Глава 27 (1/1)

ПримирениеКогда Хулиану исполнилось двенадцать и кошмар средней школы был в самом разгаре, он где-то нашел потрепанный экземпляр ?Чудесного путешествия Нильса Хольгерссона с дикими гусями?. Тогда-то он и стал мечтать о том, чтобы сбежать из дома и увидеть весь север Европы со спины гуся — с неба, как видят птицы.Прошли годы, и он забыл об этой мечте, но не забыл о своем желании быть свободным и стать другим человеком. Оглядываясь назад, он вспоминал, что его амбиции никогда не простирались дальше должности банковского клерка, помощника в юридической фирме или продавца в универмаге. Он хотел получать нормальную зарплату, иметь собственную чистую квартиру и парня, который бы не бил его и не изменял. Ничего сверхъестественного.— О таком я никогда и не помышлял, — тихо сказал он своему отражению в стекле, не ожидая ответа.Пейзажи Северной Европы совсем не походили на лоскутное одеяло, как Хулиан себе представлял. Всё занесло снегом, и по обочинам дороги лишь угадывались бескрайние пустынные поля.Поскольку Орион не нуждался в отдыхе, лендровер уже несколько часов упорно продвигался вперед, преодолевая километр за километром. Видневшиеся вдали яркие огни, видимо, были поселками, городами и деревнями, но покров темноты не позволял Хулиану разглядеть дорожные указатели. — Я знаю, — тихо ответил Орион и отвернулся от слепящих огней грузовиков, движущихся навстречу.?Гусь Мартин, должно быть, отморозил себе задницу или превратился в паштет?.Машина продолжала свой путь; к счастью, Эсперанса и Ликос решили поспать и оставили Хулиана наедине со своими мыслями.— Хочешь отдохнуть? — только и спросил Орион, когда забрезжил рассвет. За всю ночь он не произнес ни слова, Хулиан же то и дело проваливался в дремоту, и ему снились люди, летящие на белых гусях.— Да, хотелось бы всё-таки переодеть Эсперансу и покормить ее ужином и завтраком, — слегка раздраженно ответил Хулиан.Орион кивнул, и Хулиан подивился, как он смог провести за рулем пятнадцать часов, сделав всего одну остановку для заправки. Они ехали еще какое-то время, а затем Орион свернул с главной дороги и припарковался перед рядом домиков, похожих на бараки. Даже нежный утренний свет не сделал их симпатичнее.— Здесь? — недоверчиво спросил Хулиан, рассматривая старый и дешевый на вид мотель. Тот Орион, которого он знал, всегда обедал в лучших заведениях, а ночевал в замках.— Зато вдали от города. Мы переждем здесь день, а ночью снова тронемся в путь.Орион вылез из машины, и Хулиан убедился, что они действительно собираются остановиться здесь.Снаружи было снега по колено. Хулиан смотрел, как Ликос радостно выпрыгивает из лендровера и приземляется прямо в холодную белую массу. Волк, похоже, был счастлив бежать рядом с хозяином, сминая снег грудью, и зарываться в сугроб только для того, чтобы сразу же выпрыгнуть оттуда, наслаждаясь взметающимся вокруг него снегом.— Глянь, что вытворяет твой ?щеночек?, — Хулиан повернулся к полусонной девочке. — Любит пустить снег в глаза, — пробормотал он, когда Ликос нырнул в сугроб, чтобы появиться метров двадцать спустя, победно подскакивая, словно охотился на воображаемых кроликов.— Интересно, что это за страна, — проговорил Хулиан, ни к кому конкретно не обращаясь.Отчаянно не желая этого делать, но понимая, что у него нет другого выбора, кроме как покинуть теплый салон машины, чтобы добыть какой-нибудь еды для Эсперансы, Хулиан открыл дверцу и стиснул зубы, когда ему в лицо ударил ледяной ветер. Снаружи не было ничего такого, что могло бы подсказать ему, где они находятся. Когда утренний свет разлился по всему небу, стало видно, что их окружает плоская безлесная равнина.Он обошел машину и открыл багажник, чтобы достать Эсперансе что-нибудь поклевать. Из одного коттеджа появилась высокая фигура Ориона, и Хулиан поежился, когда тот подошел к машине.— Где мы, черт возьми?! — крикнул Хулиан сквозь завывания ветра и попытался спрятаться от него за багажником.— На острове Фемарн. На закате мы сядем на паром, — пояснил Орион. — Можем несколько часов поспать.— А где именно находится этот остров Фемарн? — теряя терпение, спросил Хулиан.— В Германии. Из Путтгардена мы можем отплыть в Мальмё или поехать на машине, если ты предпочитаешь передвигаться по суше. Это займет еще часов девять.— Ты с ума сошел?! Со мной ребенок! Она не выдержит! Она уже и так полумертвая после твоего марафона!— Ты возражаешь против моего плана?— Конечно, возражаю! Куда ты нас везешь?— В Киркенес.— Где это? — Хулиана выбешивала невозмутимость Ориона. — Вдали от всего. Идеально нам подходит.Хулиан вздохнул и подавил возмущение. Спорить с ним было бесполезно: Орион всегда на несколько шагов опережал его.— Нам нужно отдохнуть, — тихо сказал он. — Ты больше не можешь вести машину, а у меня чудовищный приступ головной боли.— Неправда. За последние четыре года у тебя не было ни одного, — отозвался Орион.— Не головная боль в строгом смысле этого слова, а в том смысле, что мне трудно дышать, режет горло, и всё, чего я сейчас хочу, это что-нибудь расколотить, желательно твою здоровенную башку! — взбеленился Хулиан.— Это просто паническая атака.?Пещерные люди были аспергерами, не иначе?.?Хулиан долго смотрел на Ориона.— Ладно. Продолжим завтра на рассвете, — Орион развернулся и пошел обратно в мотель. Хулиан взял полусонную Эсперансу на руки и двинулся вслед за ним.Судя по широкой улыбке человека за стойкой, Орион неплохо говорил по-немецки.— Его жена одолжит нам чайник, чтобы вскипятить воду для ребенка, — сказал Орион, заполняя какие-то бумажки, разложенные на обшарпанной пластиковой конторке.Эсперанса зашевелилась на руках у Хулиана. Хозяин мотеля снова улыбнулся и, тронув кончик ее замерзшего носика, похвалил ее внешность. Из-за двери появилось пожилая женщина и дала Ориону чайник; он взял ключи у мужчины и пошел по коридору мотеля.— Danke, — пробормотал Хулиан, поспешив за Орионом и злясь, что тот даже не подумал отдать ему один из ключей.Они шли по узкому и плохо освещенному коридору, пока Орион не остановился перед дверью с номером 4; он легко отпер ее и посторонился, чтобы дать Хулиану пройти.Номер был стандартного качества — всё, что о нем можно сказать.— Похоже, когда его делали, то имели в виду водителей грузовиков, — прокомментировал Хулиан, обходя номер и гадая, где будет спать Эсперанса и что Орион сказал о них хозяевам мотеля.— Полагаю, что они, видимо, самые частые посетители этого места, — Орион сел на кровать и потеребил кисточки полосатого оранжевого покрывала. Потом он сгреб все подушки к центру кровати и сложил из них что-то вроде гнезда. — Ребенок может спать здесь.— Так мы получим ванну? — Хулиан положил малышку в груду подушек и нахмурился, когда Ликос, как всегда, без приглашения, поспешил занять изножье кровати. Похоже, волк решил еще немного поиграть в сводника: на этой кровати для Хулиана места уже не осталось, поэтому ему в лучшем случае придется делить диван с Орионом.— Нет, в другой комнате, — пожал плечами Орион. — Ликос присмотрит за ней.Во втором номере легко узнавался стиль того же декоратора: большая двуспальная кровать Malm из Ikea с ярким покрывалом и двумя стульями Henriksdal.Хулиан сел на один из них и принялся сражаться со своими сапогами, тесно облегавшими ступни.— Позволь мне, — сказал Орион и опустился перед ним на колени. Он легко стащил с него сапоги и бросил их в угол комнаты, к батарее, чтобы они быстрее высохли.— Спасибо, — прошептал Хулиан и посмотрел в другую сторону. Он старательно избегал встречаться взглядом с внимательными серыми глазами Ориона.— Я действительно скучал по тебе, любовь моя, — смущенно сказал Орион.— Легко говорить тому, кто исчез почти на три года. И ни одного письма — даже через адвокатов.— Время без тебя тянулось ужасно медленно, — признался Орион, и Хулиан недоверчиво фыркнул.— Три года для тебя все равно что три дня, — в его голосе звучала горечь.— Время измеряется тем, с кем ты его проводишь. Пока я тебя не знал, дни были как секунды, а столетия — как месяцы. Иногда что-то привлекало мое внимание, но не замедляло времени. Оно прокатывается по тебе, словно лавина, в которой выживаешь снова и снова.— Почему ты тогда уехал?— Тебе нужно было время, чтобы попрощаться со своим миром, — мягко ответил Орион. — Отныне тебе станет легче.Хулиана растрогало отчаяние, промелькнувшее в глазах Ориона. Почти незаметное, но он успел его заметить.— Посмотрим, как пойдет дальше, — Хулиан взял лицо Ориона в ладони и грустно улыбнулся. — Я хочу попробовать, но на этот раз без лжи и полуправды.— Больше нечего утаивать. Ты уже знаешь всё, нужно просто воспользоваться опытом и извлечь уроки.— Помни, я всегда могу тебя проклясть, — сказал Хулиан, поглаживая щеки Ориона. — Или сделать так, чтобы Ликос укусил тебя, — прошептал он, наклоняясь к нему.— И он был бы очень даже не прочь, — тихо отозвался Орион и нежно поцеловал Хулиана, радуясь, что снова обрел свой якорь. Его губы осторожно разведали обстановку, и оказалось, что всё хорошо и спокойно. Тонкие руки, призывно обвившие его шею, стали лекарством для его души.Хулиан поднялся со стула и осторожно потянул Ориона за собой. Он улыбнулся при мысли, насколько нечеловечески высок был его любимый, и встал на цыпочки, чтобы снова поцеловать его. На этот раз Орион не стал проявлять инициативу, и чувство свободы опьяняло Хулиана — он мог делать все, что ему заблагорассудится, Орион лишь отвечал на его поцелуи и легкие прикосновения, позволив ему вести.Улыбаясь, Хулиан на глазах у любовника начал медленно раздеваться, и Орион застыл, впившись в него глазами, прежде чем стал механически расстегивать свою одежду.Хулиан замер и глубоко вдохнул. Что-то изменилось, но он не мог определить, что именно. Утро уже наступило, но не солнечные лучи, проникающие сквозь ставни, привлекли его внимание. Это было что-то другое, ощущение как будто он был дома.— Ш-ш-ш, позволь мне, — тихо проговорил он, боясь, что любой звук разрушит ауру волшебства вокруг них. Пылинки кружились у него перед глазами, и голова казалась легкой, словно отделенной от остального тела. Его пальцы быстро расстегнули вельветовую рубашку Ориона, и тело, которое он так хорошо знал, наконец освободилось из плена одежд.Нежные, как крылышки бабочки, пальцы, которые так любил Орион, пробежались по застежке его брюк, и, наконец, его обнаженное тело коснулось Хулиана. И снова он смог благоговейно дотронуться до этой божественной, шелковистой, мраморной кожи. Хулиан снова подпустил его к себе.Восторженный возглас едва не сорвался с его губ, когда Хулиан игриво толкнул его на кровать и оседлал.Он жадно поцеловал Ориона, позволяя ему войти в себя с еле сдерживаемым нетерпением, которое Хулиану так нравилось в любовнике. Орион заставлял его чувствовать себя нужным и до безумия желанным. В такие моменты Хулиан каким-то внутренним знанием знал, что этот человек сделает для него всё, что угодно. Он мог ворчать, выглядеть холодным или игнорировать его, но забота сквозила в каждом мельчайшем жесте Ориона.?Сейчас Хулиану хотелось, чтобы всё было медленно, без спешки и рывков. Он хотел смаковать происходящее между ними, прочувствовать каждое мимолетное ощущение. Он закрыл глаза и позволил себе качаться на волнах удовольствия.?Божественно?.Открыв глаза, он обнаружил, что находится посреди залитого солнцем неизвестного города. Здания округлой формы были сделаны из стекла, в котором отражались высокие уличные деревья; на балконах и террасах зеленело множество растений.Хулиан опустил взгляд и увидел, что улица выложена восьмиугольной керамической плиткой, слишком хрупкой, чтобы выдержать дорожное движение.Неподалеку он заметил весело болтающую стайку женщин с младенцами в слингах, но когда Хулиан надумал к ним подойти, они уже скрылись в здании.Он пошел по улице, но быстро заблудился среди причудливых, не выше семи этажей, построек. Хулиан поразился, насколько хорошо они вписаны в окружающие город джунгли, но был разочарован, обнаружив, что город очень мал и не видно никаких магазинов или развлекательных заведений.— Всё это находится под землей, — отозвался Орион в его голове. — Этого нам вполне достаточно.— Что это за место? — Хулиан повернулся вокруг своей оси, пытаясь охватить взглядом как можно больше.— Будущее.Его тело почувствовало, что Орион кончил и излился в него. Хулиан открыл глаза и снова оказался в обшарпанном гостиничном номере.У него кружилась голова и тряслись руки; но прикосновение к груди Ориона стало якорем, окончательно вернувшим его в реальность.— Всё это на самом деле? — спросил он, загнанно дыша. — Мне они казались очень похожими на людей.— Они и есть люди, — ответил Орион. Он выглядел очень усталым.— Но город такой маленький!— Больше им и не нужно. Они счастливы тем, что есть.— Значит, для человечества есть надежда? Мы не вымрем?!— Человечество существовало на грани выживания тысячи лет, задолго до моего рождения. И тем не менее никуда не делось. Я не лгал, когда говорил, что это еще один шанс. Мои братья и я решили пока что удалиться, но когда придет время, мы вернемся учить людей.От радости и облегчения Хулиан закрыл глаза и в полном изнеможении упал на Ориона.***Выдохшись, они лежали на постели; Хулиан прижимался к Ориону. Он игриво потерся холодным носом о его грудь и пристроил голову на сгиб локтя Ориона. Тот скудный солнечный свет, который подарил им день, начал меркнуть, но они никуда не спешили. Время для них словно остановилось. — Как ты мог подумать, что я ушел навсегда? Я всегда любил красивое, — застенчиво улыбнулся Орион, смущенный собственным признанием.— Ты говорил это однажды, — вспомнил Хулиан первый раз, когда Орион показал свою привязанность к нему.— Это правда, — подтвердил Орион, и Хулиан поверил ему всем сердцем.— Почему... ты никогда не бываешь таким? — разорвав объятия, спросил Хулиан и нахмурился, изучая Ориона.— Каким — таким?— Как сейчас.Орион непонимающе посмотрел на него.— Неравнодушным, любящим, — пояснил Хулиан. — Обычно ты ведешь себя так, будто тебя вообще ничего не волнует. Ликос и тот больше обеспокоен судьбой человечества, но это, вероятно, потому, что он думает, что его меню может стать не таким разнообразным.?— Я беспокоюсь о тебе.— Я имею в виду остальной мир.— А они стали бы обо мне беспокоиться? — Нет. Скорее всего, нет, — вздохнул Хулиан, глядя в окно. Уже почти стемнело, и вдалеке лишь угадывались очертания деревьев. — Ты прав, — сказал он после долгого молчания. — Но иногда ты ведешь себя как Безумный Шляпник* из той книги про Алису. То, что ты говоришь, не имеет смысла, пока не случится, а когда случится, становится слишком поздно. Или же смысл есть, но это твоя логика, недоступная нам**.— Я никогда не делал шляп, Хулиан, — мягко сказал Орион, и Хулиан уставился на него. — Полагаю, это называется поэтической вольностью, когда автор берет некоторые черты реальных людей и наделяет ими своего персонажа. Мой чайный сервиз был цел, и я никогда не позволил бы какому-то зайцу трогать мою посуду. Ликос наверняка пообедал бы им.— Ты знаком с чуваком, который написал ?Алису в стране чудес??!— Кэрролл скорее годился в друзья Сартаносу, чем мне, но, полагаю, я произвел на него определенное впечатление, и он много раз приходил ко мне на чай.Хулиан глубоко вздохнул. Он снова провалился в кроличью нору и проснулся в диковинной стране. Его недавнее мистическое видение было куда более реальным, чем странный поворот их разговора.— Почему ты не показал мне всё это раньше? Место, в котором я оказался, выглядело и ощущалось таким реальным и прекрасным. Если бы я знал, что будущее может быть таким, между нами всё могло бы сложиться иначе. Ты закрывал свой разум, и я не знаю почему.— Возможно, я и закрывал, но только ради твоего блага. В то время ты еще не до конца поверил в надвигающиеся перемены. Я считал, что для тебя лучше всего будет расстаться с этим миром на своих условиях. Даю тебе слово, что сделаю все возможное, чтобы обеспечить твоему роду наилучшее будущее. — Верю, ты сдержишь слово, — кивнул Хулиан, чувствуя, как его застарелый гнев начал растворяться при воспоминании о разделенном ими видении. — Отныне я согласен идти туда, куда идешь ты.Все сомнения оставили его.Примечания переводчика* В переводе Н.М. Демуровой — ?Болванщик?.** Сравните: ?В словах Болванщика как будто не было смысла, хоть каждое слово в отдельности и было понятно?.