Часть 8 (1/1)

Прекрасный ПарижВместо роскошных автомобилей на эспланаде перед домом стояли две полицейские машины и фургон судебно-медицинской экспертизы. Хулиан, который до сих пор не отошел от своей находки в лесу, мало что смог рассказать полиции.Киранос поговорил с их главным, и тот спешно ушел, отказавшись от своей первоначальной идеи — попросить пустить его людей в дом подождать, пока не заберут труп.Когда Хулиан увидел, как полицейские в пятый раз возвращаются из леса, у него зародилось ужасное подозрение.— Они знают, кто он? — тихо спросил он у Кираноса, который читал книгу, нимало не интересуясь тем, что происходит в его владениях.— Турист, наверное, — невозмутимо ответил тот. — Они не обращают внимания на знаки, которые ясно говорят: ?Вход запрещен?, ?С дороги не сходить?. Это все-таки гористый район.— Я едва не сломал там шею, сэр. Ликос спас меня.— Тебе тоже не следует сворачивать с тропинок, — наставительно сказал Киранос. — Ликос считает тебя частью своей стаи.— Что, если это профессор… — Хулиан не смог закончить предложение.— Вполне возможно, — пожал плечами Киранос. — Тест ДНК ответит на этот вопрос. Тело разложилось, и визуально трудно что-то понять.Хулиан с ужасом смотрел, как его работодатель снова открыл книгу, совершенно не взволнованный судьбой своего бывшего библиотекаря, может, даже любовника, а скорее расстроенный тем, что его покой был нарушен толпой посторонних людей, задающих вопросы и топчущих его идеальный сад.— Люди смертны, Хулиан. Это в их природе, — сказал Киранос, не поднимая глаз от книги. — Никогда не привязывайся ни к чему и ни к кому — всё преходяще.— Лусия говорила, что профессор Моргентау был вашим другом, сэр, — прошептал Хулиан.— Да, разумеется, но теперь он ушел. Я ничего не могу с этим поделать.— И вы не почувствовали его…— ...смерть? В таких вещах никогда нельзя быть уверенным. Я чувствовал пустоту, которая возникла после него, когда он ушел. Много всего осталось несделанным, — он вздохнул. — Как жаль, что он был не готов.?Как ты можешь быть таким равнодушным!? — захотелось крикнуть Хулиану, но он предпочел не ссориться с человеком, который платил за его еду. Он молча смотрел, как Киранос читает.— Сам ты не скучаешь даже по своей матери и брату. Так кто из нас равнодушнее? — спросил Киранос. — Я не осуждаю тебя, — он пожал плечами. — На самом деле твоя отстраненность — хорошая черта для твоего будущего.— Мы с ней никогда не были близки. Я в основном общался с бабушкой. И когда она умерла, мне было очень плохо, — возразил Хулиан, задетый тем, что его считают каким-то айсбергом, в то время как у него столько друзей.— Да, но ты был готов к тому, что она умрет. Это закон природы. Смерть вожака всегда оплакивают. После этого в вашей семье никогда больше не было лидера, поэтому логично, что она распалась.— Мы люди, а не стая волков, — слегка повысив голос, возразил Хулиан.Киранос усмехнулся.— Да, так говорят люди. Но волки учат нас правде: стая остается вместе до тех пор, пока все роли четко определены и членов стаи интересует только стая. Посторонние не имеют значения. Мы не должны беспокоиться о них. Они только мешают развитию стаи.Хулиан молча смотрел на него, к горлу подступил ком. Он не был уверен, что на самом деле имеет в виду Киранос. Профессор Моргентау никогда не был частью ?их стаи?, а теперь Хулиан ее часть? Означало ли это, что Киранос начал думать о нем как о подходящем любовнике? Стали ли Киранос и Ликос его ?новой стаей??Как много вопросов, а он все так же ничего не понимает, как и в свой первый день здесь.У него сжалось сердце от страха и отвращения, когда он увидел в окно одного из судмедэкспертов, идущего к дому с большим пластиковым пакетом в руках. По цветам Хулиан предположил, что это куртка, которую он видел в яме. Его слегка зазнобило, и он невольно отпрянул от окна; его глубинный инстинкт подсказывал ему не стоять там, где ходит смерть.Громкий вскрик, донесшийся из кухни, свидетельствовал, что тело, без сомнения, принадлежало профессору Моргентау.Чувствуя себя повзрослевшим всего за несколько часов, Хулиан обернулся к Кираносу:— Похоже, Лусия опознала одежду, сэр. Всё-таки это был не турист.— В таком случае мне нужно позвонить кузине профессора Моргентау и сообщить ей новые обстоятельства. Лусия сможет сама позаботиться о репатриации тела в Германию. Но скажи ей, пусть сначала организует нашу поездку.Хулиан застыл, не в силах сдвинуться с места.— Иди же! — повысил голос Киранос, и Хулиан с ужасом посмотрел на него: этого человека, у которого в саду много лет пролежал непогребенный покойник, волновал лишь его отпуск.— Это был несчастный случай, — твердо сказал Киранос. — Ты едва не свалился туда, но Ликос спас тебе жизнь. Больше тут не о чем думать.Хулиан только кивнул и пошел на кухню успокаивать рыдающую Лусию.* * *У Хулиана перед глазами до сих пор стояли яркие огни полицейских машин. Коронер объявил причину смерти — несчастный случай, основываясь главным образом на его показаниях, не имея каких-либо вещественных доказательств. Хулиан не мог понять, как тот мог быть настолько уверен, не сделав обычного вскрытия. В последний раз профессора Моргентау видели днем, когда он выходил из дома. Вероятно, он поехал на своей машине в Лиссабон, поздно вечером вернулся в Синтру на автобусе и по дороге к дому ненароком сошел с тропы.Хулиан удивился, когда Лусия сказала полиции, что профессор ?был спокоен и здоров, всё как обычно?, тогда как несколько часов назад она говорила Хулиану нечто совершенно противоположное.Но детство в бедном квартале научило его не доверять полиции.Так что он держал рот на замке и лишь следил, чтобы Ликос не покусал кого-нибудь из полицейских.?Всё это ерунда. Скорее всего, старый идиот напился и не мог отличить, где право, а где лево?, — говорил себе Хулиан, поддавшись чувству иррациональной ненависти к покойному: сама мысль о том, что кто-то спал в той постели до него, сводила его с ума.— Всё в порядке? — услышал он мужской голос, повернулся и обнаружил, что рядом стоит инспектор, который допрашивал его днем.— Ага, все нормально, — солгал Хулиан.— Ты до сих пор какой-то зеленый. Первый труп, да?— Такой сгнивший — да, — сказал Хулиан. — Я мог упасть туда сам. Меня спасла собака, — прошептал он, чувствуя слабость при одном воспоминании об этом.— Ты присматриваешь за этим животным? — спросил мужчина и показал пальцем на внимательно слушающего их волчака. — На него есть разрешение? Эти полукровки опасны для людей.— Я не знаю. Спросите господина Кираноса.— Я бы с удовольствием, но мое начальство убьет меня, если я ?побеспокою его больше, чем действительно необходимо?, — ухмыльнулся инспектор. — С этой собакой ведь были проблемы, не так ли?— Нет, Ликос добрый пес, — сказал Хулиан. — Как щенок.— А я слышал другое: шесть жалоб в полицию на нападения за последние одиннадцать лет. Довольно много для старой собаки.— С тех пор как я здесь, он ничего такого не делал. Он хороший пес, и он не старый.— Тогда почему такая спешка с полетом в Париж?— Я только что получил диплом, и господин Киранос сказал, что хочет съездить в отпуск. До того, как это все случилось.— Ясно... К какому ветеринару вы водите собаку?— Я не знаю. Он никогда не болеет, — сказал Хулиан, озадаченный странным вопросом. — Думаю, у него уже есть все прививки.— И ты мне говоришь, что четырнадцатилетняя собака не посещает ветеринара? Не болеет? По человеческим меркам это очень старое животное, но он выглядит как молодой щенок. Разве это не странно?— Я хорошо о нем забочусь, — ответил Хулиан. — А что, вы подозреваете собаку, инспектор? — иронично спросил он.— Возможно. Скажи Кираносу, что это еще не конец.Хулиан в шоке посмотрел на инспектора и поджал губы. — До свидания, сэр, — сухо сказал он, и полицейский осклабился.— Мудак, — пробормотал Хулиан, через окно увидев, как тот садится в машину. — Так вот, Ликос, ты должен сказать мне название своего крема от морщин. Ты выглядишь как щенок, а между тем ты очень стар. Старее пирамид, — пошутил он, ласково оглаживая пса по бокам.— Дерьмо! Я должен разогреть ужин, иначе босс прибьет меня.* * *Хулиан удивился, когда его обычно нелюдимый работодатель решил ужинать вне дома. В первый раз за почти пять лет Киранос вдруг заявил:— Мы едем в ?Аксис?. Я должен привыкать к ресторанной пище, раз мы собираемся в Париж.Удивление Хулиана переросло в шок, когда он увидел, что Киранос вернулся на кухню в красивом спортивном пиджаке. Пришлось бежать к себе в комнату, чтобы надеть галстук и пиджак, в котором он обычно сдавал экзамены.Он вылупился на Кираноса, когда тот запросто взял ключи от ?Мерседеса?, который стоял в гараже. Педро иногда ездил на нем, чтобы машина ?не заржавела?.Более того, оказалось, что Киранос очень хорошо водит и ему известно, где находится ?Аксис?, что такое парковочное обслуживание и что в высокий сезон необходимо заранее резервировать столик в ресторане. Метрдотель знал его имя и выглядел искренне впечатленным, что к ним пожаловал ?такой человек?.?Если ты богатый чудак, то ты местная знаменитость. Что тут важнее — деньги или эксцентричность??Он молча наблюдал, как Киранос объясняет официанту, что не желает никакого соуса к своему мясу и вообще ничего, что содержит хотя бы намек на крахмал. ?Он просто повернут на своей диете?, — подумал Хулиан, но вслух сказал:— То же самое, пожалуйста.Он чувствовал себя неловко, не зная, о чем говорить за столом. Должен ли он забыть обо всем, что произошло в тот день, и просто обсуждать их поездку? Или рассказать немного об университете и своих планах на будущее? Придется ли ему платить за магистратуру сейчас, когда его зарплата, вероятно, повысится, или Киранос все оплатит до докторантуры? Может, стоит поговорить о библиотеке? Да, в этом есть смысл, учитывая, что Киранос был поглощен своим ужином и игнорировал восхищенные взгляды женщин в свой адрес.— Сэр? — смущенно позвал Хулиан, и Киранос поднял глаза от тарелки. — Вы упоминали, что у вас есть очень старые книги. Боюсь, я мало знаю об их хранении. Должен ли я поискать какие-нибудь образовательные курсы на эту тему?— Нет, сейчас это бессмысленно. Через месяц-два приедут люди, которые отвечают за хранилище. Книги прекрасно себя чувствуют на своих полках. Если ты не станешь их оттуда выносить, проблем не будет. Оставь все это до возвращения из Франции.— Разве профессор Моргентау не работал…— По его настоянию я согласился оцифровать мои книги. Раз он мертв, нет необходимости продолжать этот проект.— Что тогда я должен делать?— Содержи в порядке современную секцию, покупай необходимые книги, чтобы не отставать от времени, и находи то, что я тебя попрошу.Хулиан только кивнул и уставился в тарелку, озадаченный переменчивостью чувств Кираноса.— Юрген очень отличался от тебя, и он — не то, что нам нужно дома, — мягко сказал Киранос. — Жаль, что с ним такое произошло, но в определенной степени он сам искал этого.Хулиан посмотрел Кираносу в глаза.— Он слишком верил в ?современную науку? и это в каком-то смысле стало его роком. Он не был готов принять вещи такими, какие они есть, и это его угнетало. Люди…— Такими, какие они есть? — переспросил Хулиан.— Во-первых, нужно быть достаточно скромным, чтобы признать, что ты — лишь часть более великого замысла. Не все можно объяснить, да и не нужно. Ты это подсознательно знаешь. Юрген же думал, что можно свести мир к тому, чему его учили в школе, и не был готов смириться с тем, что его мировоззрение не может дать ответы на все вопросы. Я видел тебя с Ликосом в лесу, и вы умеете общаться друг с другом. Ты научился понимать его. И ты чувствуешь, что он не простая собака.— Ликос больше человек, чем многие люди, которых я знаю. Я имею в виду, он гораздо умнее многих моих друзей, — сразу же поправился Хулиан.— В чем разница между человеком и животным? — Киранос пристально посмотрел ему в глаза.Хулиан сглотнул.— Я уже больше не знаю, — признался он.— Были времена, когда между нами не было разницы. Человек пытался быть животным и учиться от него.— Все примитивные культуры имеют тотемных или антропоморфных божеств. Охотник, который становится львом, или лев, который принимает образ человека. В развитых обществах вроде нашего это знание почти забыто.— И всё же ты до сих пор слушаешь, поют ли птицы, чтобы узнать, будет ли гроза.— Научился этому от Ликоса, — улыбнулся Хулиан. — Шучу. Бабушка часто говорила, что я дикарь. А смартфон мне нужен, чтобы это не бросалось в глаза, — добавил он весело, чувствуя странное облегчение.— Не думай больше о Юргене. Всё осталось в прошлом.— Да, сэр, — искренне ответил Хулиан. Так или иначе, тот человек ушел из жизни Кираноса и соперника больше нет. Единственное, что Хулиану до смерти хотелось знать, — насколько они с ним были близки. Что касается самого Хулиана, теперь он был ?семьей? или ?частью стаи?, а тот, другой, — не был. И точка.— Как вы думаете, Ликосу понравится в Париже? — спросил Хулиан. — Не слишком ли там много машин и людей?— Он уже бывал там, но, возможно, в этот раз мне стоит оставить его здесь и попросить Педро привезти его в Сент-Этьен. Ему там больше нравится. Почему-то Ликоса не пускают в метро и в Лувр.— Сент-Этьен?— Так называется мое поместье рядом с Ласко*. Это в долине, где река Везер впадает в Дордонь.— Тот Ласко, что в Аквитании? Где доисторические пещеры**? — удивился Хулиан.— Я очень люблю пещеры и вообще подземелья. Жаль, что Ликосу нельзя ездить на метро. Он тоже все это любит.— Можно было бы посмотреть на копию***. Сами пещеры сейчас закрыты для публики, — предложил Хулиан.— Сходи, если хочешь, — пожал плечами Киранос.— Вы же сказали, что любите пещеры.— Это не одно и то же.Киранос властным движением руки подозвал официанта и бросил несколько банкнот на маленький серебряный поднос, не взглянув на счет. — Пойдем, — сказал он и, не дожидаясь Хулиана, пошел к выходу.* * *?Что я здесь делаю, если Ликос остался в Синтре?? — размышлял Хулиан, одновременно испытывая удивление, изумление и радость. Удивление, потому что его главной обязанностью в этом мире был присмотр за волком, который остался дома. Киранос долго говорил со зверем на очень странном языке, который, по мнению Хулиана, никак не мог быть французским, и Ликос в итоге смирился со своей участью. Изумление, потому что большой дом Кираноса в центре Парижа свидетельствовал о том, что тот не просто богат, а ?неприлично? богат, и это стало для Хулиана неожиданностью. А радость — оттого, что если Ликоса здесь нет, значит, Хулиан наконец повышен из ?собаконяни? в ?человеконяню?. ?Чокнутый или нет, но выглядит он великолепно?, — думал Хулиан, наблюдая, как его босс шествует за дворецким к своим комнатам, оставив его одного посреди большого фойе в стиле ар-нуво.Тут к Хулиану подошла женщина средних лет, что-то сказала ему по-французски и сделала знак идти за ней.Все еще пораженный грандиозным видом своей спальни, Хулиан стоял и смотрел, как женщина распаковывает его багаж, приехавший из аэропорта на отдельной машине. Слуг здесь, похоже, было намного больше, чем в ?скромной обители? в Синтре.Хулиан чувствовал себя неуверенно и боялся разбить фарфоровую вазу, которая, вероятно, была дороже всей его мадридской квартиры.— Где господин Киранос? — спросил Хулиан медленно, чтобы горничная поняла его. Она что-то протараторила по-французски, и Хулиан внутренне зарычал: он не понял ни единого слова. — Bibliothèque? — спросил он, понадеявшись, что и здесь Киранос не изменил своей привычке проводить день в библиотеке.Она кивнула и вышла из комнаты, Хулиан последовал за ней. По пути он мельком отметил великолепно украшенные высокие потолки и антикварную мебель. ?Если Скорсезе захочет снять здесь фильм ?Милый друг?, ему не придется тратиться на декорации?, — подумал Хулиан, когда его чуть ли не втолкнули в библиотеку. Киранос сидел на большом честерском диване, зачарованно изучая дешевую схему метро, которую он разложил на журнальном столике.— Теперь на метро можно добраться куда угодно, — пробормотал он. — Я имею в виду, что это очень большая сеть, — пояснил он, слегка недовольный удивленным видом Хулиана.— Одна из самых больших в мире, но в Мадриде она больше, или, по крайней мере, так говорили нам наши политики, — прокомментировал Хулиан, пытаясь скрыть дискомфорт.— Мы можем поехать в Лувр на метро, а потом поужинать в ?Кафе д`Англетер?, — восторженно сказал Киранос, словно ребенок радуясь этой идее. Ничего общего с его обычным скучающим выражением лица.— Я думал, что оно закрылось, когда умер Эмиль Золя, — сказал Хулиан, вспомнив, что это кафе упоминалось в двух романах, которые он читал в университете. — Или, возможно, его уничтожили во время волнений, связанных с делом Дрейфуса****.Киранос нахмурился:— Возможно, нам стоит подыскать что-то другое.— Возможно, нам стоит купить современный гид по Парижу. Изданный в этом столетии.— Не будь таким нахальным, юноша, — рыкнул Киранос, и от его жутковатого голоса Хулиан попятился. Вспомнив о его впечатлительности, Киранос предпочел обратить всё в шутку: — Или я брошу тебя в ?Синем карлике? без денег.— Что это такое?— Знаменитый магазин игрушек, где можно оставить детей с няней. Там очень красивые игрушки и куклы.— И что бы я там делал? — вырвалось у Хулиана.— Да, это плохая идея. Тебя могут по ошибке принять за одну из них, — пробормотал Киранос и встал с дивана: — Выходим прямо сейчас.* * *— Дэн Браун утверждает, что здесь похоронена Мария Магдалина, — сказал Хулиан, чтобы прервать тяжелое молчание, повисшее между ними с тех пор, как они вошли в музей и сразу отправились на подземные этажи. — Прямо под фундаментом Лувра или где-то поблизости.— Кто?— Это очень известный писатель, сэр, — Хулиан удивился, что Киранос, с его энциклопедическими знаниями, спрашивает, кто такой Дэн Браун.— Кто здесь похоронен?— Мария Магдалина, но это только предание!— Кто такая Мария Магдалина? — растерянно спросил Киранос.— Жена Иисуса Христа! Или, по крайней мере, так говорится в романе. ?Код Да Винчи?.— Иисус был женат? — поразился Киранос. — Я думал, мы оставили эту нелепость в прошлом.— Это просто книжка, сэр, — едко сказал Хулиан. — А фильм был очень скучный.— Вот и хорошо. Если мы снова вернемся к фантазиям на тему ?Я потомок богов?, опять будет много неприятностей.Хулиану эта фраза показалась довольно странной, но он ничего не сказал и принялся рассматривать маленькую черную шумерскую статую под стеклянным колпаком. — Никогда не думал, что эти штуки существуют на самом деле... — прошептал он.— Что ты имеешь в виду?— Я видел их фотографии в учебниках, и вот они здесь. Царь выглядит таким живым и мирным…— Могу тебе гарантировать, что его жизнь была какой угодно, только не мирной. Другие номы конкурировали с ним за первенство. То, что ты видишь, это дух камня.Хулиан озадаченно уставился на него.— Ну, можно еще назвать это сердцем, — невозмутимо сказал Киранос, не обращая внимания на вытаращенные глаза Хулиана. — Кстати, можешь называть меня моим христианским, — он фыркнул, словно это была величайшая шутка на земле, — именем.— Да, сэр, — кивнул Хулиан. — А какое у вас имя? — робко спросил он, потому что не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел его на документах или на письмах.— А, — Киранос на некоторое время задумался. — Ты можешь звать меня Орионом. Люди говорили, что оно мне больше всего подходит.— Орион как созвездие?— Орион как охотник у греков. Киранос означает ?правитель?, — мягко добавил он.— Значит, вы грек?— Нет, я родился здесь, во Франции. Я взял греческие имена себе и Ликосу, потому что мы оба отлично провели там время, — небрежно сказал он, и Хулиан невольно подумал, что это должны были быть улетные каникулы, если Кираносу настолько там понравилось. ?Будь у меня столько денег, как у него, и такая внешность, я бы тоже зажег?.— Видеть сердце камня — это хороший знак. Немногие сохраняют эту способность, миновав детский возраст, — продолжал Киранос. — Чтобы увидеть рисунки в пещерах Ласко, нужно сначала их прочувствовать. Впечатления от копии пещеры не идут ни в какое сравнение с тем, что ты можешь испытать, оказавшись в настоящей. Смысл и сила рисунков будут совершенно потеряны для тебя, если ты не чувствуешь камни и землю. Подземная пещера — это воронка.— Воронка? Какая воронка? — переспросил Хулиан, но Киранос уже ушел вперед, к Марийскому льву*****. Хулиан вздохнул и медленно направился к Ориону, созерцающему скульптуру. — Иногда я совсем вас не понимаю, — тихо сказал он, не надеясь, что его услышат. Но его услышали, и серые глаза внимательно оглядели его. — Вы ненамного старше меня, но иногда говорите так, словно вам, ну не знаю, лет восемьдесят или даже девяносто. Я вот сейчас вообще ничего не понял.— Это потому что ты еще очень молод. Но ты быстро учишься.— Я в этом не уверен, — мягко сказал Хулиан, взволнованный тем, что сейчас в их отношениях впервые проклюнулось что-то личное, словно между ними рухнула невидимая стена. ?Я влюбился в полного психа?, — обреченно подумал он.— Я много старше тебя, Хулиан. Много-много старше, — мягко сказал Киранос. — Взаимно, — смущенно добавил он.Примечания переводчика(Википедия)*Ласко — коммуна во Франции, находится в регионе Лимузен (Аквитания).**Пещера Ласкó — один из важнейших позднепалеолитических памятников по количеству, качеству и сохранности наскальных изображений. Иногда Ласко называют ?Сикстинская капелла первобытной живописи?. Живописные и гравированные рисунки, которые находятся там, не имеют точной датировки: они появились примерно 15—18 тысяч лет назад.***Ласко II. После закрытия пещеры для широкой публики по причине обострения проблемы сохранности наскальных изображений, в конце 1960-х годов Национальный географический институт Франции (IGN) провел стереофотограмметрическую съемку всех расписанных поверхностей пещеры. После этого сообщество, владеющее Ласко, выдвинуло предложение сделать точную копию части пещеры (?осевого прохода? и ?зала быков?).Было построено бетонное сооружение, внутри которого точно воспроизвели наскальные изображения выбранных частей Ласко благодаря ранее проведенной съемке IGN. Копия Ласко, названная Ласко II, находится в 200 м от настоящей пещеры. Она была открыта для посещения 18 июля 1983 года (Википедия).****Дело Дрейфуса — судебный процесс в декабре 1894 года во Франции и последовавший за ним социальный конфликт (1896—1906) по делу о шпионаже в пользу Германской империи офицера французского генерального штаба, еврея родом из Эльзаса (на тот момент территории Германии) капитана Альфреда Дрейфуса (1859—1935), разжалованного военным судом и приговоренного к пожизненной ссылке при помощи фальшивых документов и на волне сильных антисемитских настроений в обществе. Дело получило большой общественный резонанс и сыграло значительную роль в истории Франции и Европы конца XIX — начала XX веков.Французский писатель Эмиль Золя опубликовал открытое письмо ?Я обвиняю? французскому президенту, где обвинял французское правительство в антисемитизме и противозаконном заключении в тюрьму Альфреда Дрейфуса. Золя указывал на предвзятость военного суда и на отсутствие серьезных улик.*****Марийский лев — бронзовая статуя льва, найденная в 1936 году Андрэ Парро в ?Храме львов? в Мари, Сирия. Датируется XXII веком до нашей эры.https://en.wikipedia.org/wiki/Lion_of_Mari#/media/File:Statue_of_lion-AO_19520_19824-P5280748-gradient.jpg