Интерлюдия 4.a (1/1)

?В эту ночь его очередь?.Они бежали, они рвались вперёд. Толпа людей.Клубился дым, пахло горелой резиной. Несмотря на весь хаос, шум казался приглушённым, отдельные звуки сливались в гул, теряясь среди тел. То тут, то там возгласы перекрывали крики, люди шумели, слышались звуки чего-то падающего, но люди впереди толпы активно хватали других и распихивали в стороны, отшвыривали прочь с пути.Несмотря на высокие потолки знак ?Выход? над дверью едва виднелся из-за дымки. Вид из глаз смотрящего на миг расплылся и затемнился, потому что тот моргнул.—?Ланкастерский огонь,?— сказал наблюдатель себе под нос. Тут же его голос перешёл в рёв. —?Не… не паникуйте! Не толкайтесь! У выхода будет давка!Дым добрался до него, и он сильно закашлялся.Он попытался замедлить шаг, как будто мог повлиять на толпу. Напирающие позади люди толкали его вперёд, невзирая на его вес. Он был крупным мужчиной. Крупным, по большей части, в области живота. Ростом чуть выше среднего. Но этого хватало, чтобы в толпе выглядывать поверх голов.Он увидел, как упала девушка, и чуть не споткнулся о неё. Падение означало бы смерть для них обоих. Он опустился рядом с девушкой на колени. Обнял её одной рукой, а другой ухватился за край таблички на стене, чтобы удержать равновесие. Стал барьером для тех, кто напирал позади него. Они задевали ногами его спину в попытках перелезть.Он увидел, как давка впереди усиливается, и сразу догадался, что произошло. Напор тел не позволил бегущим открыть дверь, и к тому времени, когда они поняли, что путь заблокирован, люди за их спинами не оставили места для манёвра. Осталось только неумолимое давление вперёд.Он с усилием поднялся на ноги, каждое движение давалось всё труднее из-за прижатых к нему или протискивающихся мимо людей. Трижды его чуть не сбили с ног и не затоптали девушку перед ним. Целую минуту, по его ощущениям, он провёл в попытках удержать своё положение.Он посмотрел назад, но там лишь клубился дым, и люди проталкивались к дверям. Он посмотрел на знак ?Выход?, но там была только давка, люди напирали друг на друга, пока не остановились грудью к спине, плечом к плечу.Он огляделся вокруг, посмотрел на мусорные баки, на размещённые вдоль стен вывески. Их обрамляли выступающие на пару сантиметров рамки, а облицовка из оргстекла защищала содержимое от вандалов. Подняв глаза, он увидел окна и стеклянный потолок над ведущим из торгового центра коридором. Высокие окна пропускали свет, на них виднелись задвижки.Он наклонился, и девушка отпрянула.—?Вставай! —?он схватил её за руку. Стоило чуть наклониться, как кто-то налетел на него и чуть не сшиб с ног. От падения спасло то, что он крепко держался за одну из рам вывески.Резко пихнув локтем назад, он ударил того, кто толкнулся. С ещё большей энергией и отчаянием он потянулся вниз, ухватил девушку за руку, поднял её на ноги, а потом резко переменил хватку и схватил за туловище, чтобы поднять в воздух.—?Хватайся и лезь! —?крикнул он. —?Проберись к окну!Она попыталась. Кроссовки скользнули по оргстеклу. Пальцами она вцепились в карниз, но не смогла подняться, даже несмотря на то, что он подталкивал её. Она даже не смотрела, куда лезет, потому что отвернулась от густого дыма.Дальше по коридору толпа людей упала как костяшки домино. Для тех, кто стремился сбежать и добраться до выхода; для тех, кто ничего не видел сквозь дым, кроме людей прямо перед собой, это был проход, путь на свободу. Толпа двинулась вперёд. Раздался многоголосый женский крик.Едва завидев брешь и цепляясь за единственную возможность, люди, толкаясь, протискивались мимо него. Поначалу он крепко держал девушку, но всё же пошатнулся, и уронил её. Согнулся пополам, закашлялся, стараясь не упасть. Он был здоровяком, но движение толпы оказалось настолько мощным, что человеческий поток отрывал его ноги от земли.Девушка тоже закашлялась. Она взглянула на него широко раскрытыми глазами, но ей пришлось зажмуриться из-за дыма. А затем девушка выскользнула из его протянутых рук и убежала к выходу, нырнув в зазор между телами, в давку, где люди едва могли пошевелиться. Где-то запаниковали люди, голоса сорвались на визг.—?Нет! —?рявкнул он на девушку. Его голос затерялся в хаосе.Кто-то наткнулся на неё, и она чуть не упала на землю под топчущиеся ноги. А потом исчезла.Он посмотрел на вывеску и потянулся, впиваясь пальцами в зазор между вывеской и стеной. Он наступил на кого-то, попытался вскарабкаться к окну, не сводя глаз с задвижки. Бросил взгляд на дымку позади, потом вверх, туда, где у самого потолка клубился дым. Передняя часть вывески из оргстекла крепилась на шарниры, так что её можно было открыть. Он сунул палец в зазор в поисках возможной опоры.Подъем был трудным сам по себе и вдобавок его толкнули. Рука соскользнула и сорвалась с шарниров, ноготь оторвало вместе с кончиком пальца. На оргстекле осталась тонкая полоска крови.Кто-то вклинился между ним и стеной, и не за что стало держаться. Он приземлился на пол, и люди зашагали по нему. Все попытки подняться пресекались топчущими его ногами. Он не мог перестать кашлять, зрение исказилось от перенапряжения.Огонь и дым позади толпы становились всё сильнее.Он посмотрел наверх. Зрение ухудшилось до такой степени, что он перестал различать верх и низ, лево и право. Он посмотрел на простиравшиеся к небу стены, на стеклянный потолок высоко над ним, на тела, теснящиеся вокруг него и над ним. Из-за слёз в глазах обзор расплылся, темнея по мере того, как толпа смыкалась над ним.Изображение исказилось, стало чёрным, и он увидел сияющие наверху звёзды, будто вынырнул на поверхность где-то далеко-далеко.⊙Сцена поблёкла, стёрлась в памяти. Точки света превратились в лампы. Тьма превратилась в тени большой тёмной комнаты.Здесь не было ни стеклянного потолка, ни коридора, ни толпы, ни торгового центра. В центре комнаты находился шип из перекрученного стекла и металла, увенчанный чем-то вроде солнечных часов без разметки. Сквозь стекло пробивался свет, который словно шёл с другой стороны, но источника не было видно. Различные оттенки красно-сине-фиолетового света делили комнату на четыре секции, пятая оставалась тёмной. В каждой части громоздились разного рода обломки.Рейн направился к креслу, даже не оглядываясь по сторонам. Он всегда появлялся в одном и том же месте, в одном и том же положении. Пол в его секции был полуразрушен и представлял собой неровные половицы с промежутками между ними. На нём валялись книги и инструменты, которые, судя по виду, давно уже не брали в руки, а также множество разных веток и сухой хвои, будто часть комнаты находилась под открытым небом. Рейн поставил кресло на землю.—?Полагаю, ребята, вы не в настроении разговаривать? —?спросил он. Опять же, Рейну даже не пришлось высматривать или проверять расположение остальных. Он заранее знал, где они будут расположены.Ответа не последовало.Первым пришёл в движение Пень, которому принадлежал сон. Пень уже не был таким толстым, как раньше. Всё еще высокий, но сильно похудевший. Борода, которая была у него раньше, теперь стала длиннее, косматее. Как и его волосы. Пряди бороды по углам рта выглядели чуть посветлее. Из-за капюшона толстовки и тусклого освещения лицо мужчины было по большей части скрыто, виднелась только борода. Комната со стороны Пня походила на магазин без товаров. Пустые витрины, треснувшее стекло, металлические полки, лакированный пол. Освещение в его части было мягче, чем у других.Пень подошёл к столу и хлопнул ладонью по столешнице. Он ухватился за края и ссутулился.—?Должен сказать вам обоим, что я вникаю в нашу текущую ситуацию,?— заговорил кто-то третий. Настолько тихо, что его почти не было слышно. Он всегда так разговаривал. —?Скоро я начну экспериментировать, поэтому вам стоит учесть, что могут начаться странности.Юноша. Невзрачный. Скучный. Светлые волосы, средний вес, однотонная одежда. Он был немного старше Рейна, лет восемнадцати или около того. Его часть комнаты, устланная кафелем и бетонными плитами, походила на зал зеркал после землетрясения, только вместо стекла был непрозрачный бетон. Разбитое, тёмное, вызывающее клаустрофобию помещение без следов человеческого присутствия. Единственное, что выделяло юношу, так это его очки. Поцарапанные до такой степени, что не было видно глаз. Чтобы видеть сквозь менее поцарапанную часть линз, ему приходилось держать голову под нелепым углом. Либо склонив шею и глядя поверх очков, либо высоко задрав подбородок.Рейн привык воспринимать его, как отшельника. Парень раньше упоминал о том, что проводит мало времени среди людей. Он был тихим, странным, а его сны были ещё более странными.Фраза про ?вам обоим? к Рейну не относилась.—?Что за эксперимент? —?голос Пня был настолько хриплым, что походил на рычание.—?Я кое с кем свяжусь. Они делают интересные вещи с людьми во время сна. Понятия не имею, что произойдёт, но вполне возможно, что я не появлюсь или у меня будет гость. Завтра.Женщина встала из маленького приземистого кресла и приблизилась, перешагнув через сломанные игрушки и плюшевых зверят.Элегантная, в платье до щиколоток с разрезом сбоку. Её волосы были уложены волнами и завитками, а ногти накрашены. Она носила серьги и ожерелье, туфли на каблуках. Технарской экипировки на ней не было.Нижнюю часть лица закрывала маска, больше похожая на намордник, который плотно прилегал к лицу, закрывая нос и рот. Он был из чёрной кожи, с установленными в него настоящими зубами. Клыками.Глаза женщины выглядели ещё злее, чем оскаленная пасть. Пристально глядя на Рейна, она подошла к хрустальному столу в центре комнаты и повернулась, чтобы сесть к нему спиной. К Рейну. Лицом она повернулась к отшельнику, постучала длинным ногтем по одному из зубов своей маски, вернее, намордника, и направила палец вниз, костяшками упираясь в маску.—?Да, действительно,?— ответил отшельник. —?Ты их знаешь?Женщина ответила одним единственным кивком.—?Что посоветуешь?—?Зачем спрашивать? Она же не говорит,?— сказал Рейн.Отшельник не обратил на него внимания.Женщина повернулась и протянула руку к столу. Рейн подошёл поближе и увидел, как она роется в разбросанном на столешнице хламе. Обожжённые деревяшки, рассыпчатые, как древесный уголь. От малейшего прикосновения они обращались в пыль, оседавшую на пятиугольной хрустальной поверхности. Почти всё на столе было таким же хрупким. Стекло, ржавые обломки металла.Женщина выбрала три человеческих зуба и два из них отправила в сторону отшельника.—?Она опасна? —?спросил затворник.От женщины в наморднике последовал ещё один кивок. Она постучала пальцем по единственному оставшемуся зубу на своей части стола.—?Я действительно ценю это,?— сказал отшельник. —?Буду иметь в виду.—?У меня есть предложение,?— прорычал Пень. Он слегка расхаживал взад и вперёд, касаясь рукой края стола. Один из его пальцев всё ещё был повреждён после события годичной давности.—?Конечно.—?Не делай этого завтрашней ночью,?— Пень остановился.—?Почему нет?Пень повернул голову, вглядываясь в темноту, отделявшую его участок от участка Рейна. Он посмотрел почти в сторону Рейна, но при этом не на него. Вокруг его глаз залегла густая тень.—?Завтра твоя ночь. Следующая ночь принадлежит ей.Отшельник повернулся и посмотрел на женщину в наморднике.—?Давай сделаем это на следующую ночь после её,?— сказал Пень. —?На случай, если что-то пойдет не так.—?Звучит разумно,?— согласился отшельник.?В мою ночь?,?— подумал Рейн.Он подошёл к столу. Настороженно присматривая за остальными, он собирал обломки и разламывал их руками. Почти все предметы были старые, обугленные, поврежденные водой или ржавчиной. Они крошились от неосторожного прикосновения. Взмахом руки Рейн отодвинул хлам в сторону и сбросил на пол. При соприкосновении предметы оставили на его руках ссадины и царапины, но Рейну было всё равно.Осталось только три предмета, которые он не мог разломать. Куски металла. Слишком тупые и тяжёлые, чтобы сойти за ножи. Слишком плоские и невыразительные, чтобы сгодиться хоть на что-нибудь. Как прямоугольные осколки разбитого стекла, но не стеклянные.Остальные обменялись между собой предметами. Пять осколков стекла Пню, три монеты отшельнику. Женщина в наморднике посмотрела на него сверху вниз. Она уже отдала два зуба, которые служили ей жетонами, и один оставила себе.Остальные излучали враждебность, даже когда мельком смотрели на Рейна.—?Мне нужно обновить одну руку,?— сказал Пень тише. Он взглянул на Рейна и, повернувшись к нему спиной, прислонился к столу, наклонился ближе к отшельнику и ещё больше понизил голос. —?Я сделал замену, хочу, чтобы другая соответствовала ей.—?Сегодня? —?спросил затворник, поднимая одну из потускневших монет.—?Хм-м. Не уверен, что у меня будет время.—?В любом случае, меня это устраивает. А тебя? —?отшельник повернулся к женщине в наморднике.Та кивнула.Пень пододвинул к отшельнику через стол осколок стекла. Кончики его пальцев остановились на границе, и отшельник потянулся, чтобы взять стекляшку себе.—?Думаю, сегодня я стану довольно сильным,?— сказал он.—?Тебе не понадобится мастерская,?— сказал Пень. —?И мы могли бы использовать лучшее понимание техники, по причинам, которые уже обсудили по телефону. Отдай мне свою долю завтра, и я не буду в ней нуждаться какое-то время.—?Не возражаю,?— ответил отшельник. Он передал монеты остальным. Две для Пня. Одну для женщины в наморднике.Рейн посмотрел на свои металлические прямоугольники. Собеседники никогда не просили их, а он не предлагал. Когда-то Рейн попытался выслужиться. Он отдал им свои жетоны, но ничего не получил взамен.Три металлических прямоугольника он держал в своей части стола.Рейн уселся в скрипучее деревянное кресло и стал ждать рассвета, бесцельно слушая как беседовали трое. Или, вернее сказать, двое?— женщина в наморднике только слушала.Он пробовал рассуждать здраво. Пробовал заговорить. Пробовал злиться. Бесполезно. Оставалось только ждать до рассвета и пытаться слушать, дурачиться и вставлять неуместные комментарии.Он посмотрел налево, в тёмный угол комнаты. Ни предметов, ни обломков, ни света. Никаких жетонов на столе.Он сжал три куска металла в руках так сильно, что края врезались в пальцы, и между ними выступила кровь.⊙—?Рейн! Просыпайся.Рейн открыл глаза. Никаких снов, совсем. Только чужие воспоминания, а потом комната. Он чувствовал себя более уставшим, чем перед сном. Его мучила головная боль, и каждая частичка тела ощущала тяжесть.—?В школу,?— сказала тетя, заглядывая в спальню через дверной проём.Он сел.—?Если собираешься принять душ, то спустись вниз, поешь сначала. Девочки готовят завтрак.—?Обязательно,?— сказал он, и машинально добавил,?— спасибо, тетя.Она ушла, оставив дверь открытой. Несмотря на раздражение Рейн промолчал.Свесив ноги с кровати, он осмотрел руки с обеих сторон. На них не было ни песка, ни грязи. Никаких ссадин от копания в предметах на пятиугольном столе, никаких порезов на пальцах или крови на тыльной стороне ладони.Рейн проверил свои силы, как он часто делал по утрам. Его собственная сила была на обычном уровне. В каждой руке появились серпы неровно мерцающего света. Сила подействовала правильно.Сила эмоций… Рейн обратился к ней и метнул на пустое пространство посреди комнаты. По ощущениям она воспринималась как теневое пятно. И по эффективности не слишком превосходила ту же тень.Когда он обратился к силе Технаря, то в голову ему пришли только пустяковые идеи. Ненамного лучше, чем перечень действий для размещения силков или ковки ножа. Рейн даже в таких делах не мог похвастаться особыми навыками.Осталась сила Движка. Он применил её, чтобы встать на ноги. Оттолкнулся от кровати и, чтобы удержаться, взамен чувства равновесия воспользовался силой.Хоть Рейн и спал в футболке и боксерах, но всё равно почувствовал себя голым. Он отключил силу Движка, останавливающую движения, подошёл к двери и прикрыл её. Рейн натянул грязные джинсы и провёл пятернёй по длинным?— до плеч?— волосам, чтобы пригладить их.Семья Рейна придерживалась идеи, что центром дома должен быть очаг. Возведённые в поселении дома были построены с расчётом на большие кухни. В массивной кирпичной печи достаточно просторной, чтобы на ней разместилось шесть сковородок, полыхали дрова. Две девочки примерно того же возраста, что и Рейн, готовили возле неё еду. Он никак не мог вспомнить их имена. Может быть, Хизер и Лорен. Или одна из них была Джин? Он часто их видел, но они не ходили в школу и никогда не разговаривали с ним.Тетушка Рейна сидела возле буфета и тёрла картошку. Её дочь Элли, приходившаяся Рейну кузиной, стояла рядом. Она вытирала посуду и разговаривала с одним из сидевших за столом мужчин.Рейн знал только одного из них?— дядю, который за всё время их знакомства произнес не больше десятка слов. Двух других мужчин за столом ему никто не представил.Как бы ни была хороша еда, как бы ни была горяча печка, какой бы сплочённой и занятой единым делом ни была семья, атмосфера оставалась прохладной. Никакой беззаботной болтовни. Элли, которая мыла и вытирала посуду, переглянулась с девочками, стоявшими у плиты. Этими взглядами они обменивались в тех случаях, когда думали, что Рейн не смотрит.Недобрыми взглядами.На завтрак были картофельные оладьи, ?приготовленные на совесть?, как говорила его тетя, и французские тосты, нарезанные толстыми ломтями из домашнего хлеба. Хлеб, который не использовался для приготовления французских тостов, лежал в корзинке на столе, рядом с джемом и маслом. Завтракать пришлось плотно, почти до отвала. Большинству это было необходимо для долгого и тяжелого рабочего дня на фермах.Однако Рейн не особо много работал на ферме.—?Спасибо за завтрак,?— сказал он.Девушки не ответили.—?Собираешься в душ? —?спросила тетя.—?По-быстрому,?— ответил он.—?Топни, когда закончишь,?— сказала она и повернула ручку у основания крана, перекрывая воду. Водоснабжение в доме было не очень хорошим, и если на кухне включали холодную воду, из душа лился один кипяток.Рейн собрал посуду.—?Оставь, девочки приберут.—?Я уже управился,?— сказал Рейн.Он собрал ещё немного посуды, чувствуя на себе взгляды мужчин, сидящих за столом, и отнес их к раковине, где стояли грязные кастрюли и тарелки, ожидающие мытья.Элли, стоявшая рядом, вытащила из сушилки нож. Металл издал звук от удара о сушилку, и она зазвенела вместе с ножом. Из-за сочетания звука, острого предмета и враждебности, доносящейся от двух девушек у плиты, Рейн слегка вздрогнул. Он посмотрел в окно.?Те люди, которых я видел во сне, хотят моей смерти?.Он слишком надолго замешкался, погрузившись в свои мысли. На него накатила прежняя усталость. Рейн очень хорошо чувствовал, как на него пялятся. Долгие взгляды от мужчин за столом, кроме его дяди. Девушки прервали работу.—?Ну что? —?резко спросила тётя. Она взглянула на девушек. —?Тебе что, нужно, чтобы кто-нибудь пошёл и помыл тебя? —?её голос стал резче.—?Гадость,?— произнесла девушка у плиты.—?Эй! —?рявкнул один из мужчин. Девушка подпрыгнула, получив выговор без лишних слов.—?Нет, тётя, я просто задумался,?— сказал Рейн, чувствуя, как его лицо пылает.—?Тогда прибереги мысли для школы и иди. Нам нужна свободная раковина, чтобы вымыть посуду.Он пошёл.Даже с холодной водой, включенной на полную мощность, душ был слишком горячим, и Рейн помылся в спешке. Мыло представляло собой липкое месиво из животного жира и золы. Его приходилось зачерпывать из банки деревянной лопаточкой на руки, а затем намазывать, куда надо. Рейн понятия не имел, из чего сделан шампунь. Он был настолько суровым, что от него щипало кожу на голове, поэтому Рейн пользовался им только раз в два-три дня.На коже были синяки и царапины. Лишь немногие из них достались ему от тренировки с Викторией и командой. Они покрывали его, как веснушки. Рейн проверил покраснения на предмет инфекции, а когда закончил принимать душ и начал вытираться, то промокнул царапины насухо, вместо того чтобы грубо вытереть их. Выйдя из душа, он трижды громко стукнул ногой по полу. Трубы дрогнули, когда внизу снова включили воду.Отшельник что-то замышлял на ближайшие три ночи. Рейну следовало придумать план, беречь силы. Вполне возможно, он станет беспомощным, если враги найдут способ нарушить цикл смены сил или вмешаются в его жизнь.Размышляя о предстоящей прогулке и сопутствующих ей разговорах, Рейн обернул полотенце вокруг талии, проверил, нет ли щетины на подбородке, а затем пересек коридор и зашёл в свою комнату. Надел чистую одежду, взял сумку, обулся.Стараясь держаться подальше от кухни, Рейн спустился вниз, прошмыгнул в прихожую и вышел за дверь.Грунтовая дорога зигзагами петляла между домами и полями. Маршрут пролегал более-менее удобно, но в остальном ландшафт не позволял хорошо распланировать город. Другие ученики тоже шли в школу, старшие братья и сестры присматривали за младшими, друзья встречались, чтобы поболтать. Некоторые дети шли в сопровождении родителей. Другие взрослые просто наблюдали неподалёку. Великая и ужасная миссис Симс ругалась на группу пятиклашек, разделяя друзей так, чтобы заставить мальчиков и девочек идти по разным сторонам дороги.По дороге проехал грузовик, и ученики отошли на грязные обочины, где земля была гораздо мягче. За рулём сидел Джей, время от времени он останавливался, чтобы его знакомые могли запрыгнуть в кузов.Поравнявшись с Рейном, Джей остановился на виду у миссис Симс. Он спросил Брианну и Кейлин Барр, не хотят ли они прокатиться в грузовике, который уже был битком набит старшеклассниками.Сестры забрались в кузов пикапа. Миссис Симс нахмурилась, но промолчала.Грузовик проехал немного дальше по дороге и остановился рядом с Рейном. Джей перегнулся через свою девушку. У него был пушок на лице, бейсболка и толстовка с логотипом. И толстовка и кепка выглядели совершенно новыми, как будто с Земли Бет. Качественные и фирменные. Дорогие.—?Хочешь прокатиться, Человек Дождя? —?спросил Джей.—?Нет, спасибо. Прогуляюсь с подругой.—?Знаю, о ком ты говоришь. Ты ведь понимаешь, что у тебя с ней нет ни малейшего шанса?—?Быть её другом?—?Да-а, конечно,?— Джей закатил глаза. —?Приятной прогулочки.Колеса пробуксовали по грунтовой дороге, прежде чем найти сцепление. Из-за резкого старта грузовик слегка дёрнулся, отчего Кейлин Барр едва не выпала из покачнувшегося кузова. Только быстрая реакция одного из парней постарше спасла её от падения.За грузовиком взметнулись клубы пыли. Если Джей и хотел досадить Рейну, то не преуспел. Юноша отвернулся от самого густого облака пыли, глядя на сельхозугодья.—?Рейн! —?крикнула миссис Симс. Некоторые из младших учеников на дороге вздрогнули.Рейн посмотрел в её сторону.—?Отправляйся сразу в школу. Не медли,?— сказала она.Рейн мог бы сказать что-нибудь в ответ. Джей точно мог бы. Будь он неопытнее, то мог бы даже назвать её злюкой, позлорадствовать. Миссис Симс была наследием предыдущей эпохи. Такие люди жили в каждом известном ему маленьком городке и сельской общине. Она была из тех, кто использовал нравственность для попрекания других. Рейн мог бы спросить, на что она намекает, повести себя вызывающе.Но не стал.—?Да, мэм,?— сказал он. —?Просто жду, пока осядет пыль, чтобы не споткнуться в ней.Кто-то другой мог бы согласиться с ним, посочувствовать. Миссис Симс только сказала: ?Иди в школу. Будь лучшим примером для самых маленьких?.Рейн пошёл.С такими людьми, как миссис Симс и его тетя, общаться было проще, чем со многими другими. Рейн мог понять людей, которые в ответ на боль и потери становились грубее. И зачастую жалел, что не может стать таким же.Эрин вышла из своего дома, когда Рейн подошел к почтовому ящику возле крыльца. Он подождал, пока девушка спустится по ступенькам, за ней последовал её младший брат.Рейну трудно было даже ненадолго задержать на ней взгляд. На Эрин была сливового цвета майка с чёрным крестом спереди, чёрный чокер со стальной пряжкой и чёрные джинсы. Украшения в её ушах сочетались с пряжкой чокера, несколько колец в левом ухе и одно в правом сверкнули на солнце, когда она повела брата по тропинке.Рейн из принципа недолюбливал футболки с огромными прорехами вместо рукавов, он встречал немало девчонок, которые в них выглядели как дешёвки. Но когда он увидел, насколько потрясающе смотрится в такой футболке Эрин, его мнение резко сменилось на противоположное.—?Привет, Эрин. Привет, громила,?— Рейн протянул руку, словно для рукопожатия, и Брайс дал пять по ней с размаху. Перевернув кисти, они стукнулись тыльными сторонами ладоней, и Брайс шагнул вперёд, чтобы шутливо ударить Рейна в бок, а затем в бедро. От третьего удара Рейн своевременно увернулся, иначе получил бы кулаком между ног.—?Осторожнее с Рейном, Брай. Он выглядит немного помятым и вряд ли обрадуется, если ты наставишь ему синяков,?— Эрин положила руку на макушку Брайса и оттянула назад, пока тот махал кулаками в воздухе.—?Брайс пойдёт с нами в школу? —?спросил Рейн. —?Я думал, он ещё дошкольник.—?В следующем году,?— сообщил Брайс.—?Мне нужно отвезти его в церковь. Он наказан, и родители почему-то думают, что проповедь наставит его на верный путь.—?Что ты сделал, Брай?—?Говорил плохое про Элайджу,?— ответил Брайс. —?Мистер Джин услышал и наябедничал.—?Тебе стоит получше думать, что и про кого говорить,?— сказала Эрин. —?Ты же не хочешь никого расстраивать. А вдруг Элайджа услышал бы?—?Ага, знаю,?— отозвался Брайс.—?Ты не обязан был приходить,?— тайком от брата Эрин бросила на Рейна взволнованный и неуверенный взгляд.—?Да мне не сложно,?— заявил Рейн.—?Спасибо,?— отозвалась Эрин.Брайс заметил своих друзей, идущих по дороге со своими старшими братьями и сестрами, и уж было собрался к ним.—?Не-а, Брай,?— Эрин наклонилась, положив руки на плечи Брайса, чтобы задержать его. —?Тебе положено наказание. Пойдёшь с нами.Она направила Брайса в другую сторону, к школе и церкви. Когда Эрин повернулась и наклонилась, Рейн заглянул сквозь огромную прореху рукава футболки. Взгляду открылись рёбра, живот, кружевная чёрная бретелька бюстгальтера, сам лифчик и немного того, что он поддерживал. Взгляд оказался непроизвольным, и как только Рейн понял, на что смотрит, то сразу отвернулся.Он испытал сложную гамму чувств, когда осознал, как сильно хочет запомнить увиденное в мельчайших подробностях, но в то же время пытается не быть мудаком и не глазеть на то, что Эрин вряд ли собиралась ему показывать. Рейн прекрасно понимал, как эти два желания противоречат друг другу.—?У тебя всё в порядке? —?спросила она его. —?Ты немного поцарапан.—?Я всегда немного поцарапан. Уже привык.Они шли вперёд, и Брайс шагал между ними.—?Официально заявляю, что просмотрела все видео из библиотеки. Даже откровенно плохие, вроде Инопланетянин-3,?— сказала Эрин. —?Приходится перечитывать и пересматривать всякое, пока не завезут ещё.—?Читать не так уж плохо,?— сказал Рейн. —?Когда мне было пять лет, семья поселилась в местечке, где не было даже электричества.—?Каждый раз, когда ты говоришь о своём прошлом, у меня немного прихватывает сердце. Без телевизора? Без музыки?—?Чтение при свечах. Хобби. Ты придумываешь, чем себя развлечь. Однажды летом мы с другими ребятами выкопали яму и прикрыли её деревянными досками. Мы назвали её нашим убежищем.Эрин прижала ладонь к сердцу.—?Это было хорошее укрытие. Правда.—?Ты был так обделён, что даже не смог построить домик на дереве.—?Мы могли бы. Но хотели выкопать яму. Мы присыпали её землёй и палками, чтобы люди не догадались о ней, пока не увидят дыру.—?Сколько тебе было лет?—?Десять. Или одиннадцать? Примерно столько же, сколько Кензи.—?Когда мне было одиннадцать… Кажется, в начале лета мы ездили в Диснейуорлд. Я провела шесть недель в лагере с самыми бесшабашными вожатыми. Куча еды, которую нам не должны были давать, плавание, грязевые Олимпийские игры. Один из мальчиков упал на грязевой горке и сломал два пальца.—?Трудно представить, что тебе было одиннадцать.—?Я была самой крутой одиннадцатилеткой. Блин, очень хотелось вернуться туда на следующий год, но, думаю, наши родители пообщались друг с другом и поняли, насколько это опасно.—?Когда мне было двенадцать, я, вроде бы, провёл лето на охоте с лучшим другом моего отца.—?Звучит круто.—?На самом деле… нет. Вообще не круто.—?Ох,?— произнесла Эрин.—?Пасмурно, влажно и куча насекомых. За три месяца мне один раз дали стрельнуть из пистолета. Я промахнулся.—?Ох-х.—?Я был так рад вернуться домой, увидеться с друзьями, заняться повседневными делами. А затем… дома, куда можно было бы вернуться, не стало. Поездку с папиным другом мне устроили только для того, чтобы у родителей было больше времени разобраться с делами. После я переехал жить к тете.Рейн поколебался между зевком и выражением настоящих эмоций, но решил зевнуть.—?Прости,?— сказала Эрин.Рейн пожал плечами.—?Как всё прошло этой ночью?Эрин не спрашивала о снах напрямую, пока Брайс мог услышать.—?Не так уж плохо. Весьма обычно. Я устал.—?Ага. Собираешься вздремнуть попозже?—?Возможно. Скоро начнутся уроки, а я уже чувствую, как засыпаю, потому что наелся до отвала. Я проснулся оттого, что три девочки примерно моего возраста готовили завтрак.—?В фартуках у плиты? Они не ходят в школу?—?По большей части,?— ответил Рейн.—?Проводят с тобой время, смотрят, как ты себя проявишь?—?Это мне полагается изучать их или проявлять к ним интерес,?— сказал он.—?Жутко, просто… —?Эрин сделала паузу, чтобы зажать руками уши Брайса,?— охренеть как.Брайс оттолкнул её руки, едва не задев палкой, которую держал. Пока он шёл, то чертил ею линию в дорожной пыли по каким-то своим задумкам.—?Еще неуютнее от того, что одна из них приходится мне кузиной. Почти уверен, что она моя двоюродная сестра. Сложно разобраться.—?Элли?—?Ага.—?Она не так уж плоха. Недавно у одного из костров она играла на гитаре. Хорошая и милая. Хоть она и ненавидит меня, но нянчилась с Брайсом, когда помогала учителям во время похода на природу.—?Она моя кузина, Эрин.—?Я просто намекаю, что если у тебя будут косоглазые дети с выпяченной челюстью, то могло быть и хуже.—?Фу.—?Лучше выбери тех, с кем ты не в родстве,?— посоветовала Эрин.—?Я не хочу никого выбирать,?— отмахнулся Рейн. —?Меня это не интересует.—?Они могут надавить посильнее. Возможно, тебе придётся выбрать одну из них.—?Я даже не знаю, как зовут двух других.—?Значит, ещё один балл в пользу Элли.—?Остановись. Прошу. Пощади.Эрин потянулась. Сцепив руки замком, она вытянула их ладонями вверх над головой. Черная полоска лифчика попалась на глаза Рейну, отчего он встрепенулся, словно от прыгнувшей в его сторону дикой кошки. Рейн невольно засмотрелся на профиль Эрин. На то, как солнце очерчивало её лицо, шею, грудь. Он отвернулся, его сердце бешено колотилось.Эрин была так красива, что Рейну не верилось, что они разговаривают. Она и он? Что за чушь он недавно наговорил о том, как провёл лето, сидя в дыре? Что с ним не так?Эрин тяжело вздохнула и перестала потягиваться.—?Мне семья тоже капает на мозги,?— произнесла она.Рейн взглянул на неё. Несмотря на недавние шутки Эрин сильно погрустнела.—?Насколько всё плохо? —?Рейн с трудом сглотнул.—?В последнее время? Плохо. У них все мысли об одном. Каждый разговор, если он длится больше минуты или двух, сводится к тому, какая я хорошенькая и есть ли у меня поклонники.—?Речь о женитьбе? —?вклинился брат Эрин.—?Ага,?— подтвердил Рейн.—?Наши родители много говорят об этом,?— сообщил Брайс. —?С Эрин, я имею в виду. Я-то слишком молод, чтобы жениться.—?Как и мы с Рейном,?— произнесла Эрин.—?С Рейном?—?Ему тоже все уши прожужжали,?— сказала Эрин.—?Я понимаю намёки. На нежелательные свидания девушки приходят с подругами, хоть это неочевидно. В открытую мне об этом не говорят,?— сказал Рейн.—?Повезло тебе,?— сказала Эрин.—?У тебя всё в порядке?—?Ходила на свалку стрелять по бутылкам. Помогает отвлечься,?— сообщила Эрин с серьёзным видом. —?И тренировки могут пригодиться, если тебе когда-нибудь понадобится помощь.—?Я не хочу тебя впутывать.—?Когда я впутана в твои дела, мне гораздо легче,?— сказала она.—?А вот я не уверен,?— Рейн покосился на Брайса, проверяя, не вслушивается ли тот.Нет, мальчик чертил палкой на земле извилистые линии.Они подошли совсем близко к церкви. Автостоянки не было, поэтому машины и грузовики припарковались в беспорядке. Некоторые автомобили ползли меж рядов припаркованной техники и собравшихся людей, пытаясь найти свободное местечко.Когда ребята, петляя между машинами, добрались до церкви, на глаза Рейну попался грузовик Джея. Значит, Джей тоже приехал. Рейну оставалось только гадать, отправились ли сёстры Барр в школу, или же они сейчас на утренней проповеди.Эрин притягивала взгляды, она выделялась. И не только потому, что редко ходила на утренние богослужения. В такие моменты Рейн понимал, что не он один относится к ней по-особенному. Он видел, как люди ведут себя вокруг неё. Как на неё смотрят.Увиденное страшило его. Рейн знал, что это за люди. Он вырос вместе с ними и был знаком с их обычаями. В некотором смысле он был одним из них.Эрин отвела Брайса к маме одного из его друзей. Они перекинулись парой слов, и мама подвинулась, усадив Брайса рядом.Рейн тоже остро ощущал взгляды, которые бросали на него. Прямо противоположные тем, что доставались Эрин.Она присоединилась к Рейну в дверях. Люди всё ещё прибывали.В передней части церкви мужчина без рубашки поднялся на возвышенность и прошёл вглубь, к святилищу, где находился алтарь. Сквозь витраж за его спиной пробивались лучи света. Он был худым, длинноволосым и татуированным.—?Йоу, правоверные,?— он склонился над алтарём, опёршись на него руками.Среди прихожан послышался ответный ропот.—?Я наблюдал, и я размышлял. Вы, народ, спрашивали меня, когда я заговорю снова, и думаю, пришло время сказать пару слов.Ропот стал громче, от некоторых мест донеслись свист и улюлюканье.—?У нас были тяжёлые дни,?— продолжил он. —?Мало работы, забастовки, слухи о войне. За окном холодает, и я думаю, что нам всем вспоминается зима. Прошлая зима выдалась хреновой.Последовало ещё несколько приглушенных ответов.—?Было холодно, не хватало жилья, не хватало еды. Не все её пережили. У нас получилось лучше, чем у некоторых, но мы потеряли шестерых. Мы их помним. Джек, Джош, Джорджия, Киара, Кристиан и Рис. Мы помним их, и мы помним холод, голод и болезни, которые отняли их у нас.Ответы стали оживлённее.—?Да пребудут они с Господом.Толпа снова отозвалась. Ещё охотнее, чем раньше.—?Мы помним плохие дни, мы помним конец. Пока я наблюдал, слушал и думал, я пришёл к выводу. Люди боятся.Загорелое лицо мужчины выразительно подчеркивало такие слова, как ?конец? и ?боятся?, морщинки вокруг глаз выдавали в нём тридцатилетнего. Его пальцы сжались при этих словах.—?Во всём городе, во многих мирах люди напуганы до усрачки. Грядут плохие дни. Все это знают. Вы ведь знаете это, верно?Последовал ещё более громкий отклик.—?Да, вы это знаете,?— он слегка приподнял подбородок. —?Вы это, блядь, знаете. Простите, родители, вы можете закрыть уши своим детям, если вас это смущает, но так уж я говорю. Откровенно. Я буду с вами откровенен.Рейн посмотрела на Брайса и женщину, с которой тот сидел. Уши Брайсу та не закрыла.Он перевёл взгляд на Эрин и увидел, как она напряжена.—?Вы боитесь, и боитесь не без причины. Это будет ужасно. Люди начнут умирать. Им придётся столкнуться с вещами похуже смерти, потому что именно так обстоят наши дела. Так бывает в тех мирах, где мы обитаем. Это неизбежно.Мужчина не сдвинулся с места. Худые мускулистые руки ощетинились выгоревшими на солнце волосами, когда он ухватился за края алтаря.—?Но мы прорвёмся,?— сказал он, прищурившись. —?Я вспомнил отрывок. Про то, как царь Сигон не позволил Израилю пройти через свои пределы. И собрал Сигон весь народ свой, и выступил против Израиля в пустыню, и дошел до Иаацы, и сразился с Израилем. И поразил его Израиль мечом, и взял во владение землю его.Он поднял руку от края алтаря и ударил по нему ладонью.—?Знаете, о чём это мне говорит? Там написано, что вы встали у нас на пути и готовитесь к драке? Тогда лучше подготовьтесь к лезвиям наших ёбаных мечей! Подготовьтесь лучше к тому, что мы завладеем вашими землями. Не становитесь у нас на пути, верно я говорю?!Раздались громкие возгласы.—?Родители! —?он повысил голос, чтобы его проповедь услышали. —?Закройте уши своим детям, если вы растите слабаков, но я собираюсь сказать то, что должно быть высказано. Если ваши дети не слышали этого ранее, то с вами что-то не так. Таково кредо, которым мы живём. Есть хищники и есть жертвы, причём мы хищники высшего порядка!Овации. Брайс отреагировал, присоединившись. Эрин сдвинулась, чтобы зайти в церковь, но Рейн остановил её. Он огляделся, убедившись, что на них никто не смотрит.—?Мы правы, и мы праведны!Овации.—?Мы узрели конец, мы проповедовали конец, и мы пережили конец!Некоторые люди повскакивали со скамеек, отчего другие тоже встали, чтобы всё видеть.—?Пускай остальные дрожат, потеют, боятся зимы и войны, но мы, блядь, будем процветать!Брайс встал на скамью, его тонкий голос присоединился к рёву толпы. Наверное, он даже не понимал происходящего.На этот раз Эрин даже не попыталась войти и увести младшего брата. Рейн опустил руку.—?Мы не замёрзнем, мы сожжём наших врагов!—?Давай пойдём? —?Эрин пододвинулась к Рейну поближе, чтобы её было слышно сквозь шум.Он кивнул.—?Если проголодаемся, то нападём, разграбим и съедим их живьём!Овации. Шум толпы заставил Рейна подумать о торговом центре, о сновидениях Пня.—?Никаких обтекаемых выражений. Мы следуем Ветхому Завету за шкурами наших врагов! Рабы, война и катастрофа! Полным Откровением мы пройдём с железным посохом в руках и разобьём в пух и прах целые народы! Любой, кто дочитал до конца, знает, что конец не будет милым, не будет добрым!Рейн повернулся, чтобы уйти. Он знал, что люди бросают взгляды в его сторону. Они видят, как он уходит. Это не осталось незамеченным.Но он слышал вариации этой ?проповеди? всю свою жизнь. При необходимости он, пожалуй, мог бы записать её по памяти.Сейчас его внимание сосредоточилось на Эрин, поскольку он видел, как сильно она расстроена тем, что пришлось оставить брата. Рейн догнал её и пошёл рядом. Она заметила на себе его взгляд:—?Его поведение ухудшилось с тех пор, как его заставили ходить в церковь.—?Я не удивлен,?— ответил Рейн.—?В этом нет смысла. Это же идиотизм.—?Дело не в здравом смысле. Они почувствовали, что у них есть сила.—?И она у них есть.—?Немного.Эрин вздрогнула и оглянулась через плечо. Она замедлила шаг.—?Я могла бы пойти туда и вытащить его. Но на меня разозлятся, и это просто…—?Тебе следует разумнее выбирать сражения,?— сказал Рейн.—?Я не могу выбрать ни одного,?— сказала Эрин. —?Когда мне представиться возможность выбрать битву, в которой есть шанс победить?У Рейна не нашлось для неё ответа. Он задавался тем же вопросом уже долгое время.Рейн сжал кулаки, чувствуя закипающие в нём разочарование и гнев.Вдалеке, на заднем плане проповедник повысил голос.—?Конец близок, и он всегда принадлежал нам! —?акустика церкви усилила его речь.—?Идём,?— сказал юноша.—?Мы?— Падшие!Церковь дрогнула от вопля толпы так же, и Рейн тоже дрогнул при виде боли на лице подруги. Он стиснул пальцы с такой силой, что между них едва не показалась кровь. Совсем как в той комнате из его снов.⊙—?Тридцать пять-сорок человек?—?По приблизительной оценке,?— сказал Пень. —?Но ты не солдат и не командный игрок, насколько я слышал.—?Нет.—?Вьючный Зверь порекомендовал тебя, скорее, как ассасина. Тридцать пять-шестьдесят человек, обладающих силой. Плюс вооруженные помощники, дроны, миньоны. Мы отправляемся на войну, и делаем это с дозволения и с поддержкой известных людей. Мы не желаем никакого иного результата, кроме того, что нам нужен.—?Ты хочешь, чтобы их уничтожили?—?Сокрушили, развеяли по ветру, если понадобится. Но вот этот один…Искажённое изображение, проецируемое на стену штаб-квартиры, сдвинулось. Пень подтолкнул через стол листок бумаги.—?Семнадцать лет, по нашим предположениям. Мы не знаем его имени, но примерно представляем его способности. В первую очередь раскалывание вещей. Способность Движка. Способность Технаря. Сила управления эмоциями. Последние три?— слабые.—?Ты просишь меня убить несовершеннолетнего.—?Раньше для тебя это не было проблемой.—?Нет.—?Что бы ни случилось в этом хаосе, будут ли враги разбиты, раскиданы, арестованы, убиты, неважно. Главный результат, который мы от тебя хотим?— уверенность, что этот не сбежит.—?Звучит разумно.—?Мы могли бы связаться с кем-нибудь ещё. Но обратились к тебе. И ты догадываешься, почему.—?Потому что вам хочется, чтобы этот пацан страдал.Послышался приглушённый шорох.Сверкнув когтями, Напрасная Любовь протянула тонкий листок бумаги.Человек за столом внимательно изучил чек.—?Ты и правда хочешь, чтобы этот пацан страдал.—?Мы желаем, чтобы его постигла участь хуже смерти,?— сказал Пень. —?Но это несовместимо с его убийством. Притом, что убить его должны мы. Если перед концом он помучается как можно сильнее, нас это устроит.—?Раз вы платите, мы можем удовлетворить ваши пожелания.—?Чек будет обналичен.—?Тогда вы получите искомое удовлетворение.Разговор прервался, что-то привлекло их внимание.—?Что ты им, блядь, такого сделал? —?спросил Крис.—?Заткнись, Крис,?— сказала Света. Она бросила встревоженный взгляд на Рейна, и тот дрогнул от её сочувствия.—?Виктория в битве,?— сообщила Кензи. —?Надеюсь, с ней всё в порядке.Рейн взъерошил пальцами волосы и попятился.—?Надеюсь, у нас всё в порядке,?— сказала Кензи. —?Дело слишком серьёзное, чтобы касаться только нас.?Дело касается не вас?,?— подумал Рейн.Он увидел, как Света на него смотрит. Кусочки мозаики сложились вместе.Он не мог винить её. Он только сейчас понял, с чем столкнулся. Целый год он видел их по ночам. Он наблюдал, как они разговаривали, выстраивая цельный план.Ради этого момента. Чтобы уничтожить его.Даже попытка спрятаться среди Падших не помогла Рейну. Он цеплялся за эту уверенность, а теперь она исчезла.Рейн повернулся, чтобы уйти, и схватил свою сумку.—?Рейн,?— позвал Тристан.—?Мне пора,?— сказал Рейн. Он собрал остальные вещи, в том числе выданный ему ключ. —?Позаботьтесь о Виктории. Передайте ей спасибо.—?Не паникуй,?— сказал Тристан.Но как он мог не паниковать?—?Спасибо за всё, Тристан,?— сказал Рейн. —?Я буду на связи, но мне пора. Я не могу…Он не мог. Он не был уверен, что делать. Ответа не последовало. За ним охотились трое, и все они были сильнее, способнее. Рейн ничего не мог сделать. Ему не хватало воздуха.Незаконченная фраза застряла в горле, он распахнул дверь, вышел на пожарную лестницу и побежал вниз, по возможности доверяясь своей силе, чтобы не упасть.Рейн бежал до тех пор, пока не обессилел. Он пошёл пешком, ощущая, как страх накрывает его с полной силой, когда он замедляет шаг. Потом он снова побежал.—?Рейн!Он обернулся. Из-за окончательно овладевшей им паники его первой реакцией был страх. Даже на знакомый голос.Тристан. Вдогонку за ним отправился Тристан, парень едва заметно запыхался.—?Вот ты где,?— произнёс Тристан. —?Уф. Я свернул не на ту улицу.Рейн хранил молчание, если не считать тяжелого, сбившегося дыхания. Он чувствовал, что его вот-вот стошнит.—?Тебе нельзя убегать. Без паники. Поверь, самые дерьмовые вещи происходят, когда паникуешь.—?Я труп,?— пробормотал Рейн. —?Живой мертвец. Ёбаный в рот. Они собираются пытать меня до смерти.—?Ты должен рассказать всем, Рейн. Рассказать Виктории, рассказать Свете. Кензи. Крису. Даже Эшли… она и бровью не поведёт, но ты должен ей рассказать.Рейн затряс головой.—?Я удивлён, что ты ещё не сказал,?— произнёс Тристан.—?Не могу. Я себе-то едва могу признаться в этом.—?А как бы ты поступил, если бы Пень или Напрасная Любовь упомянули Падших во время переговоров?—?Я не… Разве так было бы не проще?—?Проще? Да. Лучше? Нет. Лучше всего, если они узнают обо всём из твоих уст, Рейн. Остальные думают, что война затевается против нас. Но это не так. Мы просто рискуем огрести мимоходом.Рейн не знал, что сказать или сделать. Он покачал головой.—?Нет? Почему?—?Ты им скажи.—?Я не собираюсь им говорить. Я уже побывал в таких ситуациях, пытался быть союзником, но в итоге только причинял боль. Поговори с ними. Расскажи им. Напиши на бумаге, если тебе нужно подобрать правильные слова. Я поддержу тебя и в споре выступлю от твоего имени.—?Я слышал, что Падшие напали на родной город Виктории. Что, если они причинили боль кому-то, кто ей дорог? А что если она решит помогать команде, только когда меня исключат?—?Думаешь, она так поступит? Лично я не уверен.—?А что, если? —?Рейн сделал ударение на вопросе. —?Они напали на людей, которые эвакуировались. В самый ужасный день истории человечества группы Падших совершали набеги и похищали людей. Что, если окажется, что они вредят людям, о которых заботится Кензи? Света… ты знаешь, что они говорят о таких людях, как Света? Что я говорил о таких людях, как она?—?Я знаю, что говорят о таких, как я,?— Тристан стиснул зубы. —?То, что вы, вероятно, говорили о людях вроде меня.Рейн вздрогнул и отвёл глаза.—?Посмотри на меня, скажи это мне, и я отвечу, что ничего страшного. Потому что ты работаешь над собой. Тебе уже лучше.—?Думаю, ты сильно недооцениваешь, как мало я хочу столкнуться с той стороной себя, говорившей все те вещи. Или как недалеко я продвинулся в том плане, чтобы перестать быть говнюком.—?Посмотри мне в глаза,?— сказал Тристан. —?Скажи что-нибудь вроде: ?Эй, Тристан, я был из тех парней, которые называют тебя пидором, или смотрят на тебя свысока, потому что ты выглядишь как хуй?.—?Блин, чел,?— Рейн поёжился от неловкости.—?А потом ты скажешь, что сожалеешь, и я отвечу, мол, без проблем, я так и думал, и напомню, что ты мой друг. Очень простой сценарий. Потом ты скажешь то же самое Свете. Мы столько всего наговорили, столько всего пережили. Ты должен знать, что мы спокойно к этому относимся. Каждый из нас.—?Знаю,?— произнёс Рейн. —?Понял. Блядь. Но…Рейн осёкся из-за того, что у Тристана запиликали часы.—?Блядь,?— выругался Тристан.—?Но я не хочу, чтобы ты воспринимал это как должное. Меня это не устраивает,?— закончил Рейн.—?У меня смена.—?Ага.—?Присмотри за Рейном вместо меня, Байрон,?— сказал Тристан, и его очертания расплылись.Байрон был одет в синюю рубашку с длинными рукавами и змейкой спереди, джинсы.—?Мне надо идти,?— сказал Рейн.—?Что ты собираешься делать? —?спросил Байрон.—?Спрятаться. Разобраться во всём. Подумать.—?Ладно,?— согласился Байрон. —?Думаю, все эти три занятия довольно разумные.—?Ты можешь рассказать остальным? Посвятить их?—?Пожалуй, если Тристан сказал ?нет?, то и я отвечу отказом. Особенно учитывая, что я не часть группы.Рейн вздохнул.—?Иди. Прячься. Размышляй. Проводи время со своей опупенно крутой подругой,?— сказал Байрон.Рейн позволил себе слегка улыбнуться.—?Может быть, позвонить миссис Ямаде?—?Может.—?Похоже, ситуация достаточно чрезвычайная, чтобы обратиться за помощью.Рейн кивнул. Стало легче от осознания того, что он может так сделать.Стало легче от слов Байрона, спокойно излагающего свои мысли, согласного с тем, что было бы правильно уйти и спрятаться в безопасности. Тристан понимал Рейна во многих вещах: в драке, борьбе, даже в попытках перестать быть подонком. Но Байрон понимал во многом другом.—?Спасибо,?— неожиданно для себя сказал Рейн.—?У тебя есть союзники,?— сказал Байрон. —?Друзья. В том числе и я.—?У них от тридцати пяти до шестидесяти человек с силами, наёмный убийца и злоба.—?А у нас есть немного времени. Мы им воспользуемся.—?Мы?—?Иди нахуй,?— без улыбки сказал Байрон, даже не делая вид, что его это смешит или раздражает. —?Ты же мой друг. Конечно, я в деле.Рейн с трудом сглотнул.—?Сегодняшний день был особенным. У команды появилось представление, с кем они столкнулись. В основном.—?Считаешь, я должен им рассказать? —?спросил Рейн.Байрон пожал плечами. Он был противоположностью Тристана, в том смысле, что не из тех, кто давит, даже когда его так или иначе одолевают эмоции.—?Я собираюсь спрятаться в поселении на день или два. Я подумаю и, может быть, объясню, когда придет время вернуться. Когда картина происходящего прояснится. Присмотришь, чтобы они ни во что не ввязались за это время?—?Конечно. Тристан тоже слышит и, думаю, согласится.—?Спасибо.—?Если собираешься спрятаться, тебе следует уйти до того, как враги закончат переговоры и решат сесть на поезд, идущий по направлению к твоему дому.Рейн кивнул, снова с трудом сглотнув.Он повернулся, чтобы уйти. На этот раз он не бежал, а шёл так быстро, как только мог.Искать убежища среди чудовищ.