Глава 3. (1/1)
«Нам так хочется»... «хочется»... — Кэсси шла как пьяная, повторяя слова Бэллы. Ноги принесли ее в собственную комнату, и девочка повалилась на кровать.Нет, она бы не пошла жаловаться, даже если бы ей не пригрозили. Во-первых, она понимала, что ничего не сможет доказать, ведь порванных вещей теперь нет, а синяк на животе скорее всего не появится (а даже если и появится, будет уже поздновато). Во-вторых, медсестры могут вовсе не обратить внимания на ее слова, потому что кто знает, что взбредет в голову ребенку, к тому же, душевно больному. В-третьих, как сказала Лора, она здесь была никому не нужна, это было правдой, и ее надо встретить лицом к лицу. В-четвертых... у Кэсси было какое-то ощущение... что-то вроде гордости... собственного достоинства. Она не хотела показаться кому-то маленькой, неспособной решить собственные проблемы... Ей не хотелось терпеть эти взгляды, как-будто ты тут ниже плинтуса... не хотелось унижаться перед людьми, которые и так ни во что ее не ставят...Эти мысли пронеслись у нее в тот момент, когда Бэлла захлопнула дверь. И потому, она ковыляла в обратную сторону от ближайшей медсестры, в свою комнату.Кассандра сжалась в комочек на кровати, животу было больно, но ей хотелось ощущения защищенности, которое могла дать только поза эмбриона.Сначала она не верила. Мираж. Обман. Ошибка. Ну не может этого быть! Все, что угодно, но не это! Страшный сон, бред, разыгравшееся воображение... Это... просто.. не так! Не должно быть так! Может, это моя вина? Я их чем-то обидела, в чем-то была не права... В чем?— Дура — буркнул внутренний голос (тот самый, назвавший психологакофейной маньячкой) — Ты же сама все прекрасно понимаешь. Какая бы ни была обида, это не повод делать то, что сделали они...Они ведь ударили меня! Л-Лора... ударила меня! Почему? Что я ей сделала?— Перестань! Ты — дочь психолога. Перестань притворяться, будто не слышала, что она сказала...Она сказала... удовольствие... она хочет получать удовольствие от чьих-то страданий...— В данном конкретном случае — твоих. Ты знаешь, что это такое... Ты читала пособия матери...Это психическое отклонение, с которым Лору должны были поместить в нормальную лечебницу, а не детский дом... Хотя я не удивлена, что здешний психолог это проморгала... Лора очень искусно скрывает садистские наклонности... Опасна, она очень опасна. Поздравляю, ты заимела самого худшего из возможных друзей...Хватит! Хватит этих мыслей! Не хочу! Мне плохо, плохо, ПЛОХО! Помогите, кто-нибудь!— Никто не поможет, ты знаешь...Кэсси тихонько застонала. Обхватив обеими руками голову, она лежала, закутавшись покрывалом и мечтая уничтожиться в песчинку.Как никогда ей хотелось плакать, но зеленые проницательные глаза оставались сухи, а в них отражалось страдание...В ту ночь Кассандра так и не заснула — она боялась, что девочки что-нибудь сделают с ней во сне. Наутро не было никакого желания жить, а уж тем более идти на занятия. Она хотела сказаться больной, но внутренний голос резонно заметил, что, во-первых, это практически самоубийство, причем очень болезненное (методы лечения местных медсестер могли и взрослого напугать), а во-вторых... Лора наверняка получила бы удовольствие от осознания того, что Кэсси страшно и плохо... Ей действительно было очень плохо и просто невероятно страшно, но та же самая гордость (которая наверное и заговорила, но это еще не подтвержденный факт) не позволил ей спокойно думать, что она доставляет Лоре удовольствие.
Во время завтрака Кэсси не знала как лучше себя повести, она решила сесть за самый отдаленный и труднодоступный стол одна. Однако девочки материализовались рядом в то мгновение, когда Кэсси села.— С добрым утром, Кэсси! — произнесла каждая, широко улыбаясь.Надин облокотилась о стол, закрывая собой учителей и медсестер, которые могли что-то заметить. Лора взяла чашку с чаем и с неприятным причмокиванием вылила в овсяную кашу. Туда же последовали и два кусочка булки, увенчала все это маленькая конфетка, выдаваемая не каждыйдень.— Приятного аппетита! — пожелала Лора, и они удалились, весело смеясь.Кэсси посмотрела на получившуюся бурду. Особенно жалко было конфеты, а овсянку она и так недолюбливала. Что ж, по крайней мере, ее не били.
Раньше Кэсси жалела, что Лора, Надин и Бэлла учатся в другом классе, теперь — благодарила небеса. До обеденного перерыва она не выходила из класса и все время думала о том, как ей избежать встреч с Лорой после уроков и как не умереть от голода. Хоть ее телу требовалось не так уж много пищи, полное ее отсутствие могло привести к печальным последствиям. Кэсси надеялась, что девочкам вскоре надоест играть с ее едой, но все же надо придумать, каким образом питаться хотя бы раз в день... Этим невеселым мыслям аккомпанимировал урчащий желудок.Во время обеда Кэсси пыталась сесть за ближайший к учителям стол, но девочки окружили ее еще у стойки, где выдавали обед. Они оттеснили девочку и опять от всех загородили. Лора кричала (но так, чтобы никто лишний не услышал) «Гулю, гулю, гулю!» — как будто подманивала голубя. А Надин смешивала пюре и суп из свежей капусты. Когда они отошли, на подносе Кэсси не испорченным остался только салат — капуста, зелень и морковь. Девочка накинулась на это нехитрое блюдо, но как только доела, поняла, что лишь раздразнила желудок. Она сдала поднос в мойку и осталась ждать, пока все уйдут.
Кэсси спряталась подальше, в тень, однако выходившие Лора, Надин и Бэлла даже не взглянули в ее сторону. Судя по всему, сейчас они уже потеряли к ней интерес. Когда в столовой уже никого не осталось, Кэсси направилась за перегородку, отделявшую то место, где готовят еду, и остальной зал. В кухне было много звуков и запахов: шумели холодильники, льющаяся вода, звон моющейся посуды, разговоры работниц; пахло разной едой, заваркой к чаю, моющими средствами. По скользкому кафельному полу Кэсси шла мимо железных чанов, разных печек, полок с посудой. Она увидела несколько женщин, моющих подносы в больших стальных мойках. Их руки двигались проворно и ловко, и они болтали, перекрикивая разнообразный шум.— М-м-м... Прошу прощения, скажите пожалуйста, а от обеда что-нибудь осталось?Женщины повернули красные лица:— Чего?? Иди сюда, ничего ведь не слышно!— Приходют тут, говорят что-то, а ничего и не слышно — бурчала вторая тетенька, и Кэсси решила обратиться к первой.— Извините, скажите пожалуйста, осталось ли у вас что-нибудь с обеда? — крикнула Кэсси, подойдя ближе к женщине.— А ты что-ж, не наелась что ли? — она прищурила один глаз и положила руку на колено, на котором лежало полотенце.— Э-э-э, нет... Но если ничего не осталось...— Да погоди ты... — она встала, на ходу вытирая руки, прошла до большого чана из под пюре. Кэсси уже видела его, в нем осталось только чуть-чуть на стенках.«Ну что-ж, в моем положении выбирать не приходиться, вылизывать, так вылизывать...»Но женщина свернула у котла и вошла в небольшое помещение за кухней. Кэсси хотела остаться и ждать, но кухарка позвала ее внутрь. В крохотной комнате стоял стол, с разложенными на нем кроссвордами, горела тусклая лампочка, стояло несколько больших пустых пластмассовых корзин, вставленных одна в другую, висела одежда на гвоздиках, вбитых в стену, а на самом видном месте стоял холодильник. Не холодильная установка, как на кухне, а обыкновенный, но очень большой холодильник. Женщина открыла его и вытащила полупрозрачный контейнер для еды, наполненный пюре. Откуда-то возникла тарелка, а на ней — порция еды, даже котлета нашлась в недрах холодильника. Кэсси взяла тарелку, поблагодарил и, не веря собственным глазам, вышла в столовый зал.
Еда была холодной, как лед, но девочка этого не замечала. Только сейчас она поняла насколько же сильно хотела есть.
Но Кэсси совсем забыла о времени. До звонка оставалось всего несколько минут. Она начала быстро есть, почти не жуя глотала пюре («Все-таки это пюре!»), запивала ледяную котлету остывшим чаем.Когда прозвенел звонок, она уже почти все доела, выбежав из столовой (она конечно же успела поблагодарить добрую женщину, ее напарница пробурчала в след что-то вроде «Бегают тут, просят добавки, а не доедают, эх... молодежь...») Кэсси помчалась за учебниками к своему шкафчику. Он оказался открытым, а некоторые тетрадки смяты и порваны. Она ожидала чего-то подобного, но все равно было ужасно обидно... Девочка схватила учебники, чистую тетрадь и, сунув все испорченные вещи в мусурную корзину, побежала в класс.