1968 год (1/1)

Чего не ожидал Джимми, так это того, что и их личное общение вскоре сведется к минимуму. Они еще периодически встречались, Джимми помог другу в записи первого сольного трека (Beck’s Bolero) еще два года назад, поддержал его в создании Jeff Beck Group, вообще пытался вести себя так, словно не было ухода Джеффа из ?новобранцев? и многочисленных странностей в его поведении. В то же время Пейдж стал тесно общаться с Китом Муном из The Who и Джоном Полом Джонсом, еще одним очень известным сессионщиком. Дружба с Беком постепенно отходила на второй план. И как Пейдж ни старался вернуть все на прежний уровень, у него не получалось, потому что очевидно Джефф был в этом мало заинтересован. Пейдж отказывался это признавать и пытался с ним говорить, но все его усилия пропали втуне. При любых расспросах Джефф ?включал дурака? и моментально переводил разговор на другую тему. Между тем у членов The Yardbirds копились проблемы и усиливались разногласия. Постоянные скандалы привели к тому, что в июле 1968 года группа сыграла свой последний концерт. И потом Рельф и МакКарти объявили об уходе. Джимми остался с Крисом Дрежа, менеджером группы, которой по факту уже не было и кучей обязательств по концертам, которые обозначены в контракте. Для него начинались непростые времена поиска новых участников. Джимми казалось, что его будущее сейчас зависело от того, найдет ли он нужных ему людей или нет. Джимми знал, что он хотел создать и кто для этого ему нужен в составе группы, вот только это требовало исполнителей высочайшего уровня. Крис вскоре тоже ушел, Терри Рид, к которому обратился Пейдж за помощью, отказался стать солистом, и только Джон Пол Джонс оставался твердым в своем намерении играть вместе с Джимми. Однако после своего отказа Рид посоветовал ему одного певца из Бирмингэма, который играл в клубах и пабах со своей группой Hobbstweedle. Едва услышав название группы, Джимми подумал, что из этой затеи ничего не выйдет. Ну в самом деле, что за чудаковатое название? И все же он и Грант доехали до бара, где играла эта группа. Джимми сначала услышал Роберта, а потом его увидел. И это изменило всю его жизнь. – Не могу понять, как ты еще не стал суперзвездой, – искренне недоумевал Пейдж, когда они с Робертом сидели вдвоем за барной стойкой после выступления Планта.Роберт смущенно улыбался и не верил, что говорит с членом одной из популярных английских групп, который успел побывать в туре в США, стране-родине его любимой музыки: джаза, блюза, соула, рок-н-ролла. – Я явно не настолько хорош, как ты меня описываешь, – Плант неуверенно провел рукой по шее, растрепывая короткие золотистые кудри.– Шутишь? – приподнял бровь Пейдж. – У тебя невероятный голос, на сцене ты неплохо держишься, хотя тут есть еще над чем поработать, к тому же, у тебя модельная внешность. Единственное, что тебе нужно – это крутая группа с крутым репертуаром. Я могу тебе это дать.На словах о модельной внешности Роберт залился краской до кончиков ушей. Может, Роберт и выглядел как модель, зато Джимми, по мнению Планта, выглядел как произведение искусства. Когда тот подошел к нему и представился, Роберт замер с нелепым выражением на лице. В белом свете софитов у сцены, в одежде, словно снятой с манекена из зала мод XIX века в Британском музее, с длинными волосами, спускающимися черными густыми волнами на плечи, с идеально вылепленными чертами лица Джимми Пейдж казался сошедшим с картин Россетти или Берн-Джонса. Молодой паренек оказался настолько поражен Пейджем, что ему пришлось переспросить, как того зовут. Два раза. Потому что Плант настолько идиот. И потому что голос Джимми настолько бархатно-обволакивающий и гипнотический, что закоротил юному хиппи мозг. Более неловкой встречи он в своей жизни припомнить не мог. – Ох, ты не представляешь, как это здорово слышать от тебя. Я порядком отчаялся заниматься тем, чем хочу. Отец уже нашел для меня место в банке, - на последних словах Плант невольно поморщился. Джимми рассмеялся тихим грудным смехом, от которого сердце Роберта сделало дурацкий кульбит. Плант вообще был влюбчивым по своей натуре, но вот так он еще ни в кого не вляпывался. Любви с первого взгляда, возможно, и не бывает, но восторг и катарсис с первого взгляда точно случается. Роберту было достаточно просто взглянуть на Джимми и весь его мир сразу же сузился до одного человека. – В банке? О боже, нет. Нет. Со мной тебе будет лучше, – лукаво улыбнулся Джимми и отпил еще немного ?коляски? из бокала. Роберту очень хотелось думать, что в этой фразе заключался определенный подтекст. Глаза Джимми смотрели на него зовущим уверенным взглядом. И если бы молодой мужчина позвал бы Роберта прямо сейчас за собой – неважно куда и за чем – Роберт бы пошел. Поэтому когда Джимми предложил приехать к нему завтра в Лондон и сыграть пару песен, чтобы посмотреть, как они будут взаимодействовать в музыкальном плане, Плант не раздумывая, согласился.***Так началась эра Led Zeppelin, ?когда титаны ступали по земле?, и это уже часть истории. Для Джимми это было важно не только потому, что он теперь мог воплотить свои самые дерзкие музыкальные эксперименты в жизнь, но тем, что он обрел трех верных друзей. И Питер оставался рядом. Жизнь приняла крутой оборот и устремилась вверх. Такого ошеломительного успеха Джимми не ожидал. Никто не ожидал. Их дебютный альбом ворвался в мир музыки и взял его штормом. О потрясающем мастерстве и таланте всех членов группы, сливающихся в чистую магию, когда они играли вместе, стали говорить все. Но конечно, особо отмечали необычно тесную ментальную связь и химию между солистом и ведущей гитарой. Пейджу казалось, что в Роберте он нашел свою идеальную противоположность. Они подходили друг другу как два потерянных кусочка пазла и дополняли друг друга, как инь и янь. Плант смотрел на Пейджа детско-восторженным взглядом, как смотрят на своего героя и наставника, и Джимми это не могло не льстить. Он учил Роберта всему, расширял его музыкальные горизонты, сметал ограничивающие Роберта барьеры и раздвигал границы его вокальных способностей в их фирменном ?call and response? стиле. Роберту было всего девятнадцать и он встречает человека, который за год берет и меняет его судьбу, раскрывает его потенциал и постоянно во всем помогает – не влюбиться было сложно, и Роберт, конечно же, влюбился. Поначалу это были чистый восторг и симпатия, он даже не понимал, что за этим кроется нечто большее. Весной 1970 года они вдвоем уехали в коттедж Брон-и-Авр на два месяца, где занимались написанием третьего за два года альбома. Джонси и Бонзо присоединились к ним чуть позже, уже летом. В неотапливаемом холодном особняке без особых удобств, отсутствие которых с лихвой восполнялось живописными пейзажами и чистым воздухом, в ночь, когда разразилась гроза и пошел сильный ливень, Джимми спустился к Роберту, сидевшему у камина – тот тоже не мог заснуть. Пейдж молча сел в соседнее с ним вольтеровское кресло и завел непринужденную беседу. Роберта всегда невероятно увлекали разговоры с гитаристом, он любил ум Джимми, красивый и загадочно-мистический. Но тогда ночью в свете камина, отбрасывающем блики на бледное лицо Джимми и на его длинные, спускающиеся ниже лопаток волосы, которые словно были окружены мягким мерцающим ореолом, Роберт понял, что ему не нужны разговоры. Он встал со своего места, заставляя Пейджа прервать его философские размышления вслух и удивленно взглянуть на друга снизу-вверх.– Перси?И это прозвище, которое дал ему Джимми, из его уст в тот момент прозвучало особенно тепло и нежно. Роберт сдался. Он медленно наклонился и с непонятно откуда взявшейся смелостью обхватил рукой тонкую белую шею друга и прижался к его губам в осторожном поцелуе. Джимми пару мгновений не шевелился и сердце Роберта заколотилось от осознания того, что он только что сделал. Джимми его мог ударить или оттолкнуть, но он не сделал этого. Он осторожно оторвался от него, заглянул ему в лицо словно увидев там подтверждение чему-то, откинул с коленей плед и встал рядом с Робертом. Блондин испуганно смотрел на него, ожидая криков и упреков. Но он совсем не ожидал того, что Джимми улыбнется уголком рта и выдохнув Роберту в губы: ?Стоя будет удобнее, я думаю?, прижмется к нему всем телом, найдет губами его губы и начнет его целовать в ответ. Этот вечер они провели в обнимку на старом плюшевом диване под треск бревен в камине и шума дождя за окном. Счастье и покой наполнили собой все существо Джимми. А Роберту казалось, что он действительно выиграл запас удачи в лотерее на две жизни вперед: все, даже самые дерзновенные мечты сбывались, успех продолжал раскручивать свой маховик и будущее еще никогда не казалось таким безоблачным.