Глава 29 1/2 (1/1)

Успевшая проржаветь насквозь железная лестница, ведущая в недра четвёртого энергоблока, внушать доверия однозначно не могла. Перила из металлических трубок и прутьев при попытке взяться за них буквально крошились в руках, а чуть меньше половины ступенек, не обслуживавшихся больше двух десятилетий, были испещрены сквозными дырами и грозились сломаться под весом одного лишь копыта принцессы или ноги полковника. Конечно, и Селестия, и Прапор очень хотели добраться до монолита как можно быстрее, пока военные или сектанты не пришли в себя от такого дерзкого прорыва, и не воспользовались обходными путями, чтобы достать из саркофага наглецов, но падать с сорокаметровой высоты на бетонный пол и торчащие из него штыри арматуры им не хотелось ещё сильнее. И именно поэтому, словно крадясь по лестнице вниз, Прапор ступал на каждую из ступеней так осторожно, как сапёр на минное поле?— и только тот факт, что Стрелок в своём экзоскелете сумел вчера преодолеть этот спуск и выжить, каждый раз помогал ему сохранять уверенность в том, что всё будет хорошо.И офицерская уверенность не подвела?— время от времени прогибаясь под его весом и страдальчески скрипя, древняя конструкция всё-таки смогла не обвалиться и позволить полковнику добраться почти до самого низа вентиляционной шахты, связывавшей лабиринты саркофага с поверхностью земли. Уже давно обвалившийся последний лестничный пролёт лежал на полу гигантского колодца, и полковнику всё-таки пришлось аккуратно спрыгнув вниз, преодолеть последние два метра в свободном падении. Дозиметр на поясе тут же оживился, давая знать о том, что вокруг уже присутствует слабый и пока ещё терпимый фон от радиоактивной пыли, осевшей на пол вентиляции, и Павел, махнув рукой на несколько пролётов вверх и дав знать, что с ним всё в порядке, прогудел сквозь герметичный шлем экзоскелета:—?Тия, давай скорей сюда, и респиратор не забудь!Аликорн не заставила ждать себя слишком долго?— спустившись до последнего пролёта и, примерившись, спрыгнув вниз даже не расправляя крыльев, принцесса поправила на своей мордочке дыхательный прибор и вопросительно кивнула на единственный проход, откуда виднелся тусклый свет лампы накаливания. Без слов уловив подразумевавшийся вопрос, неопределённо пожав плечами, и аккуратно подобравшись ко входу в подземелья ЧАЭС, Прапор выглянул из-за укрытия, держа ВСС наготове; но уже в следующий момент он понял, что все меры предосторожности были излишними. В технологическом коридоре четвёртого реактора, как того и опасалась принцесса, действительно находились сталкеры Монолита, но убитые Стрелком сутки назад, они не могли представлять ровным счётом никакой опасности.—?Чисто. Все мертвы. Стрелку ?спасибо? скажи. —?немногословно сообщил Павел, давая знак следовать за нимПод треск дозиметра, всё также сигнализировавшего о незначительном превышении дозы, Селестия осторожно подошла к полковнику и лишь выглянув из-за его спины, невольно вздрогнула. Одна лишь мысль о том, что она сейчас идёт по пути анархиста и убийцы, оставшегося где-то в Припяти и сейчас наверняка уже нашедшего Твайлайт, заставляла её на секунду прервать дыхание, а после?— задышать глубже и чаще, а тот факт, что пятеро вооружённых до зубов монолитовских профессионалов лежали прямо перед ней мёртвыми, прямо говорил о том, что именно стало с понивилльской принцессой. Её смерть, настолько жестокая, насколько и неотвратимая, сейчас напугала Селестию даже больше, чем события пятиминтной давности, и она, ещё раз глубоко вздохнув, заключила, что даже винтокрылая машина, сбитая совместными усилиями её и Прапора, не была так страшна, как легенда Зоны из Свободы?— ?полста первому? хватило одной ракеты, а Меченый, ей казалось, был просто неуязвим и следовал за ней и Прапором неотступно и повсюду. И даже здесь, в абсолютно пустом саркофаге атомной станции, её не покидало странное чувство того, что кроме неё и Павла по этим тесным коридорам ходит кто-то другой и однозначно враждебный.—?Пойдём, Тия, сейчас не время для привала, хоть и?— да, очень хочется. Не позднее, чем через десять минут мы должны оказаться в Эквестрии?— вот там и отдохнём. —?прервал все размышления принцессы зевающий полковник, выходя из вентиляционного колодца в коридор и бросая себе за спину?— По крайней мере, я наконец-то высплюсь.Сойдя с места и направившись за своим напарником, аликорн, услышав о том, что её приключение близится к финалу, умиротворённо улыбнулась, поспешив заверить Прапора в том, что он обязательно отдохнёт в абсолютной безопасности Кантерлотского замка и, более того?— в лучшей гостевой комнате или даже в королевских покоях принцессы Луны столько, сколько он сам посчитает нужным. Шагая прямо за Прапором, но уже не слушая его ответа и мысленно перенёсшись в Эквестрию, Селестия полностью ушла в раздумья и мечты, представляя себе то, как полковник впервые откроет глаза в мире, где ему уже не нужно будет сражаться, и где он наконец-то сможет начать новую, мирную жизнь в качестве почётного гражданина Эквестрии, особо приближённого к Её Величеству и её личного протеже; совсем как когда-то жила ныне покойная принцесса дружбы Твайлайт Спаркл. Ещё раз вспомнив любимую ученицу и выронив слезу, принцесса солнца представила себе то, как она впервые покажет бывшему офицеру СБУ Кантерлот, как в торжественной обстановке в присутствии кантерлотской элиты и правителей Кристальной Империи объявит на всю Эквестрию о заслугах героя перед королевством, и как, наконец, заручившись его согласием, перероет вдоль и поперёк всю дворцовую библиотеку и всё-таки найдёт заклинание, которое сможет навсегда превратить человека в…Замечтавшись и на секунду потеряв связь с реальностью, аликорн споткнулась передним копытом об одно из тел фанатиков и, едва не упав, пробежала несколько метров вперёд, пытаясь сохранить равновесие. Громкий цокот копыт стал явной неожиданностью для офицера, и он молниеносно оглянулся назад, уже ища опасность. Дозиметр размеренно трещал, сигнализируя о постепенно увеличивающемся фоне, но за исключением этого звука, в саркофаге царила гробовая тишина, и ни одного признака присутствия кого-то постороннего не наблюдалось. Удостоверившись в этом, полковник медленно окинул взглядом окружающее пространство ещё раз и, наконец, переключил своё внимание на Селестию, обращаясь к ней абсолютно спокойно, будто бы ничего и не произошло; не ругая и не возмущаясь тем, что она могла выдать своё и его местоположение вероятному противнику:—?Тоже слышала это, да?.. —?спросил Павел и, приняв молчание за согласие, неуверенно произнёс?— Знаешь, думаю, это были грунтовые воды. Всё-таки, пятьдесят метров под землёй, и река Припять недалеко… Но всё равно?— будь настороже, и давай чуть потише, хорошо? Никогда не знаешь, чего ждать.Селестия кивнула головой, молча отчитывая саму себя и уже не ощущая себя в полной безопасности. Ей, привыкшей прислушиваться к Прапору во всём, что касается выживания в Зоне, стало не по себе оттого, что он услышал какой-то посторонний звук, который она прослушала, расслабившись раньше времени и одновременно с этим громко нашумев, давая знать о своём присутствии. Виновато опустив голову, она помотала ей, стараясь выкинуть оттуда на время все мысли об Эквестрии и Твайлайт, и намереваясь до тех пор, пока она не доберётся до Монолита, сохранять предельную концентрацию, и ни за что не подставлять под удар ни себя, ни Прапора. Слишком много пони отдало свои жизни в неравной борьбе с австралийцами и опасностями Зоны, чтобы она с Павлом имела право погибнуть в двух шагах от спасения. В конце концов, только они вдвоём знают, что произошло за прошедшие сутки, и кто на самом деле стоит за злодеяниями в Эквестрии?— и именно ей как принцессе придётся сообщить всей стране о таких прискорбных новостях, которых ещё не слышал ни один пони?— и, главное, ей придётся рассказать всем родным и близким геройски погибшей шестёрки элементов о том, какая судьба постигла всех некогда непобедимых защитников Эквестрии.—?Не… Думать… —?прошептала принцесса, помня о своём обещании самой себе не отвлекаться на посторонние мысли, в категорию которых входили даже такие дорогие ей и действительно важныеВереница тесных технических коридоров, окаймлённых со всех сторон насквозь проржавевшими кабелями и трубами и замусоренных разного рода хламом, в изобилии валявшемся под ногами и копытами, за очередным поворотом закончилась тупиком, упиравшимся в открытые решётчатые ворота и находящуюся за ними стену с явно намеренно проделанной в ней дырой внушительных размеров. По мере приближения к ней треск дозиметра неуклонно усиливался, сигнализируя о уже довольно значительном превышении дозы, и Прапор на секунду засомневался, действительно ли стоило туда идти, но след из тел фанатиков, пулевых отверстий и следов сапог Меченого, выпачканных в крови, однозначно задавал верное направление.—?Начинается… —?покачал головой офицер и обратился к Селестии, даже не поворачивая головы назад?— Сейчас мы находимся где-то под реакторным залом, и отсюда до монолита?— два шага. Осталось только найти путь наверх. Задерживаться и стоять на месте нам здесь точно не стоит, и…Речь Прапора прервалась внезапно, едва он за треском счётчика Гейгера уловил разошедшийся по коридорам отдалённый скрип железа, раздавшийся буквально на гране слышимости?— и на этот раз его услышала и Селестия. Конечно, ей очень хотелось верить в то, что это?— действительно подземные воды, попавшие сюда из реки Припяти, но что-то в глубине души ей всё-таки подсказывало, что источник этих звуков?— живое и мыслящее существо, находящееся здесь вместе с ними. Простояв секунду, она второй раз мотнула головой, искренне желая того, чтобы все её опасения на самом деле оказались лишь игрой её расшатанного за последние сутки бесконечной опасностью и тревогой воображения, но, тем не менее, от этого самовнушения лучше ей точно не стало. В это же время, близость спасения и желание как можно быстрее вырваться из этого кошмара смогли перевесить страх, и кивнув Прапору на узкий лаз, принцесса неуверенно и сбивчиво проговорила:—?Надо… Туда, скорее!Не говоря ни слова в ответ и самостоятельно понимая, почему нужно двигаться вперёд, Прапор включил свой фонарик и осторожно заглянул за проломленную стену. Потратив короткое время на то, чтобы убедиться, что за поворотом его и принцессу не подстерегает засада, он махнул рукой и, выключив обратно фонарь, исчез в проёме. Помня слова своего друга о том, что задерживаться под самим реакторным залом четвёртого энергоблока ей совершенно не обязательно, Селестия поспешила догнать Павла, который обнаружился тут же за стеной. Зал довольно внушительных размеров, буквально заваленный телами сталкеров Монолита, вёл к проходу в узкий коридор, видневшемуся вдалеке, но Павел, несмотря на свои же заветы, не торопился идти вперёд и стоял на хлипком деревянном ящике, явно чего-то опасаясь?— и уже в следующий момент Селестия узнала, чего именно. Едва завидев свою подопечную, уже занёсшую копыто, чтобы встать им на железобетонный пол, офицер резко окликнул её, стараясь, тем не менее, сохранять тишину:—?Тия, не наступай на пол! Он весь в воде! Облучишься в две секунды, и никакой радиопротектор не спасёт?— сюда же вода со всего реактора стекает!И только сейчас принцесса заметила лёгкую рябь на железобетонном полу, на поверку оказавшемуся полностью затопленным дождевой водой от ночного ливня, бетонные стены зала испещренные ржавыми подтёками из реакторного зала и струйки воды, просочившимися сюда с поверхности земли и из самого реактора. Но и этим масштабы потопа не ограничивались?— с потолка капали вниз редкие и на первый взгляд незаметные капли из трещин в бетонных блоках, и вода эта была настолько прозрачной, что, казалось, она взялась здесь прямо из кристально чистого родника, и по ней можно было не только идти?— но и пить; по крайней мере, так на секунду подумалось пони, во рту у которой от всего пережитого пересохло ещё в доме культуры. Но чистота воды была лишь иллюзией, а мнимая безопасность, внушаемая настоящим ядом, в который превратилась дождевая вода со скрывавшимися в ней миллиардами убийственных альфа, бета и гамма-частиц, была очередной смертоносной ловушкой Зоны. И Селестия была просто обязана это признать?— она точно попалась бы в неё и прошла по заражённой воде, если бы она оказалась здесь одна.Такое положение вещей, помноженное на низкий потолок зала, не дающий крылатой пони просто перелететь этот потоп, намного усложняло дело, и у принцессы вместе с полковником не оставалось другого выбора, кроме как аккуратно пробираться к выходу, наступая на самый разнообразный деревянный и металлический хлам, возвышавшийся над поверхностью воды. Огромный зал, казалось, просто не хотел кончаться, держать равновесие на скользких и мокрых контейнерах с каждым шагом становилось всё тяжелее, а хлипкие и простоявшие здесь не один десяток лет ящики из дерева или тонкого железа несколько раз едва не сломались под ногами, что ещё сильнее усложняло продвижение вперёд. И если Прапору, шедшему на двух ногах, было относительно легко сохранять равновесие в таком ограниченном пространстве, то четырёхногая пони за время короткой экскурсии по техническому залу под реактором несколько раз едва не оступилась, а под конец?— и вовсе чуть не сорвалась в радиоактивную воду, едва не приговорив себя к такой глупой смерти всего лишь из-за гнилой доски, сломавшейся под задними копытами.—?Держись! —?сразу же среагировал офицер, моментально развернувшись и крепко схватив пони за шею и гриву в самый последний момент?— Фу-ух, поймал! Бывает же…Не говоря больше ни слова, сильно уставший, но, как выяснилось, не потерявший своей молниеносной реакции офицер, заспешил вперёд, пройдя оставшиеся несколько метров по жалобно скрипевшим железным плитам и бочкам. Ждать благодарностей от аликорна он не стал?— его офицерское достоинство не позволило бы ему даже допустить мысли ожидать похвалы за само собой разумеющийся и единственно верный поступок; и, в конце концов, это являлось бы просто нелепейшим вариантом развития событий, особенно, если учесть, что коридор, последовавший за техническим залом под реактором, через десяток метров должен был вывести прямо на лестницу вверх, откуда добраться уже до самого монолита не составило бы никакого труда. Конечно же, Павел не мог знать об этом заранее, но пожелтевшая схема пожарной эвакуации, висевшая на стене, наверное, с момента постройки ЧАЭС, ясно об этом говорила. Про себя сердечно благодаря инженеров по технике безопасности, стараниями которых эта, а также и сотни других схем обязательно вешались практически в каждом промышленном помещении с незапамятных времён, и за что даже сам Прапор до этого момента считал их неисправимыми занудами, полковник сорвал со стены бумажный план-схему цокольного этажа четвёртого энергоблока и молча указал на него Селестии, в высшей степени осторожно добравшейся до твёрдой земли, свободной от смертоносной воды.Принцесса неопределёно повела взглядом, давая понять, что не может с ходу разобраться в столь хитроумной схеме, но это ей и не понадобилось?— по крайней мере, Павел, безошибочно определившей верное направление, в скором времени вывел её за поворот, за которым действительно оказалась заваленная телами фанатиков лестница, превратившаяся сутки назад в настоящее поле боя. Все приметы указывали на то, что она действительно ведёт в нужном направлении?— и об этом говорила не только покосившаяся и изрешечённая пулями табличка ?Реакторный зал?, висевшая над проходом на лестничные пролёты, но и то, что, судя по количеству убитых, это был последний рубеж обороны сталкеров Монолита от Меченого. Ступеньки были залиты кровью, завалены трупами сталкеров и оружием самых разнообразных типов и калибров?— начиная от пистолетов Макарова и ножей и заканчивая гаусс-пушками, ручными пулемётами и даже кустарным огнемётом, собранным в Зоне каким-то умельцем, но Павел даже не взглянул на этот арсенал. Он навсегда отправляется в самую дружелюбную и мирную страну, которая рождает таких по-детски наивных и добрых пони, в голову которым без человеческой подсказки по определению не может прийти идея поднять копыто на живое существо ради каких-то своих целей. Судя по рассказам покойной Твайлайт, даже самые отъявленные злодеи не опускались до такого?— и тогда зачем ему, человеку, которому всецело и полностью доверяет сама принцесса этого мира, приносить с собой в этот самый полный дружбы и счастья мир такие по-настоящему ужасные понятия как ?война?, ?убийство? и ?смерть?? Зачем ему оружие в Эквестрии?!Размышляя в этом ключе, Павел медленно пересчитывал ступеньки ногами, то и дело, спотыкаясь об очередной труп или бесхозный автомат. Мышцы ног, почти не отдыхавшие за прошедшую ночь, были готовы буквально разорваться под тяжестью экзоскелета и собственной массы тела и, если бы они только могли это сделать, уже бы давно молили о пощаде?— но далеко не это было самой главной проблемой. Напряжение, витавшее в воздухе, увеличивающееся с каждым шагом наверх и буквально ощущавшееся кожей, казалось, давило ещё сильнее, чем экзоскелет, и полковник точно знал, чем оно могло быть вызвано. По своему опыту бывалого военного Прапор точно знал, что всё так просто быть не может, и та цель, к которой они так долго и упорно шли, не может быть такой легко достижимой?— и Павел, отвлёкшись от своих рассуждений об Эквестрии и ещё раз проанализировав текущую обстановку, только укрепился в своём беспокойстве. Сопротивление фанатиков на подступах к ЧАЭС было, бесспорно, яростным и вполне ожидаемым, и стычка с ВС Украины была хоть и неожиданной, но вполне закономерной. Там, наверху, за контроль над ЧАЭС и саркофагом вчера велась жестокая битва, но в высшей степени странным выглядел тот факт, что сегодня саркофаг оказался пуст. Так ведь просто не могло быть. Не должно.—?Что-то не так? —?послышался сзади тревожный голос Селестии, которой тоже передалось беспокойство полковникаОстановившись посреди последнего пролёта и уже видя перед собой выход с лестницы на заветный ярус, с которого можно было выйти в реакторный зал, Прапор буквально врос ногами в бетон, будучи не в состоянии сделать даже шага вперёд. Офицерская интуиция, натренированная Зоной за много лет и помноженная на банальную логику и, главное, наличие в саркофаге непонятных звуков, слышанных раньше?— всё это вместе не давало человеку продолжить подъём, но и объяснять аликорну причину своих сомнений и пугать её тем, чего, возможно, вовсе и нет, Прапор тоже не желал. С каждой секундой ситуация накалялась всё сильнее, а частый треск счётчика Гейгера подсказывал, что решение о дальнейших действиях следовало принять быстро, но в то же время и хладнокровно. И по иронии судьбы этот же самый треск и мешал Прапору сконцентрироваться на своих мыслях, искавших наиболее оптимальное решение поставленной задачи?— и ничего более умного, кроме как быстрым движением руки на несколько секунд выключить висящий на поясе прибор, полковник придумать не смог.Несмотря на то, что и Прапор, и Селестия слышали щелчок выключателя дозиметра, проклятый треск, сильно уменьшив свою громкость, не исчез, всё никак окончательно не выходя из головы и звеня эхом в ушах и отражаясь от бетонных стен. Простояв ещё секунду и безрезультатно помотав головой, пытаясь выкинуть у себя из головы этот шум, Павел констатировал, что отголоски противного треска не только продолжали шуметь в голове, но и еле слышно отражаясь эхом от стен, продолжали гулять по саркофагу, будто бы живя своей жизнью. Ещё через полсекунды полковник вдруг осознал, что частота слышимых им сигналов почему-то изменилась, пусть и незначительно?— и, главное, треск выключенного счётчика Гейгера стал постепенно и еле заметно усиливаться.—?П-павел… Что это? —?уже сбиваясь, прошептала принцесса, которая, похоже, тоже слышала фантомный треск—?Аккустическая аномалия, скорее всего. —?шепнул в ответ офицер, прислушиваясь?— Внутри ЧАЭС может быть что уго…Внезапно Прапор оборвался на полуслове?— только сейчас в его сонную голову пришла запоздалая, но очень точная мысль, объяснявшая этот загадочный феномен со счётчиком Гейгера. Только сейчас он понял, что никакой акустикой или галлюцинациями объяснить отлично отражаемое стенами и нараставшее эхо треска нельзя, так как этому находилось самое простое и, одновременно, самое страшное объяснение?— треск принадлежал другому дозиметру. Несмотря на всю офицерскую психологическую закалку, Прапора на секунду прошиб холодный пот, но даже в таких обстоятельствах он сразу смог взять себя в руки и заключить, что, во всяком случае, неизвестному врагу теперь не застать его с Селестией врасплох. Более того?— вероятный противник, численный состав и принадлежность которого пока что стояла под вопросом, похоже, тоже не знал о присутствии принцессы и полковника?— иначе объяснить то, что он не боялся шуметь своим дозиметром, Павел не мог, но знал что в таком случае инициатива была полностью в его руках. Не воспользоваться этим, не теряя ни секунды, и не начать действовать Прапор посчитал за непростительную роскошь, и именно поэтому резко обернулся назад, взглянув Селестии прямо в глаза и напугав её грозным видом окуляров шлема экзоскелета. Не обращая внимания на секундный испуг напарницы, полковник, быстро собрав волю в кулак и предав своему голосу самый спокойный и твёрдый тон, который был только возможен в принципе, коротко и абсолютно без эмоций сообщил:—?Тия. Мы здесь не одни.Эти пять слов, прозвучавшие так буднично и непринуждённо, словно речь шла о прогулке по Кантерлоту, а не о смертельной опасности, исходящей от неизвестного сталкера, поразили принцессу своим спокойствием, но в то же время напугали до глубины души. Пульс Селестии участился вместе с дыханием, и владычицу Эквестрии объял смертельный ужас?— она не могла знать наверняка, но была уверена в том, что точно знает, с кем ей сейчас предстоит встретиться и схлестнуться в последнем бою за право оказаться дома. Жестокие люди с обратной стороны Земли, действовавшие заодно со Старлайт Глиммер, точно не хотели бы отпускать в Эквестрию её принцессу и спасшего её офицера; и пробраться сквозь всю Зону, чтобы помешать полковнику и принцессе осуществить задуманное, мог только самый опасный злодей, с каким только сталкивалась Селестия за несколько тысяч лет своей жизни. Являвшийся самым настоящим профессионалом экстра класса, подготовленным специально для выполнения заданий подобного рода и проведения наисложнейших операций в абсолютно любых условиях, этот человек, безо всяких сожалений разделавшийся с Рейнбоу и без колебаний так или иначе расправившийся со всеми остальными элементами и, главное?— недавно коронованной и совсем ещё юной принцессой дружбы, уже был здесь, каким-то чудом опередив полковника СБУ и принцессу и сумев проникнуть сквозь пожар и патрули военных и Монолита, неся с собой чёткую цель, от выполнения которой его отделяло всего два убийства. Для правительницы Эквестрии всё было явно как день: её с Павлом ждал бой не на жизнь, а насмерть, в котором точно не будет ничьей, ведь в саркофаг за их жизнями пришёл австралиец Лукаш ?Кенгуру? Ли.Осознание этого факта до такой степени ввергло аликорна в панику, что она на пару секунд потеряла связь с реальностью и выпала из неё, пропустив тот момент, когда её напарник ринулся вперёд, в проход, ведущий в технические коридоры нужного яруса. Осознав своё упущение, пони сразу же направилась за ним, стараясь не цокать копытами и холодея, едва услышав, как из глубины лабиринтов саркофага начинают слышаться торопливые шаги, усиленный замкнутым пространством коридоров. Селестия была просто уверена, что Прапор знает, что делать, но именно сейчас она ошиблась?— офицер, растерянно оглядывающийся в незнакомом ему месте в поисках укрытия, за столь короткое время не мог придумать никакой тактики, которая бы предусматривала все возможные действия противника. Одновременно со своими поисками укрытия ища Селестию, которая, по его расчётам, должны была идти прямо за ним, Павел осознал, что они вместе точно не успеют грамотно встретить неприятеля и подкараулить его из засады, и просто завернул в первый попавшийся проход, обнаружив за ним тупиковую нишу, заваленную песком и техническим хламом. Досада от того факта, что он сам загнал себя вместе с Селестией в угол, быстро сменилась мимолётной, но такой удачной мыслью, вовремя пришедшей в нужный момент. Мысленно кивнув самому себе, понимая, что в текущих обстоятельствах это?— лучшее решение, и искренне надеясь, что радиационный фон здесь не сильно превышает норму, Павел быстро шепнул аликорну:—?Лезь сюда, спрячься и не высовывай носа. Я всё сделаю; главное?— живи, и не смей мне тут умирать! Я запрещаю!Селестия даже не успела сказать ничего в ответ?— офицер, ещё раз взглянув на бумажную схему этажей, выбросил её на пол, достал из ножен боевой нож и скрылся за поворотом. Его аккуратная, но всё же тяжёлая поступь сапог экзоскелета, громким эхом отражаясь от стен, быстро удалялась куда-то за поворот?— и каждый шаг полковника становился всё тише и тише предыдущего, пока, наконец, она не пропала совсем, как и фантомный треск счётчика Гейгера Лукаша. Отключил ли Ли свой прибор из-за того, что услышал Прапора, или просто стук крови в висках не давал разволновавшейся Селестии услышать его, понять было невозможно. Пони, аккуратно сев на холодный плиточный пол, медленно прислонилась головой к такой же холодной стене, осознавая то, что сейчас она полностью отрезана от внешнего мира. Единственное её средство сообщения с ним?— слух, сейчас работало в полную силу, но всё равно было бесполезным?— повсюду воцарилась абсолютная тишина, прерываемая лишь сопением респиратора принцессы солнца. Никаких вестей от её друга и спасителя не поступало уже несколько десятков секунд, и пони, чей ритм сердца с каждым стуком всё ускорялся и ускорялся, уже начала чувствовать, как ледяной яд неизвестности начинает проникать в само её естество, расшатывая рассудок и заставляя зубы застучать. И вдруг…Саркофаг сотрясла отдалённая автоматная очередь, прервавшаяся также внезапно, как и начавшаяся. Услышав, как она оборвалась после нескольких выстрелов, Селестия чётко различила короткий стон, еле слышно принесённый ей эхом издалека?— и это означало только одно. Даже не успев начаться, только что завершился последний бой шпиона из ASIS и контрразведчика из СБУ, ознаменовав смерть Лукаша и полную и безоговорочную победу Прапора, сумевшего подкараулить австралийца и поставить точку во всём противостоянии Украины и Австралии одной короткой очередью. По крайней мере, так считала обрадовавшаяся Селестия, уже готовая вылезти из своего укрытия и пойти искать своего напарника, чтобы поздравить его с победой и, наконец, вместе отправиться домой?— но вдруг вся её радость вмиг сошла на нет, заменив себя капля за каплей просачивавшимся в сердце чёрным ужасом и отчаянием. В кровь впрыснулась огромная доза адреналина, а в голову пришла одна-единственная, но пронзившая принцессу солнца насквозь мысль: у Прапора была бесшумная ВСС. Стрелял не он.У владычицы Эквестрии подкосились передние копыта, и она, с трудом сохраняя равновесие, только сейчас начала осознавать, что её радость была очень и очень преждевременной. Конечно, добро всегда должно было побеждать зло в решающем бою?— и бытность Эквестрии не раз это подтверждала; но Селестия не учла одного: в человеческом мире этот закон не работал. Пони не знала и не могла утверждать, что победил её друг, и тот факт, что с момента прекращения стрельбы прошло уже полтора десятка секунд, а топота сапог Павла, бегущего к своей принцессе, чтобы рассказать о победе над злодеем, всё ещё не слышно, никак не подтверждал того, что всё так и было.Мысли, опережая друг друга, закружились в голове настоящим смерчем, и к ужасу аликорна, все они подводили только к одному выводу, но мозг пони, словно отказываясь приводить свою владелицу к нему, не сразу смог превратить все мысли в одно целое. Просидев крупом на холодном полу саркофага несколько секунд и безучастно смотря в почерневший от времени потолок, Селестия только сейчас начала осознавать всю бедственность своего положения. Вдруг глаза пони резко округлились, уши прижались к голове, и только сейчас она осознала?— да ведь она осталась одна! Совсем одна, в совершенно чужом мире, в самом сердце насквозь пропитанной радиацией Чернобыльской АЭС, один-на-один с, возможно, самым профессиональным бойцом в Зоне — и под её жизнью уже подведена черта!?А как же хорошо всё начиналось!..??— обхватив голову копытами, подумала принцесса, одновременно с этим услышав слабый стон, и только через некоторое время поняв, что это стонет она из-за нестерпимой душевной боли. Сначала её любимая ученица смогла вернуть из плена собственного альтер-эго не менее любимую сестру, по которой она скучала тысячу лет. Затем?— победа над Дискордом, над Кризалис, Сомброй, Тиреком… Свадьба племянницы и брата Твайлайт, и её коронация! Селестия была убеждена, что перед шестёркой лучших друзей во всей Эквестрии вообще не может быть преград, и впереди её и их ждёт только жизнь, полная радости и счастья, но кто вообще мог предположить, что, казалось бы, обыкновенное поручение по распространению магии дружбы среди пони обернётся трагедией, масштабы которой аликорн смогла осознать только сейчас, когда всё уже было потеряно, и ей, принцессе, был объявлен мат?Перед глазами повелительницы солнца за считанные мгновения пронеслась вся экспедиция по Зоне, безусловной и единственной наградой за участие в которой, как выяснилось, оказалась лишь смерть. Первой её выиграла Пинки Пай, обезображенное тело которой, по словам Твайлайт, ей лучше было бы не видеть никогда. Затем награда была вручена Рейнбоу Дэш, всерьёз считавшей себя самой лучшей летуньей и наивно полагавшей, что война?— это жеребячьи игры, и на практике убедившейся в том, что её самоуверенность не шла ни в какое сравнение с боевым опытом настоящего профессионала с другой стороны баррикад. Награда нашла и Флаттершай, напрасно умеревшую, чтобы дать шанс не получить её всем остальным, и Рэрити с Эпплджек, таинственно исчезнувших в Припяти и, скорее всего, получивших ?лавры победителя? от австралийской разведки. О Луне думать не хотелось вообще, но вот Твайлайт Спаркл…Селестия тяжело вздохнула, грустно кивая головой: Твайлайт Спаркл, должно быть, сражаясь до последнего и получив свою бронзовую награду где-то в Припяти, пережила всех, кроме своего непосредственного командира и наставницы, к которой, скорее всего, уже шёл Кенгуру, чтобы вручить вместо золотой медали пулю, и поставить точку в этом фестивале смерти. И каждая из этих смертей сейчас словно острый нож впивались в принцессу сказочной страны, разрывая и калеча нечто большее, чем тело?— душу. Но самой страшной и смертельной раной для неё оказалась даже не своя гарантированная скорая кончина, а гибель украинского офицера, всей душой вознамерившегося спасти её и не останавливавшегося ни перед чем, чтобы добиться этого.Это ощущение было просто невыносимо. Внутри Селестии что-то оборвалось именно сейчас, когда она, наконец, осознала, кого потеряла, а её губы сами собой прошептали только одно слово, в котором заключались все надежды солнечной принцессы:—?Паша…Тоска по полковнику СБУ поглотила Селестию с головой. Он, единственный человек, попытавшийся разобраться в том, что случилось с пони, и, главное, помочь им, сейчас был для неё дороже всего и всех. В голове у аликорна не могло уложиться то, что этот человек погиб в шаге от Эквестрии. Кто угодно, но только не он! Пинки Пай, Рейнбоу Дэш, Флаттершай, Рэрити, Эпплджек, Твайлайт, и даже её любимая сестра?— но только не офицер СБУ Павел Лиманский, клятвенно пообещавший вывести Селестию из Зоны живой и, не жалея своей жизни, действительно пытавшийся спасти её не ради денег, власти, статуса или чего-то другого, что потом можно требовать в награду у щедрой принцессы, а просто потому, что он не мог поступить иначе!Селестия зло и даже слегка безумно усмехнулась сама себе. Она пообещала этому человеку то, что никогда не отойдёт от него, что бы ни случилось?— и где она теперь?! Почему она не погибла от рук Кенгуру вместе с тем, кто был ей дороже всего на свете? Почему сейчас она чувствовала, что если бы у неё был выбор, она скорее бы вернула к жизни этого человека, чем всех шестерых пони вместе взятых и свою сестру? Почему, в конце концов, чтобы осознать то, как дорог тебе человек, его нужно непременно потерять?!.. Упав на пол и совершенно не думая о том, сколько рентген она получит, и как быстро её найдёт и убьёт Ли, принцесса уткнулась мордочкой в передние копыта. Безумная улыбка Селестии исчезла, сменившись синими слезами. Владычица Эквестрии, рыдая едва ли не ручьём, поняла только одно?— она хочет умереть, чтобы больше не терзаться ожиданиями и так уже неизбежной смерти и, если загробная жизнь и правда существует, поскорее опять оказаться вместе со своей лучшей ученицей, сестрой и, конечно же, Прапором.Пони хотела расправить крылья, чтобы вместо жёсткого пола лечь на одно из них, как вдруг правое крыло зацепилось за ремень, и аликорн спиной почувствовала металлический холод оружия, будто бы специально напомнившего о себе. ?ВСК Лу??— машинально всплыло в голове, и принцесса солнца уже знала, что ей следовало сделать винтовкой покойной младшей сестры. Весь боекомплект снайперских боеприпасов к её оружию остался у полковника, но Селестии для выполнения задуманного хватило бы и магазина на десять патронов, вставленного в винтовку. В сущности, десять патронов было даже очень большим излишеством?— девять из них Селестии точно не понадобятся, ведь проблему можно было решить одним-единственным выстрелом в голову, и пример Луны это отлично доказывал. Более того: старшая сестра, убившая младшую и сейчас державшая в копытах её же винтовку, даже слегка радовалась тому, что аликорны точно не бессмертны. Осознание того, что сейчас она может одним движением копыта отказаться от дальнейшей борьбы, которая иначе чем бедой всё равно не кончится, манило и тянуло к себе, но неизвестность, ждавшая её за точкой невозврата, которую уже пересекли все её друзья, пугала и отталкивала.До чего же Селестии было страшно стоять на пороге небытия, одновременно с этим осознавая, что её игра уже проиграна, и положение действительно безвыходно?— но другого варианта действий она просто не видела. Принцесса устала цепляться за эту жизнь, в которой у неё не осталось ничего?— ни друзей, ни радости, ни, наконец, шансов прожить ещё хотя бы час. В сущности, она уже приняла судьбоносное решение, и сейчас ей просто нужно было решиться. ?Давай, Тия, на счёт "Три"?— и всё!??— прошептала она, подбадривала себя и уже держа копыто на рукояти ВСК.—?Раз… —?начала шептать она сама себе, медленно поднося оружие к виску и надеясь на то, что всё кончится быстро?— Два…?Не смей мне тут умирать! Я запрещаю!?Селестия, будто поражённая громом, сразу же разжала копыта, выронив оружие и пытаясь осознать то, что только что всплыло у неё даже не из памяти, а из сердца. Это были последние слова полковника, его последнее желание, приказ и завещание принцессе?— и она только что чуть не нарушила его, едва не осквернив память такого человека. Осознание этого заставило аликорна тут же вскочить на ноги и отпрыгнуть от винтовки как от ядовитой змеи, так и норовившей укусить её смертельным ядом, в то время как её разум настойчиво повторял всё те же слова, к которым прибавилось то, что Прапор повторял Селестии бесконечность раз, заставив заучить её, словно урок дружбы:?Выход есть всегда!?Только сейчас владычица Эквестрии начала постепенно возвращаться к трезвому мышлению и, наконец, осознала, какую непростительную глупость под воздействием отчаяния и боли утраты чуть не совершила. Если бы Павел был сейчас тут?— разве этого он бы хотел? Разве хотел бы он того, чтобы его принцесса застрелила саму себя в шаге от спасения; особенно, если учесть, что карта, выроненная Прапором всё также лежала перед ней, и по ней, наверное, можно было бы найти реакторный зал! Нет! Её игра ещё не проиграна, и она, пусть и оставшись одной, всё ещё может переломить ход всей кампании в свою пользу?— а значит и в пользу тех, кто не дожил до победы: нужно было только собраться и соблюсти два завета геройски погибшего офицера?— искать выход из любой ситуации, и жить, жить, жить!Слёзы прекратили литься из глаз, и принцесса солнца, подняв с земли своё оружие и офицерскую карту, сделала глубокий вдох, чтобы окончательно успокоиться и собраться. У неё было всё необходимое, чтобы в гордом одиночестве добраться до исполнителя желаний и отправиться домой, а девиз ?Не умирать и не сдаваться!?, воплощавший в себе последнее напутствие Прапора, вселил в аликорна такую уверенность в себе, что удивилась даже она сама. Теперь она точно знала, что никогда не будет такой, как прежде — смерть этого человека смогла сделать из неё ту пони, которая больше никогда не станет прятаться от опасности, готовая ко всему?— даже ко встрече с самим Лукашом Ли, который, возможно, и сможет её застрелить, но перед этим точно узнает о том, что принцессе Эквестрии неведом страх, и опускаться до поступка, достойного лишь трусов, доведённых до отчаяния, она более не намеренна даже перед его лицом. Кивнув самой себе, Селестия уверенной поступью направилась вперёд, выходя из ниши обратно в освещённый коридор.Внезапно, тишину саркофага разорвали раздавшиеся вдалеке гулкие шаги — видимо, Лукаш услышал цокот копыт. Сразу же услышав их, пони навострила уши, на секунду понадеявшись на то, что к ней возвращается её друг, но в следующий момент её слабая надежда умерла безвозвратно?— шаги принадлежали точно не Прапору, да и вообще мало походили на человеческие. В сущности, Селестии уже было всё равно, мутант это был или человек, но тот факт, что это мог быть?— и скорее всего и был Кенгуру, ищущий её в лабиринтах энергоблока, сыграл ключевую роль. Мгновенно сориентировавшись, откуда доносятся звуки, пони зло улыбнулась, направляясь в ту же сторону:— Лукаш Ли, кем бы ты ни был — клянусь, я, принцесса Селестия, преподам тебе последний урок дружбы!Бежать было и некуда, и уже поздно. Она была готова принять свой последний бой с Кенгуру, чтобы попытаться отомстить за офицера?— в конце концов, теперь ей было нечего терять.