Глава 29 2/2 (1/1)

Шаги, раздававшиеся пополам с треском того самого дозиметра, который услышал Прапор, неотвратимо приближались?— казалось, их источник точно знал, куда нужно идти, и где находится Селестия, остановившаяся всего лишь в нескольких метрах от поворота коридора направо и укрывшаяся за старыми бетонными плитами. Несмотря на всю ярость аликорна, вызванную смертью полковника, и всю кипевшую в её сердце решимость отомстить, сильное волнение перед решающей схваткой давало о себе знать. Переднее копыто тряслось, никак не желая останавливаться, и находящаяся в нём винтовка с последним магазином ходила ходуном, казалось, живя своей жизнью, и Селестия уже всерьёз забеспокоилась о том, сможет ли она попасть по врагу даже в упор. Более того: и времени для принцессы Эквестрии, стоящей на пороге небытия, уже не существовало?— лишь какое-то его вялотекущее подобие, загустев и растянувшись, отмеряло сейчас последние секунды жизни прагматичной владычицы Эквестрии, отлично понимавшей, что несмотря на весь её боевой дух, против до инстинктов натренировавшего свои навыки аса австралийской разведки она имеет не больше одной тысячной шанса на победу?— и это ещё после округления в её пользу. Словом, положение оптимизма не внушало, но этот факт вовсе не убавил её желания хотя бы попытаться отомстить за того человека, к которому она питала столько уважения и любви, сколько не питала ни к кому другому?— даже к другим пони. Даже к Твайлайт. Даже к сестре. Собственнокопытно убитой сестре.Отмахнувшись от этих воспоминаний, аликорн довольно скоро избавилась и от остальных воспоминаний и мыслей, только засорявших голову и не дававших сконцентрироваться. Всё, что для неё сейчас существовало?— ВСС, бетонный угол стены впереди и раздававшийся уже совсем рядом звук, больше похожий на цокот копыт. Из-за всех пережитых с момента смерти Прапора эмоций, принцесса не удивлялась появлению галлюцинаций, подменявших человеческий шаг звуком ходьбы пони, но и не пыталась найти этому хотя бы какое-то рациональное объяснение, ведь оно плавало на поверхности. Какие были шансы у пони, пережившей столько травмирующих и шокирующих событий, сохранить свой рассудок кристально чистым? И стоило ли здесь удивляться какой-то галлюцинации, вызванной недавней тоской по таким милым сердцу принцессы солнца пони, с которыми, вероятнее всего, Селестия и так вот-вот увидится?..Цокот и треск дозиметра раздавался уже совсем близко, и Селестия поняла, что момент истины настал. Не далее чем в десяти метрах из-за стены приближался некто, направлявшийся к самой принцессе. Конечно же, это мог быть Лукаш, но всё-таки характерный звук копыт, раздававшийся совсем рядом, уже не вселял в Селестию уверенности в том, что это?— галлюцинация, и она, на секунду задержав шальную, но очень логичную мысль в голове, подумала, что, возможно, сейчас она встретится не с Лукашом, а с другим врагом Эквестрии?— Старлайт Глиммер, явившейся сюда для того, чтобы вместе со своим союзником покончить с принцессой. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения, и аликорн была готова и к этому повороту событий, понимая, что человек ли к ней шёл или пони?— это был однозначно враг, так как ещё в бронетранспортёре покойный Павел сказал, что своих здесь просто нет. Приблизившийся и слышимый уже в паре метров звук подсказал, что через секунду неизвестный должен был показаться прямо в прицеле, и Селестия прищурила один глаз и прильнула к оптике, неумело пытаясь прицелиться.В следующий момент из-за угла показалась нога в тёмно-зелёном камуфляже, принадлежащая явно не человеку, и очень длинный ствол оружия, характерный для снайперских винтовок. Осторожно ступавшая пони, казалось, лишь спустя вечность поставила своё копыто на битую плитку, чтобы тут же высунуть из-за поворота ещё одну ногу, а вместе с ним?— показать свою грудь и, главное?— голову. Одетая в бронежилет всё той же камуфляжной раскраски, на котором значился шеврон ВС Украины, эта пони несла на своей голове тяжёлый сферический стальной шлем, не дававший Селестии разглядеть её мордочку. Тем не менее, это была явно не Старлайт Глиммер?— хоть пони с таким именем принцесса лично не знала, а голова пони в камуфляже была закрыта шлемом и его забралом, длинный рог, торчащий из-под него, уже навеевал вполне определённые ассоциации, а оружие, оказавшейся длинной и очень знакомой винтовкий и, главное, объятое фиолетовым сиянием, буквально кричало о том, кто его обладатель. И, наконец, пони-снайпер сделала ещё один шаг, ещё даже не представляя, что за ней наблюдают с расстояния в три метра, и показала из-за стены свой круп с красовавшимся на нём аккуратным швом и кьютимаркой. Слегка испачканная землёй и запёкшейся кровью шестиконечная звезда с пятью маленькими белыми звёздочками вокруг.Селестия издала долгий и протяжный вздох, являвшийся одновременно и знаком огромного удивления, и восхищения, и успокоения и, главное, искренней и неподдельной радости, после чего, позабыв обо всём, во второй раз выпустила из копыт оружие. Вскочив на все четыре ноги, быстро выйдя из-за своего импровизированного укрытия и слегка удивляясь тому, что Твайлайт, едва увидев её, мигом вскинула оружие, медленным шагом направилась к своей ученице, самым радостным и любящим тоном приветствуя фиолетового аликорна:—?Твайли! Живая! Скажи мне, как же ты… —?уже не радостно, а удивлённо и приглушённо произнеся последние слова, пони прервалась, постепенно осознавая то, что её взгляд упёрся прямо в дуло СВД, смотрящую ей прямо в мордочку—?Стой там, где стоишь. —?холодно проговорила в ответ Твайлайт, всем своим видом показывавшая, что выстрелит безо всяких раздумий, и голос её не содержал ни капли радости встречи со своей наставницей, и вместо этого был полон лишь ненависти и презрения—?Н-но, Твайли, что с тобой? —?дрогнувшим голосом ответила принцесса, пытаясь понять, что случилось с пони, всегда хранившей ей верность и любившей, возможно, даже больше своих родителей?— Это же… Я! Твоя принцесса!И тут же Селестия поняла, что точно сказала что-то не то. Казалось, совершенно обыденная фраза, которую она раньше сотни раз говорила своей ученице, сейчас вызвала у неё же реакцию, которую принцесса солнца точно не могла предвидеть. Сквозь прозрачное забрало шлема Твайлайт взглянула в глаза Селестии полным ярости взглядом, и уже через секунду фиолетового аликорна начало в прямом смысле слова трясти от волны нахлынувших эмоций, но Мессер, с огромным трудом подавив этот порыв и стараясь держать себя в копытах, со зловещей монотонностью спросила свою наставницу, делая одинаковые паузы после каждого слова:—?Что. Ты. Сейчас. Сказала?!Мессер только и смогла выдавить из себя эти четыре слова, после чего эмоции всё-таки взяли над ней верх. Внутри себя уже находясь в самом настоящем бешенстве, Твайлайт, путаясь в мыслях и словах, но не забывая левитировать нацеленную прямо в лицо врага СВД, произнесла первое слово всё также беспристрастно, после чего её ярость вырвалась наружу:—?Никогда. Никогда! Нет! Слышишь меня, ты?! Даже если у тебя получилось одурачить Селестию и всех нас и заставить поверить в то, что ты исправилась! Даже если ты ради вечной ночи заключила союз с Австралией! Даже если ты смогла уничтожить четыре элемента и убить всех моих подруг, кроме ЭйДжей, вместе с моей… Моей… Настоящей принцессой! Как?.. Как ты посмела сказать мне эти слова, Найтмер Мун?! Отвечай!Только сейчас Селестия начала постепенно понимать, почему её верная ученица так сильно возбуждена и напугана. Похоже, маскировка, искусно созданная покойным полковником, действительно получилась очень хорошей?— и даже слишком хорошей. Принявшая её за настоящую Найтмер Мун и не знавшая о событиях в доме культуры Твайлайт, похоже, просто не понимала, что происходит, и с кем она говорит. Но тогда каким образом она узнала о предводительнице сил Монолита? Как она выбралась из Припяти, миновав орды фанатиков и лесной пожар? Почему фиолетовый аликорн уверена в том, что мнимая Найтмер убила её подруг и утверждает, что мистически исчезшая Эпплджек жива, а пропавшая вместе с ней Рэрити?— нет? И, наконец, если Твайлайт здесь, и Прапор с Селестией услышали треск именно её дозиметра, то с кем же пошёл сражаться Павел и кем он был убит?!От обилия нахлынувших вопросов у Селестии едва не закружилась голова, и она, вознамерившись спокойно поговорить с пони, которая точно расскажет своей наставнице все известные ей факты с максимальной точностью и ответственностью, для начала решила успокоить младшего аликорна, и спокойно начала, улыбнувшись:—?Твайли, опусти своё оружие. Принцесса Селестия?— это я и есть, и…—?Не смей называть меня ?Твайли?, ты, монстр!.. Ты думаешь, что можешь смеяться надо мной, произнося её имя? Думаешь, глупая принцесса дружбы обязательно простит тебе твои злодеяния, несмотря ни на что?!Сорвавшись на крик, Мессер ещё сильнее обхватила СВД телекинезом, с трудом подавив в себе желание нажать на спуск прямо сейчас. Помолчав секунду и, наконец, взяв себя в копыта, она продолжила также холодно, как и вначале, всё сильнее и сильнее ввергая в панику Селестию, никогда ещё не видевшую свою любимую ученицу в такой холодной и от этого ещё более страшной ярости:—?Нет, Мун. Так было бы раньше, но сейчас… Знала бы ты, в каких мучениях умирала Флатти! Видела бы ты, что стало с Пинки! Знала бы ты, наконец, какой урок я усвоила, оказавшись здесь и выжив, несмотря на старания твоих друзей-каторжников!.. Может быть, принцесса дружбы действительно не была бы способна на такое, но только не ефрейтор СБУ Мессер. Врагов надо истреблять, Найтмер?— и будь уверенна, я это сделаю.—?Н-но… Я и п-правда… С-селестия… —?едва разбирая свои же слова прошептала аликорн, уже не веря в то, что перед ней?— её самая любимая после сестры пони, которую она лично учила магии дружбы, и которая теперь полностью серьёзно намеревается…Глухой щелчок механизма СВД, не оставлявший сомнений в намерениях Твайлайт, перебил старшую пони, заставив её коротко вскрикнуть и почувствовать, как у неё на мгновение останавливается сердце. И это был не щелчок предохранителем?— объятый фиолетовым свечением спусковой крючок был уже нажат, а фиолетовая пони, взглянувшая на мнимого врага с ещё большим презрением и ненавистью, молниеносно передёрнула затвор своего оружия и вдавила спуск ещё раз.Но опять ничего не произошло. Опрометчиво расстрелянный в броню бронетранспортёра боекомплект на счастье Селестии опустошил магазин, и Твайлайт, уже дважды передёрнувшая затвор, пытаясь исправить осечку, только сейчас осознала настоящую причину отказа оружия. Бесполезная СВД мигом перестала сиять фиолетовым светом и, клацнув, повалилась на пол, копыто фиолетового аликорна моментально скользнуло к ножнам, а её рог недобро засиял, и правительница Эквестрии только через мгновение почувствовала, что не может двинуться с места. Окутавшее её с ног до головы заклинание телекинеза, требовавшее огромных затрат магии, в других обстоятельствах не на шутку удивило бы принцессу, отлично помнившую, что вся магия в мире Зоны таинственным образом исчезла, но именно сейчас ей было совсем не до этого. Твайлайт, выхватив десантный нож, медленно направилась к ней, храня абсолютное молчание.Теперь Селестия была напугана до такой степени, что даже не знала, что ей делать?— и не испугаться в её положении было просто нельзя. Невозможно было сохранять бодрость духа и уверенность в себе, когда смерть в обличии любимой ученицы молча и неотвратимо приближалась, внимательно заглядывая своей жертве прямо в глаза. Правительница Эквестрии отчаянно пыталась найти в этом взгляде хотя бы каплю сострадания или неуверенности в задуманном, но находила лишь бесконечное количество страха и боли, поверх которой кипела самая настоящая жажда крови. Осознание того, что пусть и омрачённый гибелью Прапора, но такой близкий и всё-таки счастливый конец для двух пони сейчас сменится трагической и совершенно немыслимой развязкой, подобралось к аликорну так резко и так внезапно, что дар речи пропал сам собой, и заветное ?Стой!? так и осталось на языке. Шум и звон в ушах, вызванный телекинетическим полем, стремительно нарастал с каждым мгновением, практически за пару секунд вытеснив собой все прочие редкие звуки, раздававшиеся в саркофаге. Отдалённый шум, в последний момент прозвучавший перед полным оглушением, в мгновение смолк, и Селестия оказалась буквально запертой внутри собственного тела?— и это было ещё страшнее. Хотелось убежать, позвать на помощь, наконец, услышать хоть кого-то?— словом, просто спастись, чтобы выполнить завет Павла, но ничего из этого она просто не могла сделать. Сейчас она умрёт от копыта той, кого она бесконечно любила и той, кто также любила её?— и желала отомстить за свою наставницу, не зная, чего она на самом деле творит. Не желая видеть этого, Селестия закрыла глаза, перед этим успев увидеть то, как младший аликорн заносит нож, целя точно в длинную шею.В абсолютном неведении ожидая смерти, Селестия провела секунду, полторы, две?— но ничего не произошло. И это выглядело в высшей степени странным. Твайлайт, полная решимости убить, просто так ни за что не отступила бы от своей цели, но что же тогда заставило её сделать это? Неужели, произошло чудо, и она всё-таки всё поняла?.. В следующий момент глаза принцессы уловили мельчайшее изменение света ртутных ламп, пробивавшегося сквозь закрытые веки. Практически рядом с ней происходило что-то важное, скорее всего, и заставившее младшего аликорна отвлечься, и Селестия, томимая неизвестностью, оказалась больше не в состоянии выдерживать эту пытку и открыла глаза, одновременно с этим ощущая дрожь в задних ногах.За прошедшие мгновения положение изменилось кардинально. Из-за того самого поворота, из-за которого недавно вышла Твайлайт, выбегала тёмная фигура в тяжёлом бронекостюме, размахивавшая руками и, очевидно, что-то кричавшая?— что именно, Селестия всё ещё не могла услышать, но едва пробивавшийся сквозь пелену телекинетического шума крик всё-таки дошёл до её ушей. Твайлайт, за эти две секунды успевшая и услышать незнакомца, и моментально развернуться к нему, сейчас уже вскидывала свой второй автомат, висевший до этого на ремне, одновременно с этим всё ещё не прекращая телекенетического заклинания. Принцесса Эквестрии, которой оставалось лишь безучастно смотреть за происходящим, не знала и не могла заранее знать, кем именно был человек, резко метнувшийся в сторону обоих аликорнов и пытавшийся задрать вверх дуло автомата фиолетовой пони?— но лишь только яркий свет лампы дневного света упал на его экзоскелет с несколькими непробитиями в лобовой бронепластине и, главное, синей полосой, оставленной там же жидкой синькой, аликорн, моментально просияв, всё поняла. Верный своему слову никогда не оставлять свою принцессу, офицер СБУ смог вернуться даже с того света, чтобы спасти её от её же собственной ученицы, доставшей нож прежде чем разобраться, кто?— друг, а кто?— враг.В следующий момент принцессу, сумев её достать даже сквозь надоевший шум, больно ударили по ушам хлопки выстрелов автомата Твайлайт, но Прапор был настолько подготовлен и быстр, что Селестия даже не успела испугаться за полковника. Резко отведя левой рукой ствол штурмовой винтовки, Павел молниеносным выпадом нанёс сокрушительный удар правой рукой, сразу же после этого вырвав оружие у дезориентированной пони и крепко взяв его в руки. Офицерский кулак в перчатке экзоскелета ударил по шлему типа ?Сфера? с такой силой, что не будь его, Твайлайт гарантированно бы была нокаутирована или даже убита мощным ударом в висок, но даже несмотря на наличие шлема, ей всё равно пришлось несладко. Прикушенный кончик языка сразу закровоточил, миллионы искр разом посыпались из широко открывшихся глаз Мессера, голова, едва не хрустнув шейными позвонками, безвольно качнулась назад, и даже мир, казалось, пошатнулся на секунду, прежде чем опять вернуться в своё нормальное состояние?— но аликорн не собиралась сдаваться.Быстро сглотнув свою собственную кровь, отдававшую солоновато-металлическим привкусом, Твайлайт из последних сил попыталась вырвать телекинезом свою винтовку обратно, понимая, как высоки ставки. Мессер, только что державшая инициативу в своих копытах, сейчас оказалась чуть ли не в прямом смысле между молотом и наковальней, и ей было жизненно важно убить Харона до того, как её магический потенциал иссякнет и она перестанет удерживать в телекинетической ловушке Найтмер Мун?— ведь если злая сестра Селестии освободится, её гибель будет неминуемой. За сотую секунды поняв, что хватка предводителя сил Монолита намного сильнее, чем её оставшаяся магическая сила, фиолетовый аликорн тут же потянулась за ножом, в критический момент вспоминая все навыки, полученные от своего покойного командира. В конце концов, однажды она уже смогла вскрыть ножом экзоскелет, за что и получила свой позывной?— так почему бы это не повторить прямо сейчас, когда от этого зависит не только её жизнь, но и, без преувеличений, будущее всей Эквестрии?На то, чтобы во второй раз вытащить нож телекинезом, у Твайлайт ушло не больше полсекунды, но для того, чтобы сделать резкое движение и застрелить её из собственной же винтовки, Харону бы хватило и такой форы?— но он, вместо того, чтобы убить юную принцессу, крикнул ей что-то неразборчивое, однозначно называя её по имени. Казалось, этот профессионал намеренно не хотел убивать Твайлайт?— и она уже догадывалась почему. Вновь забурлившая в крови ярость буквально переполнила аликорна, когда она, наконец, осознала, что и Найтмер, и лидер фанатиков, похоже, намереваются переманить её на свою сторону и заставить служить ASIS и Австралии, чтобы в конечном итоге принести в Эквестрию вечную ночь и все кошмары человеческого мира! Осознание этого буквально толкнуло Твайлайт вперёд, прямо на врага, и её зажатый в копыте боевой нож уже был занесён для единственного и самого страшного удара по стыку бронепластин на боку, как и учил Прапор, но……Но вот только монолитовец, словно заранее зная, как именно поведёт себя Мессер в ножевой атаке, предугадал смертоносный манёвр, и клинок со свистом рассёк воздух там, где всего лишь десятую секунды назад стоял Харон. Явно не предвидевшая такого поворота событий Твайлайт растерялась буквально на мгновение?— и ей тут же пришлось пожать плоды своей растерянности: практически моментально сработанной подсечкой передних ног и одновременым ударом локтём по голове монолитовец уронил её на пол саркофага, тут же придавливая своим весом и вырывая из копыт нож. Схватка, продлившаяся не дольше десяти секунд, закончилась, и побеждённая Твайлайт, уже находившаяся в непросветном ужасе и в красках рисовавшая в воображении картины австралийского плена, наконец услышала отрывок беспокойной речи Найтмер:— …Паша! Рог! В нём магия!И тут же по аликорновкому рогу пришёлся слабый удар; скорее?— даже не удар, а касание, тем не менее, отдавшее сильной болью в уже и так болевшей голове и заставившее Твайлайт убрать силовое поле и, наконец, отпустить принцессу ночи. Ефрейтора СБУ охватило смертельное отчаяние и тоска, пришедшие с единственной мыслью, крутившейся в голове. Это?— конец! Поражение! Точка?— не только в её жизни, но и в мирной жизни всей Эквестрии! Полный провал всего противостояния между СБУ и ASIS! Вечная ночь в Эквестрии и правление там злодейки с… —?Мысль Твайлайт внезапно скользнула совсем в другое русло?— С таким знакомым и добрым голосом?!В следующий момент вернувшись к своей главной мысли и подумав о ASIS и СБУ, пони сразу же вспомнила о том, о ком она чуть не забыла в пылу схватки?— и внутри неё загорелся пусть и очень слабый, но тёплый огонёк надежды. Всерьёз рассчитывать на майора Дегтярёва, минуту назад отвлёкшегося на хлопки выстрелов и сейчас находящегося неизвестно где, конечно же, не приходилось, но ведь какой-то шанс должен был быть! В конце концов, он же должен был услышать её крики и выстрелы?— но тогда где же он, единственный человек, который может спасти от австралийцев не только Эквестрию, но и свою родину?Надежда Твайлайт на Дегтярёва оправдалась в полной мере практически в этот же момент?— казалось, сам майор прочёл её мысли и поспешил на помощь. Найтмер, увидев у себя со спины резко приближающийся человеческий силуэт, вскрикнула, предупреждая своего напарника, всё ещё лежащего на Твайлайт, об опасности. Топот сапог майора, ринувшегося выручать свою подопечную, появился в коридоре также внезапно, как и появился сам Александр, не знавший, но искренне надеявшийся на то, что ефрейтор жива, спешивший ей на помощь изо всех сил и боявшийся открывать огонь, понимая, что пули не умеют отличать врагов от друзей. С ножом в руке преодолев десяток метров за считанные мгновения, он ещё на ходу оценил обстановку и чётко, по секундам расписал свои действия, и поэтому действовал безо всякого страха, сомнений и ненужных отвлечений. Пробежав в своём армейском ?Буллате? мимо успевшей сделать лишь шаг назад Найтмер, он замахнулся и на ходу вогнал остриё туда, где в соответствии с его школьными познаниями по зоологии у лошадей и пони находилось сердце. Даже не оборачиваясь и не смотря на то, что стало со вражеским аликорном, майор оттолкнулся от земли, прыгая на лежащего спиной вверх врага и целясь ножом точно в шею.Казалось, такой дерзкий, но крайне эффектный и, главное, эффективный манёвр должен был завершиться удачей, но все планы Дегтярёва рухнули тогда, когда он почувствовал сзади сильный толчок двумя копытами в спину и кубарем повалился на пол, едва не налетев на свой собственный нож. Кобура с именным ?Макаровым?, на которую и упал Александр, довольно болезненно ударила по бедру, увесистая половина сферы, всё также покоившаяся в рюкзаке, упала на спину, едва не сломав позвоночник, а висевшая сзади на ремне штурмовая винтовка майора, предательски ударила по правой почке. От сильной и резкой боли у Дегтярёва на секунду даже потемнело в глазах, но он, игнорируя боль, за мгновение разросшуюся чуть ли не на всё тело, смог уловить сзади движение, резко оглянуться и, цепенея, увидеть наставленное на него дуло ВСК, а за им?— ту самую синюю кобылицу, которая по всем его расчётам уже должна была быть мёртва или, в крайнем случае, истекать кровью в предсмертной агонии. Но вместо этого, Найтмер Мун была жива и полностью здорова?— лишь на её церемониальном нагруднике владычицы небесного светила красовалась глубокая вмятина от острия ножа, ударившего точно в полумесяц на её груди и просто не пробившего броню.Прапор, ничего бы не успевший сделать в эти короткие секунды, за которые для него и Селестии решился заданный ещё в Припяти вопрос ?Быть или не быть??, но отлично видевший то, как нож выбил из доспеха Селестии яркий сноп искр, как она же схватила ВСК и, наконец, как вовремя она толкнула сзади военного в армейском бронежилете своими передними копытами, вздохнул с облегчением, про себя благодаря свою принцессу всеми добрыми словами, которые он только знал и удивляясь тому, как всё прошло. Да, Селестия не отличалась своим опытом, тактическим мышлением и навыками профессионального военного?— но разве это помешало ей решить исход всего боя, и даже?— всего приключения в Зоне в свою пользу всего лишь потому, что ей хватило ума надеть декоративную броню своей сестры, даже и не рассчитанную на ведение боевых действий, и, главное, не струсить в нужный момент?..—?Ну, Тия… —?прогудел устало на выдохе своим противогазом полковник—?Тия? Т-товарищ полковник?! —?воскликнула ТвайлайтНа несколько секунд воцарилась гробовая тишина, прерываемая только ритмичными щелчками дозиметра Твайлайт. Младший аликорн, всё ещё лежащая под весом ?Монолитовца?, беспокойно, но в то же время удивлённо взглянув снизу вверх сначала на безликого ?Харона?, и тут же?— и на ?Найтмер Мун?. Несколько секунд у неё ушло на то, чтобы сфокусировать всё ещё нечёткий взгляд, вглядеться в силуэт тёмно-синего аликорна и и понять, что словно выкрашенная шёрстка пони была неестественного цвета, на абсолютно пустом крупе не было ни намёка на полумесяц, сама ?Найтмер? была несколько выше, чем запомнила Твайлайт?— и, главное, взгляд принцессы источал только безмерную доброту и спокойствие, но никак не угрозу.—?Принцесса Селестия?! Тия! Это… И правда ты? И ты, Прапор?! —?всё ещё не веря очевидному, воскликнула младшая пони, никак не желая верить в то, что она в порыве бессильной злобы чуть не совершила страшного—?Так это она и есть? —?присоединился военный, говоря очень знакомым голосом, который Прапор узнал бы из тысячиНе успела Селестия даже открыть рот, чтобы ответить, как Павел, поспешно, но осторожно вставая с фиолетовой пони, кивнул военному и, словно не веря своему счастью, воскликнул:—?Саня! Неужто? Живой?!Прапор ожидал услышать в ответ чего угодно?— радостные заверения в очевидном, удивлённые восклицания майора, наконец, просто сухую констатацию факта, присущую военному, но настоящий ответ Дегтярёва не подошёл ни под одну из этих категорий. Выдержав несколько секунд молчания, Александр, собравшись с мыслями и уже не обращая внимания на ствол ВСК, наставленный на него, медленно встал в полный рост и, искоса взглянув на Прапора, вытянул вперёд свою правую руку. Указывая пальцем на Павла, контрразведчик, едва ли не трясясь от злобы, наконец смог выплюнуть из себя одно-единственное слово с такой интонацией, как будто это было не обращение, а самое настоящее оскорбление:—?Ты!—?Ну я. —?с готовностью признал Павел, не понимая, чего бы значило такое странное приветствие?— Что с тобой, Саш?Дегтярёв, стоя прямо напротив своего бывшего боевого товарища, предавшего его лично, СБУ и Украину вообще и прямо сейчас как ни в чём не бывало задающего такой вопрос, на несколько мгновений даже потерял дар речи от такой наглости. Градус лицемерия Павла не знал границ и просто не укладывался у майора в голове, и ему стоило огромных усилий, чтобы сдержать себя и не высказать Лиманскому нецензурной триадой всё то, что и как он о нём думает. Наконец, собравшись с силами и мыслями, Дегтярёв холодно и отстранённо проговорил:—?Со мной всё хорошо, Лиманский, но я хотел бы задать этот же вопрос тебе и, главное, услышать на него ответ. Итак: что с тобой случилось, Павел?!Удивлённо переглянувшись с Селестией и не понимая, о чём речь, Прапор простоял в нерешительности несколько секунд, прежде чем отвлечься на осторожный цокот копыт, донёсшийся сзади. Понимая, что он никакой опасности представлять не может, полковник лишь с удивлением проследил за тем, как к отряду из двух человек и двух пони медленно подошла Эпплджек в комбинезоне Свободы и, с опаской взглянув на него и Селестию, спросила у Дегтярёва:—?Сахарок, а они точно безопасны? Вы… Их победили?Столь странное поведение друзей уже давно поставило Прапора в тупик, но последний вопрос добил его окончательно. Отчётливо осознавая, что его понимание текущей ситуации ограничивается лишь тем, что он ничего не понимает, Павел больше не мог терпеть своё нахождение в неведении:—?Да что здесь происходит-то, в конце концов?!—?Много бы я дал тому, кто бы мне объяснил, что здесь происходит… —?глубокомысленно ответил майор, после чего перешёл в наступление?— Какого хрена, Павел?! Что тебе в голову взбрело? Ты кому вообще служишь, полкан?Прапор, едва услышав заданный ему вопрос, ответ на который подразумевался сам собой, и уже был у него на языке, вдруг запнулся, прочувствовав тон, с каким был задан вопрос. Майор Александр Дегтярёв, человек, который за четыре года стал для него не только верным сослуживцем, но ещё и лучшим другом, никогда бы не позволил себе в таком тоне общаться с ним?— и совсем не из-за армейской субординации. Должно было произойти что-то экстраординарное, что-то из ряда вон выходящее, чтобы Александр впервые за всё их знакомство высказался в таком тоне?— и Прапор, кажется, понял в чём дело. В голове всплыл солдат, застреленный в саркофаге, но успевший огрызнуться из своего АК в ответ, который, похоже, был из группы Дегтярёва. Что ж, убийство союзника дружественным огнём действительно было в глазах майора далеко не офицерским поступком.—?Саша… Если ты про солдата из твоей группы… Прости. Я не знал, что он за тебя. Вы ведь поэтому нас за врагов приняли, да?Это было последней каплей в чаше терпения Дегтярёва. Глаза майора едва ли не налились кровью, кулаки сжались, врезаясь ногтями в кожу до крови, а челюсти сжались с такой силой, что у Александра заболели зубы?— но ему уже было всё равно. И его прорвало:—?Не знал?! А может ты, дурья твоя башка, и не заметил, что он служит в вооружённых силах твоей родины?! Быть может, ты просто не знал и того, чей был бронетранспортёр, который ты угнал, и чей экипаж отправил на тот свет вместе с ребятами из ?Сапсана? и ?Луни??! И наш Ми-24 ты, наверное, тоже принял за австралийский ?Белл??!.. А за кого ты держишь десятки наших парней, которые здесь прямо сейчас умирают?— и умрут просто потому, что ты сбил единственный вертолёт, который мог их эвакуировать на большую землю?..Александр хотел прокричать что-то ещё, но, уже задыхаясь от злости, замолчал, удовлетворившись сказанным. Смотря на Павла исподлобья и выжидая, сейчас он желал только одного?— услышать ответ человека, которого пристойными словами охарактеризовать было просто нельзя, и, главное, заглянуть ему в глаза. И этого хотел не только он.Воспоминания о понивилльском модельере, посвятившей всю свою жизнь моде и украшениям и, возможно, не бывшей пони, сотворившей нечто великое, но точно бывшей одной из пяти ей лучших подруг, захлестнули Твайлайт с головой. Она не могла поверить в то, что её жизнь прервал не Лукаш Ли или Стрелок, с чем бы она смирилась, а тот человек, который стал её единственным наставником в Зоне, смог расположить её к себе, и которому она привыкла доверять во всём. Осознание того, что Павел, пусть и не зная об этом, стал убийцей Рэрити, предстало перед аликорном во всей своей красе так резко и внезапно, что, казалось, было сравнимо разве что с ударом обухом по голове, напрочь лишившим и всех прочих мыслей, и даже равновесия.Еле устояв на копытах, Твайлайт уже была готова самолично и в не менее грубой форме поинтересоваться у Прапора о мотивах его поступка, как вдруг ещё одно осознание посетило её голову. Как бы она не любила Рэрити, свою принцессу она любила намного больше; и в случае, если бы Рэрити не погибла, эта же участь постигла бы уже Селестию с Прапором?— и, что ещё ужаснее, сама Твайлайт, едва не застрелившая Павла с ПЗРК, чуть сама не поспособствовала убийству любимой наставницы, а потом?— и вовсе чуть не вогнала ей в шею нож! ?Павел просто защищал того, кого должен, и он сделал то, что должен!??— с горечью кивнула сама себе пони, очень желая верить в это, но зная, что окончательный ответ можно было узнать только у самого полковника. Но Прапор не торопился отвечать.Скупая офицерская слеза пробежала по заросшей щетиной щеке, и лишь благодаря шлему экзоскелета, скрывавшему лицо Павла ото всех, создавалось чувство того, что оставшийся недвижимым Прапор стойчески и без эмоций выслушивает претензии майора. Но на самом деле прямо сейчас в душе полковника бушевала самая настоящая буря, начавшаяся, едва только он представил себе незавидную судьбу и безвыходное положение своих соотечественников, которые погибнут только лишь по его, Павла, вине! Все чувства полковника смешались, напрочь отбив дар речи, и сейчас его уже не волновало, что военные открыли огонь первыми?— ведь он действительно был виноват, не предвидев такого поворота событий и не придумав другого способа проникновения на ЧАЭС. Хотя чего ещё было ждать от дезертира, коим Павел сам себя и признал?.. Через несколько секунд молчания Прапор про себя признал ещё и то, что заслуженные угрызения совести и не менее справедливые обвинения майора было просто нечем крыть.—?Молчишь?.. —?нетерпеливо оборвал паузу майор, своим голосом перекрикивая треск счётчика Гейгера?— Тогда скажи мне, полковник, в чём заключается долг любого солдата, включая тебя?!—?Защищать слабых и беззащитных?— мрачно проговорил Павел, уже сделав свой выбор—?Родине своей служить, идиот, Украине!.. Она?— твоя родина, Лиманский! Здесь родился ты! Здесь живёт твоя сестра с племяшем, который называет меня ?дядя Саша?, а тебя?— и вовсе ?папа?, и хочет, как и мы, стать военными и тоже защищать родину! Здесь родились и те пацаны, Лиманский; десятки пацанов, как наш рядовой, которые тоже её защищали ото всякого отребья, у которых тоже были дети, братья, сёстры, родители, жёны, в конце концов, и которых ты убил! Убил! А ради кого?! Ради этой кобылы, возомнившей себя принцессой, и её радужного мирка? А почему?!.. Скажи, может между вами уже что-то было?!Майор остановился на секунду, чтобы набрать воздуха в грудь и, не обращая внимания ни на удивленно взглянувшую на него Твайлайт, ни на недобро разминавшую копыта Эпплджек, ни на, наконец, стыдливо опустившую голову Селестию, продолжил:—?Пацану, которого ты убил, Павел, и двадцати не было. Ещё мальчик! Ребёнок! Срочник! Восемнадцать лет! Знал бы ты, чего он успел натерпеться, и как его ждали дома! Знал бы ты, как он дезертировал из НИИ ?Агропром? и спрятался на болоте не потому что трус, а потому, что… Ха! Да какая теперь тебе разница, когда ты скоро окажешься там, где человеческая совесть и офицерская честь тебе не понадобится просто потому, что ты их заткнёшь выпивкой и… —?здесь Александр, объяснив, чем ещё Прапор мог в Эквестрии заглушить совесть и честь, выразился не совсем печатно, и, после чего, взглянув в его бездушные окуляры шлема, спросил?— А хватило бы у тебя духу перед этим съездить в Кривой Рог, разыскать там его мать-инвалида и двух младших сестёр-восьмилеток, и объяснить им, почему и ради кого ты убил их единственного кормильца, который, видишь ли, умер не сразу, и успел черкануть адресок для последней весточки?! Вот! Вот кто такие настоящие слабые и беззащитные, Павел! И пони твои… У твоего белого единорога в Эквестрии осталась младшая сестрёнка-жеребёнок! А ты её!.. Она в той вертушке была!—?Рэрити?! Но… Саша… Я ж не знал… —?уже сидя на полу, обхватив руками голову, выдавил из себя офицер, уже почти не думая, о чём он говорит—?Да ты вообще ничего и никого не знал, кроме своей этой кобылы! Ты… —?далее майор разошёлся самой отборной и грязной бранной триадой, перебирая свой богатый словарный запас и не стесняясь в выражениях до такой степени, что единственным цензурным словом так и осталось местоимение ?Ты?.Нагромождение столь богатой лексики, описывающей отношение майора к своему бывшему лучшему другу и принцессе Селестии, её богатую личную жизнь, в которой Александр, с его слов, принимал определённое участие, его мнение об Эквестрии в целом и о идее дезертирства туда в частности и, наконец, всю моральную низость поступка Павла, возымело самый непосредственный эффект. Да, майор СБУ Александр Дегтярёв в гневе был действительно страшен!Прапор сидел с поникшей головой, даже и не пытаясь возразить своему сослуживцу и понимая всю тяжесть грехов, висевших на нём. Ему хотелось просто провалиться сквозь землю, чтобы не чувствовать всего этого позора, но, скорее всего, Александр нашёл бы его и там и продолжил бы высказывать ему всё то, чего Павел действительно заслуживал. Принцесса Селестия, густо покраснев сразу же, как только майор в своём монологе упомянул её, тоже не решалась возражать хоть что-то, понимая неоспоримость доводов, только лишь подошла к полковнику, чтобы подбодрить его хотя бы своей благодарностью, но вышло, мягко говоря, не совсем убедительно. Даже Эпплджек, едва заслышавшая такие нелестные и порочащие честь и достоинство её родины и принцессы слова, и сначала возжелавшая от всей души приложить своё копыто к этой наглой майорской роже, вскоре отказалась от своих намерений, поправив респиратор, прижав уши к голове и сняв шляпу, как только до неё дошёл настоящий смысл слов майора, осуждавшего всю низость падения полковника. И только лишь Твайлайт, пропустив мимо ушей перевод известных ей слов, находящихся, однако, в довольно причудливом и непонятном контексте, кивнула головой и негромко произнесла короткое ?Да?, признавая то, что майор был прав во всём.Дегтярёв мигом замолчал, повернув голову в сторону источника звука и оценивающе взглянув на Твайлайт таким взглядом, от которого даже ей стало не по себе. Выдержав короткую паузу и смочив слюной пересохший рот, разгорячённый Александр наконец-то смог взять в себя в руки. Указав пальцем на Твайлайт, майор отчётливо проговорил:—?Мессер! Она, Прапор! Она в десятки; в сотни раз больше походит на настоящего офицера, чем ты! Она не предаст и не променяет тебя! Не бросит! Она будет с тобой до конца! Она…—?А я думал, майор, ты не забыл, как я сам трижды раненый тебя из рыжего леса до кордона в плащ-палатке тащил… —?Прапор вдруг резко поднял голову и заговорил, перебив майора, и заглядывая ему прямо в глаза?— Помнишь, тогда, в 2009-м? Как мы на одном моём пайке три дня жили? Как я тебе ещё тогда свой автомат отдал, когда твой напрочь заклинило? Как мы от бандюков отбивались, и как я мог, но не бросил тебя, хотя имел все шансы лечь там вместе с тобой? Ты это помнишь, майор?! Как ты в госпитале потом два месяца в реанимации пролежал, и как жена твоя мне чуть ли не в ноги кланялись? Забыл?!Из Александра в этот момент словно вынули стержень, и он, обмякнув, тут же потерял всю свою былую спесь. На секунду посмотрев на Павла, он в следующий момент рывком отвёл взгляд и, глядя в пустоту, отстранёно произнёс:—?Нет, не забыл. И никогда не забуду, Паша… —?тепло проговорил он и, стараясь сохранить хладнокровие, сообщил?— У меня в рюкзаке сейчас находится то, за что наше командование как минимум золотую звезду даст. И знаешь, что?.. Я, наплевав на свою честь офицера, прямо в лицо навру генералу, что ты вырвал это из рук австралийской разведки, погибнув смертью храбрых. Ты меня понял? Я и в Луганск приеду, и сестре твоей скажу, мол, погиб как герой, ждите похоронки с золотой звездой! Ты же говорил мне, что всегда мечтал о том, чтобы стать героем Украины! Вот и станешь; вот тебе награда, достойная предателя!.. А ты?— ступай, куда знаешь. Тебе виднее. Только возвращаться оттуда не вздумай?— при следующей встрече я выстрелю. И в тебя, и в твою Селестию. Обещаю.—?С-спасибо, Саша… —?только и смог выговорить бывший полковник СБУ, поднимаясь с пола—?Не смей меня благодарить!.. —?резко бросил за плечо майор, уже делая шаг вглубь коридора, откуда и пришёл Прапор с Селестией?— Ефрейтор, идём со мной. Хватит с меня таких союзников!Решительно отчеканив несколько шагов, Дегтярёв вдруг обнаружил, что позади не раздаётся цокот копыт Твайлайт, которая сейчас всё также стояла на месте, будто бы прилипнув ногами к полу. Выбор, перед которым она стояла, и решение, которое настала пора принять именно сейчас, давили на неё с невероятной силой, но она, словно найдя внутри себя тайник, полный решимости, смогла взять себя в копыта, и сделать свой выбор. Подобрав телекинезом свою винтовку, она повесила её на свою шею и, бросив взгляд на майора, ждавшего её, чтобы пойти вдвоём на самоубийственный прорыв, медленно и постоянно прерываясь, проговорила:—?Товарищ майор… Вы… Я… Я правда, очень-очень бы хотела с вами… Но не могу. Вы были правы! И я поняла! Сегодня, за все эти сутки, я узнала, что предать свою родину… Пусть даже и ради кого-то, кто тебе дорог… Так нельзя! Вы?— хороший человек… Как и Тия?— хорошая пони… Но вы же сами сказали, что… Что нужно ценить, в первую очередь, своих людей и пони, и всегда быть на их стороне, как бы тебе не хотелось быть с кем-то другим! Простите, товарищ майор, но… Но я нужна Эквестрии! И я усвоила этот урок дружбы!Дегтярёв, на секунду задумавшись, кивнул и с благоговением проговорил:—?А я в тебе не ошибся. Это?— выбор сильного духом человека, Мессер. Хвалю. —?заключил он и, опять немного подумав, заявил?— Прапор, Селестия, Мессер, Эпплджек. Я видел вход в реакторный зал, когда бежал сюда. Я вас провожу до Монолита, а дальше… В общем, ни пуха. Было весело. Идёмте.Уже через десять секунд отряд шагал по коридору вслед за майором, проходя последние десятки метров в человеческом мире. Все карты были вскрыты, все загадки?— разгаданы, а все враги?— побеждены. Впрочем, всё-таки оставался ещё один вопрос, витавший у Эпплджек в голове, и невольно севший на язык. Прокручивая его у себя в мыслях, она не заметила то, как этот самый вопрос вылетел из её уст и был услышан шагавшими рядом с ней Прапором и Селестией:—?Но если это?— Селестия, то где же настоящая Найтмер Мун?!—?Убита мной в Припяти?— немногословно сообщил Прапор—?Убита им в Припяти… —?едва слышно повторила для себя Селестия, и в её голосе проскользнули едва заметные благодарные нотки