Часть 5 (1/1)

Follow me through the darkLet me take you past our satellitesYou can see the world you brought to life, to life—?Джон, пожалуйста, перестань вертеться и постарайся заснуть,?— устав терпеть метания мужа, сказал Скотт.—?Я не могу,?— застонал Джон,?— завтра мне предстоит десятичасовой рейс, и мой режим сна опять полетит к чёрту. Я нервничаю. —?Джон повернулся к Скотту и заботливо прошептал:?— Я тебе мешаю, да?..—?Ну… —?Скотт замялся, но, видя нахмуренное лицо супруга, продолжил,?— вообще-то да, извини, Джон. У меня встреча с агентами по недвижимости утром. Они сказали, что у них есть проекты, которые могут меня заинтересовать, и в возведении зданий я буду лично принимать участие, представляешь? —?Глаза Скотта засверкали от восторга как у малого дитя, и Джон, вымученно улыбнувшись, поцеловал того в лоб.—?Это здорово, Скотти, разумеется, я не хочу, чтобы ты из-за меня не выспался.Джон поднялся со своей стороны кровати и, прихватив с тумбочки очки, направился в коридор.—?Куда ты идёшь? —?Спросил ему вслед Скотт.—?Смотреть телевизор, надеюсь, он нагонит на меня скуку, а если нет, то я хотя бы убью время,?— ответил утомленно Джон.По телевизору не было абсолютно ничего интересного?— неудивительно, на часах было полвторого ночи, а фильм ужасов на одном из каналов только расстроил Джона из-за отвратительной актёрской игры, так что вскоре экран снова стал чёрным.Мужчина откинулся на диванные подушки и устало поднял глаза к потолку.Веки тяжелели, но Джон знал, что стоит ему закрыть глаза, как рой непрошенных мыслей заполнит тёмноту и будет капать на мозги, а в самоанализе он нуждался меньше всего на свете.Собаки похрапывали по бокам от него, но и это его не подбадривало.Он закручивал до хруста пальцы, думая о том, как утомительно чуть ли не каждую неделю срываться с места и ехать или лететь куда-нибудь, но быть знаменитостью?— его работа, и она приносила ого-го какой доход, но фанаты даже и представить себе не могли, как тяжко ему приходилось.Иногда от безделья он просматривал фрагменты своих недавних панелях, которые его чем-то да зацепили, и удивлялся тому, каким грубым он стал в последнее время?— в его речи стало проскальзывать слишком много нецензурных фраз, которые Джон произносил уже на автомате.Смотря на это со стороны, Джон напрягался.Да, пусть он под конец и называл человека, задавшего свой вопрос, ?милым?, ?дорогим?, в его ответе всё же был прикрытый сарказм.Череда панелей, однотипные вопросы, множество людей, имена которых он уже и не старался запомнить?— всё это отнимало слишком много сил вдобавок к проблемам со сном. Он неоднократно обещал себе сделать очередную панель незабываемой, неповторимой, но в итоге у него не хватало терпения даже на то, чтобы придумать себе новый костюм, и около трёх-четырех панелей он появлялся в одном и том же.Казалось, что единственным доказательством прошедших лет в круговороте всех этих панелей была шинель капитана Джека Харкнесса, которая потеряла уже свой первоначальный вид и теперь походила на дешевую косплейский сувенир, а ведь её ему преподнесли в благодарность костюмерная BBC!Если бы только у него почаще были совместные панели с другими актёрами…Он скучал по тем временам, когда весну и лето проводил в компании Торчвудского каста даже после закрытия сериала, он тосковал по Ив, Каю, ему не хватало заигрываний с Гаретом… Он с грустью вспоминал об актёрах Сверхъестественного, о Мише Коллинзе, которого он не видел порядком уже несколько лет. Безумно хотелось вновь шутить и смеяться вместе со Стивеном Амеллом и прочим кастом Стрелы, да только вот вернувшись в Ванкувер на пару дней, Джон понял, что к нему стали относиться довольно прохладно.Как чужого, и это его убивало.Джон Барроумэн не знал, что принесёт ему очередное мероприятие, но часть его души хотела позвонить Гевину и сказать, что с него хватит. Хватит этих выматывающих донельзя перелётов из города в город, из страну в страну.Но Джон понимал разумом и сердцем, что не смог бы сказать нет образу жизни, который он вёл на протяжении более тридцати лет, потому что тогда бы он утратил то, что делало его самим собой, а жизнь, воспользовавшись этим, показала бы ему как должны выглядеть на самом деле люди за пятьдесят.Однажды Джон прочитал о том, что автор мирового романа?— Над Пропастью во Ржи?— Дж. Сэлинджер посвятил остаток своей жизни затворничеству. Джон относился к категории тех, кто считал, что он просто спятил, потому что для Барроумэна изолироваться от общества было подобно самоубийству.Но как же он, Господи, устал…Джон повернул голову, услышав звук открывающейся двери. В комнату вошёл Скотт, одетый в серый свитер и пижамные штаны.Мужчина осторожно, чтобы не разбудить собак, сел рядом с ним и приобнял за плечи. Джон, прижав его руки к груди, внезапно забыл обо всём, о чём думал мгновение назад.—?Кому-то завтра рано вставать или я ошибаюсь? —?тихо спросил Джон и положил голову на плечо мужу.—?Чёрта с два я буду спокойно спать, пока ты маешься в одиночестве,?— ответил Скотт, улыбаясь кончиками губ.—?Спасибо, Скотт,?— благодарно прошептал Джон и поцеловал мужчину в шею.От Скотта пахло дезодорантом, шампунем и, как ни странно, свежим хлебом.Муж промолчал, потому что не видел необходимости в словах?— Джону нравилось его молчание, и он всегда говорил Скотту, что он?— единственный человек, с кем Джон действительно он, не актёр, не певец, не пародист, а Джон Скот Барроумэн?— такой же человек, как и все.—?Скотти,?— страдальчески подал голос Джон после минутного молчания.—?Да, милый?Скотт никогда не называл Джона милым на публике, даже когда, преодолев свою интроверсию, стал чаще поддаваться спонтанным решениям и чудить вместе с мужем на панелях. Милый было слишком интимным словом и предназначалось только для Джона и произносилось только когда они оказывались наедине друг с другом.—?Расскажи мне что-нибудь,?— умоляюще попросил Джон и уткнулся Скотту в ключицу.Тот, в свою очередь, положил руку на затылок Джона и начал медленно поглаживать его. Джон вздрогнул от столь приятных прикосновений и улыбнулся.—?Что угодно?—?Что угодно,?— подтвердил Джон.—?Даже если это будет про вещи, которые тебе неинтересны? —?спокойно уточнил Скотт.Джон, секунду поколебавшись, ответил:—?Да.—?Я думал, что моя научность нагоняет на тебя скуку.—?Не говори так, Скотти,?— заскулил Джон, не понимая, то ли муж пошутил, то ли его слова истолковывать как предлог для ссоры. —?Мне нравится узнавать что-нибудь новое, особенно от тебя. Я внимательно слушаю всё, о чём ты говоришь. К тому же, работа у меня такая?— слышать всё, но твой голос и то, о чём ты говоришь, для меня важнее всего остального…—?Правда? —?Скотт запустил длинные пальцы в волосы Джона и стал поигрывать с коричневато-чёрными прядками. —?Хорошо, помнишь, о чём был документальный фильм, о котором я тебе недавно рассказывал?—?Скотт, сейчас почти два часа ночи, ты действительно думаешь, что я сейчас вспомню об этом?.. —?Тот попытался дать слабый отпор.—?Джон,?— надавил на него Скотт строго.Джон, тяжело вздохнул и, зажмурившись, произнес:—?Про разногласия между Елизаветой I и Марией Стюарт и объединение Англии с Шотландией в одно королевство?—?В каком году? —?Ровно спросил Скотт.—?1603?.. —?Предположил Джон, и сердце его отчаянно заколотилось в груди.Скотт нежно поцеловал Джона в висок.—?Да,?— в голосе Скотта прозвучали радостные нотки,?— ты молодец, я горжусь тобой. Спасибо, что ценишь то, что я говорю, даже если это и не твоя специальность.—?Скотти,?— Джон, неожиданно начав смеяться, немного отстранился от мужа,?— если бы мои преподаватели в университете были хотя бы наполовину такими, как ты, клянусь, я бы никогда его не оставил.—?Тогда бы мы, вероятнее, не встретились бы, дурачок, и я бы не смог надоедать тебе своими фактами из мировой истории и культуры.—?Мне они действительно нравятся, и я люблю тебя,?— придя немного в себя, Джон обнял Скотта за талию, вновь положив голову тому на грудь. —?А теперь расскажи мне о чём-то, что ты сейчас читаешь или смотришь, пожа-а-а-луйста,?— протянул он.—?Хорошо, но обратной дороги не будет.Джон махнул рукой.Мол, валяй.—?Я читаю биографию Эрнеста Хемингуэя.—?Что-о-о? —?Джон так и уставился на него. —?Этого гомофоба?—?Джон,?— Скотт нахмурился,?— не будь таким грубым. Что ты о нём знаешь, кроме того что у него есть внучки и внуки?—?Ну,?— Джон, задумавшись, начал теребить мочку уха. —?Я знаю, что он был четыре раза женат, любил убивать животных, много пить. Был чрезвычайно жесток даже с неравнодушным к нему людям, написал несколько романов и множество рассказов и покончил с собой, выстрелив в голову из ружья. Единственное, что мне понравилось, с несколькими оговорками, это ?Праздник, который всегда с тобой?.—?Ты так говоришь, словно читал что-то ещё из его произведений.Джон пожал плечами.—?Мы проходили ?И восходит солнце? в старшей школе, но, честно, я больше скучал, чем слушал внимательно учителей.Скотт вздохнул и поцеловал Джона в макушку.—?Ты знаешь, почему он закончил жизнь самоубийством?—?Потому что понял, какой он урод?Скотт театрально закатил глаза и покачал головой.—?Нет. Потому что ранения, полученные им во время вооруженных конфликтах, дали о себе знать и отняли у него способность писать. Он не мог выдавить из себя ни строчки, вдобавок, его стали преследовать кошмары из прошлого и мысли о людях, которых он подвёл и которых он потерял. Это сломило его, и он ушёл из жизни, оставив Мэри Уэлш?— его последнюю жену?— разбираться с тем, что он оставил и с тем, что от него осталось,?— усмехнулся Скотт несладко.—?Я думал, он принимал участие только в Первой мировой войне,?— ошеломленно произнёс Джон, осмысливая новую информацию. —?У нас где-то был сборник его рассказов… —?Джон приподнялся и начал искать что-то на нижней книжной полке. Держа в руках книгу, он плюхнулся на прежнее место. —?Вот,?— Джон вручил книгу Скотту так, словно эта была Библия.—?Да, ?Мужчина без женщины?. —?Скотт открыл книгу с конца и, немного пролистав её, зачитал диалог из одного рассказа:"?— Скажите, а вы-то зачем пошли на эту войну?—?Не знаю, Джон. Хотелось. Тогда.—?Хотелось,?— сказал он. —?Ничего себе причина.?Отложив сборник рассказов в сторону, Скотт поцеловал Джона в руку.—?Он был серьёзно ранен в ту, первую войну, но те травмы были ничто по сравнению с полученными им впоследствии. Он участвовал и в гражданской войне в Испании, был активным участником Второй мировой войны и не только. Эрнест Хемингуэй повидал за свою жизнь немало, и всё это не могло не отразиться на нём.—?К чему это, Скотти? —?Спросил Джон, не очень-то вникая в слова мужа, но радуясь тому, что тот, согревая его в своих объятьях, ещё и целовал его.—?К тому, Джон, что никогда не суди о человеке по первому впечатлению.Джон возмущенно посмотрел на него.—?Знаю, знаю, тебе прекрасно об этом известно,?— попытался успокоить Скотт мужа. —?Я просто пытаюсь сказать, что Эрнест Хемингуэй посвятил свою жизнь тому, что считал правильным. Он принимал участие в войнах первой половины XX века не потому, что любил убивать, а потому, что хотел защитить всех и всё, что ему было дорого. Ему хотелось, чтобы в мире не было конфликтов и чтобы каждый в полной мере пользовался своими правами на жизнь. В своём романе ?По ком звонит колокол?, он писал: ?Я люблю тебя так же, как я люблю Мадрид, который мы защищаем. Я люблю тебя так же, как я люблю право каждого работать и не голодать, так же, как своих товарищей, которые погибли в этой войне. А их погибло много. Очень много. Ты даже не представляешь, как много. И я люблю тебя?. Я люблю тебя, Джон.У Джона защемило в груди. Он, правда, не сразу сообразил, что последние слова Скотт сказал от себя, а не процитировал, но когда всё же сказанное дошло, в глазах у него защипало.—?Я очень сильно тебя люблю, Скотти,?— трогательно прошептал тот ему на ушко. —?И я хочу, чтобы ты всё время был рядом со мной… Так мне хотя бы легче переносить дорогу туда и обратно… Я знаю, что ты не можешь, но я надеюсь, что ты хотя бы хочешь…—?Конечно, глупыш,?— Скотт наклонился, чтобы поцеловать Джона, но на этот раз в губы. После этого жизнерадостная улыбка засияла на лице Джона. —?Но ты же знаешь, что иногда нам нужно побыть в разлуке, чтобы в очередной раз понять как мы скучаем и любим друг друга.—?Да, ты прав… —?Джон не сводил глаз с мягких губ Скотта. —?Что тебе нравится в книгах Хемингуэя?Скотт нежно переплёл свои пальцы с пальцами Джона.—?То, что он ценит простейшие человеческие радости. Он неоднократно писал о том, что война?— это Ад и что если бы он родился в более спокойное время, то он был бы счастлив и так. Ему нравилось читать сутками напролёт, гулять, пешком осматривая достопримечательности, обедать в кафе и в ресторанах и разговаривать с хорошими людьми, находить среди них тех, с кем ему интересно и, любя их, отдавать им себя. А, оставшись наедине, он предпочитал усердно писать обо всём, что видел и чувствовал. Понимаешь, Джон?Джон кивнул и, удобно устроившись на руках у Скотта, прикрыл глаза.—?Хочешь сказать, он довольствовался тем же, что есть в жизни каждого человека, несмотря на деньги и известность?—?Да.В какой-нибудь другой день Скотт бы запротестовал, недовольный тем, что он не может пошевелиться, но сейчас мужчина любил Джона сильнее, чем когда бы то ни было и больше всего ему хотелось, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Всё внутри него кричало от трепетного восторга?— такие разговоры с мужем в который раз убеждали его в том, что он не ошибся в своём выборе и что даже спустя двадцать шесть лет он всё ещё влюблён по уши в этого шотландца.—?Я говорю тебе об этом потому, что хочу, чтобы ты знал?— всё, что у нас сейчас есть?— это лишь приятное дополнение к тому, что у нас было всегда. Мы всегда были друг у друга, Джон, и нам вовсе не нужна вся эта роскошь, потому что нам было бы достаточно и небольшой квартирки, и наших собак, и простой работы, которая нам обоим бы нравилась. Мы были бы счастливы и без этого, и, тем не менее, я рад, что у нас всё это есть, но больше всего я рад тому, что ты рядом со мной и что я люблю тебя. Как и Эрнест и Хедли?— его первая жена, как ты помнишь,?— когда в те далекие дни они жили в Париже и были очень бедны и очень счастливы. Понимаешь, Джон?Мужчина не ответил.—?Джо-он? —?Скотт положил подбородок на голову Джона и прислушался. Тот мирно посапывал во сне, по-прежнему держа свою руку в его. Скотт облегченно вздохнул. Наконец-то его муж обрёл покой.Неожиданно ни с того ни с сего Джон пробормотал во сне:—?Положи мне свой свитер в чемодан, Скотти, в нём я не буду чувствовать себя одиноким.Всю ночь Скотт Гилл не сомкнул глаз, обнимая мужа так, словно хотел защитить от всего мира. Он совершенно не думал о том, что не выспится.Когда настало утро, Скотт исполнил просьбу Джона, пока тот смотрел очередной сладкий сон.