! Значит… Это ещё не конец? У него всё-таки есть, пусть и призрачная, но хоть какая-то надежда?!Рука юноши сама потянулась за гаусс-пушкой, которая должна была висеть на ремне за спиной, но её, как и самого ремня, там не оказалось. Озадаченно хмыкая и одновременно пытаясь унять ходящие ходуном челюсти, Артём через пару секунд понял, куда подевалось его оружие, и слегка успокоился. Снайперская винтовка не могла просто исчезнуть, и всего лишь осталась в снежной яме вместе с ярко-рыжим шлемом научного скафандра, который был пусть едва, но виден даже с верхушки дуба. Слезать вниз, чтобы опять пробираться через снежные заносы и потом проделывать этот же путь обратно, а уж тем более?— вновь подниматься на дерево, Артём далеко не горел желанием. Тем более, за пистолетной кобурой под рукой лезть было никуда не надо. Твёрдым движением расстегнув её и достав своё оружие, сталкер, искренне желая того, чтобы в магазине был хоть один патрон, щёлкнул предохранителем, поднял пистолет на вытянутой руке и запрокинул голову.В следующий момент у Артёма просто перехватило дыхание. Палец юноши на несколько секунд замер на спуске, всё никак не открывая огонь, но его сейчас это уже не волновало, как не волновал и холод, и одиночество. Едва пересилив себя и всё-таки громыхнув тремя хлопками на всю окрестность, Артём уже был не в силах оторвать взгляда от чарующего небосвода, в подробностях разглядеть который он смог только сейчас. Рождённый на поверхности земли ещё до Третьей Мировой войны, но проживший всю свою сознательную жизнь под землёй человек просто не мог представить себе даже ничтожной доли того, во что сейчас уткнулся его взгляд; того, что, казалось, можно было увидеть только один-единственный раз в жизни, и того, что было, пожалуй, лучшим предсмертным подарком. Настоящее безоблачное звёздное небо!От этого действительно нельзя было оторвать глаз. Россыпи далёких и холодных как снег огоньков созвездий, мерцающие маленькие звёздочки, луна, и огромное белое пятно, растёкшееся посреди неба как свиное молоко из кружки, в котором только через некоторое время Артём с плохо скрываемым удивлением узнал Млечный Путь?— всё это буквально приковало к себе взор юноши, сидевшего на ветке, разинув рот, и стараясь не обращать слишком много внимания на могильный холод. Конечно, Артём уже несколько раз в своей жизни видел небо, но никогда оно не было… Таким. Ни тёмные свинцовые тучи, ни ядовитый пепел и смог, ни, наконец, руины выгоревших многоэтажек?— ничего сейчас не мешало в последний раз в жизни насладиться тем, что юноша даже не смог бы толком и описать, но точно знал, что счастлив умирать именно так. Последним, что он увидит, станет не грязный от копоти бетон потолка метро, и даже не серое небо Москвы, а бесконечные мириады звёзд, которым просто не было числа… Но, всё-таки, как же не хотелось умирать!Медленно блуждая взглядом по бескрайнему космосу уже несколько минут, Артём ещё раз усмехнулся сам себе. Он не чувствовал страха близкой и неминуемой смерти, за свою недолгую жизнь успев испытать его уже несколько раз. И всё те же несколько раз его спасали от неотвратимой смерти. Хан. Троцкисты комиссара Русакова. Мельник. Наконец, Даниэль. Но кого или чего он ждёт сейчас? Почему не боится смерти? Почему сохраняет решимость жить, даже несмотря на то, что логика вместе с морозом упорно твердила, что в его жизни скоро будет поставлена жирная точка? На что он рассчитывает, когда ни через минуту, ни через три, ни через пять никто не пришёл к нему на помощь? И каковы его шансы на то, что выстрелив ещё раз, он всё-таки привлечёт к себе чьё-то внимание посреди этих мёртвых земель? Неужели, он настолько глуп, чтобы верить в какую-то мифическую судьбу?!Даже не понимая, зачем он это делает, но отчаянно сохраняя свою надежду, Артём с величайшим трудом вновь нащупал кобуру и попытался обхватить уже почти не слушавшимися его пальцами пистолетную рукоять. Оружейный металл, так упорно не желавший попадать в руку и выниматься из своего вместилища, поддался усилиям сталкера только с седьмого раза?— но лишь для того, чтобы скользнув по холодным пальцам, удариться о ветку и полететь вниз. Нехотя оторвав взгляд от небосвода, юноша уже хотел медленно наклонить голову вниз, и проводить своим взором свой последний шанс на спасение, но его планам сбыться было уже не суждено?— внезапно за его спиной, совсем недалеко, что-то оглушительно загрохотало, разрывая в клочья ночную тишину.Спутать с чем-то другим это было просто невозможно. Всё никак не желавшие стихать хлопки стали для Артёма самым приятным, что он мог услышать вообще, ведь он, всё ещё не веря своим собственным ушам, слышал самую настоящую автоматную очередь! Какое же это было счастье?— посреди ночи услышать самый настоящий автомат, из которого стрелял не менее настоящий человек! Не важно, кем он был; не важно, в кого стрелял?— главное, здесь есть люди! Он не один!Резко оглянувшись и забегав взглядом по окрестностям, Артём сразу же увидел несколько ярких вспышек неизвестного стрелка, затаившегося посреди снегов в голых палках густого кустарника. Видел ли он сидящего на верхушке дерева юношу, или нет, Артём не знал, но не сомневался, что стреляли точно не по нему, ведь тусклый лунный свет, освещавший поле боя, через мгновение вырвал из темноты ещё один силуэт. Краем глаза уловив его движение и отведя взгляд от автоматчика, сталкер с первого же взгляда понял, что третий участник?— вовсе не человек, и даже не нечто, когда-то бывшее человеком, и тут же у Артёма ёкнуло в груди. Он не знал, кем или чем была огромная косматая чёрная тень, с завидной скоростью пробиравшаяся сквозь снега на четырёх лапах, но точно видел, куда она бежала, и прекрасно представлял себе, зачем.Через секунду уже отчаянно матерясь сквозь стучащие зубы, Артём проклинал себя за то, что оставил своё оружие внизу. Человек, скорее всего, услышавший его пистолетные выстрелы, и поспешивший на помощь, сейчас уже сам нуждался в ней, ведь чёрная бестия прямо сейчас неслась на полной скорости прямо в его сторону! Артём просто не мог себе позволить просто так сидеть и смотреть на то, как его спаситель погибнет только лишь из-за его собственной беспечности. Этого не должно случиться. В замерзающего сталкера будто вновь вдохнули тепло и жизнь, а вместе с ними?— вернулась, казалось, пропавшая насовсем решимость. Юноша вновь на секунду забыл о том, что уже почти не чувствует не только рук, но и ног. Из головы вылетел страх высоты, а его место заняла только лишь одна мысль: ?Нужно же сделать хоть что-то!..?.?Гаусс-пушка!..??— только и успел воскликнуть сталкер, уже пытавшийся ступить на ветку снизу, как вдруг деревенеющие ноги подкосились. Окоченевшие руки не успели даже попытаться удержать равновесие или схватиться за ствол. Мир перевернулся. Артём даже не успел испугаться и осознать, что падает?— его слух просто заполнил свист воздуха и оглушительный древесный хруст, раздававшийся то тут, то там, а тело в один момент стало источником постоянной и еле терпимой боли, каждый раз отдававшей всё в новом и новом месте. И, наконец, удар, после которого всё опять начало крутиться и переворачиваться. Следующее, что он помнил?— это противное ощущение облепившего всё лицо снега и, наконец, твёрдой земли под собой.Шипя от боли и даже не зная, в каком месте болело сильнее всего, юноша с величайшим трудом оторвал голову от жгучего и, казалось, просто раскалённого снега, и приподнялся, мутным взглядом пытаясь разобраться, где он, и где его снаряжение. Большую и глубокую яму под деревом и след от неё с верхушки холма до его подножья, где сейчас и сидел Артём, сталкер увидел сразу, но на большее его сил едва ли хватало, и он без сил повалился в снег вновь. Голова трещала и раскалывалась, ходя кругом после тех кульбитов, которые сталкер успел сделать и в воздухе, и на земле, кубарем кувыркаясь с холма вниз. Каждый мускул и каждая кость, казалось, превратились в сплошное месиво, и были готовы скорее отвалиться, чем поднять Артёма на ноги и нести куда-то через снег. И, наконец, эта противная тошнота…Артём ещё раз попытался приподняться под аккомпанемент новой автоматной очереди, донёсшейся из-за верхушки холма. Он был уверен, что ни за что не сможет даже встать на четвереньки, ведь его руки, то ли сломанные, то ли напрочь отбитые, то ли просто окоченевшие просто не удержат его, но всё произошло иначе. Внезапно, автомат неизвестного захлебнулся прямо посреди очереди, послышался короткий отрывистый крик, и под лунным светом вновь воцарилась тишина. Больше медлить было нельзя, и Артём, прекрасно понимая, что чёрная тварь, легко разделавшаяся с автоматчиком, также легко разделается и с ним, открыв рот и закричав от боли во всё горло, оттолкнулся от земли и рывком поднялся на ноги.Ещё только вскакивая, Артём лишь каким-то чудом смог увидеть оранжевый шлем и понять, куда нужно бежать, но ему было достаточно и этого. Несясь через снег почти не разбирая дороги и чувствуя, что с каждым шагом в каждую его ногу впиваются тысячи раскалённых гвоздей и игл, сталкер бы всё равно не смог убежать далеко, но до лежащего в пятнадцати метрах от него снаряжения, почти хватило и этого рывка. В очередной раз повалившись кубарем в снег прямо перед своей целью, юноша в следующий момент получил сокрушительный удар прямо по лицу, от которого у него что-то хруснуло, но удар этот был для Артёма как настоящий бальзам на душу, ведь он мог удариться только об одну-единственную вещь.Не скрывая своей огромной радости и едва ли не крича от счастья, Артём вжался руками в холодную винтовку как в самое родное и любимое, что могло только существовать на свете. Теперь он не безоружен! Не беззащитен! Он сможет убить незнакомую ему, но от этого не менее опасную тварь, добраться до тела его неудавшегося спасителя, а уж там, в его рюкзаке… Теперь дело оставалось за малым?— суметь взять в руки себя, а главное?— своё оружие, прицелиться, и отправить на вечный покой огромного чёрного мутанта одним метким выстрелом в голову сверхускорённой пулей гаусс-винтовки. И Артёму это по силам!Обуздать непослушные руки, уже еле двигавшие бледными пальцами, оказалось далеко не так просто. Непослушная винтовка выскальзывала из рук, как и потерянный в снегу пистолет, а спешка из-за мутанта, который вот-вот должен был появится на горизонте из-за горки, только усложняла задачу. Но ещё сложнее юноше поддавался прицел, никак не хотевший не просто непрерывно смотреть в одну точку, но и приближаться к прищуренному глазу вообще. Постоянно уходя то выше, то ниже, и, казалось, просто желая смерти юноши, он на мгновение остановился прямо у того самого дерева, и вдруг…Громоподобный выстрел гаусс-пушки, казалось, было слышно на сотни километров вокруг, а яркий синий луч, вырвавшийся из ствола, словно молния пронзил ночную темноту, даже ослепив стрелка на секунду. Артём даже не мог бы сказать, зачем это он сделал?— натренированное в бесконечных дозорах в северном туннеле ВДНХ тело само по себе на одних лишь рефлексах нажало на спуск в тот же момент, когда из-за дерева, заслоняя собой луну, показалась огромная косматая голова чудовища. Мутнеющим с каждой секундой взглядом Артём смотрел через оптику в ту же точку ещё с десяток секунд, пока, наконец, обессилевшие руки не выронили винтовку обратно в снег, а за ней не повалился сам юноша. Сомнений не оставалось?— чудовище было мертво.Медленно и тяжело дыша холодным воздухом, Артём лежал с широко открытыми глазами и молча смотрел прямо в небо. Ему нужно было встать и, переступая через себя, совершить очередной, и на этот раз точно последним рывком к погибшему автоматчику, в рюкзаке у которого просто должна быть рация. А потом… Будь, что будет. Но не сейчас. Встать просто нет сил. Ещё хотя бы пять минут отдыха. Не сейчас. Нужно подкопить сил. Нужно немного полежать. Нужно… Поспать…Артём не знал, сколько он пролежал, сквозь слипающиеся веки смотря на созвездия и галактики, пока будто бы загустевшим и ватным сознанием не понял, что с ним происходит. Нет! Нельзя сейчас спать! Нужно! Не сметь! Вперёд! Иначе… Вечный сон! Смерть!Сквозь полуобморочную пелену и звон в ушах послышались торопливые шаги вперемешку с хрустом снега, но Артём уже не обращал на них внимания, перестав даже шевелиться?— лишь только грудь юноши всё ещё медленно поднималась и опускалась в такт его дыханию. Он уже не видел ни тёмной фигуры, спешно пробиравшейся сквозь снежные заносы прямо к нему, ни горячей крови, устилавшей её след, и не слышал даже громкого окрика прямо над собой. Ещё бы минута, и Артём навсегда бы провалился в небытие, если бы на его лоб не легла твёрдая и горячая рука, поднявшая его от смертельного сна.Нехотя разлепив глаза и даже ничуть не испугавшись нависшего над ним человека, выпачканного в свежей крови, Артём еле заметно улыбнулся. Он едва слышал то ли ломаную русскую, то ли английскую речь, доносящуюся из уст его спасителя, и не понимал даже, что именно он говорит, отчаянно жестикулируя и указывая куда-то вдаль, но это уже было не важно, ведь теперь, юноша был просто уверен, с ним всё точно будет хорошо.—?Да-ни-ла… —?еле слышно прошептал Артём