Глава 26 (1/1)

Со свистом рассекая свежий и влажный утренний воздух, несколько очередей пуль пролетели в метре от Прапора, заканчивая свой полёт в фасаде шестнадцатиэтажного дома. Казалось, стрелявшие хотели продырявить панельную стену насквозь и достать беглецов даже за их укрытием, но полковник и Селестия уже были в безопасности?— по крайней мере, на ближайшие несколько секунд. В долгосрочной перспективе же всё было далеко не так радужно?— фанатики определённо не захотят отпускать их живыми; особенно после того, когда подлог вскрылся, и каждый сектант знал, кем убит и старейшина, и Посланница, и какое отношение ко всему этому имели самозванцы, приказным тоном разговаривавшие с ними мгновение назад. И ведь поначалу всё шло просто отлично……Выйдя из дома культуры и прямо на входе встретившись лицом к лицу со своими врагами, мнимый Харон сразу же понял, что пытаться бежать или вскидывать оружие было уже поздно. Он и Селестия были бы обречены?— если бы только полковник не воспользовался своим ?секретным оружием?, не раз помогавшим ему в мирное время при общении с толпой зевак?— офицерским командным голосом. Этих людей, особенно легковнушаемых фанатиков, напрочь забывших о своём ?я?, вполне можно было попробовать заставить слушать уверенного в себе оратора и, в конце концов, внушить им свои взгляды. Во всяком случае, других выходов из сложившейся ситуации просто не было, и нужно было идти напролом и рисковать всем?— так решил Прапор, и даже тела двух караульных, лежащих с перерезанными шеями прямо перед ним и подоспевшим подкреплением, не поколебали его решимости.Толпа в это время начала недобро переговариваться, и кто-то уже потянулся за своим оружием, но Прапор, стоявший на ступеньках и потому видимый всем монолитовцам, медленно оглядел своих будущих слушателей и властно поднял руку вверх, призывая всех замолчать. Как ни странно, толпа мигом послушалась, питая уважение к своему псевдостарейшине и ожидая разъяснений от него, и они не заставили себя ждать. Громко воскликнув ?Братья мои!?, мнимый старейшина поведал сталкерам Монолита о ?Святотатце, имя которому?— Меченый? и о его ?свободовских головорезах?, ?Дерзнувших перерезать наших братьев и разорить наше святилище!?. Извергая из себя пламенные речи, полные ненависти и презрения к Стрелку, и вспоминая при этом все полученные при подготовке в СБУ уроки ораторского мастерства, он говорил настолько убедительно, что достиг несомненного успеха. У сектантов даже и не возникло мысли перечить полковнику, а противогаз, встроенный в его экзоскелет, исказил голос настолько, что раскрыть подмену по голосу, тем более в таких обстоятельствах, было просто невозможно.Селестия, тихо стоявшая рядом и боявшаяся сказать даже слово, не верила своим глазам, а Прапор даже больше неё не верил в то, что ему удалось одними лишь словами, без применения оружия, обезопасить себя и пони от разъярённой толпы. Вместо того, чтобы сразу же покончить с принцессой и офицером, фанатики, прослушав краткий монолог из речи проповедника, сразу после окончания этой речи оживились все как один, и, похоже, проповедь возымела на них самое непосредственное действие. Подняв над головами свои винтовки, они закричали вразнобой разные восклицания, общий смысл которых сводился к тому, что Монолит воистину велик, а Стрелку, совершившему такое преступление против Великого, лучше было бы самому загнать себе пулю в лоб, ибо слуги Великого вытащат его даже из-под земли и заставят ответить за богохульство кровью. Услышав, что именно и, главное, каким образом, фанатики желают сделать с осквернителями дома культуры и понимая, что на самом деле далеко не Меченый виноват в разорении святилища Монолита, Прапор понял, что нужно ретироваться, и желательно это сделать пока вооружённая толпа была ещё благосклонна к нему.Подняв руку второй раз и заметив, как отряд Монолита опять почти мгновенно стих, ?старейшина? вновь взял слово и сообщил своей пастве о том, что Монолит желает видеть перед собой Посланницу для цели, ведомой только ему одному, и о том, что ?Харон?, будучи старейшиной, самолично провожает её во славу великого Монолита и, естественно, по поручению его же. Наказав фанатикам обязательно разыскать Стрелка и его людей и воздать им по заслугам, Прапор, поманив за собой Селестию, спешно, но чинно направился сквозь толпу. Проходя мимо почтительно расступившихся и кланявшихся ему и ?Посланнице? сектантов, офицер заметил, что здесь их было не так много, как он разглядел в бинокль. Этот факт был ему непонятен, но сейчас заморачиваться этим просто не хотелось: обошлось?— и уже хорошо.Миновав последнего сталкера, павшего ниц и принявшегося целовать асфальт, по которому прошла правительница Эквестрии, офицер заспешил на север, впрочем, внешне не подавая вида, что спешит. Он успел пройти сто, возможно даже сто пятьдесят метров, прежде чем изнутри ?Энергетика? послышался громкий воинственный клич и зазвучал топот нескольких пар сапог о паркет. И только сейчас полковник понял, куда делась часть фанатиков и какова причина поднявшейся тревоги, но сейчас это уже было не так важно?— нужно было в экстренном порядке спасать свои жизни. Крикнув аликорну во весь голос ?Беги!?, офицер буквально сорвался с места, одновременно с этим обнаруживая для себя один из главных минусов экзоскелета: сервоприводы тяжёлого комбинезона, отлично справлявшиеся с нагрузкой при ходьбе, не были приспособлены для быстрого бега.Пробежав несколько десятков метров и уже слыша, как из дома культуры кто-то выбегает на улицу и что-то кричит, Прапор ещё раз окликнул Селестию, указывая за угол высотного дома и понимая, что через несколько секунд по нему и пони будет открыт огонь; и предчувствие его не обмануло. Резко повернув в сторону укрытия, пробравшись через заросли кустарника, зацепившись ногой за поребрик и, чертыхаясь, пролетев и проскользив по сырой земле последний метр, отделявший его от укрытия, полковник услышал, как первая очередь сотрясает предрассветную Припять……Воспоминания эти, за сотую секунды промелькнувшие в голове офицера, были сразу же им выкинуты как несостоятельные. Времени на поиск выхода из сложившейся ситуации было почти нисколько?— монолитовцы, скорее всего, уже направлялись к дому, давшему секундную передышку сталкеру и пони. От этой погони, тем более, находясь в экзоскелете, оторваться было просто невозможно, но должен же был быть какой-то выход?! Потратив две секунды на его поиск и перебрав в своей голове не менее десяти вариантов, Прапор, пытаясь сохранить самообладание, осознал, что теперь-то ему и Селестии точно конец, и это?— уже действительно конец их приключений. И даже крылья теперь не спасут принцессу солнца?— летающая в лучах восходящего солнца, она станет для сектантов такой же прекрасной мишенью, какой стала и Рейнбоу Дэш для австралийца Ли.Офицер поднял голову и перевёл взгляд с земли на Селестию, стоящую над ним. Она терпеливо и внимательно смотрела на него, казалось, тоже осознавая всю трагичность положения, но тем не менее, продолжала верить в полковника СБУ. Нет, он не смел признаться ей в том, что бессилен и не может найти дорогу к спасению. Будь он один, он не задумываясь принял бы последний бой и постарался бы забрать с собой как можно больше вражеских сталкеров, но сталкер просто не мог допустить мысли, что ему придётся сообщить об этом Селестии. В конце концов, именно он же и сказал ей, что из любой ситуации есть выход. Слово офицера должно быть даже не железным, а стальным или даже титановым! Выход обязательно должен быть, его нужно только увидеть… Но как?!Взгляд Прапора оторвался от глаз Селестии, скользнул ей за спину и уцепился за видневшийся за развевающейся гривой незатейливый пейзаж. Да, там не было ничего особенного?— просто грунтовая дорога, проходившая за шестнадцатиэтажным домом, за которой располагалась роща, росшая уже за городской чертой Припяти, и с момента первой катастрофы успевшая превратиться в полноценный лес. Внезапно какая-то идея, поначалу непонятная даже самому полковнику, зародилась в его голове, с каждым мгновением становясь всё отчётливее и отчётливее, и уже через секунду Павел точно знал, что он нашёл выход. Для того, чтобы спастись, необходимо было просто успеть пробежать пятьдесят метров до пограничной дороги и занять оборонительные позиции в этом лесу, полном густой растительности. Скрыться в лесу от сталкеров Монолита, конечно, было просто нереально, но план офицера СБУ, отлично помнившего каждую мелочь и деталь, заключался далеко не в этом.Свой план офицер успел продумать настолько быстро, что принцесса даже не успела ничего спросить. Вскакивая на ноги и думая только о том, как бы успеть пробежать эти заветные пятьдесят метров, отделяющие его и принцессу солнца от спасения, Павел прокричал что-то неразборчиво, махая рукой в сторону спасительной рощи, но Селестия поняла его и без слов. Помчавшись галопом, она практически в мгновение ока пересекла спасительную границу Припяти и юркнула в лес, растворившись в зарослях ещё не расцвётшей сирени. Утренний сумрак, всё ещё не покинувший лес, сочетался с маскировкой из синьки, сделанной на скорую руку, просто идеально?— даже с такого близкого расстояния бегущий офицер не смог разглядеть свою напарницу, и обнаружил её только приблизившись к кустам вплотную. Из последних сил сделав шаг под сень лесного массива, он, треща валежником и ломая ветки кустов, оказался в безопасности.Задыхаясь, он сел на землю, пытаясь отдышаться и одновременно с этим понимая, что в данном положении бездействие?— непозволительная роскошь. Это, похоже, понимала и Селестия, беспокойно склонившаяся над Павлом и уже слышавшая отдалённый топот десятков ног:—?Прапор! Вставай! Они же нас… Они нас догонят! Они вот-вот будут тут!—?Догонят?— подтвердил офицер с ухмылкой предвкушения?— Поэтому мы и дождёмся их здесьАликорн изобразила на мордочке недоумение, подсознательно всё-таки понимая, что её друг далеко не так прост, как кажется. Убив свою сестру, и горько жалея об этом до сих пор, она расписалась в своём безоговорочном доверии этому человеку, и даже не допускала мысли, что он хочет её смерти от рук фанатиков Монолита. Он определённо что-то задумал. Вот только что?—?Доставай винтовку. Устроим им горячий приём—?Но они смогут увидеть по вспышкам, где мы, как на ?Барьере?! Нас задавят числом! —?воскликнула принцесса, удивляясь, как такой опытный человек мог забыть этот очевидный факт—?Доверься мне, Тия?— спокойно произнёс на выдохе Павел, доставая из-за спины ?Винторез??— Эти винтовки не подведут.Прапор отлично знал о том, что засечь выстрел и ВСС, и ВСК-94, не видя самого снайпера, практически невозможно. Да, его и Селестию непременно догонят и даже смогут примерно определить их местоположение, но это было сущим пустяком по сравнению с тем, что враг банально не сможет достать их. Эти снайперские винтовки с приборами для бесшумной и беспламенной стрельбы были сделаны таковыми не просто так, и преследователи, пытаясь догнать беглецов, непременно выбегут из-за зданий на открытую местность, превратившись в настоящее подобие тировых мишеней, а уж тогда…Что будет ?тогда?, Павлу пришлось узнать прямо в следующий момент: из-за дома, несколько мгновений назад укрывшего их от вражеского огня, показалась группа из четырёх фанатиков. Они, не отличавшиеся особой аккуратностью, даже не удосужились принять хотя бы элементарные меры предосторожности, и поплатились за это самым дорогим из того, что у них было?— жизнью.Прапор моментально смог уловить движение и молниеносно среагировать на него. Со скоростью, которой позавидовала бы даже Твайлайт, он перемещал ствол и нажимал на спуск, и к тому моменту, когда Селестия запоздало сняла свою винтовку с предохранителя и заглянула в прицел, для сектантов всё было уже кончено. Они даже не успели понять, что их убивают?— только последний из оставшихся в живых успел перед своей смертью резко повернуть голову в сторону первого повалившегося навзничь товарища, после чего сам разделил его судьбу, получив пулю в шею. Светопреставление произошло. Охотник стал жертвой.—?Всего четверо. Поисковая группа… —?шепнул офицер и, мгновенно замолчав, произвёл ещё два выстрелаПроисходившее вокруг казалось принцессе чистой фантастикой. Несмотря на то, что она, как и все пони, была обладательницей кругового зрения, казалось, что этим самым круговым зрением обладает именно Прапор, моментально обнаруживающий появление сталкеров Монолита с другого конца здания даже сквозь мешавшуюся листву. Она не могла взять в голову, как такое возможно в принципе, но, к её чести, она сама всё-таки успела сделать один выстрел и даже попала в цель, отобрав жизнь у фанатика в лёгком комбинезоне, как вдруг услышала голос напарника, сжимавшего в руках ВСС с уже опустевшим магазином:—?Отдай ВСК и заряди мне магазин. Патроны?— в моём рюкзаке. Быстро!Несмотря на то, что принцесса так и не научилась перезаряжать оружие, спорить она не решилась, поняв, что придётся учиться этому на ходу. Прапор, протянув аликорну ВСС, сразу же ухватился за ВСК и продолжил наблюдать в прицел, уже начав стремительно опустошать магазин. Поспешно, но осторожно, боясь треском веток выдать своё местоположение, Селестия протянула копыто к рюкзаку офицера, висящему у него на спине. Достав оттуда что-то похожее на пачку патронов, она ухватилась за ВСС, лежащую на земле, и попыталась отделить её магазин.Павел уже не наблюдал за этим и даже не обращал внимания на шум, издаваемый правительницей Эквестрии, полностью сконцентрировавшись на выбранном им секторе обстрела. Фанатики, сначала не разобравшись в причине смерти их братьев по вере, шедших в первых рядах, смогли полностью осознать то, что происходит, только потеряв уже не меньше десятка человек. Осознание того факта, что попытки выбить из леса даже не одного, а двух снайперов, засевших где-то с бесшумными винтовками и, между прочим, уже смогших вырезать всех защитников ?Энергетика?, определённо ничем хорошим не кончатся, заставило фанатиков скинуть с себя всю спесь. Перестав лезть напролом, они предприняли попытку закидать лес ручными гранатами и подстрелить снайперов беспорядочным рассеянным огнём, но, увидев, как ещё семеро смельчаков повалились на асфальт со своим оружием или даже взведёнными гранатами в руках, они отказались и от этой идеи.Магазин второй винтовки Прапора опустел, и он не глядя протянул руку пони, ожидая получить обратно свою винтовку, но его ожиданиям не суждено было сбыться. Прождав напрасно секунду, он оторвал взгляд от припятских домов, быстро перевёл его на Селестию и сразу же понял в чём дело. Аликорн действительно старалась, первый раз в своей жизни заряжая оружие, но на результат это повлияло не сильно: большая часть патронов из пачки была рассыпана по земле, а в магазине, наспех вставленном обратно в ?Винторез?, не было и пяти патронов. Шёпотом поблагодарив принцессу хотя бы за это, он быстро отдал на перезарядку ВСК, прильнул к прицелу винтовки и почти сразу же выстрелил по очередному безрассудному самоубийце, вышедшему с ручным пулемётом под снайперский огонь.Павел оторопел. Пуля, вылетев из дула ВСС, как ей и полагалось, метко поразила врага прямо в голову, не оставив ему шансов, но офицера напугало далеко не это. Крайне неожиданным и ломающим все его планы стал тот факт, что снаряд, просвистев в воздухе, прочертил за собой яркий красный след, заканчивавшийся в точке попадания и начинавшийся прямо из заветных кустов сирени.—?Трассер??!.. —?послышался недоумённый шёпот, после чего рощу сотрясло громкое ?Тия, ходу отсюда!?Не успел полковник прокричать это, как оглушительная очередь сотрясла окрестности, а пули, принадлежавшие ей, стали ломать ветки и отрывать листья совсем рядом с беглецами. Инстинктивно падая и в очередной раз сбивая с ног принцессу, чтобы сохранить ей жизнь, человек краем глаза успел засечь вспышку от пулемёта справа. Сняв с пояса последнюю боевую гранату, он со всей силы метнул её по памяти туда, где секунду назад огрызался пулемёт, и уже через мгновение доставал вторую, дымовую. Взрыв, выбивший все стёкла, прогремел под окнами первого этажа шестнадцатиэтажки и через секунду дополнился стонами раненого пулемётчика. Это радовало, но Прапор отчётливо понимал, что где-то рядом находятся ещё как минимум пять, а возможно?— и десять оставшихся в живых сталкеров, от которых, при теперешних обстоятельствах, можно было только бежать, воспользовавшись секундным перехватом инициативы. Стоило надеяться на то, что они побоятся снайпера и не решатся бежать вдогонку сразу, ведь надежд на что-то другое уже просто не оставалось.Ещё две очереди рассекли воздух прямо над головами человека и эквестрийки. Хотелось вскочить и бежать, но пересилить себя было в прямом смысле этого слова жизненно важно: попытка бегства до того, как поднимется дым из дымовой шашки, была ничем не лучше самоубийства. Несколько секунд, необходимые для этого, растянулись на целую вечность, и Павел провёл их, обещая себе, что ни за что не даст сектантам убить принцессу раньше себя. Быстро достав из кобуры пистолет, он сделал несколько выстрелов наудачу, ориентируясь только на звук. Попал он или нет, он узнать не смог, так как через несколько мгновений уже самого Прапора задела целая очередь, пущенная одним из сектантов также вслепую. Четыре прямых попадания в спину.Почувствовав несколько практически одновременных сокрушительных ударов по спине, полковник, через миг осознав, что может мыслить, сразу предположил, что уже мёртв, но продолжает своё существование, так как загробная жизнь всё-таки существует. Моментально испугавшись за оставшуюся одной Селестию и даже не успев испугаться за себя, он в следующий момент понял, что всё-таки ещё жив, потому что до сих пор чувствует боль. Этот факт не очень обрадовал прагматичного офицера, отлично знающего, что в данных обстоятельствах это ничего не меняло. Он всё равно не сможет выбраться. Селестия не спасётся без него. Всё пропало.Моментально приняв волевое решение не позволить принцессе тратить время на заведомо невозможное спасение себя, дать ей хотя бы призрачный шанс на спасение и, одновременно с этим, избавить себя от пыток сталкерами Монолита, Павел приподнялся, чтобы поднести свою руку с пистолетом к виску и нажать на спуск. Закончив резкое движение рукой и уже будучи готовым свести счёты с жизнью, он вдруг остановился, удивлённо осознавая, что смог практически без боли совершить движение рукой. При нескольких пулевых ранениях спины такого просто быть не могло, но как тогда объяснялся такой феномен?Ещё доля секунды ушла на нахождение ответа, и всё стало на свои места. Монолитовский экзоскелет достойно выдержал удар целой очереди, не дав застрявшим в бронепластине боеприпасам пробить её, а боль была вызвана не пулевыми ранениями, а всего-навсего пустячным заброневым ушибом. Будь Прапор в других обстоятельствах, он бы прямо сейчас рассмеялся или даже заплакал бы со смеху оттого, что из-за какого-то ушиба чуть не наложил на себя руки. Слушая свист пуль над головой, ругая себя и одновременно хваля за то, что хватило ума не совершать самую большую и последнюю глупость в жизни, Павел заметил ещё и то, что всё это произошло настолько быстро, что дым от дымовой шашки успел подняться только сейчас. Настало время для последнего рывка.Осознание того, что сейчас для него и его подопечной наконец решится извечный вопрос ?Быть или не быть??, заставило адреналин заиграть в теле полковника, и подтолкнуло его к немедленным действиям. Вскочив на ноги и успев схватить ВСС, он потянул Селестию за рог, одновременно с этим судорожно пытаясь понять, в какой стороне север. Моментально увидев сквозь листву неподалёку знакомые очертания припятского стадиона ?Авангард? и моментально поняв, где находится, обливавшийся седьмым потом Прапор заспешил в правильном направлении. Кровь пульсировала в голове, мышцы, не справляющиеся на бегу с тяжёлым весом экзоскелета, казалось, были готовы лопнуть, трава и сухие ветки трещали под сапогами, а очереди, громыхающие сзади, подгоняли сталкера, но сейчас ему было уже всё равно. После своей мнимой смерти и вовремя остановленной попытки суицида, он вдруг на секунду почувствовал в себе настолько огромный прилив сил, что творившееся вокруг для него уже казалось пустяком. Он чувствовал себя преступником, получившим оправдательный приговор, уже стоя на эшафоте; смертельным больным, выздоровевшим наперекор всем законам медицины?— словом, наслаждался тем фактом, что жил дальше, и горел огромным желанием побороться за эту самую жизнь.Селестия, похоже, была того же мнения, потому как отставать от полковника она явно не собиралась. Более того, эта заразительная воля к победе передалась и ей, ведь иначе объяснить то, что она, обогнав Прапора, резко остановилась и полоснула очередью из Стечкина по кому-то из преследователей, офицер не мог. Слыша в тридцати метрах от себя звук падающего тела, ломающего ветки, Павел прибавил шаг ещё сильнее, одновременно с этим бросая себе под ноги последнюю дымовую гранату. На ходу обежав аномалию, едва выглядывающую из зарослей крапивы, и резко сменив направление, он побежал не на север, а на север-северо-запад?, уводя за собой Селестию и намереваясь запутать следы. Наконец, после того, как маленький отряд пробежал ещё двести метров, звуки преследования начали постепенно удаляться и отставать, и стало понятно, что опасность миновала.Только сейчас на полковника навалилась смертельная усталость из-за тяжёлого веса экзоскелета. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, было готово выпрыгнуть из груди вместе с лёгкими, которым после такого забега там тоже не хватало места. Согнувшись и упав сначала на одно колено, а потом и вовсе разложившись на сырой и холодной земле, человек облегчённо вздохнул и, пытаясь привести своё дыхание в порядок, задорно поинтересовался:—?Нет, ну… Горячая ночка, ага? И ведь ребята из Монолита теперь долго будут не в настроении, это я тебе гарантирую… М-да. Не хотел бы я рядом с ними сейчас оказатьсяАликорн, присев на землю, не нашла, что ответить?— разрозненные мысли в голове, отражавшие пережитое, никак не хотели превращаться в слова. За эти двадцать четыре часа… Нет, даже за последний десяток минут, она успела пережить столько событий и ощутить на себе столько переживаний, что, наверное, по ним можно было смело написать автобиографию на минимум ста свитках. Казалось, сама Зона не хотела, чтобы владычица Эквестрии возвращалась к себе домой, а если и вернулась?— то только сломленная и отчаявшаяся в результате огромного количества не снившихся даже Дискорду физических и нравственных страданий, ведь иначе всё произошедшее объяснить было нельзя. И, наконец, после всего пережитого, она встречает свою самую любимую пони, но лишь только для того, чтобы обменять её жизнь на жизнь ещё вчера незнакомого ей человека, сумевшего сейчас выбраться из абсолютно безвыходной ситуации и главное?— вытащить уже успевшую несколько раз попрощаться со своей жизнью Селестию за собой. Да, что ни говори, а в кишащей сектантами Припяти Селестия сейчас хотела оказаться меньше всего…Внезапно сердце пони застучало в бешеном темпе, и на то были причины. Уцепившись за последние слова полковника о монолитовцах, она, немного разобравшись в своих мыслях, с ужасом вспомнила о том, что в Припяти остался неизвестный друг по имени или прозвищу Дегтярёв. Но даже это меркло по сравнению с тем, что вместе с этим самым Дегтярёвым один-на-один с монолитовцами и, к тому же, отрядом Стрелка и австралийцами осталась…—?Твайли! —?вскрикнула принцесса, одновременно с этим вспоминая о монолитовцах, которые ещё могут искать их, и затыкая себе рот копытом—?Саня! —?в один момент с Селестией воскликнул Павел, к которому, скорее всего, пришла та же мысльРезко вскочив, словно и не помня усталости, напарники вновь оказались на ногах. Мгновенно переглянувшись, они обменялись беспокойными взглядами, но никто не решался заговорить первым. Аликорн бросила печальный и тоскливый взгляд в сторону Припяти, через мгновение вновь смотря офицеру в глаза через стеклянные линзы забрала. Прапор медленно помотал головой, кивнув после этого принцессе за спину, на север. На глазах Селестии появились слёзы, которые, стекая по щекам и шее, мгновенно окрашивались в синий цвет и утекали вместе с остатками дождевых капель в землю. Подняв переднее копыто, она коснулась им полковника, ещё раз кивая в сторону покинутого города, но он опять мрачно покачал головой и, вдобавок, махнул рукой, ясно давая понять, что причисляет эту затею к категории безрассудных.Павел и сам горел желанием броситься на выручку своему боевому товарищу, но здравый смысл ясно давал понять, что нужно держать себя в руках и не пускаться в самоубийственные авантюры. Пытаясь спасти Твайлайт и Дегтярёва, а также разыскивая пропавших без вести Рэрити и Эпплджек, он фактически идёт сам и, к тому же, ведёт с собой Селестию прямо в руки вооружённых до зубов и очень злых монолитовцев?— и это ещё если не вспоминать про Стрелка и его отряд австралийских профессионалов. Более того, вскользь упомянутая Селестией на монолитовской базе лаборатория ?X-8? была точно незнакома Прапору, и Дегтярёва вместе с Мессером, направившихся на её поиски, придётся разыскивать по всему городу, вероятно, полному подкрепления, уже направляющегося к сталкерам Монолита после недавних событий. И если объединить все эти факты, вердикт будет всего один: вернувшись назад, в Припяти можно будет найти только свою смерть.—?Тия?— наконец заговорил человек самым спокойным тоном, который только мог подобрать?— мы ничем не сможем помочь майору и Твай. Нас убьют раньше, чем мы найдём их—?Но я… Не… Прапор, пойми меня! После того, что я сделала с Лу, я не могу бросить Твай на верную смерть. Я не могу даже допустить мысли, что эта пони погибнет от рук…От чьих рук должна погибнуть бывшая принцесса дружбы, аликорн так и не договорила?— ещё один поток слёз перебил её речь. Понимая, насколько плохо сейчас принцессе солнца, полковник, скрепя своё сердце уже давно немолодого военного, махнул рукой на всё и, сделав шаг навстречу пони, обнял её за шею, вздохнул и спокойным тоном произнёс:—?Тия… Я понимаю, я всё понимаю, но… Но тебе умирать просто нельзя. Подумай об Эквестрии. Что будет с ней после твоей смерти, когда ни Твайлайт, ни элементов гармонии, ни… —?Прапор хотел сказать ?Луны?, но вовремя остановился, не желая ещё сильнее усугублять переживания доверившейся ему пони?— никого другого, кто бы мог позаботиться об её народе, нет? Пойми, Твай сама выбрала себе такую судьбу, принеся присягу Долгу. Ты в этом не виновата, и убивать себя за это при помощи монолитовцев тебе тоже нельзя.Время неумолимо шло вперёд, и оставаться на одном месте в таком положении, тем более, в самом сердце Зоны, с каждой прошедшей секундой становилось всё опаснее. Неизвестно, что предпримут австралийцы, не найдя рядом с, как полагал полковник, убитым майором и рядовой Прапора и Селестию. Монолитовцев тоже не стоило сбрасывать со счетов, ведь тот факт, что они прекратили преследование, шёл в противоречие с их фанатичностью. Было непонятно, почему они отстали, но ясно было одно: они могут вернуться в любую минуту. Понимая это, Прапор взял себя в руки и решительно заявил, не терпя возражений:—?До ЧАЭС осталось всего полтора километра. Сколько мы прошли ради этого, сколько пони и людей погибло?! Нам нельзя разворачиваться. Мы должны собрать волю в кулак и дойти туда. За себя, за Твайлайт и за остальных. Уверен, будь они живы, они бы согласились со мной во всём. Давай, сделаем это вместе!Всё ещё сбивчиво дыша, Селестия кивнула, приобняв передней ногой Прапора и окрашивая его экзоскелет синими пятнами. Его спокойная, учтивая, но одновременно с этим твёрдая речь и вразумительные доводы подействовали на принцессу отрезвляюще, а живое участие, которое при этом проявил офицер, помогло ей немного успокоиться. Всё ещё всхлипывая, она отстранилась от человека и последний раз бросила свой взгляд на город энергетиков. Вздохнув, она повернулась к руинам хвостом и ответила Прапору коротким ?Давай?.Дорога на ЧАЭС, пусть и через лес, не обещала быть слишком долгой, однако на деле всё оказалось немного не так. По мере приближения к станции возрастало число аномальных и радиоактивных полей, каждое из которых было необходимо обойти, пользуясь детектором и, иногда, болтами. Однако на этом опасности леса и заканчивались: вокруг не было ни намёка на присутствие вражеских сталкеров и мутантов. Последнее так и вовсе поразило бывалого сталкера, знавшего о том, что обитатели Зоны населяют всю её территорию, и их отсутствие не где-нибудь, а за Припятью, на подступах к самой ЧАЭС, однозначно требовало объяснений. Конечно, Павел готовился к худшему, уже представляя себе то, как он вместе с Селестией будет пробиваться к станции, и его охватило огромное чувство облегчения из-за того, что всё было хорошо, но… Всё было слишком хорошо, слишком просто. Этому должно было быть хоть какое-то объяснение, и принцесса, сама того не осознавая, нашла его, невзначай спросив:—?Прапор… Тебе не кажется, что пахнет дымом?Вопрос этот, несмотря на относительно спокойный, если его вообще можно было назвать таковым после пережитого, тон задавшей его, сильно обеспокоил Прапора. Как гласила известная поговорка, ?Нет дыма без огня?, а любой огонь в данном случае не предвещал ничего хорошего. Это мог быть костёр, разожжённый монолитовцами, или ?Жарка?, но офицер, снимая шлем экзоскелета и намереваясь самостоятельно удостовериться в наличии запаха горелого, предполагал, что причина появления запаха совсем другая и гораздо более страшная. Принюхавшись, он с третьего раза уловил сначала едва ощутимый, но становящийся всё более и более отчётливым с каждым шагом, запах дыма и гари, который приносил ветер, дувший с севера. Уже серьёзно забеспокоившись, Прапор поднял голову, постаравшись всмотреться в розовое небо, и ужаснулся, увидев там густой белый дым, летящий по направлению ветра. Впереди происходило что-то очень серьёзное, и называлось это ?что-то? не иначе, как лесной пожар.На секунду вспомнив грозу, свирепствовавшую ночью, полковник без труда предположил, что могло послужить причиной возникновения пожара?— скорее всего, в одно из высоких деревьев в лесу ударила молния. Так это было или не так, выяснить не было возможности, и практического смысла это не несло; гораздо важнее выглядел вопрос касательно объёма пожара и его очага. Можно ли его обойти? Есть ли гарантии того, что до ЧАЭС вообще можно добраться?! Метаясь от предположения к предположению, Прапор смог понять ещё и то, почему монолитовцы отстали так быстро. Теперь это было легко объяснимо: они были уверены, что пожар, распространяющийся по ветру, всё равно не даст ему и Селестии отсиживаться в лесу и рано или поздно заставит вернуться в Припять. Стало быть, пожар действительно серьёзный и большой? Вероятно, ведь красное зарево над лесом, увиденное Павлом ещё в Припяти и принятое им тогда за рассвет, находилось там явно не просто так…Принцесса, идя вперёд всё медленнее и медленнее, похоже, тоже поняла, с чем ей предстоит столкнуться. Со слов Прапора, произнесённых им недавно, она поняла, что дорога назад отрезана, но значило ли это, что путь вперёд тоже обрублен?.. Она начала постепенно вспоминать свои предположения про Зону, не желавшую её отпускать, и мгновенно превратила их в уверенность сразу после того, как перед ней и полковником уже в самом лесу начал постепенно появляться густой и уже не белый, а серый дым, как от дымовой гранаты. Видимость в нём была близка к нулевой, и в голову тут же пришли мысли об аномалиях, которые точно находятся в этом дыму, но эта опасность меркла по сравнению с пробивавшимся через дым оранжевым свечением, издаваемым огнём.—?Приехали… Как же так?! Ведь меньше километра осталось! —?разочарованно произнёс Прапор, останавливаясьСгорать в огне после всего пережитого за эти сутки было просто глупо, но возвращаться назад было ещё глупее. Но так быть просто не могло! Прапор и Селестия спаянным тандемом прошли сквозь Зону, и даже легендарному Стрелку и сверхподготовленным профессионалам из ASIS остановить их оказалось не под силу. Они оба столько раз находились в шаге от смерти, но каждый раз удача была на их стороне; и неужели сейчас, перед лицом простой стихии, она отступит?Раздумывая над этим вопросом, полковник на секунду подумал о своём комбинезоне, который, чисто теоретически, мог выдержать напор столба пламени от ?Жарки?, но на практике такое происходило далеко не всегда. В памяти тут же всплыли обгоревшие тела сталкеров в экзоскелетах, которые нередко попадались в огненных аномалиях, и Прапор уже всерьёз стал подумывать над поиском обходных путей, но и дураку было понятно, что их здесь просто нет. Возможно, два-три часа назад, когда пожар только разгорался, такое решение было бы уместным, но теперь…—?Прапор… —?подав свой голос, Селестия прервала раздумья человекаОглянувшись, Павел увидел аликорна, расправившую крылья. Находись он в других обстоятельствах, он бы непременно восхитился поразительной красотой этой величественной пони, и даже шёрстка, испачканная синькой и грязью, не была бы помехой, но сейчас было просто не до этого. Понимая, что хочет сказать Селестия, он уже хотел ответить, но принцесса, кашлянув от дыма, продолжила свой монолог:—?Прапор, тебе не стоит лезть в огонь ради меня. Поверь мне, я смогу сама добраться туда и разыскать монолит, если только… Если только ты сам прикажешь мне это сделать. После того, как Лу и Твай больше нет… Я не могу оставить тебя наедине с Меченым и остальными. Они убьют тебя, Павел!Услышав своё имя, Прапор оторопел, но почти сразу же обрёл способность мыслить как раньше, лишь только на мгновение подумав ?И откуда только она узнала?!?. Подумав секунду, он понял, что не задумываясь отдал бы Селестии этот приказ, но не собирается делать этого — но далеко не потому, что хочет, чтобы она разделила с ним последние часы или даже минуты его жизни. Причина заключалась в том, что он был просто уверен, что принцесса одна просто не выживет на ЧАЭС, кишащей радиацией и монолитовцами, по данным радиотехнической разведки, проведённой военными перед позавчерашним штурмом станции. А если к этому прибавить ещё и то, что штурм Саркофага был провален, но остатки десантных групп, возможно, всё ещё находятся рядом со станцией, то выходило, что Селестию отпускать одну нельзя ни за что. Оставаться на месте и, тем более, разворачиваться?— тоже. Оставался только один, самый безумный, но единственно возможный вариант.—?Тия… Брось ты эти игры в благородство. Тебе нужно спастись, но одна ты заведомо обречена, да и я ещё пожить не откажусь. Нужно рискнуть. Лети поверху, я попробую пробраться напрямик, авось комбинезон выдержит… Если выживу, как только выберусь из пожара?— выстрелю вверх трассером, увидишь наверняка. Если нет?— держи мой ПДА с картой, там…Селестия решительно сделала знак копытом, перебив говорившего и отказываясь от ПДА, протянутого ей, и тут же ответила:—?Нет, Прапор. До тех пор, пока мы не в Эквестрии, я больше не отойду от тебя ни на шаг. Сгорим?— так сгорим, выйдем?— так выйдем! Всё! Именем Эквестрии, это?— моё решение, не подлежащее обжалованию ни при каких обстоятельствах!