trust issues; (1/1)

Джинёну кажется, что он сделал доброе дело, но его это не вдохновляет, а угнетает ещё больше, ведь своим отношениям он помочь даже не пытается.Они с Дэхёном договариваются встретиться на выходных в том самом тату-салоне, где три года назад его любовь была увековечена чужим именем на запястье. Ни названия салона, ни номера мастера у Пака нет, но зато у Джебома всё схвачено, в этом можно не сомневаться, поэтому на вечер припасена бутылка вина и серьёзный разговор. - Как прошёл твой день? – старший выглядит уставшим, но всё равно не жалеет времени на разговоры о простом, повседневном. - Виделся с Дэхёном. Ему нужна наша помощь, - без особого энтузиазма отвечает Джинён, когда раскладывает рис и мясо по тарелкам. Он взвешивает все ?за? и ?против? своего признания, снова откладывая его до лучших времён. Как-нибудь позже, не после работы, когда станет понятно, что из себя представляет Донён, когда сам Джинён успокоится и перестанет вести себя как полный придурок. - Проблемы с Ёнджэ? – Им пожимает плечами, словно это что-то само собой разумеющееся. Рядом с Ю Ёнджэ трудно оставаться в состоянии спокойствия, друзья вы или же любовники. – Я чувствую, что он переживает из-за чего-то, но ничего серьёзного, они даже не ругаются. - Потому что Дэхён терпит, - и младший очень благоразумно не упоминает, сколько терпеть приходится ему самому. – И готов терпеть твоего Ёнджэ до конца. Он тоже хочет сделать татуировку, представляешь? Джебом несколько раз глупо моргает, словно не веря услышанному, а затем впивается пустым взглядом в полупустую тарелку:- Ну… Здорово? Он, как никто другой, заслуживает, чтобы его полюбили искренне. Пак молча проглатывает вдруг накатившую обиду, потому что его тоже вроде как любят, по-настоящему и навсегда, но чёртова связь соулмейтов всегда будет нависать призрачной угрозой над их отношениями. - Поэтому я бы хотел дать ему контакты нашего мастера, у тебя ведь остался его номер? Честно говоря, я даже не помню, как назывался салон. - Да, у меня осталась визитка Ёнгука. Если хочешь, можем съездить все вместе, чтобы вы не заблудились, да и вообще… - не то чтобы Джебом ревнует, но ему так не хочется оставлять своего бойфренда ни на секунду, тем более, в общий выходной. Джинён смотрит недоверчиво, но, вздохнув, соглашается. - Тогда запишешь Дэхёна на субботу? Группа поддержки ему явно понадобится. Но Дэхён выглядит вполне уверенно, его волнение выдаёт лишь неестественно натянутая улыбка и тёмные круги под глазами. - Всё будет хорошо, - заверяет его Им, ничуть не лукавя душой. – Ты принял смелое решение, и Ёнджэ будет счастлив, я знаю.Вот если бы в обратную сторону это тоже сработало.В тату-салоне их ослепляет холодный свет флуоресцентных ламп и чёрно-белый контраст интерьера. У Чона натурально отвисает челюсть, когда он видит владельца – Бан Ёнгука – в татуировках с головы до пят, выбритыми висками и, по крайней мере, десятком пирсингов. - Добрый день, Чон Дэхён? – мастер свободно устанавливает зрительный контакт со своим новоиспечённым клиентом и пристально изучает его. – Пожалуйста, пройдите со мной. Дэхён молча кивает и твёрдым шагом следует в соседнюю комнату, чтобы спустя полчаса выйти ещё более бледным, но абсолютно счастливым. - И совсем не больно, - хвастается он, приподняв свитер и демонстрируя свежую татуировку с именем Ю Ёнджэ на пояснице. Его так и подмывает побыстрее поехать домой и доказать своему возлюбленному, что он навсегда будет с ним, больше никаких сомнений, но Бан жестом указывает на диванчики, призывая к серьёзному разговору. - Я уже это озвучил в кабинете, но напомню ещё раз: да, я могу свести татуировку, которую сделал, но не рассчитывайте, что это будет так просто.- Он никогда не делает татуировки соулмейтов, если не уверен в том, что люди захотят ходить с ними до конца жизни, мы столько клиентов из-за этого потеряли, - молодой человек, исполняющий роль секретаря, судя по всему, ставит перед посетителями чашки с кофе и сахарницу. - Я сохраняю время себе и деньги слепо влюблённым подросткам, Химчан, так что всё справедливо, - качает головой Ёнгук. - Справедливо было бы сейчас уехать в отпуск, а не работать без выходных, - парень игриво показывает язык боссу и удаляется на своё место. Тот провожает его долгим взглядом, то ли осуждающим, то ли абсолютно соглашающимся, но только качает головой на едкое замечание и усмехается. В отпуск они поедут немного позже. - Я к чему это всё веду. Я помню вас, ребята, и, честно говоря, когда понял, кто звонит, то сначала очень сильно расстроился, потому что думал, что вы решили разойтись. Химчан не даст соврать, 99% парочек с просьбами о подобных татуировках уходят отсюда ни с чем. По людям видно, насколько серьёзны их отношения. Может быть, у меня какой-то повышенный уровень эмпатии, но я не могу сделать татуировки соулмейтов тем, кто клянутся здесь на коленях в вечной любви друг к другу, а как только встречают своих истинных, то прибегают с просьбой свести метки за любые деньги. - Могу я задать вопрос? – нерешительно откашливается Джинён. Джебом смотрит на него с удивлением, но не прерывает. – Чем тогда отличалась наша пара от всех остальных? Ёнгук мягко улыбается, и, чёрт возьми, Пака вдруг берёт такая гордость, что они с Джебомом особенные, несмотря на разных соулмейтов. - Ваши взгляды. Ваш язык тела. Ваше взаимодействие. Уверенность Джебома в том, что он хочет быть связанным с тобой до конца жизни, и твоё, Джинён, доверие. Я встречаю такое очень редко, но вы как будто должны были родиться соулмейтами, просто где-то в этой дурацкой Вселенной произошёл сбой. Помните, сколько у нас занял предварительный разговор? - Девять минут, - хором отвечают оба парня, и Бан не сможет сдержать смех. - Обычно только обсуждение места, где люди хотят сделать татуировку, занимает полчаса, не говоря уже о том, сколько я их отговариваю, приводя логические доводы. А иногда приходится просто грубо отказывать, если люди не хотят меня слышать. - Так, значит… Во мне Вы тоже увидели что-то особенное? – Чон впервые подаёт голос в этом разговоре, до этого только слушая, затаив дыхание. Для него это всё ещё кажется новым и немного неправильным, пусть и спасает его отношения, а заодно и жизнь.- Я буду честным, - от мягкости тату-мастера не остаётся и следа, он теперь серьёзно смотрит на Дэхёна, - огромную роль сыграло то, что за Вас поручился Джебом, но ещё больше повлиял личный разговор. Я ценю это в наивысшей степени. И да, Ваша история стала особенной для меня. - Спасибо, - тихо отвечает парень. – Правда. Спасибо. Они расходятся, пожав друг другу руки, чувствуя счастье каждый по-своему, и Джинён предлагает отметить это дело на двоих, потому что Дэхёну и пить-то нельзя, и вообще он мыслями уже давно не здесь. Им не особо разговорчив, только подтягивает небольшой столик к их дивану, разливает соджу, забывая пить, и безучастно смотрит в окно. - Что ты сейчас чувствуешь? – младший трогает его за плечо, но тот лишь отмахивается, а затем неожиданно начинает озвучивать давно скопившиеся мысли. - Мне кажется, теперь я потерял его. То ли наконец, то ли насовсем. Я хочу радоваться за них с Дэхёном, но получается только заставлять себя. Нет, я рад, безумно рад, но что-то внутри продолжает давить на меня. Это как… - Джебом поворачивается лицом к своему парню, чтобы найти поддержку и хоть какую-нибудь помощь в объяснении, но сталкивается только с обиженно надутыми губами и застывшими слезами в уголках глаз. - Я никогда не буду для тебя достаточно хорош, да? – возможно Джинёну не стоило столько пить, возможно, он просто устал от того, что Джебому всегда есть, на кого положиться, а, может, он устал выслушивать истории о магической связи истинных соулмейтов. - Малыш, это не…- Да к чёрту. И ты, и Ёнджэ, вы погрузли в этом своём соулмейтском болоте. Думаешь, я не видел, как он на тебя смотрел в мой день рождения? Думаешь, я ни разу не замечал, как он светится, когда говорит о тебе? Я в курсе, что вы друзья детства, вам сложно навсегда оборвать отношения, но его не останавливает даже то, что Дэхён рядом? Твой Ёнджэ всегда на страже твоих чувств, в ущерб себе, эгоцентричному мудаку, - Пак захлёбывается в своей обиде, но уже слишком поздно останавливаться. - О чём ты говоришь? – голос Джебома звучит напряжённо и даже испуганно. - Господи, хён, ты серьёзно думаешь, что я успеваю помочь тебе справиться с приступами, по счастливой случайности оказавшись рядом? Да я с твоим грёбанным соулмейтом общаюсь и вижусь чаще, чем ты сам! В восторге ли я от этого? Совершенно нет. Глаза бы мои никогда его не видели. Но так нужно, я должен это делать для того, чтобы ты был в безопасности, как же ты этого не понимаешь? Ты для меня важнее всего и важнее всех, я бы хотел свести эти ненужные метки, но не могу. Всё, что в моих силах сейчас, – только помалкивать про Доёна и твоего Ёнджэ… - Доёна? – перебивает старший, почувствовав опасность в пьяных откровениях бойфренда. Имя звучит подозрительно знакомо, пусть и отличается от того, что ему приходится видеть каждую ночь перед сном. - Доёна, Донёна, какая раз… - Джинён выдаёт поток нечленораздельных ругательств и закрывает руками лицо. Полный провал. - Ничего не хочешь рассказать? – в голосе Джебома нет ни намёка на раздражение, только глубокая, непритворная, ледяная ярость. - Я знаю, я должен был сказать раньше, прости, - скулит Пак. – Но я не хотел тебя расстраивать, тем более, что подготовка к празднику скоро закончится, и мы больше не увидимся, скорее всего. - Джинён. Тебе лучше рассказать всё с самого начала, пока я не сделал поспешные выводы не в твою пользу.Они как будто невзначай рассаживаются по разные углы дивана, избегая любого контакта, и напряженно замирают, впившись взглядами в чужие черты лица. - Да, я… Я встретил его в понедельник. Часть группы моих подопечных сбежала, не выполнив своих заданий, точнее, они переметнулись, и Ёнджэ, который мой первокурсник, должен был уговорить их вернуться обратно или найти замену, потому что нас осталось слишком мало. Он нашёл старосту потока первокурсников, который очень сильно похож на меня. Активный, ответственный, за словом в карман не полезет. Для меня – идеальная кандидатура на замену, точнее, в помощь, пока это всё не закончится. У него тоже своя группа для организации выставки есть, плюс он знаком со всей этой малышнёй и неплохо с ними справляется, они его любят и уважают. А меня только боятся, - пьяно хихикает Джинён, но тут же умолкает, хлопнув себя по щекам, чтобы не расклеиться окончательно. – Его зовут Ким Доён. Ким Донён, точнее, и я абсолютно уверен, что это тот самый Ким Донён, потому что, ну, не можем мы быть так похожи без видимой на то причины. Мы поработали вместе всего один день: он довольно хорош, понимает, что делает, и делает всё качественно. Мне не в чем его упрекнуть, честно, но и другом стать не получится – я этого не хочу. - И ты всё это время молчал? Чего ты ждал? – громко вздыхает Джебом, умело спрятав все свои эмоции, что обычно били через край, затапливая всю квартиру желчной ревностью. Его молчание всегда пугало куда больше, и теперь уже младший начинал откровенно паниковать.- Говорю же, через две недели пройдёт концерт, и нас больше ничего связывать не будет. Он даже не узнает, что мы соулмейты, через пару лет только, когда получит свою метку. К тому времени у него уже будет десяток знакомых Пак Джинёнов и он обо мне даже не вспомнит, я ведь выпускаюсь зимой, - он трёт глаза, борясь с желанием упасть к своему избранному соулмейту на колени и умолять о прощении. – Прости, я действительно не хотел тебя беспокоить, для меня эта встреча ничего не значит. Ладони Джебома непроизвольно сжимаются в кулаки, пока он наблюдает, как кончики ушей его парня отчаянно краснеют от очень убедительной лжи. - Зачем ты врёшь мне, Джинён-а? Ты ведь мог просто рассказать мне всё с самого начала, разве это так сложно? Разве я не заслужил твоего доверия за столько лет, отказавшись от всего и всех, кроме тебя? Ты почему-то считаешь, что недостаточно хорош для меня, тогда что насчёт меня? Твой истинный соулмейт лучше? Он подходит тебе больше? Даже если ты говоришь, что больше никогда его не увидишь, это не значит, что ты не будешь чувствовать его. Когда ему станет плохо, ты останешься в стороне? Твоя совесть тебе позволит? Потому что я делаю это для тебя. Каждый раз, когда я знаю, насколько плохо становится Ёнджэ, я не позволяю себе сорваться и бежать на помощь, хотя бы звонить, как делает это он для меня. Видимо, я облажался не только в роли парня, но и соулмейта тоже, - хмыкает Им в заключение своей тирады. Он расстроен и разочарован одинаково сильно и в себе, и в своём парне. И не похоже, что они смогут до чего-то договориться сегодня. – Ложись спать. Я немного пройдусь, а потом уберу всё тут.- Пожалуйста, не оставляй меня здесь, - ноет Джинён, забив на гордость, и цепляется холодными пальцами за рукав чужого свитера. Он хоть тысячу раз будет жалким перед этим человеком, но ни за что не отпустит его одного в ночь в таком состоянии. – Мне, правда, очень-очень жаль, что я предал твоё доверие, это больше никогда не повторится. Обещаю рассказывать всё, что происходит в моей жизни, даже если это будут совсем незначительные детали. Пожалуйста, хён, не уходи, я прошу тебя! - Отпусти, ладно? – старший крепко хватает его за запястье и отодвигает от себя подальше, морщась с неприязнью. – Я же сказал, что вернусь. Лучше проспись до завтра, а потом нормально поговорим. Нам нужно будет решить, что делать дальше. - Разве мы не можем оставить всё, как было раньше? – всхлипывает Джинён, понимая, что эту битву он с позором проиграл. – Я люблю тебя…- Спокойной ночи, - отрезает Джебом, хватает куртку, несколько ингаляторов с кухни и дежурную пачку сигарет, которой они изредка баловались на выходных. Его не остановить, когда он бежит сквозь спящие дома, зияющие чёрными дырами окон, и воздух вот-вот закончится в его лёгких. Несправедливо.Неправильно. Больно. Где-то там, наверное, ворочается счастливый Ёнджэ под боком у не менее счастливого Дэхёна, и так эгоистично тревожить их покой, когда сам Джебом падает, стесав руки в кровь, а затем снова бежит без оглядки. От себя. От Джинёна.От той правды, что навсегда разделит их жизни на ?до? и ?после?.