Глава 5. Лес (1/1)

Дни текли в непривычном для Зуко ритме. Группа постепенно пробиралась на север через лес. Иногда они летели. Иногда приземлялись и шли пешком из-за ?инстинктов Сокки?. Катара была не особенно этому рада. Аанг, как ни странно, тоже, а это при том, что мальчишка до нелепости положительно и позитивно относился ко всему.Впрочем, Зуко был не против того, чтобы идти пешком. По крайней мере, он выявил закономерность в действиях Сокки. Сокка всегда настаивал, чтобы они шли пешком, приблизившись к поселениям, чтобы обогнуть те по широкой дуге. Зуко не нужно было быть гением, чтобы понять зачем. Он чувствовал себя странно признательным этому парню. Сокка не требовал благодарности от Зуко за то, что он заставлял всех так сильно отклоняться от маршрута просто для того, чтобы помочь принцу избежать неприятностей.Зуко так же видел смысл в том, чтобы передвигаться пешком, помимо избегания неприятностей. Он указал на то, что Аппа — огромный, очень заметный, летающий пушистый шар. Следование по местам, в которых был замечен Аппа, было одним из его главных методов выслеживания этих ребят. Разве они не знали, что все примерно так и следовали за ними.Эти слова вызвали мгновенную реакцию со стороны Сокки:— Я был прав! — объявил Сокка громко. — Я был прав!Им всем пришлось наблюдать за представлением, состоящим из его танца Я-Был-Прав, и он также настоял, чтобы Катара сказала ?Сокка был прав?. Она сделала это очень неохотно. Для своевременного вытаскивания Дяди из горячих источников требовалось меньше усилий, чем для вытягивания этой конкретной фразы из Катары.Сокка подошел и хлопнул его по плечу:— Зуко, я знал, что ты для чего-нибудь да сгодишься!Зуко понимал, что это должно было быть дружеским жестом, поэтому постарался не показывать, насколько это было больно. Что ж, ему это не удалось… совсем. Сокка выглядел ошеломленным:— Вот дерьмо, приятель, — сказал он. — Извини. Я забыл.Это был самый первый раз, когда Сокка извинился перед ним, и сам Сокка, кажется, этого даже не заметил. Зуко думал, что скорее вулкан заледенеет, чем Сокка когда-либо это сделает.Это вылилось во временный союз между ним и Соккой. Он в основном проявлялся в том, что Сокка сердился на остальных во время пеших переходов и говорил вещи в духе ?Вот Зуко не жалуется на то, что нужно идти пешком, а он даже для меня слишком ранен, чтобы связывать его. Если кто-то настолько раненный может сделать пять шагов без нытья, то и вы тоже можете?.Несвязывание Зуко на ночь было действительно больной темой в самом начале. Любое давление на ребра вызывало больше страданий, чем он мог скрыть от них, так что Катара настояла. Сокка в свою очередь настоял на том, чтобы положить свой спальный мешок практически на самого Зуко той ночью, чтобы ?приглядывать? за ним. Что он и делал, причем довольно буквально. Сокка сверлил его взглядом как минимум сорок минут, внимательно наблюдая, пока Зуко пытался заснуть. Это было супер жутко, неловко и дезориентирующе. Всякий раз, когда он шевелился ночью, он будил Сокку.Поначалу Зуко думал, что нахождение Сокки в его личном пространстве будет сводить его с ума. Но потом ему снова приснился кошмар, тот же, что и всегда — выход на арену для Агни Кай. Прежде чем он добрался до ужасной части, Сокка мрачно разбудил его, слегка встряхнув. Сокка всегда будил его до начала худшей части. С тех пор Зуко стал спать чуть лучше.Возможно, это было от того, что он немного лучше отдохнул, чем мог себе позволить в последнее время, но Зуко мог идти довольно долго без жалоб и нытья. Ужасные стоны были совсем другим делом. Зуко ловил себя на том, что постоянно кряхтит как старый дед. Дядя издавал те же самые звуки каждый раз, когда пытался подняться после полуденной игры в пай шо. Первые несколько дней Зуко передвигался так, как будто ему девяносто лет и он страдает от ужасного артрита, но ему постепенно становилось лучше. И это создавало новую проблему.Он размышлял, насколько раненным ему нужно выглядеть. Обычно он считал, что демонстрация своих травм — это огромный признак слабости (и поскольку он рос с Азулой, показывать свои слабые места было действительно ужасной ошибкой). Он инстинктивно избегал этого любой ценой, упорно продолжая, когда ему, вероятно, следовало отлежаться и подождать, когда все заживет.Он не притворялся. Его первые дни с этими людьми были очень суровыми по части ?выбивания из него дури?. Ему досталось очень сильно, и он это понимал. Ему не удалось даже выдержать толчок в грудь, не сгибаясь пополам в муках. У него не было никаких шансов захватить Аанга.Но теперь… он не мог не заметить, как сильно они теряли бдительность рядом с ним. Его ни разу не связывали после Макапу. Все были расслаблены в его обществе. Катара старалась включить его в жизнь группы. Аанг был неизменно веселым и всегда пытался поговорить с ним. Даже Сокка с тех пор стал намного дружелюбнее — в своей особенной манере; впрочем, он все еще не позволял Зуко использовать свой нож для бритья головы (у Зуко был кинжал, который подарил ему дядя, но он оставался надежно спрятанным в его сапоге — на всякий случай).Как бы там ни было, Зуко чувствовал колючую щетину на своей голове. Сокка отказался дать ему нож, потом завел свое обычное ?кто знает, что ты с ним сделаешь?. Зуко с нетерпением ждал еще одну чудаковатую идею Сокки.А идея оказалась такова:— Ты, вероятно, попытаешься пырнуть меня им.Зуко выразил свое разочарование в Сокке, говоря, что тот придумывал самые сумасшедшие сценарии для использования обычных предметов в качестве оружия, так что, по его меркам, ножевые ранения казались такими скучными. Сокка выглядел удивительно оскорбленным и заявил, что больше не собирается подкидывать ему злобные идеи. Затем парень не разговаривал с Зуко целых два часа. Однако Зуко заметил, что когда Сокка снова с ним заговорил, его идеи стали даже более эксцентричными (например, вспороть брюхо половником для супа). У Зуко было подозрение, что Сокка потратил те два часа, выдумывая это все.Впрочем, Катара позволила ему взять половник и прочитала Сокке огромную лекцию о том, что Зуко может брать что угодно из кухонной утвари, потому что он на самом деле помогает с готовкой. Зуко нравилось помогать Катаре. Это раздражало Сокку, а Зуко бесконечно нравилось раздражать Сокку. Если ему удавалось разозлить или ошарашить Сокку, это можно было считать главным событием его дня. Он знал, что это жалко и по-детски, но да ладно. Кажется, Сокка вытаскивал наружу его мелочность и ребячество.Сокка ненавидел готовку больше всего, и, кажется, считал ее ?девчачьей работой?. Он в принципе большую часть работы в лагере называл ?девчачьей?. Для Зуко это было странным. Разве не все нуждались в еде? Не только девочки? Конечно, и мужчинам нужно было стирать вещи? Катара долго и громко смеялась, когда он впервые озвучил это (с честным замешательством — он даже не пытался позлить Сокку в тот момент). Сокке пришлось выслушать множество колких замечаний относительно того, что он может сделать, если захочет есть. Сокка решил пойти на охоту, потому что это было ?по-мужски?.Пренебрежительное отношение Сокки к делам по хозяйству и его желание ?пойти поохотиться?, когда бы ни требовалось их выполнять, а также склонность Аанга сбегать и ?тренироваться? всякий раз, когда бы Катаре ни нужна была помощь, приводили Зуко в замешательство. Они всегда это делали: просто оставляли ей всю работу? Просто потому что она была девушкой? Это совсем не честно. Всякий раз, когда его люди были на задании, каждый должен был помогать, но здесь, кажется, дело обстояло не так.В результате Сокка и Аанг сбегали на время приготовления пищи, чтобы избежать девчачьей работы, предположительно, такой как нарезка овощей. Зуко знал, что нарезка овощей была ниже его достоинства как принца, но он хорошо обращался с ножом и не имел ничего против того, чтобы сделать это для Катары. Ему не хотелось слишком сильно вникать в причины такого поведения.Ему нравилось ощущение легкости, когда они вместе готовили. Он не мог припомнить хотя бы одного раза, когда бы чувствовал себя так же расслабленно в обществе другого человека. Она, кажется, искренне ценила его помощь. Он не привык к одобрению.Из-за этого ему хотелось помогать ей еще — любым способом, доступным с учетом того, насколько были ограничены его движения. Он мог нарезать овощи, и разводить костры, и кипятить воду, и сушить посуду. С помощью своего покорения он согревал всех по ночам, которые становились холоднее по мере их продвижения на север. Катара всегда дарила ему самую теплую улыбку и самую ласковую благодарность за любую мелочь, как будто он сделал что-то потрясающее.Сокке, впрочем, не нравилось, когда они ?зависали вместе?, как он называл это. Если Сокка оказывался рядом, то действовал на нервы: многозначительно кашлял, прерывал их разговоры и упоминал Джета или, хотя и реже, другого парня по имени Хару. Казалось, что Сокка слегка одержим Джетом, если честно. Это было странно. Зуко начал задаваться вопросом, не испытывает ли Сокка к Джету антагонистическую любовь. Он говорил об этом парне слишком много.Но как бы там ни было, Зуко все еще пытался решить, насколько пострадавшим ему стоит притворяться. Синяки начали спадать, превращаясь в ужасную смесь серого, зеленого и желтого. Он вел себя так, будто они болели сильнее, чем на самом деле. Это было не особенно сложно, потому что его плечо и грудь были все еще в весьма удручающем состоянии; такую боль, однако, Зуко все-таки мог терпеть. Он мог бы игнорировать ее. Но впервые в своей жизни он решил этого не делать. Если бы они начали думать, что он пошел на поправку, Сокка, вероятно, настоял бы на том, чтобы снова его связывать, а Зуко этого совсем не хотелось. Ему нужно было еще немного времени.Но из-за этого переживала Катара.Каждый день она втирала самодельную мазь в его кожу. Ему нравилось, как она выводила успокаивающие круги на его спине, хотя ему несомненно не хотелось слишком много раздумывать об этом тоже. Что бы это ни было, оно, безусловно, помогало ему прийти в норму быстрее, но Зуко вел себя так, как будто эффекта почти не было.Она с испугом хмурилась на все ответы Зуко, когда спрашивала, как он себя чувствует. Однажды она даже сказала слегка удрученно: ?Прости. Я бы хотела знать, как помочь тебе. Мне жаль, что я ничего не могу сделать, чтобы ты чувствовал себя лучше?. Зуко было плохо: он не хотел, чтобы она считала, что подводит его или что-то в этом духе.Он убеждал себя, что необходимо продолжать притворство, если он хочет иметь хоть какую-то надежду на поимку Аанга, и что он не должен переживать из-за того, что это расстраивает Катару, потому что они снова станут врагами, как только он вернется на свой корабль. Он пытался подавить тошноту и ощущение пустоты, подступавшие при этих мыслях.Аанг тоже был проблемой. Он был таким неумолимым в дружелюбии и любопытстве. Зуко не имел ни малейшего представления, что с этим делать. Аанг, кажется, немного изменился после длинной речи Сокки о том, почему все ненавидят Страну Огня. Он был немного тихим и удрученным в тот первый день. Зуко чувствовал то же самое.Он видел вещи, которые описывал Сокка. В конце концов, он все время был у них на хвосте. Сокка ни о чем не солгал. Зуко любил свою родину и свой народ, но не мог отрицать, что Страна Огня принесла значительную часть этих страданий. Его всегда учили, что миссия Страны Огня состоит в том, чтобы поделиться своим величием с миром, но, услышав рассказ Сокки, он знал, что Народ Огня преуспел только в распространении страха, ненависти и боли. Он пытался выкинуть эти мысли из головы, потому что понимал, насколько они предательские, но без особенного успеха.Впрочем, Аанг, кажется, решил сменить подход и теперь постоянно пытался начать с ним разговор, расспрашивая про то, какая Страна Огня ?сейчас?, потому что место столетней давности, которое он помнил, больше не существовало. Неустанные попытки Аанга начать разговор привели к приступу гнева у Сокки. Он много разглагольствовал о ?братании с врагом?, но Аанга это не остановило.Аанг спрашивал Зуко о разных традициях, празднованиях, учениях, еде, о том, что происходило в сезон дождей и что люди делали ради забавы. Сокка часто перебивал со своими интерпретациями того, что Зуко рассказывал (и эти интерпретации не бывали лестными для Народа Огня), из-за чего между ними случалось много ссор. Единственное, о чем Сокка мог слушать, не перебивая, был ?Домашний Остров?, сеть мясных ресторанов без ограничений по количеству еды. Сокка все-таки перебивал, но в основном для того, чтобы выразить недоверие относительно существования места, которое предлагает столько мяса, сколько ты можешь съесть.Разговор не мог вырваться из замкнутого круга:— То есть ты можешь просто продолжать есть, а они будут продолжать приносить тебе мясо? — спросил Сокка.— Да, пока ты не наешься!— А если я никогда не наемся?— Они продолжат приносить тебе мясо.— Ты уверен, что можно просто продолжать есть, а они продолжат приносить тебе мясо?И так они ходили по кругу, пока терпение Зуко не лопнуло. Он не мог выдержать еще одно объяснение одного и того же этому болвану.— Во имя Коха, Сокка! — выкрикнул он. — Я отведу тебя в первый ?Домашний Остров?, который нам встретится, и ты наешься там до посинения, клянусь Агни!На сегодняшний день это было самой страшной угрозой, которую когда-либо выкрикивал Зуко.Аанг рассказал Зуко, какой была Страна Огня сто лет назад. Духи, факты о его родине, о которых он даже не слышал, были просто поразительными. Оказывается, сто лет назад все умопомрачительно хорошо танцевали и уличные вечеринки были обычным делом. Зуко с трудом мог это представить.Зуко обнаружил, что ему нравится говорить с Аангом о Стране Огня, в основном потому что Аанг не выказывал осуждения и не пытался к чему-то придраться. Мальчик никогда не говорил о том, какое ужасное это место, хотя у него было на это больше причин, чем у кого бы то ни было во всем мире.Зуко чувствовал себя ужасно виноватым, когда размышлял об этом. Все Воздушные Кочевники просто исчезли. Зуко так хотел оказаться дома, но у Аанга такой возможности никогда не будет. И все из-за Народа Огня. Зуко знал, почему они это сделали. Они проходили это в школе. Воздушные Кочевники собирались напасть, а они просто нанесли предупреждающий удар. Но теперь, встретив воздушного кочевника, он не мог не заметить, что Аанг был очень стойким приверженцем принципов пацифизма. Аанг уверял, что все люди его народа были такими же.Кроме того, в школе Зуко учили, что Страна Огня распространяет свое величие, а война — лучший способ это сделать, и посмотрите-ка, насколько это оказалось правдой.Зуко откинул в сторону эту предательскую мысль.В любом случае Сокка поначалу ненавидел эти разговоры. Он ненавидел слышать что-то положительное о Стране Огня. Через несколько дней его поведение, кажется, начало раздражать и Аанга. Аанг сорвался, действительно рассердившись впервые с тех пор, как Зуко присоединился к ним.— В этом и проблема, Сокка! — заявил Аанг. — Мир был охвачен войной слишком долго, и все думают, что они знают все о других народах, но это не так. Все думают, что все люди в Стране Огня злые, а Страна Огня думает, что все остальные — глупые отсталые варвары, которых необходимо благословить светом Агни. Они учат этому детей в школе, — закончил Аанг, указывая на Зуко.Зуко по-настоящему желал, чтобы покоритель воздуха не привлекал к нему внимания в этот конкретный момент.Разговор о системе образования в Стране Огня и о том, что они изучали о Племенах Воды, был хуже всего! И Катара, и Сокка были возмущены, и ни один из них не разговаривал с ним целую вечность. В отличие от Сокки, обычно Катара воздерживалась от перебивания, но школа просто привела ее в ярость.Готовить с Катарой в ту ночь было ужасно. Она то и дело сердито говорила Зуко вещи в духе ?а вот еще, что мы не…? и объясняла кое-что о культуре Племени Воды. Он смирился и выслушивал ее тирады, а потом извинялся. Он говорил ей, что больше так не думает после того, как встретил ее, но это не помогало. Она все еще была вне себя от того, что все в Стране Огня думали, что в Племенах Воды процветают каннибализм и кровавые жертвоприношения. Что ж, это было справедливое замечание. Зуко не хотелось бы, чтобы люди думали, что ему нравится вкус тушеной человеческой ноги, только на основании его происхождения.— Но вы, ребята, не тупые и не варвары, а Зуко не злой, — продолжил Аанг. — Послушайте, я просто думаю, что нам нужно постараться лучше понять друг друга. Однажды между народами воцарится мир и всем придется жить вместе. Будет лучше, если мы уже не будем думать плохо друг о друге, — сказал Аанг с легким упреком в голосе.Зуко было стыдно. Аанг не ошибался. Зуко полагал, что Катара и Сокка были тупицами только потому, что они оба были из Племени Воды. Он столько раз их недооценивал, принимая решения; из-за этого он изначально и оказался в этой дикой ситуации.Аанг действительно считал, что возможен мир.Катара непрестанно говорила, что Аанг был последней надеждой людей на мир. Мир столетней давности, который Аанг описывал… мир, в котором можно было дружить с людьми из других народов, казался хорошим. Зуко хотелось бы не быть врагом для Катары, Сокки и Аанга. Иногда, когда он был оптимистичнее, он даже думал о том, что было бы здорово, если они могли стать друзьями.Но он не мог представить, как вообще можно исправить то, что произошло за сто лет войны.Впрочем, Аанг, кажется, считал, что это возможно. Но, опять же, Аанг был самым радостным и оптимистичным человеком, которого Зуко встречал за свою жизнь. Мальчик был так уверен, что все будет цвести и пахнуть после войны, но это было попросту нереалистично. Из своего опыта Зуко мог сказать, что это не так работает.Отношение Аанга, по крайней мере, давало людям надежду. Возможно, со стороны Зуко было эгоистично желать забрать эту надежду, забрать Аанга в Страну Огня. Но разговоры о родине заставляли его так ужасно, болезненно скучать по ней. Честно говоря, иногда ему казалось, что это причиняет ему даже больше боли, чем плечо и ребра вместе взятые.Зуко осмотрелся. Ему совсем не хотелось навредить Сокке, Катаре или Аангу. На самом деле они ему вроде как нравились. Даже Сокка, который был самым раздражающим человеком в мире, иногда был не так плох. Когда он заставлял Зуко смеяться одной своей нелепостью. Зуко нравилось проводить время с ними.Они, кажется, не ненавидели его теперь — даже после всего того, что он сделал. Но они, вероятно, ненавидели бы его, знай они, что он собирался сделать.Сокка был прав. Они не могут стать друзьями, а Зуко — глупец, если думал по-другому.?Это все из-за того, что мне одиноко?, — подумал Зуко с болью. Ему было одиноко, и он позволил втянуть себя в путешествие с тремя людьми, которые не пытались активно причинить ему боль, чтобы что-то сказать ему.Он знал, что это слабость — хотеть завести друзей, хотеть чувствовать себя не таким одиноким. Но он все равно это чувствовал.Он с горечью подумал, что Азула была права насчет него. Он такой слабак.***Катара подстрекательством заставила Сокку готовить. Она сделала несколько замечаний о том, что готовить — это по-мужски, просто потому что Зуко это делал. Они оба знали, что кто-то, кто показывал стойкость уровня Зуко после того, как его сначала подстрелили, а потом избили участники взбешенной толпы, был определенно мужественным по стандартам Племени Воды.Сокка отказался принимать скрытый подтекст, подразумевающий, что Зуко был более мужественным, чем он сам. Катара исказила слова своего брата, и он намертво попал на этот крючок. От Аанга не было никакой пользы: он просто пытался подбодрить Сокку, говоря что-то наподобие того, что он считает, что у Сокки отлично получится готовить, и ему не терпится попробовать его еду. Сто лет назад Кузон, который был парнем, любил готовить. Он постоянно готовил что-то вкусное и угощал этим Аанга. Дурацкий Кузон, готовивший для Аанга, делавший пикантные закуски и вот это вот все.От Зуко тоже не было никакой пользы. Он сказал, что считает готовку умением, необходимым для выживания, а не навыком для девочек или мальчиков. Сокка в очередной раз объяснил, что какие-то дела предназначены для женщин, а какая-то работа для мужчин, потому что ее можно сделать по-мужски. На что Зуко ответил, что умение обращаться с ножом и способность вскипятить воду чрезвычайно важны для всех. Неспособность приготовить себе обед делает тебя ребенком, а не мужчиной.Сокка начал готовить обед, чтобы доказать, что он мужественный мужчина.Он потерпел неудачу в этом.Катара наслаждалась, наблюдая, как он воюет с обедом, хотя она совсем не наслаждалась едой, которую Сокка приготовил. Даже Аангу было сложно сказать о ней что-то хорошее, а ему даже не пришлось есть рыбу. Зуко съел ее, но указал на то, что он умирал от голода и восстанавливался от целого набора травм и ранений, а также от потери крови. В текущем состоянии он бы съел буквально что угодно, каким бы на вкус оно ни было.Катара, кажется, немного обиделась и сказала, что если он не может почувствовать разницу между ее стряпней и тем, что приготовил Сокка, то она не будет прикладывать никаких усилий к его еде в будущем. Зуко попытался взять свои слова назад и начал говорить, что она вкусно готовит и намного лучше, чем Сокка — ее еда была только немного пересолена, в отличие от мерзости, которую создал Сокка.— Ты считаешь, что моя еда слишком соленая? — спросила Катара.Зуко, слишком честный и беспечно не подозревающий, на что он себя обрекает, ответил:— Ты используешь намного больше соли, чем я привык, но…Он так и не закончил свое предложение. Вместо этого его настигли упреки Катары: если ему не нравится ее еда, то пусть сам готовит на всех, потому что она и так делает всю работу по лагерю и так далее. Сокка наблюдал с превеликим удовольствием, как Катара читает лекции кому-то, кроме него. Это было прекрасно. В этот раз ему даже не пришлось упоминать Джета, чтобы втянуть Зуко в неприятности. Зуко попал в неприятности самостоятельно.Катара удалилась. Зуко начал подниматься, чтобы догнать ее, но сейчас он передвигался медленнее, чем Пра-Пра, и кряхтел как старик. Аанг предложил свою помощь.— Не нужна мне ничья помощь! Я справлюсь сам! — вскрикнул Зуко раздраженно и драматично.Он на самом деле справился сам, но на это ушла целая вечность. Сокка думал, стоит ли отправится за ним, чтобы проконтролировать, чтобы Зуко не сделал ничего коварного, но в этом, кажется, не было особого смысла. Зуко найдет Катару, но Сокка знал из собственного опыта, что с ней бесполезно разговаривать. Он только обречет себя на еще одну порцию нотаций — в этом Сокка не сомневался. Он всегда оставлял сестру в покое, когда она бывала в таком настроении. В конце концов, она сама с этим разберется.Сокка собирался предупредить Зуко, но потом решил, что пусть лучше парень сам дойдет до этого. Для них обоих будет лучше, если Катара будет проводить больше времени, крича на Зуко, и меньше времени, смотря на него в своей обычной манере. То, как она смотрела на него, было бесконечным источником беспокойства для Сокки.Если подумать, Зуко мог даже не найти Катару. Он двигался так шумно и так тяжело, что она смогла бы его услышать. Если она в плохом настроении и хочет, чтобы ее оставили в покое, она с легкостью будет избегать его. Сокка не мог поверить, что меньше двух недель назад этот человек смог проникнуть в Крепость Похуай и выбраться из нее почти незамеченным.***Катара понимала, что среагировала чересчур эмоционально, но не могла не умчаться в ярости. Она на самом деле не злилась на Зуко, но ей нужно было покричать на кого-то и она только что выпустила наружу все, что успело накипеть у нее за последнее время.В Племенах Воды на женщинах лежали все дела по хозяйству. Не было и намека на то, что может быть по-другому — не для них. Катара старалась принять это с достоинством, как Пра-Пра и другие женщины вокруг нее. Она пыталась улыбаться вместе с ними, когда они говорили что-то в духе ?мальчишки есть мальчишки? и освобождали Сокку от обязанностей, чтобы он мог поиграть в воина. Она пыталась, правда пыталась, смириться с ролью домохозяйки. Она понимала, что ей нужно заполнить пустоту и взять на себя роль матери. Она хотела, чтобы мама ею гордилась. И все же, иногда ее раздражало, что у нее было так много обязанностей и работы, а у Сокки нет. Это была даже не вина Сокки: просто так сложилось.Потом появился Зуко со своими большими огненными руками, которые были просто идеальны для того, чтобы разводить костер, сушить посуду и нагревать воду для приготовления обеда, и он предложил свою помощь, как будто это пустяк. Он не ждал от нее, что она будет выполнять всю работу, просто потому что она девочка. И, кажется, он не считал, что помогать было унизительно или не по-мужски. Он был искренне озадачен отношением Сокки.— В Стране Огня все по-другому, — сказал он. — Мне бы никогда не сошло с рук, если бы я позволял свой сестре делать все за меня.Казалось, он содрогался при одной только мысли о том, чтобы возложить какую-нибудь работу на плечи своей сестры, когда Катара стала расспрашивать его об этом.Он был ее врагом (эта мысль жалила) и он также был очень ранен. И, несмотря на это, он пытался помочь ей при любой возможности. До этого он признался, что не имеет понятия, как готовить, потому что вырос во дворце, где для него готовили слуги, но все равно хотел попробовать. Это делало его предложение помощи еще более необычным.Иногда она почти задумывалась над тем, не делает ли он это только для того, чтобы дразнить Сокку, потому что ему, кажется, действительно нравилось подначивать Сокку из-за отсутствия помощи с его стороны. Впрочем, она решила, что на самом деле неважно, каковы были его мотивы. Он помогал, а такого никогда не случалось с Катарой прежде — вообще.Она услышала его шаги задолго до того, как он пришел. Теперь он передвигался медленно и тяжело, так отлично от того, каким проворным он был раньше. Каждый вечер она втирала настойку в его кожу и возилась с его плечом. Она старалась изо всех сил, но ему, кажется, не становилось лучше, и это ее беспокоило.— Почему ты так разозлилась на меня? — донесся его голос позади нее. — Я не хотел оскорблять твою еду, — он с пыхтением подошел ближе, и она жестом пригласила его сесть. — Я просто… я привык к очень острой пище, а единственная приправа, которая у нас есть, это соль. И я даже не уверен, что это приправа.— Это не приправа. Это консервант.Он провел рукой по затылку:— Видишь, это даже не приправа, и… — Извини, что накричала на тебя, — сказала она, прерывая его. — На самом деле я не злюсь на тебя.Было бы нечестно позволить ему думать, что он сделал что-то не так, когда в действительности все, что он делал, это помогал ей. Кроме того, у нее было предчувствие, что если бы она не взяла разговор в свои руки, они бы еще долго разговаривали о соли.— А на что ты тогда разозлилась? — спросил он.— Всю свою жизнь я только и занималась тем, что делала все по хозяйству, а Сокка мог просто… быть Соккой, и единственный раз, когда он попытался… — она сердито размахивала руками, пытаясь подобрать слова, чтобы описать их обед.— Это было катастрофой. Это худшее, что я когда-либо ел.— Да, но ты все равно съел это! — ответила Катара, которая не смогла заставить себя съесть много.— Потому что я был голоден, — сказал он быстро.— Я и сейчас хочу есть, — сказала Катара с обидой.— Там кое-что осталось.— Конечно, там что-то осталось. Я скорее съем свои ботинки, чем то, что приготовил Сокка, еще раз.Он довольно ухмыльнулся.Повисла долгая пауза, и он ждал, когда она заговорит снова. Она пыталась подобрать слова. Она специально раззадорила Сокку. Она знала, как вывести его из себя. Он так чувствительно относился к тому, чтобы его видели мужчиной и лидером, что это было слишком просто.— Знаешь, я просто хотела посмотреть, получится ли у него. Возможно, он мог бы помогать чуть больше, когда ты вернешься на свой корабль, — осторожно прошептала она.Она помогала Сокке проложить их маршрут по карте. Они были очень близки к месту, где он договорился встретиться с дядей Зуко. Зуко вернется на свой шикарный корабль, и ей снова придется делать всю работу в одиночку. Она надеялась, что Сокка может захотеть помогать ей больше и сможет взять часть ее бремени на себя.— Я буду с вами еще пару дней, — начал Зуко, — и я мог бы… — Тебе не нужно ничего делать, — сказала она немного жестче, чем собиралась.Это только половина проблемы. Она привыкла к его помощи, даже зная, что он не задержится с ними. Прошло меньше двух недель, и она позволила себе привыкнуть к тому, что он разводит костры для нее. Она будет скучать по крошечным улыбкам, которые появлялись на его лице, когда бы она ни выражала хотя бы малейшее одобрение того, что он делает. Она взглянула на него. Он не улыбался, но выглядел задумчивым и отрешенным. Возможно, из-за того, что она снова сорвалась на нем.— Я привыкла к тому, что ты помогаешь мне. Никто никогда мне не помогал так много. Думаю, приятно, что ты был рядом, — сказала она, стараясь загладить свою вину.Он поднял глаза на нее с самым душераздирающе удивленным выражением лица. Как будто никто никогда не говорил ему, что хорошо, когда он рядом.Она долго смотрела ему в глаза. Он был врагом, и она не собиралась совершать ту же ошибку, что и с Джетом — беспокоиться за него, несмотря на тревожные знаки. Она и так уже думала о нем слишком много. Она должна была отвернуться. Иногда, когда она смотрела на него, она кое-что чувствовала. Что-то, что ей чувствовать не следовало.— До тебя мне всегда приходилось делать все самой, — прошептала она. — Становится одиноко, когда ты думаешь, что тебе не на кого положиться.Она не могла держать эти слова в себе. Это было похоже на признание, когда она наконец произнесла их вслух. Она постоянно была вынуждена брать на себя роль матери, а ей было всего четырнадцать и она чувствовала себя одиноко. Иногда она огорчалась и злилась из-за этого.— Я знаю, каково это, — тихо сказал он через мгновение.У нее было предчувствие, что он поймет. Возможно, поэтому она и сказала это.— Отстойно, правда? — ответила она.Прежде чем она смогла остановиться, она обнаружила, что вложила свою руку в его. Он повернул ладонь и переплел свои пальцы с ее. Его прикосновение было теплым и успокаивающим. Это заставило все внутри Катары трепетать. Она посмотрела на их руки. Он был такой бледный по сравнению с ней.Она вспомнила его собственные скептические слова, когда Сокка сказал, что они могут просто накинуть на него голубую рубашку и все будут думать, что он их двоюродный брат: ?Как я могу быть из Племени Воды??Он не мог. Он всегда будет тем, кто он есть.Она знала, что следует прекратить это. Это было плохо. Им не следует держаться за руки.Она резко поднялась на ноги.— Я возвращаюсь, — сказала она быстро, чувствуя, как сбивается ее дыхание, хотя она не занималась покорением воды или чем-то подобным. Она практически бегом добралась до лагеря, зная, что ему за ней не угнаться.***После того как Аанг задремал, Сокка остался бодрствовать и ждать, когда они вернутся. Катара пришла первой и закуталась в спальный мешок, чопорно бросив Сокке ?доброй ночи?. А потом намного позже вернулся Зуко. Сокка не слышал никаких криков со стороны леса, так что предположил, что они не нашли друг друга.Как только Зуко улегся, Сокка лег рядом с ним и снова начал сверлить его взглядом. Чего только не сделаешь, чтобы присматривать за всеми. Кажется, каждую ночь Зуко снился сумасшедший кошмар, который постоянно будил Сокку. Сокка скучал по спокойному сну.Поначалу парень бесился из-за того, что Сокка спит прямо у него под боком, и часто говорил что-то в духе ?Можешь не пялиться на меня так, когда я пытаюсь заснуть? Это супер жутко?. Впрочем, теперь Зуко явно начал к этому привыкать, потому что, когда заметил взгляд Сокки, он просто пробормотал:— Кох побери! Только не это снова.— Моя стряпня правда была так плоха? — спросил Сокка через мгновение.Ему так не показалось. Конечно, он полностью спалил рис, овощи превратились в клейкое месиво, и он точно не до конца вымочил соленую рыбу, а потом сжег ее… но это все еще было съедобно.— Я думал, что Макапу — худшее, что со мной когда-либо случалось, но есть твою еду было точно хуже, — ответил Зуко.— Макапу. Пф! Я думал, что худшим, что с тобой когда либо случалось, было то, как твой папа… Сокка остановил себя как раз вовремя. Он был раздражен и собирался воспользоваться самым низким приемом. Он чуть было не сказал то, что было бы слишком гнусным даже по его меркам. Он просто хотел позлить Зуко, а не поднимать… это.Знать, как Зуко получил свой шрам, было тяжело. Эта такая вещь, зная о которой, сложно не испытывать к человеку жалость. Никто не поднимал эту тему — даже Сокка понимал, что это болезненный вопрос. Но сейчас он сделал именно это.Катара была права. Иногда он был бесчувственным придурком.— Ты знаешь об этом? — растерянно спросил Зуко, разворачиваясь к нему лицом.— Ага, — ответил Сокка нерешительно. — Я подслушал, как тот доктор на твоем корабле рассказывал какому-то другому парню про это, когда был в лазарете.Ему не хотелось в это лезть. Это будет сложный разговор. Зуко, вероятно, переполняли чувства по поводу того, что его злобный папаша с ним сделал, а Сокка не хотел говорить о чувствах. Он был не очень хорош по части разговоров, в которых упоминались чувства. Он понятия не имел, что сказать, кроме, разве что, ?твой отец гребанный психопат!?— Все на моем корабле тоже знают? — спросил Зуко, заливаясь краской.— Думаю, теперь да, — сказал Сокка, пожимая плечами.— Бля, — тихо, но с чувством сказал Зуко, переворачиваясь на спину. — Это так стыдно. Не могу поверить.Стыдно? Это не то слово, которое бы использовал Сокка. Зуко вел себя так, как будто то, что произошло, каким-то образом выставляло его в плохом свете.— Не-а, Зуко. Все в порядке. Я думаю, ты стал им больше нравиться после этого. Узнав, что произошло на самом деле… — С чего бы? — поинтересовался Зуко, глядя в небо. — Я повел себя так непочтительно. Я заслужил это.Это выбило Сокку из колеи. Зуко серьезно думал, что заслужил что-то подобное?— Зуко, не будь тупым идиотом. Твой отец — гребанный психопат. Ты не заслужил этого.Разве он сам не понимает? Большинство людей, которые услышат эту мерзкую маленькую историю, скажут ?Ого, Хозяин Огня Озай — больной на голову!?, а не ?Ого, этот мальчишка повел себя супер неуважительно!?— Я не хочу говорить об этом, Сокка. Просто заткнись. Я пытаюсь поспать, — Зуко перекатился на бок и повернулся к Сокке спиной.Духи, Сокка тоже не хотел говорить об этом. Да он скорее завтрак для полярных собак из этого сделает. Но теперь он чувствовал, что кто-то должен сказать что-то… или сделать что-то.Не он, конечно.Ему нужен кто-то, кто лучше разбирается в разговорах о чувствах и в том, как утешить других. Может быть, нужно позвать Катару, чтобы она обняла Зуко? Сокка знал, что ей этого хотелось, или, по крайней мере, так было до того, как Зуко оскорбил ее стряпню.Заметки emletish:Дорогие читатели!Невероятное спасибо великолепной и потрясающей Boogum!Спасибо, что читаете эту главу. Надеюсь, она вам понравилась. Ее было интересно писать. Она немного короче. Мне хотелось сделать более расслабленную часть, в которой Гаанг укрепляет дружбу и шатается по лесу.Сегодня я бы хотела поболтать:1) о сексизме в ЛОА,2) о точке зрения Зуко на то, что произошло в Агни Кае,3) о Зуко и Катаре вообще.Итак, я прочитала самую великолепную статью — в очередной раз от прекрасной Araeph в tumblr — которая описывает, как в разных народах выражается сексизм. Рекомендую, 10/10. Отличная статья.Очевидно, что Племя Воды представлено достаточно сексистским. (О-о-о, только подождите, пока мы доберемся до Северного Племени Воды, мои дорогие!) Воспитание Сокки и Катары было не таким жестким, как в Северном Племени Воды, но в нем все еще заложено достаточно много сексизма. Я думаю, что они оба раньше просто принимали это, потому что это все, что им было известно. Такова жизнь, что-то в таком духе. Катара негодует, но не ставит это под вопрос, когда она просто дома вместе с Пра-Пра.От Аанга, надо отдать ему должное, не несет токсичной маскулинностью в первых двух сезонах. (Знаю, знаю. Третий сезон и так называемый собирательный образ хорошего парня, а также неуважение к личным границам Катары. Знаю. Но мне нравится Аанг, и я хотела спасти его от этого низкопробного сюжета. Бедный мальчик не заслужил того, что Брайки с ним сделали.)У Воздушных Кочевников было полное гендерное разделение. Происходя из гендерно-сегрегированного общества, не общаясь с девочками своего возраста и не имея женщин, которые были бы для него примером для подражания, Аанг естественно ориентируется на то, как ведут себя Сокка и Катара по отношению к взаимодействию в группе и работе по хозяйству, поэтому он тоже сбегает и оставляет все для Катары. Также из-за этого он функционально ребенок этой группы.Половое равноправие больше всего выражено в Стране Огня, где мы можем видеть, что женщины в основном занимаются тем же самым, что мужчины. В сериале даже показывают, что есть женщины, которые работают в типично мужских профессиях, например, тюремным надзирателем. Кроме того, просто посмотрите на моду в Стране Огня. Она не только довольно откровенная (что указывает на отсутствие социального давления на женщин за то, что они выглядят сексуально привлекательно), но еще и показывает, что женщины могут носить штаны, шорты и т.д., в общем, одежду, в которой удобно двигаться и которая не ограничивает их движения. У них удивительно расслабленное отношение к подросткам, состоящим во внебрачных отношениях, устраивающим вечеринки и выпивающим без присмотра взрослых. К тому же, у них школы с полностью совместным обучением, так что девочки получают те же возможности, что и мальчики.Фактически в Стране Огня больше всего равенства относительно секса, сексуальности и пола. Из-за этого происходящее с обязанностями по хозяйству вызывает у Зуко столько недоумения. Он замечает заложенную несправедливость. Ко всему прочему, Катара нравится ему больше всех и он хочет помогать ей.У Araeph есть еще одна фантастическая статья о том, что нет никакого смысла в том, чтобы в комиксе изображать Хозяина Огня Созина и Страну Огня супер гомофобными, особенно с учетом того, что мы видим в сериале. Если кто-то верит в ужасную вещь a, то это не означает автоматически, что он также за ужасные вещи b, c, d и e.Гомофобия никоим образом не способствовала цели Созина, и его нация не показывает никаких ее следов годы спустя. В моем хэдканоне Пиандао и Фэт — пара. Они милые.Если какой народ и был бы гомофобным, то в девятьсот раз больше смысла в том, чтобы им оказалось Племя Воды, исходя из того, как они цепляются за традиционные гендерные роли.Итак, в любом случае, Зуко предполагает, что Сокка может быть влюблен в Джета на основании того, как часто Сокка говорит о нем, но он не собирается удивляться этому или относиться к Сокке как-то по-другому. Впрочем, сам Сокка не собирается быть таким спокойным, когда выяснит об этом ошибочном предположении.Зуко все еще видит тот Агни Кай источником стыда и позора. Он все еще будет думать, что он тот, на ком лежит вина, и что он сделал что-то не так, на это этапе в моем фанфике. Не думаю, что это что-то, от чего он с легкостью избавится. Это также не та вещь, о которой бы он и его дядя серьезно разговаривали, так чтобы дядя мог пошатнуть это убеждение. В основном из-за того, что Зуко, как мне кажется, резко обрывал бы такие разговоры, если бы дядя хоть раз попытался поднять эту тему.Сокка, сказавший, что его отец неправ и что Зуко не заслужил этого, первый человек, который говорил ему подобное. Впрочем, Зуко его услышал и подумает об этом. Но ему все еще далеко до того, чтобы посмотреть в глаза правде о том, насколько его отец жесток.Зуко и Катара: они готовят вместе — и это метафора для их любви!Мне просто хочется в каждой заметке писать, что что-то является метафорой их любви. Ладно, в этот раз это больше характеристика их любви. Они помогают друг другу — как явно, так и незаметно — в сериале. Я не собираюсь делать из Аанга козла отпущения, но он отказывается нести корзину Катары, полную продуктов для всей группы, на Острове Киоши, потому что это не весело. Это в основном из-за того, что Аанг исполняет свою роль ребенка и позволяет ?маме? заботиться о нем.Зуко исполняет роль друга/партнера, когда в сериале присоединяется к команде Аватара. Если бы у Катары были проблемы с корзиной в Западном Храме Воздуха, этот парень бы раскидывал людей со своей дороги, чтобы первым вызваться ей на помощь.Думаю, они естественным образом заработали бы привычку помогать и искали бы общество друг друга. Полагаю, на Wani никто особенно не выражал Зуко особенного признания. По понятным причинам. Зуко не самый приятный человек на корабле! Не то, чтобы он получал много одобрения дома с Озаем и Азулой. Катара, ценящая его усилия и наслаждающаяся его обществом, это самое великолепное, что происходило с нашим бедным черничным маффином.Катара, со своей стороны, откладывала собственные нужды в сторону ради других людей с тех пор, как ее мать умерла. Бедной девочке пришлось в одиночку нести бремя сохранения своей семьи и занять место матери. Для нее будет поразительно, что кто-то ставит ее на первое место, помогает ей и разделяет бремя ответственности и работы по хозяйству. Она не знает, что об этом думать, но ей нравится.В следующей главе приглашенным гостем будет невероятно переживающий дядя. (Бедный Айро! Только подумайте о письме, которое он получил от Тети Ву. А теперь Зуко пропал с радаров на десять дней, пока шатался с Гаангом по лесу. Бедняга!) В ней также будут Джун, Бато, монахини, недопонимание и, как всегда, интрижки.До следующей недели!