Пролог 2/3. Даниэль и пони (1/1)

Мгновение назад тускло освещавший застенки внутреннего святилища масляный фонарь в правой руке темноволосого юноши в коричневом камзоле, последний раз мигнул своим огоньком и погас. Фонарное масло, бывшее для Даниэля на вес золота, закончилось?— но это уже не имело ровным счётом никакого значения, ведь юный археолог уже находился у цели, ради которой он прошёл через кошмар, именуемый замком Брененбург. Тёмные закоулки и галереи, темницы и пыточные камеры, наводившие воистину животный ужас, и, главное?— не менее пугающие обитатели этого места, нелепые пародии на людей, остались позади. Впереди же находился лишь финал всей этой противоречивой и безумной истории, к которому Даниэль и шёл всё это время. Решившись, наконец, поставить жирную точку в последней главе летописи о древнем проклятье, наивном юноше и подлом бароне, в которой он играл главную роль, англичанин взялся за холодное железное кольцо массивных ворот, располагавшихся в самом конце освещённого факелами прохода, и отбросив последние сомнения, рывком потянул руку на себя. Огромная дверь, богато украшенная разнообразными узорами, оглушительно громко скрипнула петлями и поддалась.Даниэль не сразу смог разглядеть древние каменные своды зала сферы, испещрённые не менее древними письменами и рунами?— до боли знакомый ослепительный голубой свет хлынул из-за ворот, больно резанув по привыкшим к полумраку глазам. Но это не остановило археолога ни на секунду?— такая мелочь, как секундная боль в глазах была всего лишь каплей в море по сравнению с неутолимой болью в душе, перемешанной с огромным чувством вины и стыда и съедавшей юношу изнутри. И чем сильнее была эта боль, которую не смог одолеть и стереть даже эликсир амнезии, тем сильнее крепла решимость в душе Даниэля, вознамерившегося отомстить настоящему виновнику произошедшего кошмара, его руками зверски запытавшего и погубившего в мрачных застенках старого замка не один десяток людей. И вот наконец, этот виновник, известный всему остальному миру как прусский барон Александр Бренненбургский, предстал прямо перед Даниэлем.Левитируя за магическим барьером из синего пламени над небольшом возвышением абсолютно нагим и поддерживаемый чистой магической энергией, он окинул властным взглядом нежеланного, но жданного гостя, и поприветствовал его заранее подготовленной растянутой монотонной речью, но археолог даже не стал слушать эти слова, полные лжи и лести. Ему не было дела до возвышенных аллегорий и латинских выражений Александра?— всё его внимание сейчас было сконцентрировано даже не на своём заклятом враге, а на том, что стояло посреди зала между ним и ненавистным бароном. Излучающая яркий голубой свет, на массивный пьедестал была водружена та самая реликвия, из-за которой и произошла эта невероятная, леденящая душу археолога история. Именно из-за этого артефакта Даниэля преследовал оживший кошмар, именуемый Стражем или Тенью сферы, от которого, он, наивный, когда-то просил защиты у прусского барона. До последнего считая, что Александр помогает ему избавиться от этого проклятья, юноша, окутанный ложью и обманом, превратился в полное чудовище, которому не было искупления.Словно напоминая об этом и упрекая самого юношу, замок в очередной раз сотряс нечеловеческий рёв бесплотного Стража сферы, заставив задрожать лежавшие на полу камни и словно напоминая ему о том, что у него нет даже шанса на спасение. Можно было оправдываться сколько угодно, но факт оставался фактом?— Даниэль, выполнявший всю грязную работу, запятнан кровью, и будет поглощён Тенью в любом случае, а Александр…Даниэля передёрнуло. Он не мог допустить того, чтобы Александр выполнил задуманное и сбежал из этого мира, избежав справедливого возмездия. Водруженная на пьедестал сфера, это было просто очевидно, служила главным звеном в последнем ритуале, проводимом бароном, всё ещё изрекавшем свои речи и, похоже, убеждённым по замешательству юноши в том, что они возымели эффект. Но его предположения были в корне неверны?— стоявший на месте Даниэль вовсе не смирился и не согласился с доводами Александра, вместо этого наблюдая за сферой и пытаясь понять, как и, главное, что ему требуется сделать. Энергия, исходившая из сферы светлыми лучами и находившая своё пристанище в светящихся, из-за этой самой энергии, сосудах с эликсиром жизни, расположенных на вершине трёх колонн, аккуратно выставленных вокруг пьедестала, накапливалась с каждым моментом, чтобы в конечном итоге вылиться в портал, посредством которого Александр и планировал покинуть этот мир и вернуться, если верить ему же, домой. Этому следовало помешать. Но как?Даниэль понимал, что времени у него оставалось в обрез и искать какие-то обходные пути было как минимум глупо. Ритуал по открытию портала следовало прервать, причём самым прямым и непосредственным способом?— по крайней мере, других выходов из положения археолог не видел. Уничтожив сосуды с эликсиром, содержащие в себе жизненную энергию, изъятую лично Даниэлем из невинных людей и тем самым разрушив магическую цепь и не дав порталу открыться, он помешает Александру покинуть этот мир и скрыться от Стража сферы, который, вне всякого сомнения, уже вынес смертный приговор и барону, и алхимику Генриху Корнелиусу Агриппе, и самому Даниэлю?— но юношу его собственная судьба уже мало волновала. ?Успеть. Успеть! Только бы успеть!??— вот всё, о чём он только мог думать, решившись и начиная действовать.Буквально через несколько секунд первая колонна, стоявшая ближе всех ко входу, пошатнулась, зал сферы сотряс звон стекла, а секунду назад стоявший наверху стеклянный сосуд, наполненный драгоценной жидкостью, разлетелся на мелкие и острые осколки, разбившись о твёрдый каменный пол. Луч энергии, исходивший из сферы в южную сторону, мигом пропал, и через секунду по стенам и высокому потолку внутреннего святилища прокатился отчаянный возглас барона, с ужасом наблюдавшего за тем, как посредством рук Даниэля рушится его единственная за несколько веков надежда на возвращение к себе домой, в свой мир, и её место начинает заполнять страх и ужас перед Стражем сферы:—?Nein, Daniel! Mach das nicht! [Нет, Даниэль! Не делай этого!]Зло ухмыльнувшись, археолог ещё раз вспомнил окровавленный клочок платья, найденный им в хранилище. Вряд ли маленькая девочка, лично замученная им по приказу барона, хотела выжить и попасть домой меньше самого Александра?— но разве это её спасло? Разве тщетные мольбы спасли невиновного узника, оклеветанного бароном и колесованного Даниэлем? Наконец, сам Даниэль разве ли не из-за Александра по шею выпачкался в чужой крови, и теперь тоже стал жертвой властителя Брененбурга? Археолог слишком хорошо знал ответы на эти вопросы, и именно поэтому, не проявляя ни капли жалости или милосердия, к которому взывал Александр, собрал волю в кулак и, до боли напрягая не отличавшиеся выдающейся физической силой мускулы, всё-таки смог повалить вторую колонну.Замок сотряс очередной рёв бесплотного Стража сферы, на этот раз точно находившегося где-то поблизости. Последняя колонна всё ещё поддерживала своей энергией нераскрывшийся портал, и у барона оставалась призрачная надежда на благополучный для него финал?— но Даниэль был непоколебим. Душа каждого замученного им пленника, казалось, сейчас находилась здесь и сейчас, и умоляла археолога восстановить справедливость. Несмотря на всю решимость, ему как никогда хотелось сдаться здесь и сейчас, проявить милосердие и пощадить барона, хотя бы перед своей смертью не пачкая свои руки кровью, и только осознание того, что в его руках сейчас находятся надежды, страдания и судьбы всех погибших по его вине, не дало юноше проявить слабину и поддаться на мольбы своего врага. Слово ?пощада? следовало вспомнить раньше, во время пыток невинных людей. Сейчас же ложному милосердию уже не было места.—?Du bist der Gnade nicht wert!.. Genau wie ich. [Ты недостоин пощады!.. Также, как и я.]?— на грани помешательства прокричал первую половину фразы Даниэль, едва выдавив из себя вторую и из последних сил опрокидывая на пол третье каменное изваяниеВ порыве слепой ярости набросившись на последнюю колонну, он, сумев разорвать магическую цепь, вмиг рассеял в воздухе то, что могло бы через считанные секунды превратиться в портал в иной мир. Не рассчитав своих сил, он толкнул каменного истукана даже сильнее, чем нужно, и под самую отборную брань сыпавшего проклятьями барона, повалился вместе с колонной на каменный пол. Фонарь, выпущенный из рук, под лязг собственного металлического каркаса и звон разбитого стекла разлил по полу несгоревшие остатки масла, и Даниэль уже был уверен в том, что его приземление будет не менее жёстким, но его ожиданиям не суждено было сбыться. В один момент барон Александр, прервавшись посреди своей непечатной брани, издал страшный, нечеловеческий крик, оборвавшийся столь же внезапно, как и начавшийся. Но юноша этого уже не видел?— всё его внимание было приковано к каменному полу, стремительно заполняемому противной живой биомассой, появлявшейся, в прямом смысле слова, прямо из воздуха.Склизская жуть смягчила падение, но от этого Даниэлю было не легче. Невидимый Страж сферы, оставивший за собой этот след, уже расправился с навеки затихшим бароном, и теперь он просто должен был приняться за незадачливого археолога. Лёжа на склизкой красной гадости, юноша даже не пытался подняться, понимая, что остаток сил покинул его. И даже если бы они и были, сопротивляться ожившему кошмару, следующему за ним по пятам с самого Алжира, было просто бесполезно?— в этом он убедился на протяжении прошедших четырёх месяцев. В конце концов, его цель была выполнена, и все невинные жертвы были отомщены?— теперь настал и его собственный черёд пасть жертвой своего ужасающего открытия, сделанного 17-го мая 1839-го года. Исправить уже ничего было нельзя. Вздохнув и окинув прощальным взглядом серый камень стен зала сферы, он закрыл глаза, будучи готовым умереть с чистой совестью.Но ничего не произошло. Ни в этот же момент, ни через секунду, ни через пять. Противная биомасса, находившаяся повсюду и уже успевшая налипнуть на камзол тоже не проявляла признаков враждебности, что было в высшей степени странно?— раньше красная жуть больно обжигала археолога даже сквозь одежду сразу после того, как он наступал на неё; теперь же, пролежав прямо на странной пульсирующей органике уже минимум десяток секунд, Даниэль не почувствовал даже намёка на ожог. Всё это выглядело в высшей степени неясно и пугающе: юноша не сомневался в том, что будь у Стража сферы желание покончить с ним?— он был бы уже давно мёртв, и полный отчаяния и боли крик барона, прозвучавший некоторое время назад был тому ясным подтверждением. Что заставило таинственную Тень, буквально пять минут назад ясно желавшую покончить с археологом в темницах, изменить своё решение? Возможно, она желала вдоволь насладиться исходящим от загнанного в угол археолога чувством безысходности и поиграться с ним, как кошка с мышью? Или за все его злодеяния она приготовила ему какую-то особо мучительную смерть?Даниэль был уверен только в одном?— он окончательно сбит с толка. До сих пор лёжа на полу, устланном красной биомассой, и обхватив поваленную колонну, он начал чувствовать, что сходит с ума. Ощущая чем-то вроде неизвестного шестого чувства присутствие невидимого Стража сферы совсем рядом и будучи уверенным в том, что стоит ему сделать хоть одно движение, он тут же разделит печальную судьбу Александра, археолог боялся даже пошевелиться. Дыхание юноши постепенно сделалось сбивчивым, а поток мыслей?— невнятным. Адреналин бешено заиграл в теле, и Даниэль уже твёрдо знал, что именно с ним сейчас должно было произойти. В других обстоятельствах, потеря рассудка была ему не так страшна, но только не здесь и не сейчас.Сохраняя последние капли здравомыслия, не дававшие ему впасть в очередной раз в безумие, он твёрдо пообещал себе, что, кем бы на самом деле ни был Страж сферы, он ни за что не станет кормить его своим страхом. Смерть от его рук была неизбежной?— так почему бы её не встретить с достоинством, как и подобает настоящему лондонскому джентльмену? Почему он каких-то два десятка секунд тому назад смог забыть все свои страхи, и довершить начатое, а теперь боится принять заслуженное наказание? Быть может, это?— его последний шанс на искупление за все свои злодеяния?— так почему он трусливо от него отворачивается, одновременно с этим понимая, что для него всё уже предрешено?Даниэль решился. Рывком освободив одну из своих рук от липкой биомассы, он упёрся ей же в противную жижу и, приложив некоторые усилия на то, чтобы освободиться полностью, рывком вскочил на ноги. В следующий момент зал сферы заполнили громкие восклицания, сначала напугавшие Даниэля, через секунду с удивлением обнаружившего, что исходят они из его собственного рта. Всё ещё до конца не веря, в то, что у него хватает решительности говорить это, он продолжал кричать Стражу сферы, который был просто обязан слышать его:—?Hey, you! I am here! Come on!.. I am not afraid of you! [Эй, ты! Я здесь! Давай!.. Я тебя не боюсь!]Неведомый Страж никоим образом не отреагировал на такую дерзость, и на секунду человек подумал, что он остался внутри зала сферы совершенно один. Возгласы, произносимые на чистом английском с истинно британским выговором, отражались от каменных стен и уходили под высокий купол внутреннего святилища, оставаясь единственными звуками, прозвучавшими в зале. Замолчав на некоторое время, Даниэль, максимально напрягая свой слух, пытался расслышать хоть что-нибудь, хотя бы отдалённо похожее на рёв Тени, но ответом ему послужило лишь отдалённое завывание сквозняка. Окончательно набравшись храбрости, сотряся воздух ещё несколькими смелыми, но недостойными джентльмена и учёного выкриками и, опять не получив никакого ответа, несколько озадаченный археолог спокойно выдохнул, чувствуя сильное облегчение на душе, перемешанное с полным непониманием произошедшего: ?Неужели, обошлось? Но каким образом? И почему?..?.Про себя отмечая, что одно из его последних выражений было, пожалуй, всё-таки слишком грубым, и одновременно с этим не находя ни одного логического объяснения случившемуся, но упрямо пытаясь разобраться, почему неведомый страж сферы пощадил его, археолог ещё раз окинул взглядом зал. Тень действительно пощадила незадачливого искателя приключений в Алжире?— но не отпустила насовсем; по крайней мере, единственный выход из самого сердца брененбургского замка основательно зарос красной биомассой, лишая всякой возможности на отступление. Однако, сдаваться Даниэль был не намерен: он уже прошёл через слишком многое, и успел побывать?— и, главное, выбраться из такого огромного количества заведомо безвыходных и проигрышных положений, по сравнению с которыми текущее даже рядом не стояло. И уж тем более из этого просто должен был быть какой-то выход, и находиться он должен был именно здесь, в зале сферы.—?Well. What are you going to do, Daniel? [Прекрасно. Ну и с чего же ты собираешься начать, Даниэль?]?— с издёвкой спросил юноша сам себя, удивляясь тому, что именно здесь и сейчас у него не было никаких идей, которые обычно переполняли его голову. Впрочем, нет. Одна-то у него была…Оглянувшись и бросив взгляд за правое плечо, туда, где не ранее, чем минуту назад барона Александра Брененнбургского настигла Тень сферы, Даниэль сразу же заметил, что магический барьер, ещё недавно преграждавший путь к барону, с окончанием ритуала тоже канул в небытие, открыв проход. Лёгкая улыбка на секунду сменила собой хмурое выражение лица археолога, понадеявшегося на то, что его планам было суждено сбыться?— возможно в ранее недоступной части зала, за постаментом, над которым левитировал барон, находится выход? Идея казалась вполне здравой и обнадёживающей, и даже тот факт, что фонарь разбился, почти не огорчил юношу, сошедшего с места и направившегося прямо по красной биомассе к своей цели.Пройдя несколько шагов и с третьей попытки сумев вскарабкаться на полукруглое возвышение, подтянувшись и поднимаясь по каменным выступам, Даниэль сразу принялся искать взглядом что-то, хотя бы отдалённо похожее на тайный проход или, возможно, люк, но уже через миг он, едва пробежав краем взгляда по тому месту, где по всем законам здравого смысла должно было лежать тело Александра, позабыл о своей затее. Не сразу сообразив, что он ещё не до конца залез на платформу, на которой левитировал Александр, Даниэль разжал руки и сразу же сорвался вниз. Шипя от боли и растирая ушибы, полученные в результате падения на бок с полутора метров, археолог в это время воспроизводил в голове увиденное, уверяя себя в том, что увиденное?— не более чем последствие потери рассудка, которая, несмотря на его волевые усилия, всё же произошла. Иначе объяснить очевидное было невозможно; по крайней мере, Даниэль очень хотел верить в это, но поднявшись с пола во второй раз и опять забравшись наверх, юноша понял, что оказался неправ.—?What the hell?! [Что за чертовщина?!]?— прошептал сам себе археолог, протирая глазаНесмотря на то, что жизнь Даниэля последний месяц целиком и полностью состояла из сверхъестественного, увиденное им сейчас даже на фоне пережитого выглядело чем-то из ряда вон выходящим и заставляло всерьёз задуматься о причастии к происходящему нечистой силы. По крайней мере, иначе истолковать увиденное у юноши, воспитанного в католической семье, не получилось. На том самом месте, где должен был лежать мёртвый барон, от самого Александра не осталось ни следа, но заместо него на красной биомассе лежало тело, не принадлежавшее не то, что барону?— оно вообще не походило на человеческое! Вместо этого взору Даниэля предстало тело существа, которого он вначале принял за самого настоящего демона из преисподней, и лишь только детально приглядевшись он понял, что это не так.Существо с тёмно-серой шерстью и угольно-чёрной гривой, имевшее копыта и, главное, демонически изогнутый красный рог, торчащий из головы, конечно, позволяло провести какую-то параллель со служителем врага рода человеческого, но Даниэль, отогнав несостоятельную мысль о нечистой силе и присмотревшись более детально, понял, с чем имеет дело. Всё ещё не веря в то, что его догадка верна, но радуясь хотя бы тому, что с падшими ангелами ему дел иметь не придётся, юноша на секунду задумался, а после?— не смог сдержаться и не выдавить из себя глупый смешок. И как же он раньше не догадался, что тело Александра, убитого Стражем сферы, никуда не исчезало, и барон всего лишь навсего принял свой истинный облик? Александр хотел вернуться к себе домой?— и ведь логично было ожидать того, что жители другого мира выглядят совсем не как люди, но… Единорог, да ещё и выглядевший намного меньше нормальной лошади? Единорог-пони?!Мысли вихрем завертелись в голове Даниэля, неспособного поверить в эту одновременно горькую и пугающую, но до боли смешную правду?— всё это время им манипулировал и наставлял его на бесчеловечные поступки не очень жестокий человек, как он думал всегда, а существо из мифов и легенд, оказавшееся не таким уж и мифическим. Ему как археологу, досконально изучившему древнеевропейские мифы и предания, было смешно и грустно вдвойне от того факта, что сказки о мудрых и добрых единорогах так сильно разнились с реальностью, но поделать с этим он ничего не мог. ?Быть может, Александр, тебя и изгнали именно за то, что ты… Такой???— на секунду подумалось Даниэлю.Мало-помалу, отходя от удивления и возвращаясь к первостепенной задаче?— поиску выхода, юноша оторвал взгляд от тела покойного гостя из иного мира и, бегло осмотрев ранее недоступную часть зала сферы, понял, что его положение действительно безвыходно. Он точно также как и тогда, 17-го мая, был безнадёжно заперт, причём, без шанса на спасение. ?Ирония судьбы,?— усмехнулся он,?— начало этой истории такое же, как и её конец??— и тут же, осмыслив эту мысль, он невольно подсказал себе действительно верное решение.Резко переведя взор с затейливого узора из древних рун, красовавшегося на одной из стен, на центр зала, Даниэль вновь увидел сферу, за прошедшие минуты никуда не исчезнувшую и спокойно лежавшую там же, где её и поместил Александр. Её яркое сияние, как и в тот раз, манило к себе, будто бы призывая во второй раз коснуться её и забрать с собой. Во всём этом напрашивалась какая-то логика, и юноша, сначала опасавшийся и пообещавший себе больше никогда не прикасаться к сфере, вдруг вспомнил то, как он начал задыхаться прямо в гробнице, и что спасением своей жизни он был обязан не Герберту и его рабочим, а именно древней реликвии. Потом в голове всплыли загадочные убийства в Лондоне, совершённые Стражем и коснувшиеся только тех людей, которые так или иначе участвовали в исследовании сферы или самого Даниэля. В конце концов, Тень, пощадившая Даниэля сейчас, пощадила его и в Лондоне?— ведь в противном случае что ей стоило расправиться с ним там же? Здесь определённо была какая-то логическая связь, поняв которую, Даниэль был свято уверен в этом, можно было догадаться, почему Страж пощадил его и сейчас. Но размышлять следовало потом?— сейчас нужно было действовать.Отбросив всякие сомнения и положившись на принцип ?Будь что будет!?, Даниэль спрыгнул с возвышения вниз и, сделав два шага, оказался у постамента со сферой. В последний раз взвесив всё, он протянул свои руки к артефакту. Он помнил, что с нм случилось в прошлый раз, и поэтому ничуть не испугался, когда почувствовал, что его сознание, ещё секунду назад бывшее кристально чистым, резко затуманилось и стало будто ватным. В глазах поплыло, в теле появилась нестерпимая слабость, и уже через мгновение ему показалось, что весь мир провалился в никуда. Юноша упал без сознания, а древняя реликвия, выпав у него из рук, покатилась по каменному полу?— но Даниэль этого уже не видел.Физически оставаясь в замке Брененнбург, Даниэль сразу понял, что он уже находился за гранью этой реальности, ведь видения, навалившиеся на него, точь-в-точь повторяли те, которые предстали перед ним семнадцатого мая?— всё те же спиральные башни, бесконечные пустыни и невозможная в человеческом мире архитектура; всё в точности, как он это и запомнил тогда. Но сейчас археолог, знающий некоторые подробности из прошлого прусского барона, начинал понимать, что именно он видит. Картина странного мира, откуда, видимо, и был родом единорог, известный на Земле как Александр Бренненбургский, была в разы чётче и яснее, и Даниэль уже мог не просто мельком взглянуть на красоты дивного нового мира, но и детально рассмотреть их. И действительно?— несмотря на то, что над неведомыми землями царила глубокая ночь, здесь всё равно было на что посмотреть.Освещённый лунным светом, под звёздным небосводом стоял буквально сошедший со страниц книг со сказками о прекрасных принцессах и отважных рыцарях, белый царственный замок, который построили причудливые жители небольшого, но ухоженного городка у подножья огромной скалы, сразу поразив воображение археолога. Те самые спиральные башни, словно царапавшие небо, были раскрашены в яркие и красочные, практически невозможные в человеческом понимании цвета, а само расположение замка, буквально приросшего к скале над огромной пропастью, позволило Даниэлю понять, что жители этого мира, пони разнообразных расцветок, сновавшие туда-сюда по тесным улочкам ночного городка, освещённого разнообразными светильниками и гирляндами?— определённо умелые зодчие, которым могли позавидовать даже передовые архитекторы ренессанса. И ведь этими самыми зодчими были действительно эти до умиления красивые и беспечные существа, а не кто-то другой?— ни одного человека в прекрасном новом мире Даниэль так и не смог разглядеть, как бы он ни старался.Тот самый мир, куда так стремились попасть Александр и Генрих Корнелиус Агриппа и, скорее всего, тот, откуда был родом некий Иоганн Вейер, ещё бы долго тешил взор юноши, если бы его не посетила внезапная, но до боли меткая мысль: ?Но почему я вижу это место уже во второй раз? Как же оно связано со сферой и этими людьми??. Эти вопросы, навалившись на юношу сразу и внезапно, тем не менее, не поставили его в тупик?— по крайней мере, он твёрдо знал, что все эти люди были виновны в злоупотреблении энергией сферы, и все они были бесспорно связаны с миром Александра. Даниэль даже не исключал того факта, что Агриппа и Иоганн Вейер были никакими не людьми, а такими же причудливыми существами, как и покойный барон?— но, в таком случае, зачем сфере было связывать с ними его, совершенно обыкновенного человека, нашедшего её, и точно не злоупотреблявшего её магией?..Ему на секунду вспомнился монолог умирающего Агриппы, рассказывающего о том, что Иоганн Вейер, отправившись в иной мир, смог избежать проклятья Тени. Натолкнув археолога на некоторые соображения, он, казалось, дал огромную пищу для рассуждений, которые обдумать юноше всё-же было не суждено?— уже в следующий момент его внимание привлекло то, что он не мог назвать иначе как чудом. Пронзая собой ночное небо и за каких-то несколько секунд достав до ночного светила, из живописного замка вырвался луч белой энергии, видимый, наверное, всем жителям этой чудесной страны. И уже через несколько мгновений, наперекор всем законам физики и астрономии, огромный, в несколько раз бывший больше привычной человеческой луны, небесный спутник, начал плавно перемещаться по небу, а на покрасневшем небосклоне занялась алая заря. Археолог не мог поверить очевидному?— привычная для него смена дня и ночи здесь происходила всего лишь за какую-то пару минут.Не переставая удивляться причудам мира Александра, Даниэль вдруг ощутил странное чувство, испытанное им лишь однажды, в гробнице Тин Хинанн. Отчётливое ощущение сильной магической энергии, словно тянущей к себе, в этот прекрасный замок, не почувствовать было просто невозможно, и уже в следующий момент Даниэля осенило: это?— именно то, ради чего сфера перенесла его сюда во второй раз. Спустя миг юноша уже был свято уверен в этом, наконец, осознав, что причиной смерти и Александра, и Агриппы, злоупотреблявших сферой, был именно он, спасённый ей же человек, будто специально избранный для этой миссии. Всё указывало именно на это?— даже то, что он смог только что второй раз приложить свои руки ко сфере безо всяких последствий для себя. Вопрос, стоявший перед ним минуту назад, сейчас уже казался ему совершенно пустячным и нелепым, а план действий?— простым и чётким.Даниэль почувствовал, что именно здесь и именно сейчас решается его судьба. Если он действительно был избран древней сущностью именно для этой цели, то ему следовало прямо сейчас разобраться, в чём дело, и разузнать, какой именно маг обладает таким могуществом, чтобы поднимать и опускать дневное светило. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, чем дарована такая сила, и где следовало искать того мага; и если он, простой английский археолог, прямо сейчас направится в сказочный замок, то окончательно и бесповоротно свяжет себя со сферой. Англичанин чувствовал нутром, что у него есть возможность отказаться без всяких последствий для себя, но он уже сделал свой выбор.— Orb Guard, isn't? But why not?!?[Страж сферы, значит? А почему бы, собственно, и нет?!] —?кивнул сам себе ДаниэльВся огромная страна пони встречала новое утро и новый день, и Даниэль, увидевший лишь столицу этого государства, даже не мог подозревать того, что где-то за десяток километров от сказочного замка происходили не менее важные и значимые вещи. Взошедшее утреннее солнце освещало собой всю Эквестрию?— и тихий Кантерлот, жители которого неспеша возвращались по улицам к себе домой после ночных развлечений, и огромное множество таких же небольших городков, разбросанных по всей державе, и одну непримечательную маленькую деревеньку на окраинах этой страны?— и в отличии ото всей остальной Эквестрии, для неё утро выдалось не таким спокойным. Деревня, состоящая из двух рядов однотипных домов, выставленных в ряд, была пустой и безжизненной, покинутой жителями?— но покинутой не навсегда, а лишь на короткое время, необходимое для того, чтобы помочь шести своим новым друзьям вернуть то, что принадлежало им по праву.Толпа пони, несколько мгновений назад бежавшая вверх по заснеженному склону скалы вслед за одинокой сиреневой кобылкой-единорогом, теперь стояла в недоумении перед кучей сошедшего с горы снега. Та пони, которую они преследовали, и которая до сегодняшнего утра была для них всех верным другом, сейчас была погребена под несколькими метрами холодного снега, а бесценный груз?— шесть стеклянных колб с кьютимарками, похищенными у гостей из далёких земель и секунду назад левитируемые единорожкой, прекратили парить в воздухе и все как одна разбились о твёрдый камень. Знаки отличия вернулись к своим законным владелицам, но никого это уже не волновало?— хоть сиреневая пони и обманула всё население деревни, никто не желал ей погибели под снежной лавиной. И теперь, едва осознав, что бы могло значить прекращение левитации, рослый белый земной пони, который и обрушил снег, бросил короткий взгляд на остальных и, опустив голову, прошептал?:—?Старлайт…Но сокрушаться над содеянным ему долго и не пришлось?— внезапно снег, осыпавшийся со склоном, захрустел под чьими-то копытами, и из вершины сугроба показалась голова живой и явно разозлённой своей неудачей пони. Рывком выбравшись из сугроба и окинув уничтожающим взглядом своих бывших друзей, посмевших предать её и переметнуться на сторону эквестрийской принцессы, она зажгла свой рог, всем своим видом показывая то, что она настроена серьёзно. Испуганно попятившись назад вместе со всеми и неуклюже переставляя свои лыжи, Дабл Даймонд, отлично знавший магический потенциал Старлайт, уже давно сменил радость на самый настоящий испуг в предвкушении зловещей магии своего бывшего предводителя и зажмурился, ожидая магического удара, но в следующий момент на его мордочке уже отразилось удивление. Выскочив прямо перед ним, фиолетовая пони-аликорн, та самая, которая подарила эту свободу, на ходу зажгла свой рог и сотворила фиолетовый магический щит, закрывая им и себя, и всех остальных. Последовала яркая магическая вспышка, после чего по окрестностям раскатился удивлённо-возмущённый возглас Старлайт:—?Что?.. Я отрабатывала это заклинание много лет! Как ты смогла?Воодушевлённая тем, что она, настоящая принцесса дружбы, сейчас имеет шанс исполнить свой долг и рассказать ещё одной пони о том, что же такое настоящая дружба, Твайлайт Спаркл расправила крылья и, начав свой монолог, уже была готова протянуть своё копыто недавней противнице, но, похоже, Старлайт была совсем другого мнения. Резко перебив свою собеседницу, удивлённо глянувшую на неё и не понимающую, как вообще можно отвергать такое предложение дружбы, она, вложив в свои слова столько презрения и недоверия, сколько смогла, отрезала:—?Избавь меня от своего сентиментального бреда. Я подарила этим пони дружбу, которую иначе они больше бы никак не получили!—?Откуда ты знаешь, Старлайт?! Ты даже нам шанса не дала! —?послышался в ответ неуверенный возглас Дабл Даймонда из-за спины аликорнаРезко переведя взгляд на своего недавнего друга, Старлайт поняла, что долгие идеологические споры про дружбу и значение кьютимарок; тем более?— не только с новоявленной принцессой, но и со всеми пони, смотревшими на неё с плохо скрываемым недовольством, уже точно не входят в её планы. И ведь даже даже без этого,?событий на сегодняшнее утро было и так уже предостаточно?— и, главное, плохо было то, что все они?были далеко не в пользу единорожки. Её очень нужно было обдумать план своих дальнейших действий, чтобы решить, как восстановить порядок в своей деревне и разобраться с обидчицей, но для этого сначала стоило ретироваться подальше от преследователей. Понимая это, Старлайт сотворила новое заклинание, и Твайлайт сразу же вновь создала магический щит, но это было излишней мерой?— её противница всего лишь растопила своим заклинанием снег, закрывавший проход в пещеру, высеченную в скале, и сейчас уже почти скрылась в недрах грота, издавая лишь удаляющийся цокот копыт.—?Мы никогда не найдём её там! —?услышала Старлайт уже третий голос, но оборачиваться не сталаОна бежала под светом своего рога не жалея сил, но вскоре стало понятно, что преследовать её никто и не собирался?— позади не было слышно никаких звуков погони. Осознав это, пони облегчённо вздохнула и, перейдя на рысь, пробежала ещё несколько десятков метров, и только после этого остановилась, переводя дух. Звук капель, падающих с пещерных сталактитов, раздражал, не давая единорожке сконцентрироваться на своих мыслях о событиях вчерашнего дня и сегодняшнего утра?— было похоже, что весь мир ополчился против одной отдельно взятой Старлайт Глиммер, и даже пещера, не дающая вникнуть в суть и расставить мысли по полочкам, была заодно с принцессой Твайлайт, и это было действительно невыносимо. Мысли терялись и разбегались в стороны, никак не желая превратиться из беспорядочных обрывков в логические умозаключения и сойтись в одно целое. Желая всё-таки их связать между собой и прийти хотя бы к чему-то, пони начала произносить их вслух:—?Ну, Старлайт, и где же твои друзья? Сколько настоящих друзей, которым не нужны эти глупые кьютимарки, у тебя было?.. —?пони страдальчески вздохнула и, пустив одинокую слезу, продолжила?— Ни одного. И теперь ты одна, Старли…Повисла тишина, прерываемая только звуком падающих капель, отражающимся от каменных стен грота. Вытерев копытом слезу, Старлайт ещё раз вздохнула и мечтательно проговорила, смотря на уже свою кьютимарку:—?Вот если бы где-то существовали такие существа, которые ценят и любят тебя не за этот глупый рисунок! Или даже те, которые вообще не имеют его… Ах, я бы отдала что угодно, лишь бы…Единорожка грустно усмехнулась сама себе, отлично понимая, что в Эквестрии таких существ можно даже и не пытаться найти?— пони по понятной причине под это описание не подходили, а о грифонах, драконах и, тем более, оборотнях и речи быть не могло. Махнув копытом на свою несбыточную мечту, пони принялась прокручивать в голове события, произошедшие не более чем час назад. Она, пусть и понимая, что вернуть всё назад не получится, искренне хотела сделать хоть что-то, чтобы, по крайней мере, заставить Твайлайт Спаркл ответить за свою потерянную дружбу. Но как?..—?Но кто же знал, что Флаттершай пойдёт на обман? Почему ты ей доверилась?.. Нет. Старлайт, глупая пони, не о том ты сейчас думаешь. Сделанного не вернёшь?— так что же ты будешь делать сейчас? Именно сейчас, когда пути назад нет? Хотя… —?пони на секунду просияла?— Почему это ?нет?? Надо посмотреть!Кивнув самой себе, единорожка неторопливо пошла вглубь пещеры. Постепенно сужавшийся проход вёл вперёд, но Старлайт интересовало далеко не это. Словно что-то ища, она подошла к стене, и, стуча по ней копытом в разных местах, принялась внимательно вслушиваться в звук. Так прошло несколько минут, и только после нескольких десятков постукиваний услышав звук, бывшим более гулким, чем остальные, пони радостно подпрыгнула, развернулась и со всей силы лягнула каменную кладку. Стена пещеры тут же рухнула, и единорожка оказалась на одном из склонов гор, окружавших деревню, ещё сегодня утром полную её друзей. Удовлетворённая своим успехом, она бегло оглядела блестевший на солнце снег и принялась шарить по нему копытами?— где-то здесь должен был быть ящик с тайником, с котором ещё несколько лет назад был спрятан бинокль.Старлайт Глиммер всегда отличалась своей осторожностью и дальновидностью. Она предвидела, что когда-то ей может понадобиться резервный путь для отступления, или, возможно, средство для наблюдения за родной деревней издалека?— и именно поэтому она в тайне ото всех остальных пони вырыла подземный ход из своего дома, спрятав его под кроватью. Недели кропотливого труда по ночам полностью оправдали себя?— сегодня тайный ход сработал так, как и предполагалось. И прямо сейчас также, как и потайной ход, ей должен прийти на помощь и наблюдательный пункт на вершине скалы вместе со спрятанным в ящике под снегом биноклем, если только его никто не…Копыта наткнулись на твёрдую коробочку под снегом?— бинокль был на месте. Быстро подняв крышку, выхватив оптический прибор и открыв окуляры, Старлайт прильнула обоими глазами к оптике. Конечно, бинокль долгое время пролежал в этом ящике, и ржавчина уже начала уничтожать прибор, но наблюдению ничего, если не считать слегка запотевших стёкол, не мешало. Ещё раз похвалив себя за свою предусмотрительность, пони, осторожно ступая по крутому склону, поднялась по скале выше на десяток метров и, заняв свою наблюдательную позицию, с которой открывалась отличная видимость на всю окружающая местность, поднесла к глазам окуляры. Быстро найдя взглядом деревню и увидев, что она сильно размыта, пони подкрутила резкость бинокля и принялась за наблюдение. Сразу бросилось в глаза то, что вся деревня, ещё полчаса назад бывшая серой и безрадостной, теперь была обвешана праздничными гирляндами, шариками и прочей мишурой. На улице уже было накрыто несколько столов с разнообразными блюдами?— какими именно не позволил рассмотреть бинокль. Всё указывало на то, что пони очень рады произошедшей перемене?— и от этого Старлайт было ещё больнее. Те, кто называл себя её верными друзьями, не только перешли на сторону Твайлайт, но ещё и праздновали изгнание своего лучшего друга с таким размахом!Вдруг на краю деревни наметилось движение. Моментально переведя взгляд туда, Старлайт потратила долю секунды, чтобы осознать, что фиолетовая пони, сопровождаемая пятью другими?— это Твайлайт вместе со своими подругами. Оскалившись, она проследила за тем, как ненавистная ей компания вошла в деревню и, едва завидев гостей, к ним из одного из домов галопом выбегает Дабл Даймонд, говорит что-то и падает ниц перед принцессой, кланяясь и благодаря. Возмущённая поведением своего без пяти минут особенного пони, Старлайт, еле сдерживая свой гнев, и шипя сквозь зубы ?Предатель!?, продолжала наблюдение и уже строила кое-какие планы насчёт своих дальнейших действий и противостояния превратностям судьбы, но сама судьба в лице Твайлайт преподнесла ей ещё один удар. Эквестрийская принцесса дружбы вместе с Дабл Даймондом, кивнув друг другу, направились по центру деревни прямиком к дому Старлайт.—?Что они там… Что они там забыли?! —?воскликнула единорожка, чувствуя, как учащается ритм сердцаИ ответ, уже готовый сразить собой Старлайт наповал, пришёл почти сразу же. Твайлайт уже через несколько мучительно долгих секунд вышла из дома бывшего лидера деревни, левитируя за собой самое драгоценное, что только было у Старлайт?— белое полотно флага с чёрным знаком ?Равно? посередине. С замиранием сердца единорожка проследила за тем, как дорогое ей знамя было порвано напополам, после чего брошено в уличную грязь?— и всё это сопровождалось громкими и искренними криками радости, которые было слышно даже наверху скалы. И видеть это было выше сил Старлайт Глиммер. С силой бросив в мягкий снег бинокль, единорожка, истекающая чёрной злобой, прокричала:—?Это уже слишком! Если вы считаете, что можете так вести себя в моей деревне… То оставайтесь тут! Навечно!Опьянённая ненавистью к принцессе Эквестрии, подпитываемой всем увиденным, сиреневая пони сотворила мощное атакующее заклинание и направила его точно в свой дом, на пороге которого всё ещё стояла Твайлайт. Через пару мгновений, магический заряд достиг своей цели, и здание разнесло в щепки. Старлайт готова была поклясться чем угодно, что после такого выжить невозможно?— принцесса, стоявшая на пороге и Дабл Даймонд, так и не успевший выбраться из дома, оказались погребены под завалом заживо?— по крайней мере, единорожка хотела так думать.Проследив за поднявшейся суматохой в деревне, пони магией вновь подняла бинокль и сразу разглядела, как в самый центр деревни выбежали подруги Твайлайт, направляясь прямо к развалинам. Некоторые из деревенских пони тоже медленно подходили к руинам, озадаченно смотря на них и не веря в произошедшее, но головы других были повёрнуты совсем в другую сторону?— прямо на верхушку скалы, от которой их отделял в самом лучшем случае всего километр. Похоже, они увидели, откуда было направлено заклинание и сделали соответствующие выводы, ведь несколько пегасов уже были готовы подняться в воздух. Нужно было убегать, но пятеро подруг Твайлайт, бегущих рядом друг с другом в одном направлении, были настолько лёгкой целью, что Старлайт не смогла совладать с соблазном. Шанс попасть по ним был очень велик, и поэтому единорожка, прикинув на глаз упреждение, без малейших колебаний зажгла рог. Второе заклинание сорвалось с его кончика, отправив магический заряд точно в цель.