Глава 2. Гарет. (1/1)

Так странно?— встретиться вновь с тем, о ком безуспешно старался не думать весь этот год, все эти промчавшиеся месяца; с тем, кто неизбежно вторгается в твой разум, когда ты меньше всего этого ожидаешь: когда укладываешь детей спать, когда моешь посуду, когда репетируешь с группой до хрипоты, когда целуешь жену в губы и с содроганием, всего лишь на мгновение, желаешь, чтобы на её месте был он. Джон.Как наивно постоянно заглядывать в социальные сети и тратить лишние полчаса на просмотр твиттера и инстраграмма того, кто даже забывает написать тебе поздравления с днём рождения и который уже давно перестал лайкать и комментировать записи на твоей страничке; верить, что в один прекрасный день всё вернётся на свои места, и в уведомлениях снова появится этот дурацкий улыбающийся смайл и два символа в конце сообщения ?JB?.Так глупо испытывать зависть, читая новости о новых проектах, листая его фотографии в других городах, странах, когда у него у самого-то дел по горло; представлять себя рядом с ним в одном в одном аэропорту, в бизнес-класс, ресторане…Так сентиментально исписывать лист за листом в попытке настрочить о нём песню, написать письмо, забивать заметки ехидными комментариями, которые предназначались для публикации под каждым его постом, но которые так и не были отправлены; набирать его номер телефона снова и снова, а потом агрессивно нажимать на крестик, понимая, что он вряд ли ответит, а если и ответит, то их диалог слишком быстро упрётся в стену. От подобной перспективы так неприятно, что хочется стереть беседу, все смс-ки, номер телефона и заодно его имя и образ.Гарет одновременно любит и ненавидит подобные душевные порывы, когда хочется плюнуть на всё на свете и сделать что-нибудь только для него одно, чтобы подлить масло в огонь, воскресить все те воспоминания о днях, когда они были закадычной, неразлучной парочкой, смеющейся в перерывах между съемками и после работы; растрясти загнобленные повседневностью чувства; разрушить этот мост, отдаливших их, ощутить ту же легкость, что и раньше, благодаря которой они могли разговаривать обо всём на свете и благодаря которой они забывали не только о времени, но и о вредных привычках?— Джон об алкоголе, а Гарет о сигаретах.И так по-идиотски жить, заполучив всё, что нужно для счастья любому человеку, но всё равно не быть удовлетворённым до конца происходящим, счастливым, хорошо осознавая, что для этого, казалось бы, нужно так мало и в то же время так много?— видеть его каждый день, быть рядом, вместе просыпаться и засыпать, в конце концов…И нечего таить, Джон?— лучшее, что случалось в его жизни и, несмотря на то что они отдалились друг от друга, оградили себя подъемом по карьерной лестнице, семьей, многочисленными знакомыми, никто и ничто не могло вытеснить из его души этот головокружительный фейерверк чувств, подчас поднимавшийся из самых глубин, вызывающий на глазах слёзы, прилив необъяснимого, щемящего счастья, когда всё вокруг преобразовывалось, а в венах вскипала кровь, когда из неоткуда появлялось желание поделиться своей опьяненностью с другими, и тщетно Гарет пытался убедить себя в том, что причина кроется не в Джоне, а в его жене и чудесных детишках… Но всё, всё, всё вертелось именно вокруг него, каждый раз, когда у Гарета появлялась свободная минутка.Актёрство научило его играть, лавировать между разъедающих эмоций, подавлять одни, уступая место другим, улыбаться, когда того требуют обстоятельства, быть строгим, когда об этом твердит родительский долг, быть спокойным, когда всё выходит из-под контроля ради сохранения брака.Он ненавидит ссориться с Джеммой?— малейшая стыка приводит его в бешенство, но он сдерживается, потому что понимает?— нельзя так просто взять и положить всему конец. Однажды он дал обещание, связав себя священными узами брака и, пусть он не был религиозным, он чтил семейный уклад Но как было мучительно в периоды, когда он, смотря на Джемму, задумывался, по-прежнему ли он её любит. Да и любил ли вообще... Не поторопился ли с судьбоносным решением……Что за чепуха… возвращаться к этому спустя столько времени, прожитых вместе лет, проведенных в заботе о детях, домашнем хозяйстве и саморазвитии, приносящего, несомненно, удовлетворенность, заставляя гордиться и, особенно, радоваться, когда подворачивается возможность хотя бы раз или два встретиться с Джоном Барроумэном…От подобной перспективы каждый раз захватывает дух, и Гарет без промедления соглашается, тщетно пытаясь убедить себя, что делает это ради своих фанатов, ради дополнительных денег в семейный бюджет, ради старых—добрых Торчвудских времен, но правда лишь одна, и она проста как божий день?— он делает это ради Джона. Ради вот таких нескольких часов, которые они проводят вместе под пристальном внимании фанатов, ради формальных фраз, ничего не значащих диалогов, вежливых вопросов, придуманных в впопыхах, этих театральных, сценических поз, подчас комичных, подчас трагичных.И Гарет в течение всего этого мероприятия пытается нащупать почву под ногами, по-настоящему привлечь внимания Джона, но он ведёт себя так, словно Гарета и нет рядом, словно он?— Гарет?— кто-то другой, и всё выглядит каким-то слишком показушным, неправдоподобным, и от этого факта так мерзко, противно на душе, что почему-то всё никак не получается даже мимоходом понять, что на уме и в душе неугомонного Джона.Во всём его поведение было что-то неправильное, и он словно бы весь день старается ускользнуть от взгляда Гарета. Слишком много глупых шуток, фальшивого истеричного смеха, неуместного показушничества, и ни что, ни что не говорит о том, есть ли ему дело до жизни Гарета. Ни привет, ни спасибо за видео, при подготовках к съемках которых Гарет пролил не один океан слез прежде, чем наконец-то смог взять себя в руки?— лишь быстрые объятья, хлопок по спине, и за работу…Гарет ничего не чувствует, когда его обнимают фанаты и разрывается на части, когда к нему прикасается Джон, а в мыслях лишь одно?— поскорее бы съемка закончилась, побыстрее бы разделаться с автографами и рвануть к себе в номер, дождаться наступления ночи, позвонить жене, отвлечься от всей этой херни, вернуться в нормальное русло, да что угодно, Боже, лишь бы не проклинать себя за это идиотское решение приехать на конвенцию с верой в то, будто бы между ними по-прежнему что-то есть.Если бы и было, то Барроумэн не вел бы себя так?— он даже во-время не удосужился прийти, и пусть он твердил Гарету и своему агенту, что проспал, Гарета гложила мысль, что виной тому нежелание Джона видеть его.Неужели это так, и между ними не осталось и следа той легкости и непринужденности, которой они делились друг с другом когда-то ?Что, если прошлое окончательно, бесповоротно мертво?Но как можно?..Как можно отпустить такого, как он?Махнуть рукой на Джона Барроумэна?..Ведь не видеть его хотя бы изредка,?— пытка.Ад на Земле.Это было бы слишком невыносимо.