6. (1/2)

Шелковая ткань упала на пол просторной и светлой горницы. Следом за ней из тонких пальцев выскользнула и острая маленькая игла. Княгиня Евпраксия судорожно вздохнула и,закрыв глаза, прижалась лбом к холодному окну. Прошло два дня с отъзда Федора. Всего два дня, но тянулись они как клейкая смола - долго и нудно. И Евпраксия чувствовала себя мухой, которая увязла лапками в мастике. Выбраться не получается, только сильнее утопаешь и слышишь, как едва-едва трепещут крылышки надежды. Все это время молодая госпожа ходила из угла в угол, по несколько раз нарязая круги по княжескому терему, в беспокойствии заламывая тонкие руки. Многочисленные няньки устали бегать за княгиней, да и смотреть на ее душевные муки было невыносимо. А ведь всего ничего прошло. Агриппина старалась занять невестку вышиванием. Она предложила выткать рубашку для Федора и украсить ее цветами и листьями. Сначала с жаром принялась за дело Евпраксия, но вот глаза снова на мокром месте, в голове витают думы горькие. Девушка всхлипнула и украдкой стерла слезу с длинных ресниц. Ах, как тяжело! Пусть Агриппина и занимает ее, любимый брат старается забежать в горницу, когда выкроится свободная минута, но душа все равно трепещет как маленькая птичка.

- Ну что ж ты опять плачешь! Смотри, вышивку уронила!

Евпраксия вздрогнула как ото сна и открыла глаза. Перед ней, хмуря тонкие брови, стояла, наклонившись, Дарья. Девочка ловко подняла с пола шелковую рубашку и положила на колени Евпраксии.

- Нельзя же так убиваться. Всего два дня прошло, а ты уже исхудала вся. Что мой брат скажет, когда вернется от Батыя?

Княгиня устало улыбнулась и тихо прошептала:

- Измучилась я. Думаю, если бы поехала с Федором...

- То тебя убили бы или забрали в рабство, - отрезала Дарья, и, задорно улыбнувшись, схватила одну из кос родсвенницы, - ведь ты у нас красавица! Смотри, какие косицы отрастила!

Щеки Евпраксии покраснели. И она откинула волосы с тугим плетением на спину. А потом, немного подумав, перекинула волосы снова вперед и ловким движением расплела пряди. Русые волны упали на грудь.

- Эк отрастила, - снова повторила Дарья, с завистью таращась на красавицу. - Вот бы и мне когда-нибудь стать такой же ... чтоб я шла, и все в восхищени были!

Женка Федора засмеялась и дотронулась пальцем до носа Дарьи:

- Ты и так хорошенькая. А когда вырастешь - столько сердец покоришь!

Маленькая княгиня вздохнула. Ей бы покорить всего одно сердце, больше и не надо. Девочка невольно зажмурилась представляя голубые глаза Ростислава. Как бы было замечательно стать его супругой, ходить в жемчужном ожерелье и заплетать такие же косы как у Евпраксии.

- Ой, - поток мыслей девочки прервал раздосадованный вздох княгини.

Дарья открыла глаза и покосилась на девушку. Та сидела, сжав руку. С тонкого пальца скатилась крупная капля крови.

- Об иголку укололась, - уточнила Евпраксия.

Дарья достала из кармана сарафана беленький кружевной платок и ловко обернула вокруг пострадавшего пальца. Княгиня же задумчиво смотрела на пламя свечи. А затем перевела взгляд на иконы. За два дня она вымолила больше, чем за всю жизнь. Девушка грустно улыбнулась. Дарья проследила за ее взглядом и поняла, что Евпаксию снова одолевает хандра. Девочка схватила княгиню за белые щеки и насильно развернула к себе худое лицо. Евпраксия удивленно расширила глаза и приоткрыла рот, когда маленькие ладошки Дарьи слегка хлопнули по ее щекам. С ней так еще никто не поступал. Княгиня тихо пискнула и затрясла головой.

- Пришла в себя? - требовательно спросила девочка. Получив ответ в виде кивка, маленькая княгиня удовлетворенно улыбнулась. - Вот, то-то же! Федор всегда мне говорил, что у меня рука тяжелая! Чем сидеть да плакать, давай устроим веселье!

- Но...

- Нет, отказ не приму. У нас будет забава, да непростая... - Дарья замолчала, добиваясь нужного эффекта. Когда же Евпраксия начала уже ерзать от нетерпения, девочка заговорщически прошептала, наклоняясь к уху родственницы, - мы позовем ворожею!

- А разве можно, ведь ворожба - это грех? - неуверенно спросила княгиня.

- Ой, все так заняты сейчас своими делами, что до нас не будет никому дела, - отмахнулась Дарья. - Давай, ты же всегда была легкая и шустрая, ничего не боялась. За это тебя Федор и полюбил.

Евпраксия снова покраснела. Да, было дело. Приехала когда-то в Рязань молоденькой девчонкой, смеялась и хороводы водила, да на охоту ездила в мужском кафтане. Бедная Агриппина только тихо ужасалась повадкам невестки, а вот Юрий был в восторге. Да и Дарья тоже - маленькая княгиня очень хотела быть похожей на Евпраксию.

Княгиня тряхнула русой головой, откидывая кудри на спину. В глазах ее блеснул озорной огонек.

- Хорошо. У нее и узнаем, что с нами будет!

Ворожеей оказалась маленькой, сухенькой старушкой в странном цветастом платке. Она принесла с собой крошечную котомку, в которой что-то постоянно шуршало при ходьбе. Евпраксия с интересом уставилась на ”ведьму”. Ничего примечательного в ней не было. Обычное худое лицо и руки, непрекращающие трястись. Ворожея оглядела девушек и деловито прошлась по горнице. Затем остановилась у окна и дребезжащим голосом прошелестела:

- Это закрыть плотной шторой. Сюда, - старуха указала на центр горницы, - стол. Две свечи. Кубок с водой.

- Ну, очнись, - Дарья толкнула княгиню локтем в бок.

И княжны забегали по палатам, расставляя мебель и готовя все к ворожбе. Когда же окна были зановешаны и атрибуты колдоства собраны, старуха поманила девушек пальцем, приглашая к столу. Затем, ловко сорвав с пояса котомку, ворожея достала оттуда горсть зерна и рассыпала его на стол. Пламя свечей вытанцовывало странные движения, то увеличиваясь, то уменьшаясь.

Старуха колдовала - перемешивала пальцами зерно, капала на него водой и тихо завывала. Потом все резко прекратилось. Женщина уставилась на княжон невидящими глазами:

- Спрашивайте, что интересно узнать! Но не ошибайтесь в своих вопросах. Один вопрос с каждой!

Евпраксия неуверенно помялась и осторожно наклонилась к ворожее.

- Бабушка, сердце болит. Подскажи, вернётся ли Федор домой?

Старуха заглянула в кубок с водой, что-то быстро зашептала и провела пальцами по прозрачной глади. Девушки напряжённо уставились на женщину. Время шло медленно, а старуха все читала какие-то мантры. Вдруг, когда княжны уже и не надеялись получить ответ, прозвучало краткое:

- Вернется!

Дарья радостно взвизгнула и порывисто обняла Евпраксию:

- Я же говорила тебе не переживать!

Княгиня облегчённо выдохнула и облокотилась на стол. Боже, как сразу стало легче от этого слова. Надежда лёгким облачком окутала душу Евпраксии.

- Но будешь ли ты рада его приезду, другой вопрос, - тихо прошамкала ворожея.

Девушки недоуменно переглянулись. Жена Фёдора нахмурилась - как можно не радоваться встрече с мужем? Что произойдёт с ним, когда он вернётся? Может душа его будет ”чёрной” после ордынцев? Так она отогреет её, окружит суженого любовью и заботой.

Старуха внимательно посмотрела на воду и продолжила:

- А пока не переживай и не убивайся. Нечего себя на части разрывать. Все судьбой предписано, прими с честью. Теперь твой вопрос, девочка.

Дарья вздрогнула, когда полуслепые глаза ворожеи уставились на неё. Много вопросов было в голове у маленькой княжны. Сколько всего хотелось спросить. Но вместо нужного вопроса Дарья выдала :

- Что меня ждёт, когда приедет Фёдор?

И тут же мысленно отвесила себе пощёчину. Не о том же хотела спросить!

Ворожея снова заклокотала и дотронулась до воды. На старом морщинистом лице появилась тревога, брови нахмурились, а безкровные узкие губы поджались. Женщина напряженно вглядывалась то в прозрачную гладь, то в карие глаза маленькой княжны.

- Неважно... что будет, то будет, - сухо выдала ворожея и отставила кубок. - Вылейте, устала я.

Дарья возмущенно фыркнула - не такого ответа она ожидала.

- Нечестно, расскажи, что увидела. Все приму!

Старуха исподлобья покосилась на круглое личико девочки. Такая еще молодая, видно, что шустрая и ловкая как заяц. Упрямая. Глазенки умные, круглые как луна. В них все - проницательность, ум. Непростая девка. Женщина вздохнула и сердито ответила:

- Огонь вижу. И жар чувствую. Больше ничего не скажу.

Сказав это, ворожея быстро удалилась. Дарья присела на резной стул, задумчиво закусив ноготь большого пальца руки. Что же имела ввиду женщина? Может пожар случится? Огонь издавна символизировал наказания и мучения. Но так же и уют. Ведь пламя не только пожирает, но и защищает, создает тепло. Разрушение и очищение - две противополжности огня. А что же ждет Дарью - борьба или благосостояние? Евпраксия несмело прикоснулась холодными пальцами к ладони девочки. Ее встревожили слова бабки, но стыд сковывал княгиню - она радовалась тому, что любимый муж вернется домой. Больше ни о чем другом девушка думать не могла.

- Дарья...

- Все хорошо, - улыбнулась девочка, - видишь, как свезло - все узнали. Пойдем-ка в горенку к Ванютке, сыну твоему. Соскучилась по племяннику - он постоянно спит, а помиловать его хочется.

Евпраксия кивнула, расправила сарафан и, сжав ладонь Дарьи, потянула ее к резной двери комнаты, где потчивал маленький княжич.

***</p>

За дверями гридницы слышались разгневанные крики и споры. Там снова собрались бояре во главе с Юрием и Ростиславом. В этот раз на собрании присутсвовали и воеводы. Все господа собрались за длинными, толщиной в ладонь, столами, уставленными кубками и яствами. На стенах были развешаны огромные щиты с причудливыми рисунками, кольчуги, сплетенные из железных колец, и острые мечи, на стали которых плясали отблески от кованных светильников. Во главе стола возвышался княжеский трон, обитый красной парчей, украшенный позолоченными подлокотниками. Позади него на стене угрожающе чернела шкура медведя.

Юрий устало восседал на троне, задумчиво подперев подбородок. Его мысли терялись в громких голосах собравшихся. Запах хмельного меда и пива, плавившегося воска свечей смешивался в один сладковатый тягучий аромат. В голове звенело, а во рту пересохло. Собрание уже шло давно, а решить так ничего и не смогли. Более того, под конец все стали говорить хором, перебивая и перекрикивая друг друга. Ничего хорошего это не несло в себе. Только путало и отягощало мысли. Самое срашное было то, что вместо живой деятельности мозга, возникало ленивое безразличие. Хотелось просто сидеть и молчать, ловя глазами блики, скачущие по украшениям зала. Ростислав, стоящий рядом с троном, сжал плечо Юрия, вырывая его из спокойной ленности. Мужчина перевел серые глаза на родственника.

- Князь, скажи им свое слово. Иначе все переругаются, - вкрадчиво произнес Муромский.

Юрий выпрямился, вскинул голову и молча оглядел собравшихся, призывая к тишине. Бояре, увлеченные спорами, даже не заметили перемены в князе. Юрий сжал пальцы в кулак и со всей силы хлопнул по столу. Кубки протяжно звякнули. Господа посмотрели на мужчину и стыдливо опустили головы. Взгляд холодных серых глаз пугал.

- Что вы делаете? - тихо проговорил Юрий, - спорите да кричите, пока мой сын с храбрыми воинами поехал в стан врага. Вы захотели провести собрание, да толку нет от него. Впустую время тратим. Говорите по делу или расходимся. Нужно еще к обороне Рязань готовить.

Бояре переглянулись. Козьма, самый старший из них, встал из-за стола и, угрюмо посмотрев на Юрия, вымолвил:

- Пока Рязань готовится к обороне, нужно еще раз отправить гонцов в города за помощью.

- Отправлял, - холодно отрезал Юрий, - И что с того? Князья Чернигова и Владимира отказали нам.

- Черниговцы всегда нам завидовали! - неуверенно подал голос Дмитрий. - Князь Михаил раздосадован был тем, что наши ратники не участвовали в сражении на Калке. Вот и отказал.

- Калка - это повод, - проронил Ростислав. - Думаете много охотников сражаться с ордынцами? Это не на медведя ходить и не мед попивать.

Повисла тишина.

- Тогда выберем главного воеводу, - робко молвил Даниил, самый молодой из всех собравшихся.

И опять бояре загудели. Воеводы тоже вскочили со своих мест и принялись выяснять, кто лучше. Только один сидел спокойным идолом. Евпатий, закаленный тренировками, охотами и походами, был не любим другими командующими. А все от того, что не было в его роду бояр. Всего добивался непосильным трудом. Именно за это и простоту, его ценил Юрий. Вот и сейчас воевода был оплотом ясности и сдержанности. Светлейший усмехнулся, посмотрев на своего любимца.

- Ну, что, Евпатий Львович, будешь главным воеводой?

Все замолчали на миг, а потом поднялся шум еще пуще прежнего.