Глава 28 1/4 (1/1)

Почти взошедшее над озаряемым заревом пламени лесом солнце всё чаще пробивалось сквозь горящие деревья и сизый дым. Дыша раскалённым воздухом, казалось, обжигавшим лёгкие, обливаясь жарким потом, насквозь промочившим одежду и уже еле переставляя ноги в нагревшемся до предела экзоскелете, Прапор уже был готов поклясться, что через секунду упадёт прямо здесь же, сварившись заживо, и только осознание того, что до станции осталось считанные сотни метров, толкало его вперёд. Пробираясь сквозь заросли кустарника и, машинально раздвигая и ломая ветки руками, полковник уже видел проблески света, знаменовавшие конец леса, и он, несмотря на своё истощение, только прибавил шаг.Редкое потрескивание счётчика Гейгера, говорившее о том, что радиационный фон в норме, ласкало слух, полностью молчавший детектор аномальной активности радовал ещё больше, а осознание того, что страшная стихия осталась позади, вовсе окрыляло Прапора. Изрядно поредевшие деревья на краю леса и почти рассеявшийся дым наконец дали возможность разглядеть происходящее впереди, и открывавшийся пейзаж окончательно укрепил полковника в своей уверенности, и даже заставил на секунду остановиться?— не дальше чем в пятидесяти метров севернее виднелась асфальтовая дорога, ведущая через мост над обводным каналом. Сам мост, буквально усеянный остовами бронетранспортёров и машин, мешал разглядеть находящееся за ним, но громаду чернобыльской атомной электростанции не увидеть было просто невозможно.—?Дошли… —?довольным голосом прошептал Прапор на ходу, после чего, вдохнув и выдохнув полной грудью, окликнул принцессу,?— Тия, посмотри туда! Вот она, ЧАЭС! Мы всё-таки смогли. ВместеОтвета не последовало, несмотря на то, что сама Селестия шла позади всего лишь в нескольких метрах. Пусть она и разделяла эту огромную радость, но ответить офицеру сразу она просто не могла?— слабость, возникшая из-за накопившейся усталости и слабого отравления дымом и угаром, давала о себе знать. Опалённые в нескольких местах грива и хвост давали понять, что ей действительно пришлось несладко, а слабые ожоги на ногах говорили о том, что она всё-таки отделалась ещё очень легко. Поэтому, только лишь выбравшись вслед за Прапором из леса, она откашлялась и с надеждой в голосе спросила:—?Надеюсь, на этом все опасности уже кончились?Павел, ничего не ответив по существу, сообщил:—?Подожди. Мне нужно отдохнуть и решить, что делать дальше. Привал две минуты. Держи бинокль, полюбуйся. Заодно поймёшь сама насчёт опасностей.Полковник, больше ничего не поясняя, протянул пони армейский бинокль и ушёл в глубокие раздумья, казалось, полностью игнорируя происходящее вокруг. Он, трезво оценивая обстановку и просчитывая возможные варианты как минимум на два хода вперёд, полностью отдавал себе отчёт в том, что решение главной задачи, преодоления пути до ЧАЭС вовсе не отменяло наличия других проблем, которые, быть может, станут даже более серьёзными, чем первая. Например, присутствие остатков сталкеров группировки Монолит, которые могут до сих пор держать оборону станции. Или убийственная радиация, как на подступах к станции, так и внутри четвёртого энергоблока, способная обречь аликорна на долгую и мучительную смерть, особенно, если учесть, что её комбинезон остался в самом сердце Припяти, а такая доза точно не выведется из организма даже ударным количеством антирада?— не то что спирта…Селестия же, без слов приняв оптический прибор и кивком головы поблагодарив Павла, потратила некоторое время на то, чтобы разобраться с настройкой резкости и, только сейчас сконцентрировав свой взгляд на ЧАЭС, невольно сделала несколько шагов назад и прижала уши к голове. Её добрую и мирную правительницу волшебной страны напугал сам вид заброшенной атомной станции, выглядевшей не как построенное в абсолютно мирных целях здание, а как настоящая крепость тёмных сил, словно сошедшая со страниц книг со страшными сказками для жеребят. На ум сразу же пришли самые страшные и ужасающие места, виденные принцессой в Эквестрии, но ни одно из них?— ни улей Кризалис, ни Тартар, ни разрушенный замок двух сестёр?— не могло сравниться с увиденным.Уже выглядевшая внушительно за счёт своих размеров и незатейливой отделки, ЧАЭС изобиловала кострами, беспорядочно разожжёнными кем-то на крыше?— по крайней мере, так думала Селестия ровно до тех пор, пока не вгляделась получше. Однако, при ближайшем рассмотрении вскрылась страшная правда?— это были не костры, а догоравшие остовы вертолётов группы ?Квартет?, участвовавших ровно сутки назад в штурме сердца Зоны. Винтокрылые машины с погнутыми лопастями, переломанными хвостами, а кое-где и вовсе превратившиеся в бесформенную груду металлолома, были лишь одним из многих следов, оставленных здесь вчерашней спецоперацией, закончившейся полным провалом. Стены атомной электростанции, испещрённые отметинами от пулемётных очередей и вертолётных ракет, также свидетельствовали о вчерашней бойне, а дыра, проделанная между вторым и третьим энергоблоком одной из падающих машин, заставила пони вздрогнуть от одной лишь мысли о незавидной судьбе вертолётчиков.Но больше всего Селестию напугало самое важное место во всём этом кошмаре?— саркофаг. Стоявший под огромной ржавой трубой, готовой в любой момент обрушиться прямо на оставшиеся целыми энергоблоки, он одним своим видом отталкивал и лишал всякого желания идти туда. Огромная металлическая конструкция, возведённая над взорвавшимся в 86-м году реактором и успевшая за это время проржаветь до основания, казалось, сдерживала собой не невидимое глазу излучение, а страшного монстра, каждое мгновение желавшего вырваться на свободу и уничтожить весь мир. Осознание того факта, что она, почти беззащитная принцесса, направляется туда, прямо в лапы воображаемого чудовища, отбивало всякое желание даже приближаться к станции, и только твёрдое знание о том, что где-то там, внутри находится великое сокровище, которое перенесёт её и её друга туда, где никогда не было и не будет этого ужаса, помогло принцессе не сдаться окончательно. ?Сокровища сторожит страшное чудовище… Действительно,?— с грустью заключила Селестия про себя,?— как в сказке?.-…эх, твою… И эти. И эти!.. Здесь они, что, все такие? —?послышался неподалёку раздражённый голос полковника, не предвещавший ничего хорошегоОторвав взгляд от бинокля, Селестия сразу же нашла взглядом своего напарника, копавшегося в своём рюкзаке. Не понимая причин его недовольства, пони назвала офицера по имени, спрашивая, что произошло.—?Ничего хорошего. Три пачки патронов?— и все трассеры. Хоть в рукопашную теперь иди—?То есть, ты хочешь сказать, что нам придётся?.. —?ещё больше забеспокоилась аликорн—?Да, скорее всего придётся?— как и полагалось военному, абсолютно без эмоций подтвердил страшные опасения Прапор, после чего протянул принцессе свой ВСС с отделённым магазиномСледующую минуту Селестия под чутким присмотром полковника училась снаряжать магазин патронами и заряжать оружие. Протестовать она не стала, безо всяких объяснений понимая, зачем её этому учат и, главное, как скоро ей придётся применить полученные знания на практике. В это время сам полковник, тоже не желая тратить времени даром, кратко вводил своего четырёхногого союзника в курс дела:—?Значит, ситуация крайне непростая, но не безнадёжная. Радиотехническая разведка доложила перед вчерашним штурмом группой ?Квартет?, что в распоряжении противника от семидесяти до ста человек рангом не ниже ветеранов, не располагающих бронетехникой, но, скорее всего, имеющих мощное снайперское прикрытие, гранатомёты и, возможно, даже ПЗРК?. Объективно: в результате операции ?Монолит? и одновременного прорыва Стрелка в теории могла быть уничтожена большая часть живой силы противника, но достоверных данных в подтверждение этому нет, и…Обилие тактической информации, понятной любому военнослужащему, ввело в ступор пони, почти ничего не понимавшую в военном деле, но, тем не менее пытавшуюся вникнуть в услышанное. Прапор, увидев на мордочке пони, все ещё занятой снаряжением магазина уже своей ВСК, сильное непонимание и замешательство, сразу же осознал свой досадный просчёт и перешёл на язык, который должен был быть понятен даже гражданскому:—?То есть, я хотел тебе сказать, что я не знаю, сколько врагов осталось в живых, но думаю, что не слишком много. Проблема в том, что у них было много снайперов и гранатомётчиков, и нам попадаться им на глаза ну никак нельзя. Стрелять по ним?— тоже; трассер выдаст нас сразу. В принципе, пробраться незаметно в саркофаг можно, но гораздо безопаснее будет попробовать разыскать остатки группы ?Квартет? и уже при их помощи… Понимаешь, да?Селестия, вставив последний патрон в магазин, зарядив винтовку и передёрнув затвор, кивнула, уже в меру своих сил готовая к последнему бою?— как физически, так и морально. Она решила, что если человек, не понаслышке знавший о таких вещах, как стратегия, планирование и тактика, утверждает, что поставленная цель вполне достижима, то и ей волноваться не следует. В конце концов, Прапор всегда оценивал обстановку верно и, главное, честно, и в случае, если выход из положения ему виделся очень трудным или невозможным, он прямо и без утаек говорил об этом. Такой была его офицерская натура…—?Вот ещё что. Наших ребят или, по крайней мере, то, что от них осталось, надо найти ещё и потому, что военных сталкеров перед операциями в Зоне штатно снабжают радиопротектором. ?Индралин-Б190?, кажется. Учитывая то, что ты направляешься прямо в четвёртый реактор, да ещё и в таком виде… —?Павел выдержал короткую паузу, демонстративно окинув взглядом пони, не носившую никакой защиты,?— В общем, в наших же интересах заполучить хотя бы одну таблетку радиопротектора для тебя. Говорю честно, я не знаю, как она подействует на организм пони, но человека защищает практически всегда.Замолчав ещё на миг, он подумал о том, что прямо перед ним?— точка невозврата, за которой и его, и верную ему пони будет ждать или спасение, или смерть; третьего не дано. Момент истины настал, и сейчас он, наконец, узнает, бедой или победой кончатся все его изыскания, стоившие жизни абсолютно всем его спутникам, за исключением одного. Простояв так несколько мгновений, полковник решил, что настало время рискнуть всем.—?Слушай. Если хочешь выжить, то приказываю следовать точно за мной, огонь открывать только при прямой угрозе жизни, и не проявлять никакой самодеятельности. Всё поняла? Готова?Собравшись с духом и нервно сглотнув, принцесса солнца на выдохе ответила:—?ГотоваНе говоря больше ни слова, офицер поднял с земли свою ВСС и жестом приказал следовать за собой, направившись к мосту через высохший обводной канал, являвшемуся той самой точкой невозврата. Оставаться одной, тем более в таком зловещем месте, Селестии не хотелось, а вернуться домой хотелось ещё больше, и именно поэтому ей пришлось пересилить себя и нерешительно последовать за уверенно печатающим шаг полковником СБУ. Зная с его слов о произошедшем здесь сутки назад и уже видев остовы вертолётов, свидетельствовавшие о вчерашней бойне, аликорн понимала, что ей придётся увидеть то, что потом точно будет преследовать её в ночных кошмарах и равного чему она не видела, даже пройдя всю Зону, но она даже не могла себе представить, что столкнуться с этим ей придётся практически сразу.Сразу в конце моста располагались уже виденные Селестией издалека обгоревшие каркасы грузовиков и БТР, но издалека разглядеть ужасающих подробностей гибели этих машин было просто невозможно. Лишь только пройдя через мост и оказавшись вплотную с сожженной колонной, пони с ужасом для себя осознала, что сгорели здесь не только машины. Лежащий на боку армейский грузовик, скорее всего, ехавший последним и, судя по дыре в капоте, уничтоженный гранатомётным выстрелом, выгорел до основания вместе с обезображенными останками водителя, навечно оставшимся сидеть в кабине. Но, к ужасу принцессы, при уничтожении машины погиб не только водитель, но и перевозимый грузовиком десант, и об этом чётко свидетельствовали десять обезображенных тел украинских солдат, лежащих в конце моста. Несколько уничтоженных гранатомётным огнём бронетранспортёров, двигавшихся впереди колонны, только дополняли мрачную картину неудавшегося штурма. И посреди всего этого, словно памятник погибшим здесь военным, располагалась железная стелла, изображавшая до боли знакомый четырёхбуквенник. ?ЧАЭС имени В. И. Ленина??— прочитала принцесса.—?Ленточка это была?. Ребята ничего не успели сделать?— с комом в горле сообщил Прапор, про себя проклиная командующего штурмом ЧАЭС. Как можно было потерять минимум десяток человек и несколько БТР, ещё даже не вступив в бой?!Пони хотелось проговорить и сказать очень многое в ответ, но вместо этого она всего лишь умоляюще посмотрела полковнику в лицо, будто бы прося побыстрее уйти от всего этого кошмара. Павел, и сам не желая видеть мёртвых однополчан, тоже был за то, чтобы продвигаться вперёд, но соблюдение необходимых мер предосторожности требовало всё-таки задержаться рядом с погибшей колонной. Выхватив свой бинокль, он прильнул к окулярам и вгляделся вперёд, пытаясь разглядеть движение или человеческий силуэт. Осматривая окрестности с достойной офицера внимательностью к мелочам, он, тем не менее, разглядел лишь брошеную здесь ещё в 86-м году пожарную технику, легковые машины, бензовозы и, к тому же, сгоревшие вчера БТР и два Т-64.Аллея за мостом вела к станции вдоль бетонного забора, упираясь в административное здание за железнодорожными путями с располагавшимся на них ржавым локомотивом электровоза. Казалось, дорога вела в тупик, однако ещё три подбитых бронетранспортёра, навечно застрявших на железной дороге и, к тому же, десяток тел монолитовских снайперов по всей аллее, доходчиво давали понять, что первое впечатление было ошибочным, и впереди определённо был проход, а бесхозно валявшиеся рядом с погибшими автоматы, винтовки и гранатомёты убеждали в том, что погибших во время штурма было намного больше, чем выживших. Убили ли этих монолитовцев военные, или фанатики стали жертвой Меченого было неизвестно, но факт оставался фактом?— нужно было идти вперёд.В нарушение всех инструкций держа палец на спусковом крючке, Прапор проследовал по аллее мимо испещрённых пулями бетонных блоков, за которыми во время вчерашней бойни укрывались от военных сталкеры Монолита, и обезображенных радиацией деревьев с перекрученными ветками, тридцать лет назад высаженных здесь. Напряжение, витавшее вокруг маленького отряда с самого начала и только усилившееся из-за вида трагической судьбы солдат, буквально чувствовалось кожей и, казалось, было готово в любой момент достигнуть критической точки, но офицер держал себя в руках, и только сжатая до боли в ладонях ВСС могла сказать о том, что он сильно нервничает. И ведь нервничать действительно было из-за чего: допусти он один-единственный фатальный просчёт и не заметь снайпера Монолита?— и этот самый снайпер сможет запросто подвести черту под его жизнью и жизнью его подопечной буквально в шаге от победы.Пройдя мучительно долгие двести метров, отделявшие мост от железной дороги, Прапор на секунду остановился в растерянности, когда перед ним открылось огромное пространство, растянувшееся вдоль громады атомной станции. Полностью открытая, не считая редких железнодорожных вагонов, бетонных плит и коммуникаций, территория идеально подходила для снайперского или гранатомётного огня по нему и Селестии, и как минимум десяток тел на путях подтверждал опасения Павла. Дав жестом сигнал оставаться на месте, он в очередной раз достал бинокль. Вглядываясь вперёд и напрягая глаза на пределе возможного, он тщательнейшим образом осмотрел обозримую часть крыши первых трёх энергоблоков, подножья опор ЛЭП, стальные трубы, ржавые вагоны товарного состава, но ничего подозрительного не обнаружил?— в отличии от Селестии.Принцесса, не имеющая второго бинокля, но, тем не менее, желавшая выбраться живой не менее, чем Прапор, огляделась и в десяти метрах от себя заметила тело погибшего бойца Монолита. Рассчитывая найти у него в рюкзаке или на поясе бинокль, аликорн тщетно обыскала мёртвого человека, и уже разочаровалась в своём намерении помочь, как вдруг её взгляд упал на лежащую рядом странного вида трубу с оптическим прицелом. Искренне надеясь на то, что этот оптический прибор мёртвого монолитовца является чем-то вроде подзорной трубы, пони подняла и повесила на себя это тяжёлое и весившее не меньше десяти килограмм нечто, и, неся на ремне такую тяжесть, еле вернулась обратно. Ожидания оправдались, и прицел ?трубы? на самом деле обладал хорошей кратностью, а аликорн, окинув беглым взглядом бетонный котлован бывшего пруда-охладителя реакторов, смогла в подробностях разглядеть его. Огромная бетонная чаша и насосная станция, закачивавшая в неё до аварии воду из обводного канала для невооружённого глаза выглядели совершенно обыденно, но смотревшая в оптику принцесса, на секунду остановив свой взгляд на одной точке, просто обомлела. В двуста метрах от неё виднелись языки пламени костра, рядом с которым сидел…—?Павел… Посмотри туда! —?стараясь говорить как можно тише, сообщила аликорн, указывая уже подрагивавшим копытом на своё страшное открытиеОторвав свой взгляд от оптики и даже не смотря на пони, Прапор мгновенно проследил за копытом союзницы и всмотрелся туда через стеклянные окуляры. Едва поняв, что именно ему хотела показать верная союзница, он уже хотел резко уйти в укрытие и открыть огонь, но пересилил себя, понимая, что так поступать было как минимум глупо. Стоя на месте, он, освещаемый со спины утренним солнцем, вряд ли мог быть обнаружен врагом, и самым лучшем решением было попытаться получше рассмотреть вероятного противника, чтобы понять, что стоит предпринимать дальше. Вновь приковав свой взгляд к оптике, он сразу же нашёл взглядом костёр и силуэт и вгляделся в обмундирование человека. Глаза полковника округлились, и офицер СБУ не сдержался и прошептал:—?Не может быть!Посреди всего этого кошмара, произошедшего здесь вчера, действительно сидел одинокий человек, готовящий себе на костре пищу, но Прапора удивило далеко не это. По-настоящему его обрадовало то, что рядом с человеком и костром стоял вполне боеспособный БТР с гербом Украины и тактическим номером 018 на борту. Всё ещё не веря своему счастью, Павел опять взглянул на человека и, еле сдерживая свою радость, узнал в его экипировке штатный армейский бронекостюм ?Булат?, шлем типа ?Сфера? и, главное, шеврон вооружённых сил Украины на плече. Уже предвкушая то, как через минуту он впервые за сутки встретится с теми людьми, которые скорее пожмут ему руку, чем откроют огонь, он с ещё большей радостью проследил за тем, как из бронетранспортёра вылезли ещё двое солдат. Это была часть выживших после провала операции ?Монолит?. Свои.—?Тия! Тия, свои это! —?проговорил он, всё ещё смотря на военных—?Свои? —?умудрившись выразить одним словом и недоверие, и удивление, и огромную радость, воскликнула принцесса—?Точно тебе говорю?— свои! Наша армия! Десант группы ?Квартет?! Айда скорее к ним!Едва не подпрыгнув от радости и не сделав этого только из-за огромного веса ?наблюдательного прибора?, аликорн сорвалась с места и побежала вслед за своим другом, уверенная в том, что это?— точно конец её злоключений. Она была уверена в этих людях, ведь зная Прапора, правительница Эквестрии свято верила в то, что человеческая армия на голову превосходила эквестрийских гвардейцев. За этими людьми можно было чувствовать себя как за каменной или даже стальной стеной. И если даже один военнослужащий способен на такие подвиги, на которые был способен полковник СБУ, то на что способны уже четверо военных, да ещё и располагающих странной колёсной машиной из стали? Скорее всего, такой силы хватило бы даже для того, чтобы отбить нападение оборотней на Кантерлот…—?Эй там, у костра! ?Квартет?, здравия желаю! —?закричал Прапор на бегу, махая левой рукой и пытаясь привлечь к себе внимание. И у него получилось.Военный, сидевший у костра и колдовавший над походным котелком, тут же вскочил, достав из-за спины автомат, и сразу же увидел бегущего в меру своих сил Прапора и едва поспевавшую за ним Селестию. Услышав, как военнослужащий тоже закричал что-то своё, Павел сначала обрадовался ещё сильнее, но уже через мгновение сник, расслышав, что именно закричал солдат. Под крик ?Тревога!? двое оставшихся десантников, тоже слышавших полковника и после этого даже не нуждавшиеся в дополнительных командах, мгновенно пришли в боеготовность и уже целились в беглецов. Успев сообразить, что происходит, офицер СБУ нырнул за сошедший с рельс вагон, закрывая руками голову и падая на землю. О сталь вагона зазвенели автоматные снаряды, а Селестия, чудом не попавшая под обстрел и успевшая укрыться вместе со своим другом, взглянула ему в глаза взглядом, полным непонимания и страха.Она не могла понять, почему те, кого Прапор всегда считал своими верными союзниками, в самый последний момент по какой-то невыясненной причине повели себя хуже австралийцев, но зато Павел понимал это даже слишком хорошо. Только сейчас он, холодея, осознал, какую глупую и ужасную ошибку совершил. Находясь в комбинезоне сталкера Монолита и будучи сопровождаемым, с точки зрения военных, непонятного вида мутантом, он сделал всё возможное, чтобы походить не на полковника Службы Безопасности, а на фанатичного бойца Монолита, решившегося атаковать ?слепцов?. Как должны были расценить солдаты его крик, заглушённый противогазом? Как воинственный клич фанатика. Что значил его бег в их сторону на предельной скорости? Молниеносную атаку. А что значили его размахивания рукой? Угрозу.И вот теперь, сидя за проржавевшим вагоном из товарного состава, Прапор пожинал плоды своей секундной радости, затмившей разум и тактическое мышление. Рация, которая сейчас могла бы пойти на вес золота, осталась в Припяти рядом с убитой Луной, и связаться с сослуживцами и объяснить, что произошло недопонимание, не представлялось возможным. Поднимать руки вверх и сдаваться тоже не хотелось хотя бы потому, что сталкеры Монолита были известны своим упорством и нежеланием сдаваться в плен, и, скорее всего, при таком раскладе событий солдаты группы ?Квартет? застрелят Прапора ещё до того, как он успеет сказать хоть что-то. Из сложившихся обстоятельств оставался только один выход, но применять его полковник, верный своей присяге, не хотел ни за что.Ещё одна очередь сотрясла окрестности освещаемой рассветом атомной станции, и пули вновь зазвенели об обшивку вагона. Принцесса, прерывисто дыша, тронула копытом человека, словно умоляя его сделать хоть что-то. Офицер молчал, лёжа на холодной земле в одном положении и сжимал свою винтовку, ощущая как уходят драгоценные секунды, но поделать с собой ничего не мог. Он не мог наплевать на свою офицерскую честь и совершить, пусть даже в таких обстоятельствах, измену своей родине. Он скорее был готов погибнуть, не запятнав своих рук кровью украинских солдат, чем нарушать свою присягу. Всё было бы для него однозначно… Если бы не пони, не так давно убившая ради него свою собственную сестру и сейчас без слов умолявшая спасти её. Он обещал довести её до монолита и дал ей своё слово офицера. В конце концов, офицер просто должен платить по счетам?— честно, вовремя и сполна.На принятие решения, продиктованного самой совестью, понадобилось ещё несколько секунд, и Прапор, выбирая между Селестией и родиной, осознал, что свой выбор он сделал уже давно. У него болела душа от осознания того, что он стал изменником, и главное?— стал им не сейчас, а ровно сутки назад; сейчас же ему предстояло всего лишь подписать чужой кровью акт о своём дезертирстве. Если бы он остался верным Украине, он бы не задумываясь сдал бы пони в руки СБУ сразу же. Если бы родина имела для него ещё хоть какое-то значение, он бы не решился отправляться с билетом в один конец в совершенно неизвестный ему мир цветных пони. Если бы… ?Слишком много "Если"??— мысленно отсёк дальнейшие рассуждения офицер и, собравшись с силами, приказал, стараясь не смотреть в глаза принцессе:—?Тия. Будем открывать огонь… По своим.Селестия, вопреки ожиданиям полковника, смиренно восприняла эту новость, словно принимая её как должное. Прапор не мог знать, что пони, потерявшая надежду на украинскую армию даже быстрее, чем эта самая надежда появилась, на секунду почувствовала себя на месте той, под кого она была замаскирована сейчас. Только сейчас Селестия осознала, что чувствовала её сестрёнка за секунду перед смертью. Луна искренне хотела защитить себя и свою старшую сестру от, как она думала, врага, и в тот самый момент, когда ?враг? воспользовался секундным превосходством и занёс нож для последнего удара, Селестия вскинула своё оружие, даря своей сестре надежду на спасение, но только для того, чтобы в следующий же момент отнять её вместе с жизнью. Луна слишком поздно поняла, что её сестра хочет убить далеко не человека, а её испуганный и удивлённый взгляд, направленный прямо в дуло пистолета, солнечный аликорн запомнила навсегда. И вот теперь, оказавшись в таких же обстоятельствах под огнём украинских солдат, тоже искренне верящих в то, что защищаются от настоящего врага, Селестия, наконец, поняла, как больно получать удар в спину от того, кого считаешь своим. Отправляя Твайлайт в Понивиль, она даже и представить себе не могла, что, как выяснилось, и сама знает о дружбе далеко не всё, и лишь только строгий учитель по имени Зона смог открыть ей глаза. Если бы она только знала об этом раньше…В это время оценивающий обстановку Прапор констатировал про себя, что военные, участвовавшие в штурме ЧАЭС, были далеко не зелёными рядовыми-срочниками с кордона. Вероятно, носящие как минимум лейтенантские звания, эти ветераны, участвовавшие в огромном количестве спецопераций в Зоне, должны были отлично понимать тактику боя и степень опасности сверхопытных мастеров Монолита, за одного из которых они приняли самого Прапора. Атаки в лоб от них ждать не следовало, намного более вероятными полковнику виделись обходные манёвры, броски гранат, подавление огнём и прочие военные хитрости, вплоть до использования боеспособного БТР. Последняя мысль, запоздало придя в голову, не на шутку напугала Павла, полностью отдававшего себе отчёт в том, что если хотя бы один из солдат залезет в бронетранспортёр, стоящий всего лишь в нескольких метрах, бой сразу можно было считать проигранным. Сразу сообразив, что надо делать и как предотвратить такой поворот событий, Прапор моментально оживился и в следующую секунду уже пробежал в сторону конца вагона, пригибаясь так сильно, как только позволял ему экзоскелет.Середину вагона всё ещё дырявила одинокая очередь военного, скорее всего решившего подавить псевдомонолитовца огнём и тем самым дать своим сослуживцам простор для манёвров. Основываясь только на этом предположении, Павел, прикрывшись железными деталями сцепного устройства и уже смотря в прицел, резко выглянул из-за укрытия, ставя свою жизнь лишь на эту догадку. Тактическое мышление не подвело, и через оптический прицел офицер ясно увидел стрелка, укрывшегося за стальным трубопроводом и его союзника, уже обходившего вагон слева. Третий солдат же, скорее всего, подумал про БТР то же, что и Прапор, но только позднее на каких-то несколько секунд, не давших ему осуществить задуманное. Буквально краем глаза заметив человека в камуфляже, уже исчезавшего в темноте бронетранспортёра, полковник резко перевёл прицел на него и молниеносными движениями указательного пальца нажал на спуск два раза. Красные трассы, ушедшие прямо в нутро БТР, подсказали, что Прапор не промазал.Периферией зрения заметив движение и мгновенно поняв, что стрелявший увидел трассера от выстрелов, офицер рывком вернулся за укрытие, и через мгновение автоматные пули запоздало начали впиваться в ржавое железо сцепного устройства. Помня о ещё одном солдате, который вот-вот должен показаться с другой стороны и понимая, что он ничего не успеет сделать, Павел во весь голос закричал, надеясь, что принцесса пони поймёт его замысловатую команду:—?На девять часов!С замиранием сердца Прапор проследил за тем, как синяя пони, интуитивно поняв верное направление и, скорее всего, услышав шум гальки, на которую наступали солдатские сапоги, повернулась налево. Вовремя вскинув винтовку и даже не имея времени на прицеливание, она успела поразить военнослужащего единственным выстрелом наудачу, ведь шансов на второй выстрел подготовленный военный ей бы не дал. Выбежавший на полной скорости из-за трансформаторной подстанции и бетонных заграждений солдат, наткнувшись грудью на трассирующую пулю, от которой не спас даже бронежилет, повалился на землю, рефлекторно зажав пальцем спуск. Спецавтомат ?ВАЛ?, огрызнувшись в руках смертельно раненого последний раз, выплюнул очередь на пять патронов и затих. Давая Селестии знак рукой и смотря в это время совсем в другую сторону, Павел подождал несколько секунд, рассчитывая на то, что военный примет временное затишье за смену им позиции. После этого ещё раз выглянув из-за своего укрытия и не найдя последнего солдата на прежнем месте, он через мгновение увидел его, целящегося из укрытия прямо в Прапора, на несколько метров восточнее. Полковник, нажимая на спуск, даже не успел испугаться?— но выжить ему помогло не это, а оптический прицел, установленный на его ВСС и отсутствовавший на автомате военного. Услышав звук рикошета пули рядом с собой, офицер проследил за тем, как последний солдат ВС Украины падает замертво.—?Давай скорее туда! —?скомандовал Павел, указывая на костёр рядом с бронетранспортёром,?— Вряд ли они были здесь одниК несчастью, его предположение оказалось полностью верным, и убедиться в этом ему пришлось едва подбежав к останкам лагеря, разбитого экипажем БТР. Тело убитого последним военного с погонами старшего лейтенанта, лежало недвижимым, но рация на груди погибшего старлея ясно подсказывала, что в окрестностях ЧАЭС есть ещё как минимум один живой военный. Шипение, перемешанное с командным голосом, сразу привлекло к себе внимание полковника, и он, уже ожидая самое худшее, взял рацию в руки и, пытаясь расслышать проходящие сквозь радиопомехи голоса, всё-таки смог разобрать:-…монолитовец?! ?Сокол?, доложите текущую обстановку!Несколько секунд прошло в тишине?— все ждали доклада от уничтоженной Прапором и Селестией штурмовой группы ?Сокол?. Наконец, рация вновь ожила:—?На связи ?Лунь?. ?Сокол?, если вы ещё живы, держитесь там, уже подходим!—?Я ?Сапсан?, подхожу к точке, вижу ?Луня?Рация вновь зашипела, и из неё, кроме говорившего, послышался незнакомый Селестии шум на заднем плане, в котором полковник безошибочно узнал шум лопастей вертолёта:—??Квартет?, на связи полста первый. Готов к взлёту—?Полста первый, взлёт разрешаю.Несмотря на всю свою собранность и психологическую закалку, Прапор оторопел, понимая, что в один момент ситуация из плохой превратилась в ужасную, а сейчас?— из ужасной в безнадёжную. Две штурмовые группы, целиком состоящие из профессионалов, да ещё и вертолёт, имеющий на борту помимо пулемёта ещё и ракетное вооружение! Он, рассчитывавший на даже самое яростное сопротивление фанатиков Монолита, просто не мог предположить такого поворота событий. Даже если ему на пару с Селестией каким-то чудом удастся перестрелять две штурмовые группы, то вертолёт точно не оставит им шансов. Очень соблазнительно выглядела рация на груди покойника, но брать её полковник не решился, понимая, что точка невозврата уже пройдена, и говорить с недавними союзниками ему не о чем. Что ему сказать украинским военным? Как объяснить произошедшее? Поверят ли ему? И чем это для него и Селестии кончится? В лучшем случае, лишённого офицерского звания Прапора будет ждать приговор военного суда, отправляющий на пятнадцать-двадцать лет в места не столь отдалённые. А в худшем?— он разделит плачевную судьбу принцессы, и как предатель будет расстрелян на месте по законам военного времени…Военный вертолёт, пилот которого только что докладывал по рации о готовности, уже рассекал воздух лопастями, и поднялся в воздух с крыши третьего энергоблока. Ни одного шанса спрятаться у человека и пони не было; их обнаружили сразу же?— Прапор понял это, увидев, как ?полста первый?, пролетев несколько десятков метров, резко сменил курс, повернувшись прямо на принцессу и полковника, и доложил:—?Земля, я воздух. Наблюдаю цель в секторе 19-14-3; с ним?— мутант. Приступаю к уничтожению. ?Сокол? погиб в полном составе, приём.Ответ ?Квартета? Прапор пропустил мимо ушей. Он не слышал грохота вертолётного пулемёта, заглушённого лопастями и двигателем винтокрылой машины, но вспышки сверху и стремительно приближающуюся к нему и принцессе, дорожку из маленьких земляных фонтанчиков от пуль не увидеть было невозможно. Толкнув пони в сторону БТР, стоявшего в нескольких метрах, за которым можно было укрыться хотя бы от первой пулемётной очереди, полковник поспешил укрыться сам, и сделал это очень вовремя. Очередь зазвенела о броню броневика, и через несколько мгновений прямо над маленьким отрядом пролетел ?полста первый?, намереваясь взять курс на разворот. Рация, изъятая Прапором у мёртвого старлея, вновь зашипела, и пилот вертолёта обратился к своему командиру:—??Квартет?, цель пытается захватить БТР ?Сокола?. Запрашиваю разрешение на ракетную атаку—?Воздух, выполняйтеЭти слова прозвучали как приговор. Понимая, что от вертолёта, стреляющего ракетами, спастись практически невозможно, Павел с какой-то извращённой радостью бросил взгляд на ?полста первого?, пилот которого даже не подозревал, кого он убьёт через максимум десять секунд. ?Оно и к лучшему,?— решил полковник,?— Пусть под ЧАЭС погибает фанатик без имени, положивший троих солдат, а полковник СБУ Павел Лиманский пропадёт без вести где-то в Припяти. Пусть сестре и племяшке скажут, что, мол, Паша ваш погиб героем, выполнявшим свой долг до последнего вздоха и погибший смертью храбрых??— заключил он, отрывая взгляд от вертолёта. Прапор ни о чём не жалел. Он сделал всё, что смог бы сделать и чем мог бы помочь всем?— и СБУ, и гостьям из другого мира, так некстати оказавшимся именно в Зоне. Он смог разоблачить шпионскую сеть австралийской разведки и сообщить об этом, одновременно проведя гениальнейшую по своей сути операцию и дойдя до самого сердца Зоны. Обидно было погибать после всего этого, но Павел, будучи военным, был спокоен на этот счёт, отчётливо зная о том, что не бывает спецопераций без потерь. Ему и Селестии просто не повезло, но их подвигов это не умаляло. ?Жаль только, Селестия этого не поймёт…??— подумал офицер, одновременно с этим поняв, что у него ещё есть время, чтобы извиниться перед ней за невыполнение обещания и попрощаться.Владычица Эквестрии, лёжа на земле прямо рядом с полковником, беспокойно смотрела то на своего спутника, то на Ми-24, нависшим над ней в небе. Вертолётчикам, понимавшим то же, что понимал и Прапор, было некуда спешить, и поэтому вертолёт, зависнув в воздухе, стал разворачиваться не спеша, чтобы плавно навести ракеты на цель и уничтожить её одним выстрелом. Селестия же, не понимая, почему Прапор сидит на земле вместо того, чтобы действовать, уже начала постепенно осознавать страшную правду, как вдруг её спутник повернул свою голову, и произнёс, намериваясь подтвердить догадки аликорна:—?Тия, я…И тут же замолчал, будто громом поражённый. Прапор, потратив секунду на то, чтобы осознать, что увиденное?— не оптический обман и не иллюзия, быстро выпалил, указывая принцессе за спину:—?Что это?!—?Подзорная труба…?Тия… Тиечка… Невинная маленькая пони! Ну кто ещё, кроме тебя, смог бы спутать с подзорной трубой самую настоящую "Иглу"?! И как я только раньше не заметил?..??— осенила Прапора спасительная мысль, и он тут же позабыл о своём отчаянии, длившемся всего лишь две секунды. Эти самые две секунды, впрочем, вполне были способны растянуться на три или даже пять, и это промедление уже стоило бы двух жизней. Уже не зная точно, который именно раз за сегодня правило ?Никогда не сдаваться и сражаться до конца? оправдывает себя, офицер вскочил на ноги и выхватил у Селестии ПЗРК. Конечно, он не был профессиональным зенитчиком, но навыки, полученные за годы службы, сыграли свою далеко не последнюю роль. Хищно улыбаясь, Павел навёл зенитный комплекс на ?полста первого?, даже не проверяя, заряжен ли он: ему и в голову не пришло тратить время на такие глупости?— к чему эти бесполезные движения, когда они всё равно ничего не изменят? Последним осознанным действием офицер нажал на спуск.—?Вспышка справа! Ниже, ниже давай! Туда давай!.. —?истошно заверещала рация голосом одного из пилотов, но всё уже было предрешеноОглушив и Прапора и Селестию, из ?Иглы? на огромной скорости вырвалась самонаводящаяся ракета, и полетела точно в ?полста первого?. Вертолётчики повели свою машину на снижение, одновременно с этим пытаясь резко довернуть её корпус и открыть огонь из пулемётных орудий, и отчаянно надеялись зацепить хотя бы одной пулей ракетомётчика, но время, безвозвратно потерянное из-за желания сэкономить ракеты, работало уже против них. Манёвр вертолёта, заходящего на атаку, смог бы спасти винтокрылую машину от гранатомётного выстрела, но ракету было не обмануть. Слегка изменив свой курс и повернув влево, зенитный снаряд угодил прямо в днище вертолёта, и спустя сотую секунды Ми-24 превратился в яркий оранжевый шар и бесформенные металлические обломки, опавшие на землю. Всё происходящее сопровождалось несколькими громкими хлопками, металлическим скрежетом и шипением разрывавшейся от ругательств рации, но принцесса, оглушённая ещё при пуске ракеты и едва не попавшая под реактивную струю, вырвавшуюся из ?Иглы? сзади, уже не слышала этого. Отстранённо наблюдая за крушением вертолёта и лопастью, упавшей всего в десяти метрах от неё, аликорн только через некоторое время обратила внимание на своего друга, стоящего над ней, и, очевидно, пытавшегося что-то до неё донести. Разряженный и потому бесполезный ПЗРК уже валялся на земле, а выкрики Прапора, пробиваясь словно через толстый слой ваты, звучали как будто в отдалении:- …сюда… …?лунь?… …нам… …отсюда… …БТР!Резко помотав головой, будто бы пытаясь рассеять наваждение, правительница Эквестрии непонимающе посмотрела на офицера, и тот сразу же всё понял. Разобраться с последствиями оглушения можно было потом; сейчас же главной проблемой были военные штурмовые группы, которые, согласно радиопереговорам, уже почти добрались до места крушения и сейчас были всего лишь в сотне метров. Выход из сложившейся ситуации был очевиден; тем более, Павлу даже не пришлось его искать?— его подсказали покойные вертолётчики. Кивнув Селестии на броневик, укрывший их обоих от пулемётной очереди ?полста первого?, Прапор первым залез внутрь броневика, про себя прося бездушный БТР под номером восемнадцать быть на ходу и завестись с первого раза. Осветив внутренности боевой машины и сразу же увидев на полу тело военного из группы ?Сокол?, офицер удовлетворённо кивнул, и поспешил занять водительское место. Заводя бронетранспортёр, он услышал цокот копыт о металлический пол машины, и даже не оборачиваясь, крикнул напарнице:—?Лезь в башню на пулемёт; больше некому! Стреляй по всем, кого видишь?— здесь нет своих!Выкрики Прапора были уже весьма различимы для почти отошедшей от слабой контузии пони, но от этого ей было не легче. Она не была таким же опытным военным, как Павел и не имела звания полковника; более того, она даже приблизительно не знала, как управлять башней этого человеческого чуда техники, и как вести пулемётный огонь. Не желая возражать, выполнив команду и усевшись на сидение пулемётчика, аликорн только сейчас крикнула в ответ:—?Но я не могу! Не умею!—?Захочешь жить?— сможешь! —?отрезал человек, выжимая газ до отказа и вспахивая землю колёсами броневикаИскренне желая и выжить, и помочь Прапору, принцесса судорожно принялась осматривать неизвестную ей машину. Едва она сообразила, для чего служат две находящиеся перед ней крутящиеся рукоятки, как вдруг снаружи послышались автоматные хлопки, и настоящий свинцовый ливень захлестнул броневик, оглушительно звеня по броне. Томительная неизвестность происходящего по ту сторону брони башни пугала принцессу, и она, уже заметив очень похожий на монокль прицел пулемёта, хотела взглянуть в него, как вдруг снизу раздался крик Прапора:—?Ракетчик! Ракетчик на одиннадцать часов! Сними его!Прильнув к только что найденному прицелу, принцесса потеряла непростительно долгое количество времени, чтобы сообразить, как именно поворачивается башня и поднимается пулемёт при помощи двух заветных рукояток. Бронетранспортёр резко повернул вправо, на скорости заехав на пригорок и едва не перевернувшись, и совсем рядом, не далее чем в трёх метрах, раздался оглушительный взрыв, очень похожий на те, которые раздавались после выстрелов гранатомётчика из группы Стрелка.—?Тия, ты куда смотришь?! По гранатомётчику на десять часов бей, а то нас обоих тут!.. Он второй раз не промажет! —?донеслось опять снизуОтчаянно крутя рукоятки, только что поняв, что значат прапорские ?на одиннадцать? или ?на десять? часов, и даже не зная, что она будет делать потом, пони смогла повернуть пулемёт и разглядеть через прицел группу людей в армейском камуфляже. Те, увидев, что на них поворачивается башня бронетранспортёра, мигом побросались к укрытиям, понимая, что выжить, будучи прошитым пулемётной очередью, весьма проблематично. И лишь только один из украинских солдат, держащий ?трубу?, издалека напоминающую то оружие, из которого Прапор сбил вертолёт, не спешил спасать свою жизнь, и вместо этого засовывал в своё оружие что-то, скорее всего являющееся снарядом. ?Он сейчас выстрелит!??— поняла принцесса и от отчаяния сжала рукоятки в своих копытах, и в следующую секунду отпрянула от них, напуганная внезапно раздавшимся стуком, раскатившимся по броневику и буквально ударившему по ушам. Не веря в то, что она смогла сделать, Селестия вновь посмотрела в прицел и увидела всё того же солдата, уже лежащего на земле без движения. Пони уже хотела сообщить Прапору об этом, но он опередил свою верную напарницу, прокричав снизу:—?Спереди монолитовцы! Два РПГ!И в этот же момент прямо сзади о броню многострадального бронетранспортёра зазвенела не спешившая прекращаться целая пулемётная очередь, добавляясь к уже успевшему надоесть звону пуль о броню. Из пулемёта мог стрелять только один противник, и Прапору, уверенному в своей догадке, даже не нужно было просить Селестию взглянуть в задние приборы наблюдения башни, чтобы вынести свой вердикт:—?М-м-ать… Вояцкий БТР, не иначе! Держись, Тиечка… Хлебнём мы тут!Оказавшись между молотом и наковальней, аликорн даже забыла на секунду, где находится, и куда стремится. Страх до такой степени сковал её, что выбил на секунду из колеи, но в следующий момент, вспомнив, что именно она тут делает, аликорн вернулась в реальность уже с новыми силами, готовая бороться до последнего?— или до победы. Успев развернуть башню вперёд, она вдруг почувствовала сильный удар в правый бок машины, и в следующий момент тяжёлый бронетранспортёр развернуло на сто восемьдесят градусов с такой силой, что он едва не перевернулся уже во второй раз. Снизу послышалась непечатная ругань полковника, отчаянно державшего руль, а сзади?— несколько громких взрывов, и металлический скрежет. Принцесса не видела, и не могла видеть того, как бронетранспортёр, развернув ?восемнадцатого?, едущего впереди, сам попал под обстрел монолитовских гранатомётчиков, как выяснилось, стоявших рядом со входом в саркофаг. Приняв в себя оба попадания, он потерял несколько колёс и кубарем покатился по железнодорожным путям, шедшим вдоль станции, перевернувшись несколько раз.—?По гранатомётчикам! По гранатомётчикам работай! —?опять донеслось снизу от полковника, пытавшегося помочь Селестии доворотом БТРовского корпуса. И его усилия не прошли даромПони, увидев, что окружающий ландшафт меняется намного быстрее, чем крутится башня, не сразу, но поняла, что происходит, и просто вдавила на спуск до упора, надеясь, что броневик, разворачиваясь, сумеет зацепить хоть кого-то. ?Хоть кто-то?, являвшийся дозором Монолита у ворот саркофага, не ожидал такого поворота событий, и даже бросившись врассыпную, не смог спрятаться от пуль бронетранспортёра, стрелявшего с тридцати метров, почти в упор. Единственный сумевший вовремя лечь гранатомётчик, всё ещё пытаясь перезарядить свой РПГ, запоздало попытался отползти от разгоняющегося БТР, но машина, несущаяся прямо на ворота на своей крейсерской скорости, не оставила ему шансов. Секунду спустя сокрушительный таран буквально снёс монолитовца вместе с костром дозора и тяжёлыми стальными воротами, являвшимися последний преградой на пути в саркофаг.Краем глаза перед тараном заметив ещё с десяток бойцов Монолита, спешащих на помощь с западной стороны станции, Прапор предпочёл не задерживаться в броневике, застрявшем во входе после тарана, и, успев окликнуть Селестию и сорвать вещмешок с плеч всё ещё валяющегося внутри ?восемнадцатого? тела, выбрался наружу. Оказавшись в освещаемом лишь несколькими лампочками помещении с железнодорожными путями и товарным вагоном внутри, Прапор понял, что находится на разгрузочной площадке четвёртого энергоблока. Он привёл машину безошибочно, а изученные позавчера вечером планы штурма ЧАЭС, о которых его, как полковниа СБУ в Зоне, осведомили из генштаба, только помогли осуществить этот дерзкий прорыв. Лестница, по-видимому, ведущая вниз, в сам саркофаг, и располагавшаяся всего лишь в десяти метрах левее, соблазняла поскорее спуститься на поиски легендарного монолита, но оставалось ещё одно очень важное дело.Открыв вещмешок и найдя там пачку драгоценных таблеток радиопротектора, офицер подозвал к себе Селестию, только что выбравшуюся из броневика, и уже хотел вручить ей медикаменты вместе со своей походной флягой, как вдруг бронетранспортёр, секунду назад ещё стоявший целым после тарана, погиб в пламени взрыва, прогремевшего в его кормовой части, скорее всего, из-за ракеты, пущенной военным или монолитовским гранатомётчиком. Часть стены атомной станции обрушилась на навечно застрявший кормой наружу броневик, погребая его под завалами и окончательно отрезая Прапору и Селестии путь к отступлению. Отдышавшись и жалея о том, что сквозь шлем нельзя вытереть лившийся ручьём пот, Прапор обратился к принцессе солнца:—?Да, Тия… У этой истории был бы определённо плохой конец, не выберись ты оттуда вовремя