Глава 3. Джон. (1/1)

—?Ты в порядке?Джон отвечает не сразу, снова и снова прокручивая в голове слова, произнесенные таким родным, но далеким сейчас человеком?— Скоттом.Они знают друг друга дольше средней продолжительности жизни в Средневековье,?— интересный факт, рассказанный супругом в один из совместных выходных,?— и всё равно, вдали от дома, Джон часто с ужасом ловит себя на мысли, что голос Скотта забывается быстрее, чем имена случайных прохожих.На сердце каждый раз становится легко, когда им удаётся связаться друг с другом на расстоянии?— в каком бы Джон окружении ни находился, он чувствует себя одиноким без Скотта, и только его тихий, неразборчивый, до бешенства непонятный многим голос успокаивает его, напоминает ему, что в его жизни есть человек, который ждёт его дома.Однако бывают периоды, когда Джону не хочется возвращаться домой, даже если они не ссорились со Скоттом накануне, даже если родители по нему соскучились или на столе лежат гранки очередного романа Кэрол, который ему предстоит прочитать и высказать свои мысли?— иначе его имени на обложке не видать; и это?— один из таких случаев.К огромному, приятному удивлению Джона случается чудо, позволившее ему не испытывать вину за подобные мысли?— в Лондоне страшный ливень, и все рейсы отменены и перенесены на сутки.Джон выдерживает длительную паузку прежде, чем рассказывает об этом Скотту. Чего греха таить?— ему нравится, когда Скотт заботится о нём, волнуется, не находя себе место; когда Джон долгое время ничего не постит в инстраграмме и не звонит ему вне дома; когда Скотт чуть ли не рвёт волосы на голове, пытаясь отговорить его от смертоубийственной проделки, шутки, зашедшей слишком далеко; когда Джону не здоровится, и он начинает вести себя как ребёнок, зная, что Скотт будет опекать его, холить и лелеять, пока ему не станет легче.Упиваясь чувством собственной значимости, Джон совести не пугается?— он действительно наслаждается своим превосходством над Скоттом, он?— ведомый, всегда и везде, и мучения Скотта скорее подхлестывают Джона, чем вызывают желание тотчас же заявить, что ничего страшного не произошло и до падения Бастилии ещё далеко.В конце концов, с усмешкой на устах, за которую он себя также не корит, Джон успокаивающе произносит:—?Всё хорошо. Погода разбушевалась, самолетам запретили летать.—?Но ты вернёшься, когда возобновятся полёты? —?С надеждой спрашивает Скотт, и Джону всего на микросекунду становится его жалко?— ну и чёрт с ним, когда они встретятся вновь, он покажет ему свою любовь, но сейчас Джону даже не хочется об этом думать?— в душе и без того кавардак.Джон закусывает нижнюю губу и отводит взгляд в сторону?— так, словно бы Скотт мог его видеть. Джон и впрямь сейчас напоминает провинившегося мальчишку, вернувшегося домой на час позже, чем обычно, потому что в школе его наказали. Он очень медленно тихим голосом, почти шепотом, отвечает:—?Прости.И на том конце провода, за много-много километров Скотт громко, обреченно вздыхает?— так невиновного жестокий судья приговаривают к смертной казни,?— и Джону бы провалиться на месте от сказанного, да только ему и правда не жаль, и плевать, что ненависть к себе из-за этого подкрадётся, когда он меньше всего будет этого ожидать.Он продолжает говорить, но уже быстрее, торопливее, лишь бы ещё раз не услышать этого томного, тоскливого вздоха.—?Ты ведь знаешь, что через неделю мне всё равно бы пришлось вновь лететь в Лондон через весь Атлантический океан, чтобы уладить все формальности по поводу записи будущего альбома, так что даже ничего, если я останусь здесь ещё на недельку, не волнуйся,?— добавляет Джон, опережая вопрос Скотта,?— я остановлюсь в одной из квартир в Кардиффе, мы ведь всё равно собирались проверить, как там всё, и заодно обустроить всё к Рождеству и Новому Году,?— я помню, как жаловался тебе на то, что уже несколько лет не видел снега… Всё будет в порядке, Скотти,?— почти жалобно произносит Джон, пытаясь успокоить не то себя, не то мужа, который терпеть не может, когда планы летят в тартарары?— Скотт прагматичен до чёртиков,?— я не только сэкономлю денег, но ещё убью одним выстрелом несколько зайцев одновременно. У меня с собой ноутбук, так что мы сможем связаться, когда тебе будет удобно,?— Джон специально уступает Скотту?— у него сейчас бессонный период, и организм ещё не приспособился к почти десятичасовой разнице во времени, так что по ночам он ворочается в постели, проживая дни на одном кофеине и сахаре. —?Хорошо?..Теперь наступает очередь молчать Скотта?— он дышит в трубку неприлично громко, и это сильно констатирует на фоне его обычного поведения под стать поговорке ?ниже воды тиши травы?, и Джона это почему-то злит, но, прежде чем он готов вот-вот сорваться на крик, Скотт наконец соизволяет ему ответить:—?Да… конечно. Ты прав. Молодец, отличная идея. Позвони мне, когда доберешься до Кардиффа, надеюсь, что грабители не вторглись в наши владения и не выставили товар на продажу в Интернете,?— шутливо отмечает он, хотя обоим прекрасно известно, что Скотт сделал это только за тем, чтобы скрыть горечь в голосе, хоть как-то сгладить это мерзкое, тошнотворное чувство оборвавшихся планов?— всё равно что руки лишиться: боль пройдёт, а обрубок останется. Слишком категоричное заявление, но оно всегда так, когда не случается то, чего ждёшь и неважно, как долго. —?Береги себя. Я люблю тебя, пока,?— заканчивает разговор Скотт и вешает трубку прежде, чем Джон успевает с ним попрощаться.Джон сжимает телефон в руке, тупо уставившись в экран, переваривая только что услышанное, а ведь до конца так и непонятно, принял ли Скотт в конце его выбор или всё же чувство, будто бы его предали, сильнее. Джон качает головой, прекрасно осознавая, что перезванивать и прощаться нормально, так, словно бы сейчас ничего не произошло, не имеет смысла, поэтому он кладёт телефон в карман джинс и посильнее сжимает ручку чёрного чемодана и принимается раскачиваться с пятки на носок, чтобы успокоиться, собраться с мыслями, протолкнуться к выходу сквозь недовольную толпу пассажиров и направиться к автостоянке с такси. На душе неприятный осадок после разговора, немудрено?— задвинуть целую неделю со Скоттом наедине, но так ему ведь и правда не придётся тратить несколько сотен долларов на билеты и ровно сутки на перелет туда и обратно... Да и чтобы они делали в Палмс-Спрингсе? До конца лета ещё полтора месяца, а бездельничать, валяясь на диване и плавая в бассейне ему поднадоело, так что уж лучше он скоротает подобным образом время в Великобритании, но не вызывая раздражение у мужа. Джон правда любит Скотта так же искренне, как и почти тридцать лет назад, но вряд ли бы они были вместе так долго, если бы часто не расставались на несколько дней, недель, месяцев. Как, например, сейчас?— Джон слишком раздосадован, растерян и опустошен из-за прошедшей встречи с Гаретом, и ему просто жизненно необходимо побыть в одиночестве, чтобы залатать рану от этой неудавшейся встречи, а вопросы Скотта только бы его раздражали… Поэтому он в очередной раз убеждается в правильности своего решения. Каким бы неприятным оно ни было…Тем более Кардифф… Уэльс. Его родина. Город, в котором Джон провёл много замечательных, счастливых лет в компании прекрасной съемочной группы. Там… где Джон влюбился вновь?— так по-дурацки, но так отчаянно, сильно, глубоко, довольно обрёк себя на мысли о том, с кем так прекрасно было работать, но ещё лучше?— проводить время наедине, репетируя ту или иную сцену. Джон полюбил всем сердцем Кардифф, точно так же, как и Гарета, и ему нет оправданий, и правда такова?— перед переездом в США окончательно Джон продал всю недвижимость в Лондоне, в том числе и дом в Салли, но оставил несколько небольших квартир в самом Кардиффе, потому что с той частью жизни, в которой был Гарет, расстаться оказалось не так-то просто, и Джону правда хотелось, чтобы у него было хоть что-то, что напоминало бы ему о том, что осталось позади. Место, в которое можно было бы возвращаться и чувствовать себя как дома. Джон невольно улыбается, решив, что мог бы провести эту неделю плодотворно, записывая на диктофон свои воспоминания обо всём, что произошло после окончания третьего сезона Торчвуда?— в конце концов, не это ли он обещал сделать для своих фанатов ещё в начале прошлого года?.. Окунуться во все те прекрасные деньки и заодно отдохнуть и душой, и телом, поразвлекаться в барах, мужских стриптиз-клубах, заглянуть на мемориал Янто… Вероятнее всего, конечно, он помрёт от скуки уже через три дня, но заманчивые, пусть и мелкие перспективы успокаивали, радовали, помогая собраться с мыслями… И вот Джон уже на свежем воздухе?— стоит под крышей, вглядываясь в темноту, освещенную сотнями фар, пытаясь разглядеть табличку такси сквозь непрекращающуюся пелену дождя, этих угнетающих холодных каплей… Зонтик в чемодане?— доставать его было бы слишком долго, и Джон набирает в легкие как можно больше воздуха перед тем, как сделать шаг вперед, чтобы отыскать такси прежде, чем он промокнет насквозь… Как вдруг чья-та крепкая рука берет его под локоть и останавливает. Джону не на шутку становится страшно. Кто это?.. Охранник? Он что-то забыл в аэропорту?.. Фанат? Отчаявшийся иностранец?.. Джон поворачивается, из-за недоумения в голове у него полная каша. Он не сразу вглядывается в лицо человека, нарушившего его покой, а когда всё же Джону удается рассмотреть его благодаря ярко освещенному залу аэропорта, сердце его подпрыгивает и уходит в пятки. Перед ним с зонтиком стоит Гарет, неловко улыбаясь.—?Я забыл попрощаться с тобой после окончания фотосессии. Думал, что не успею, но приехал как раз тогда, когда объявили об отмене рейсов. Полагаю, ты остаешься? Подвезти тебя обратно до отеля в Лондоне, Джон?Джон стоит, не веря ни своим глазам, ни своим ушам. Это всё нереально,?— твердит он себе,?— не бывает так, чтобы человек, о котором он только что думал, стоял перед ним и предлагал свою помощь. Он, наверное, тронулся рассудком.Джон растеряно моргает, а потом медленно, всё ещё не до конца придя в себя, отвечает:—?Да… Но только мне нужно в Кардифф.Улыбка Гарета становится шире. Он кивает.—?Мне тоже. Нам по пути. Садись,?— и Гарет указывает на недалеко припаркованный джип.