Глава 23 (1/1)

Разногласия и недопониманиеК тому времени, когда наступили рождественские каникулы, жизнь Хулиана стала намного лучше. Ее даже можно было назвать счастливой.Они с Перси крепко сдружились, и эта дружба превратилась в нечто большее, невысказанное, но всегда присутствующее. О том, чтобы переспать друг с другом, не могло быть и речи, потому что Хулиан боялся реакции Ориона, а Перси о сексе вообще не задумывался.Парад богатых и важных людей в их новом доме возобновился. Каждый раз, когда Хулиан видел у них в гостях кого-либо из VIP-персон, он хмуро замолкал и предпочитал уйти гулять с Ликосом. Перси, напротив, оставался дома, чтобы вилять хвостом всем, кто может пригодиться ему в будущем.Если бы Орион не запретил Хулиану проклинать всех подряд, тот был бы очень счастлив поделиться с людьми своими истинными мыслями об их поведении. Его мелкая месть Ориону выразилась в том, что он приобрел IPad своей мечты (на деньги Ориона) и каждый вечер в спальне читал на нем учебную литературу.Каждый раз, когда в их гостиную входил посетитель, Хулиан демонстративно вытаскивал планшет. Некоторые были достаточно храбры, чтобы заговорить с ним, но Хулиан не отвечал — и к черту вежливость, что бы Перси ни говорил, — или впивался в гостя взглядом и полушутя предрекал ему неминуемую гибель.Одному из посетителей хватило глупости предложить ему приличную сумму денег, но Хулиан отверг подношение, заявив:— Какой мне толк в ваших бумажках и золоте, если скоро не останется никого, кому бы они были нужны?За несколько дней до Нового года Перси уехал домой на каникулы, и они с Орионом остались одни. Хулиан был уверен, что его любовник обо всем догадывается, но Орион сохранял свой обычный невозмутимый вид.В начале января Хулиан сделался нервным и беспокойным, и однажды вечером, во время ужина, Орион строго сказал ему:— Если тебе угодно, можешь спать с этим юношей, но на определенных условиях. Во-первых, он не должен в тебя входить, во-вторых, он ни при каких обстоятельствах не должен глотать твое семя; в-третьих, это должно происходить здесь, под моим наблюдением.Звон от падения серебряной вилки на фарфоровую тарелку заставил Ориона всерьез испугаться за судьбу любимого сервиза.Хулиан долго смотрел на Ориона.— Ты предлагаешь... ménage à trois? — наконец спросил он.— Нет, я не собираюсь участвовать в ваших забавах. Эти условия нужны лишь для того, чтобы мальчик не пострадал. Не хочется потом думать, как избавиться от трупа.— И что это всё значит?! — Всего лишь мера предосторожности, — Орион пожал плечами, задумавшись, выпускает ли все еще фабрика в Фульде эти фарфоровые сервизы или ему придется искать торговца антиквариатом. От хрупкой тарелки откололся маленький кусочек, а он ненавидел неполные сервизы.— Я никогда в жизни никого не убивал! И не собираюсь!— Ненамеренно, — пояснил Орион. — Если вы с ним хотите друг друга, нет причин ограничивать себя, нужно только соблюдать меры предосторожности. Считай это нашей версией безопасного секса.— Тогда почему мы не можем делать всё, что хотим?— Он не один из нас, и ему это может оказаться не по силам. Я уверен, что ты найдешь способ приятно провести время, следуя этим трем простым правилам.— Что случится, если я не буду им следовать?— В твоих венах течет Лунная пыль, это смертельный яд для всех, кто не принимал ее.Бело-зеленая супница пролетела над столом и разбилась о стену позади Ориона.— Значит, ты чуть не убил меня тогда! — крикнул Хулиан, вскакивая из-за стола.— Вероятность была, да, но я принял все меры предосторожности, чтобы защитить тебя. Вызови горничную, пусть уберет всё это, — сказал Орион, с сожалением глядя на осколки фарфора и пятна креольского супа из омаров на персидском ковре.— Ненавижу тебя, — холодно сказал Хулиан.— Нет, не ненавидишь. Это просто истерика. Вырасти из них, прежде чем они причинят тебе вред. Мои братья не будут такими понимающими, как я, — строго предупредил его Орион. — Мое терпение тоже истощается. Это последнее предупреждение, Хулиан.— Ты перевернул мою жизнь неизвестно ради чего, а теперь еще и угрожаешь мне?— Ничего я не переворачивал. Ты сам пришел ко мне.— Отлично, свали вину на собаку, — бросил Хулиан. — Берегись, ведьмак, потому что я могу и тебя проклясть.— Можешь попробовать, Хулиан. Но не жалуйся на мои ответные действия.Хулиан дернулся от внезапной мучительной боли, которая ужалила его руки миллионами раскаленных игл. Потрясенный, он взглянул на свои ладони, но они выглядели вполне обычно, хотя болели так, что он не мог пошевелить пальцами.— Завтра пройдет, — сказал Орион.— Но как? — пробормотал Хулиан. Каждое движение, даже самое незначительное, посылало боль прямо в мозг.— Я всего лишь ведьмак, — насмешливо сказал Орион. — В следующий раз это продлится намного дольше. И не забудь, Хранитель, что я не всегда хорошо слежу за временем.Хулиан до крови закусил губу. Страх более жестокого наказания не дал ему крикнуть: ?Чудовище!?; он лишь со своего места смотрел, как Орион спокойно доел свой ужин и ушел.Жгучая боль не уменьшалась, она лишь приняла форму пульсирующей волны. Хулиан стоял, боясь двинуться с места.?Ты зашел слишком далеко, Хулиан?, — прозвучал в его голове глубокий голос Ликоса, и он увидел, как волк запрыгнул на его стул. ?Жаль, добро пропадает?, — волк проглотил оставшийся кусок вырезки.— Ты можешь мне помочь? — сквозь марево боли спросил Хулиан.?Я открою тебе двери, и ты пойдешь к нему, чтобы спать с ним?.— Не пойду!?Еще как пойдешь, ничего другого тебе не остается. Повинись, и он, может быть, снимет наказание раньше?.— Он не имел права! — яростно прошептал Хулиан.?Прежние люди были умнее?, — волк спрыгнул со стула и обнюхал остатки супа на ковре. — ?Вы это ели? Лобстер явно несвежий. Вам стоит выпороть служанку?.— Почему??Потому что она либо глупа, либо обманывает вас со списком покупок. Мое мясо тоже было неважным?.— Почему те люди были умнее? — повторил Хулиан, борясь со слезами.?Потому что они знали, что от полубогов нужно держаться подальше и уважать их, если не хочешь, чтобы твоя голова отделилась от тела?.— Я буду таким, как он??Ты уже такой?.— Я могу одолеть его??Нет, не можешь. Никто из нас не может. За тысячелетия он стал очень могущественным?.— Что мне делать??Всё то же самое, что ты делал раньше: будь с ним мил, а остальное оставь нам. Не так уж много от тебя требуется. Научись уважению, мальчик?.Ликос подошел к двери и мощной лапой толкнул ее.?Давай же, я не буду ждать тебя всю ночь?.— Я не хочу быть с ним.?Не дури, — увещевал его Ликос. — Лучше попроси у него прощения и будь к нему добрее, иначе на личном опыте испытаешь его гнев?.— Почему он такой??А каким он еще может быть? Он лидер, он в одиночку сражался с армией людей. Благодаря ему мы те, кто мы есть. Именно за его отвагу и ловкость Лунный бог выбрал нас, чтобы сражаться и побеждать в его битвах?.Мучась от боли, Хулиан проковылял к открытой двери. Лестница казалась длиннее, чем была на самом деле. Хулиан посмотрел, как Ликос поднимается по ступенькам, и задался вопросом, сможет ли он сам одолеть эту бесконечную лестницу. Казалось, его руки и ноги опутали огненные жгуты. Боль пульсировала горячими волнами, иногда сменяясь острыми уколами, от которых перехватывало дыхание. Каждый шаг был пыткой.На последнем издыхании он дотащился до спальни Ориона. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось туда входить, но он понимал, что Ликос прав. Лучше сразу все уладить и жить дальше.Ликос дождался, пока Хулиан собрался с духом, и толкнул дверь. Волк не вбежал в комнату, как обычно это делал, а попятился и опустил голову, демонстрируя смирение и покорность. Провидец был в ярости.Хулиан нерешительно вошел в спальню и замер, словно ожидая разрешения подойти к кровати. Орион лишь взглянул на него и взял книгу, вновь перестав его замечать. Хулиан шагнул к постели и чуть не взвизгнул от боли, когда попытался расстегнуть рубашку. Он медленно сел на кровать, а потом опустился на подушки и закрыл глаза, чтобы ослабить боль.— Прости меня, — прошептал он, не зная, слышит ли его вообще Орион. — Я не хотел быть таким грубым, — добавил он.Вместо ответа Орион положил книгу на ночной столик и повернулся, нависнув над Хулианом. Хулиан почувствовал, как его сердце сжалось от страха, — сейчас Орион был не тем мягким и сверхопекающим человеком, которого он знал. Этот человек, если его вообще можно было так назвать, стал совершенно другим — могущественным и смертельно опасным.— Я не хотел, — прошептал Хулиан.Орион расстегнул ему рубашку, открыв его тело холодному воздуху комнаты. Он расстегнул ремень Хулиана и, грубо сдернув с него брюки, отбросил их в угол комнаты.— Ты понял, что стои?шь ниже меня? — Да, ты здесь главный, — тихо ответил Хулиан, и Орион так крепко схватил его за запястья, что у Хулиана навернулись слезы на глаза. Закусив губы, чтобы подавить крик, он выдержал гипнотический взгляд Ориона. — Мы не служим людям.— Да, как скажешь.— Перестань думать о них, потому что они не станут заботиться о тебе, мало того, используют любую твою слабость, чтобы добиться своего, — он завел руки Хулиана над головой и крепко держал в таком положении.— Ты наш лидер, — прошептал Хулиан. — И мы слушаемся тебя, — добавил он, надеясь, что сокрушительная хватка на его запястьях ослабнет.Насильно раздвинув ему ноги коленями, Орион наклонился над Хулианом:— Хранитель, ты признаешь мою власть над собой?— Да, признаю. Пожалуйста, отпусти меня. Отныне я буду вести себя нормально, — взмолился он, чувствуя, как растет боль.Вцепившись в его руки еще сильнее, Орион грубо толкнулся в Хулиана. Хулиан заорал — ему показалось, что его разорвало пополам, но Кираносу явно было совершенно наплевать на его мучения. Не останавливаясь и не дав ему привыкнуть, Орион яростно вбивался в Хулиана. Тот попытался сопротивляться или хотя бы высвободиться из железных рук, удерживающих его в плену, но ничего не добился: Орион был словно сделан из камня, и каждый его толчок, словно острым кинжалом, буравил его плоть. В конце концов Хулиан понял, что сопротивление не поможет; единственный способ остановить Ориона — полностью и безоговорочно капитулировать.Он прекратил извиваться и запрокинул голову, подставляя Ориону шею — окончательное доказательство подчинения.Укус в изгиб шеи оказался не таким болезненным, как Хулиан ожидал, и он начал беззвучно плакать, почувствовав, что Орион двигается в нем уже не так яростно и бешено. Затем последовал кульминационный стон, и сперма Ориона обожгла стенки ануса, словно едкая кислота.Орион вышел из него и встал с кровати, по-прежнему глядя на Хулиана хоть и сурово, но уже не с такой яростью, как раньше. Хулиану захотелось свернуться в клубок, но каждая его мышца болела, исколотая тысячами игл. Он замер, лишь скривился, когда почувствовал запах крови на хлопковом белье. Он мог только опустить руки, чтобы убаюкать резкую боль. На что-то другое просто не осталось сил. В какой-то момент он подумал, что умрет от травм, но отмахнулся от этой мысли — ему было уже все равно.Он потерял счет времени, пытаясь медленно вдыхать прохладный воздух, чтобы успокоиться. Он чувствовал, что его внутренние раны затягиваются, и ненавидел себя за это.Орион отпихнул его к краю кровати, и Хулиан понял, что гнев его утих. Было все еще больно, но Орион больше не представлял опасности. Сквозь полузакрытые глаза Хулиан увидел огромное кровавое пятно под собой и на секунду задумался, сколько же крови он потерял.Ему было все равно.Он лишь наблюдал, как Орион снимает простыни и бросает их в корзину. На короткий миг Хулиан задался вопросом, увидят ли окровавленное белье горничные. Скорее всего, нет... Да и вообще, Орион может трахать собственного ?сына? хоть на обеденном столе, они этого все равно не заметят.— Пожалуйста, хватит, — умоляюще сказал он Ориону. — Я не хочу бороться с тобой.— Теперь ты понимаешь, Хранитель, — сурово проговорил Орион.— Почему ты использовал секс, чтобы наказать меня? — Хулиан не осмелился сказать ?изнасиловал?, опасаясь, что чудовище снова вернется.— То, что мы делаем, — не секс и не ?занятия любовью?, как вы это называете. Секс предназначен для продолжения рода. Мы не собираемся производить потомство. Когда мы это делаем, мы соединяемся и становимся единым целым. Моя собственная сила входит в тебя, и ты становишься сильнее. Это ритуал. Вот почему никто, кроме меня, не может брать тебя. Ты бы убил человека, если бы увел его в подземный мир — именно это ты делаешь каждый раз, когда мы вместе. Во время нашего единения мне бывает позволено переступить Порог и вернуться оттуда сильнее, чем прежде. Ты убираешь из меня смерть. Если бы я позволил тебе доминировать или держаться на равных, миры слились бы друг с другом.— Я ни разу не видел Порог во время секса, — мягко возразил Хулиан.— Потому что ты еще очень молод. Но он есть. Мы видели его, Сартанос видел. Хранители приходят в мир живых, когда Лунный бог хочет наказать людей за то, что они сделали с нами.— Нет, это не так, — сквозь боль возразил Хулиан.— Когда мне впервые открылась грядущая погибель человечества, я возрадовался, ибо это возвещало твой приход. Я многих ошибочно принимал за тебя, но наконец ты пришел.— Ты называешь меня… несущим смерть? — рвано дыша, спросил Хулиан.— Нет-нет, ты ничего не приносишь, — поспешно сказал Орион. — Это Лунный бог решил наслать смерть на людей. Шли годы, и люди становились все более озлобленными по отношению друг к другу, а я становился все более и более могучим.— Ты желаешь их уничтожения?— Так хочет Бог. Но да, я буду доволен, когда люди вымрут.— Но ты их предупредил, — сказал Хулиан. — Они видят в тебе друга. Как ты можешь так их предавать?— Мы с ними по разные стороны, Хулиан.Орион заставил Хулиана сесть и застегнуть пижаму. Затем помог ему снова лечь на подушки и накрыл чистым покрывалом.Он обошел кровать и лег лицом к Хулиану. Не заботясь о том, хочет Хулиан или нет, он обнял его и придвинулся ближе.— Пожалуйста, не надо — всё болит, — тихо пожаловался он, но Орион стиснул его еще крепче. Хулиан попытался стать расслабленно-послушным в его руках, надеясь, что наказание закончится и вернется прежний Орион — великодушный защитник, которого он знал.Они долго лежали так; Хулиан чувствовал, что его постепенно охватывает оцепенение. Усилием воли он выбросил из головы все мысли о других людях. Ему было достаточно и боли в руках. Она немного стихла, но все равно было больно.— Разве уже не хватит? Мне правда очень жаль. Пожалуйста, убери ее совсем, — чуть не плача взмолился Хулиан, когда Орион прижал его к себе еще ближе.— Я сказал завтра, Хулиан.* * *Перси вернулся с каникул и с досадой обнаружил, что интерес Хулиана к нему угас и не осталось даже тлеющих углей. Прежде чересчур экспансивный, Хранитель теперь стал спокойнее и намного сдержаннее. Правда, он всё еще не возражал против компании Перси и продолжал заниматься вместе с ним, но Перси чувствовал, как между ними вырастает огромная стена.Для него это были плохие перемены, так как начальству не понравилась его работа.На все его вопросы Хулиан отвечал расплывчато или просто говорил: ?Не знаю. Спроси у Кираноса?. Перси попытался заманить Хулиана в постель, но только выставил себя дураком.Зацвели первые цветы, а Перси так ничего и не добился. Он использовал весь свой дипломатический талант, чтобы убедить Провидца дать им лекарство, поскольку они были уверены, что оно существует, но Киранос лишь ухмылялся всякий раз, когда Перси принимался говорить о великой боли, с которой столкнется мир.Принуждать его говорить было бесполезно и опасно. Это никогда не заканчивалось хорошо для тех, кто подбирался к нему слишком близко. Перси никак не мог понять, почему столько влиятельных людей доверяли Провидцу свою жизнь.То, что его семью попросили предоставить ?компаньона? для Хранителя, было невероятной удачей. Безымянный клерк, протирающий штаны в ожидании счастливого шанса в убогом офисе MI5 (британская контрразведка. — Прим. пер.), Перси в одночасье был вознесен на Олимп государственных секретарей и главных советников, и ему поручили благородную задачу по мере возможности шпионить за Провидцем, разговорить ?испанского гопника? и убедить его помочь им.Однако сильные мира сего уже начинали нервничать по поводу отсутствия у Перси результатов.Но в одно прекрасное воскресное утро ему наконец представилась возможность переломить ситуацию: Киранос объявил, что едет на север навестить друзей. Он, конечно, пригласил их с собой, но Хулиан отказался, так как ему нужно было готовиться к экзаменам. Перси быстро сориентировался и тоже отказался.Ликосу же надоел город, и он энергично вилял хвостом, надеясь, что его тоже пригласят.Прошла неделя, Хулиан всё так же занимался и делал письменные работы, не обращая внимания на остальной мир. В пятницу вечером Орион с волком сел в машину и уехал, пообещав вернуться через четыре дня.В субботу Перси изо всех сил старался вовлечь Хулиана в разговор, но того больше интересовала перспектива дописать доклад для следующей недели, чем общение со своим бывшим увлечением. Хулиан чувствовал абсолютный холод в груди и не желал участвовать ни в чем, что имеет отношение к миру живых. Чтение и учеба были более безопасны для его психического благополучия, чем погоня за молодым британским лордом (или уклонение от погони, как это было сейчас).Орион, как обычно, бросил свои бумаги в беспорядке. Сотни страниц, тщательно исписанные хитрыми мелкими закорючками, лежали на виду.Хулиан был хорошо знаком с этими документами и не сомневался, что они содержат пророчества, до которых, впрочем, ему не было никакого дела. В конце концов, их невозможно было прочитать, и Перси, по его мнению, только зря тратил время, пытаясь украсть их.— Не утруждайся, — ухмыльнулся Хулиан. — Ни один криптограф в мире не может их расшифровать.Перси положил бумаги обратно на стол и оценивающе посмотрел на Хулиана. Кажется, Хранитель не был впечатлен его поступком, и его совсем не волновало, что Перси только что спалился.— Ты можешь их прочитать? — Перси углядел брешь в стене: Хулиан не звал на помощь и ничего не предпринимал. Наверняка он должен знать, что там, в бумагах — планы, пророчества, информация, переданная противнику, и, быть может, лекарство.— Нет. Это старая форма линейного письма А, к тому же Киранос изменил его за последние... скажем, три тысячи лет. У тебя больше шансов найти экземпляр Илиады, подписанный лично Гомером, чем понять, что пишет Провидец.Хулиана позабавило расчетливое выражение глаз Перси, оценивающего такую важную информацию.— Нам нужно прочитать эти записи. Ты знаешь, как важно для нас, человечества, найти лекарство или способ это всё остановить. Ты один из нас; ты не такой, как он.— Человечества или британцев, а лучше сказать, высшего руководства НАТО? Вы всегда виляете хвостом перед американцами, — с глубоким отвращением сказал Хулиан. — Даже если бы лекарство и существовало, оно бесполезно. Большинство людей уже носят в себе эту хрень, — сказал он с искренним сочувствием. — Боже, русские были жестоки, но хотя бы честны, — пробормотал он.— Ты вообще представляешь, что значит умереть? Ты этого хочешь для всех нас?— Умирать? О да. Я испытывал это каждый субботний вечер, когда приходил домой с парнем, с которым познакомился полчаса назад.— Хулиан, ты порядочный парень. Ты не можешь нам не помочь.— Я не знаю как.— Поговори с Провидцем. Попроси его помочь нам. Мы дадим ему всё, что он захочет.— Он ничего от вас не хочет.— Мы могли бы заставить его.— Я бы на вашем месте не стал пробовать, если вы не хотите вдобавок получить ядерную катастрофу, стихийные бедствия и кто знает, что еще, — устало сказал Хулиан.— Разве ты не хочешь помочь своим друзьям?— Мои друзья удалили меня из своих контактов в Facebook, — саркастически ответил Хулиан. — Так что мимо. И избавь меня от слезливых упоминаний моей семьи — для них я ничто.— Даже своему маленькому племяннику?— Моему племяннику? Нет-нет. Карлос не имеет отношения к ребенку Дженни. Даже она сама так говорит. — Я имел в виду ребенка, которого ждут они с его девушкой. Ты не знал?Хулиан был потрясен. Карлос ничего ему не сказал, но они не общались с Португалии, а это было... год назад?Хулиан нахмурился. Он совсем забыл, что надо время от времени заводить старые часы на каминной полке. Орион расстроится, когда вернется, — вещь была настолько капризной, что с ней пришлось как следует повозиться, чтобы заставить ее снова работать без сбоев.— Ого. Ты знаешь, как разыграть свои карты, но это действительно не ко мне, Перси. Исчезни, пока Орион не унюхал, что ты рылся в его бумагах, — сказал Хулиан, осторожно поворачивая золотой ключик в механизме. Он вздрогнул, когда часы жалобно отозвались неестественным металлическим стоном.— Что с тобой случилось? Тебя вообще ничего не волнует, — воскликнул Перси. — Ты был так сильно влюблен в того человека, Ахмеда. Неужели ты хочешь, чтобы он тоже пострадал?— Вы осмелились сунуть свой длинный нос в мою личную жизнь?! — потрясенно спросил Хулиан. — Дерьмо!— Мы могли бы помочь вам обоим. Я знаю, как ты здесь несчастен.— С другой стороны, всё, что мы делали, попадало в Facebook и Instant-YOU, — удрученно пробормотал Хулиан, полностью игнорируя Перси. — О какой приватности может идти речь... Возможно, его жена тоже это всё читала, — сообразил он и хлопнул себя ладонью по лбу. — Понятное дело, она не была рада такому мужу. Приехать к нему за тридевять земель и обнаружить такое. Очень неудачное начало брака, — пробормотал он, сожалея о своих резких словах.?Орион был прав, Ахмед не для меня?.— Хулиан, он снова один, — прошептал Перси, подходя к нему очень близко. — Мы могли бы помочь вам обоим.— Очень сомневаюсь, что он захочет меня видеть, — грустно ответил Хулиан, и Перси понял, что наконец подобрал к нему ключ.— Отчего же? Думаю, он жалеет о том, что произошло. Его брак совсем не ладился, и он лишился детей. Его семья запретила ему видеться с ними.— Это не его дети, — вздохнул Хулиан, отходя от Перси. Он приблизился к столу и начал небрежно сгребать в стопку бумаги Ориона, чтобы просто запереть их на замок и забыть о них. — Я не виноват, что он такой. Он с превеликим удовольствием трахался со мной. И вообще, это всё давняя история, — пожал плечами Хулиан, разглядывая только что сложенную стопку бумаг. — Я не буду повторять дважды, Перси. Уходи сейчас же.— Почему бы нам не уехать вместе? Тебе не нравится здесь.— Честно говоря, лучше здесь, чем с моими дорогими родственничками. Скажи своему начальству, что ты не хочешь неприятностей с Кираносом. Я видел, как это бывает, а играет он грязно, грязнее любого из вас.— Ты и понятия не имеешь, насколько грязно можем играть мы.— О да, могу себе представить, но вы наверняка не захотите, чтобы, например, младенец из королевской семьи оказался повешен на бархатном шнурке, потому что его няня приняла его за антихриста. У Ориона своеобразное чувство юмора. Или, например, один из его бессмертных дружков в Сан-Франциско вдруг решит уронить всемирную сеть. В конце концов, их совершенно не волнуют авиакатастрофы, паника на рынках и то, что ты перестанешь получать электронную почту.— Киранос равнодушный, как айсберг, но ты — нет. Где твое сердце? Я уверен, что ты знаешь выход из этой ситуации. Лекарство.— Есть одно, — тихо сказал Хулиан, и Перси выжидающе посмотрел на него. — Уходи в леса, убей собственного Бэмби, поскольку они не заражены. Выращивай собственные овощи, но никаких удобрений. Поезжай на Северный полюс и живи с эскимосами… хотя они уже тоже пьют кока-колу. Если сделаешь так, если откажешься от современного образа жизни, возможно, патоген внутри тебя погибнет.— Это абсурд!— Таково лекарство.— Это невозможно! Цивилизация исчезнет! Останутся только охотники и собиратели. Планета не в состоянии прокормить население всего мира.— Ты узнал то, что хотел. Думаю, русские последовали инструкциям Ориона. Возможно, китайцы тоже. Они слишком умны, чтобы позволить застать себя врасплох. Сделайте то же самое или наслаждайтесь оставшимся вам временем. Я ничего не могу сделать. Не обвиняй меня. Обвиняй идиотов, которые создали проблему.— Наверняка вы можете что-то сделать.— Вы требуете, чтобы мы выполнили работу Бога. Это невозможно. Орион дал людям всё, что знал.— Всё, что он нам дал, бесполезно. Если бы в мире не возникали все новые и новые случаи, я бы назвал его шарлатаном.— Может, он ошибается, — не очень убедительно предположил Хулиан. — Если бы ты посидел какое-то время и всё обдумал, то осознал бы, что ваши убеждения — не что иное, как чистое безумие.— Это твое последнее слово?— Да. Прощай.Он смотрел, как Перси уходит, и чувствовал, как на него наваливается тоска. Они ведь хорошо ладили, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что в будущем у него не будет много друзей. Он был отрезан от человечества, как и Орион.Ликос и тот смог завести в Оксфорде больше приятелей, чем Хулиан. Все знали волка по имени и встречали как звезду каждый раз, когда он решал осчастливить людей своим присутствием.Если другие Воины такие же заносчивые придурки, как Сартанос, Хулиан вряд ли с ними поладит. Он понятия не имел, чего от них ждать, и, по правде говоря, боялся того момента, когда ему придется с ними встретиться.Его время в Оксфорде подошло к концу.Если и было на свете человеческое существо, к которому Хулиан мог бы привязаться, то это его племянник или племянница. Этого ребенка можно вырастить здоровым человеком, и он проживет весь отпущенный ему срок.Хулиану оставалось только сидеть и ждать возвращения Ориона.