1973 год (1/1)

Если спросить у Джимми год, когда он был абсолютно счастлив – это будет именно 1973-ий. Там было все: разгар отношений с Робертом, дружба с Полом Ривзом, который в 70-е носил гордое звание лучшего друга Джимми Пейджа, сближение с Джоном Бонэмом, с которым поначалу они держались несколько отстраненно, пик славы и успеха его группы, зенит его творчества и таланта. А еще там не было того, что впоследствии станет одной из причин его падения – героина. Да, Пейдж употреблял и курил больше всех ?роллингов? вместе взятых, но при этом, как ни странно, это не особо сказывалось на его здоровье и на качестве игры на инструменте. Джимми Пейджу было двадцать девять лет и весь мир лежал у его ног. Назовите все, что вы хотели бы получить в жизни – у Джимми Пейджа это было. Помимо стандартного набора в виде секса, наркотиков и рок-н-ролла, были еще здоровье, талант, деньги, слава, страстная любовь и настоящая дружба. Чего еще может желать человек? Единственное, что расстраивало этого небожителя (да, расстраивало, хотя и прошло уже почти пять лет) – это то, что с Джеффом он виделся все реже. Еще больше угнетал Пейджа тот факт, что когда они все-таки изредка встречались, было полное ощущение того, что они будто бы и не прекращали свое каждодневное общение. Им по-прежнему было интересно друг с другом, Бек уже не вел себя так отстраненно и холодно, как после своего ухода из The Yardbirds. И Джимми все никак не мог понять, в чем же была проблема. Что заставило друга так резко отстраниться от него и свести все общение практически к нулю? Стоял холодный август 73-го, когда Джимми вернулся из невероятно успешного тура по США. И буквально на следующий день, едва отойдя от джет-лэга, он решил позвонить Беку и отметить это событие. И когда Пейдж держал трубку в руке и слушал гудки, он понял, что последние три года с желанием увидеться и встретиться звонил только он, этот факт больно ударил по его самолюбию, но мужчина все же дождался ответа. Джефф без долгих раздумий согласился на встречу. Они сидели в загородном доме Бека, столь любимом Джимми еще со времен ?новобранцев?. Пейдж понял, что для Бека этот год вовсе не был таким насыщенным на события и триумфы, как для него. Хотя вряд ли на тот момент кто-либо был успешнее Джимми Пейджа (разве что, Мухаммед Али). Видно, что дом не простаивал и в нем жили: повсюду личные вещи, там лежат книги, тут ситара, работает телевизор для фонового шума, и Джефф в своей растянутой белой футболке, серых трениках и шерстяных носках просто идеально вписывался в этот уютный интерьер. Джимми в его белом костюме и черной батистовой рубашке с серебристыми пайетками смотрелся до комичного нелепо в этом антураже. Когда он поднялся на второй этаж в студию друга, он понял, что Бек сюда не заглядывал минимум месяц (если судить примерно, по слою пыли). Что ж, всем нужен отдых. Но Пейдж в своем адреналиново-кокаиновом угаре отдыха не признавал и летел вперед без тормозов, поэтому пыль в студии ему показалась настоящей диковинкой. После они уселись за бутылкой виски внизу в гостиной. Пейдж долго ему рассказывал о своих приключениях американских приключениях, Бек слушал с гордостью и грустью, смотрел на Джимми долго-печальными взглядами, и Джимми наконец решился спросить. – Помнишь, как в Техасе, перед нашим последним концертом с The Yardbirds, ты сказал мне, что что бы ни случилось дальше, я должен помнить о том, что являюсь для тебя лучшим другом и самым дорогим человеком? Я же правильно запомнил? Эти слова мне въелись в подкорку мозга серной кислотой, я точно не мог перепутать. Сказано было именно так. Так что же произошло потом, Джефф? Что пошло не так?Джефф вздрогнул от неожиданности – Джимми очень резко перевел разговор в другое русло. Младший мужчина неудачно переместил вес с одной ноги на другую, выплескивая виски себе на руку. Он спешно потянулся за лежащими на столике салфетками, но Пейдж его опередил. Он взял несколько штук из пачки и придвинувшись вплотную к другу, осторожно промокнул его запястье и ладонь. Одной рукой Джимми положил салфетки на стол, а другой продолжил сжимать руку друга в своей. Пульс Джеффа ожидаемо участился. Это, наверное, его наказание. Его кара: быть вечно влюбленным в человека, который всегда в Джеффе будет видеть только друга и старого товарища из их далекого лондонского детства. Сколько бы ни пришло новых друзей и увлечений, сколько бы ни сменилось подруг и жен, Джимми Пейдж был его константой в жизни. И что самое смешное – он даже об этом не знал, пребывая в счастливом неведении. Собственные грустные мысли вызвали у Джеффа горький смех.– Удивительно, что ты помнишь, – только и смог выдавить он. – Как я могу забыть? – и он снова посмотрел на Джеффа своими жадеитовыми блестящими глазами, и его лицо было все таким же прекрасным и молодым. Рок-н-ролльный образ жизни и быстро бегущее вперед время никак не отражались на Джимми Пейдже. Да, прибавилось морщинок вокруг глаз, но это даже хорошо, ему это так удивительно шло. А еще это значило, что Джимми много и часто улыбался. – Джефф, скажи, что тогда произошло? Почему ты так резко отдалился от меня? Я что-то сделал не так? – Пейдж сосредоточенно свел брови к переносице.Джефф неверяще покачал головой и потер свободной рукой переносицу. Боже, Джимми все же невероятный дурак. Он действительно никогда даже не подозревал. Просто удивительно. – Просто тогда у меня был сложный период в жизни, Джимми. Меня не устраивала политика группы, не устраивало то, чем я занимаюсь и...– Я знаю, – кивком прервал его Пейдж. Короткие кудри от обычного движения упали на высокий белый лоб. Джефф скучал по его длинным волосам.– Ты сам решил их отрезать? – внезапно для самого себя спросил Бек. Джимми удивленно вскинул брови. И в следующее мгновение рука друга осторожно коснулась пряди его волос, спускающейся к ямочке между ключиц. Кожа Джимми была нежной и прохладной, и простое касание пробудило в нем долго дремавшие в нем эмоции и чувства. – Я... что? Да. Да, сам, – непонимающе помотал головой Пейдж.– Мне нравились твои длинные волосы, – Бек задумчиво накрутил одну особенно милую кудряшку Джимми на свой палец. Все такие же мягкие и шелковистые, какими он их помнит. В глазах и носу предательски защипало, Джефф резко одернул руку и развернулся к столу, чтобы наполнить себе бокал.– Просто я уже замучился с ними. Каждодневные концерты, а я из-за этих занавесок даже гриф не вижу, не то что рычаг или звукосниматели, – забавно, что Джимми будто оправдывался перед ним за то, что остриг свои волосы. – Тебе что так, что эдак идет. Джимми Пейджу все к лицу, – криво усмехнулся Бек. – Просто мне с длинными нравилось больше.Серьезно, что за ерунду они обсуждают? Это вообще обсуждают взрослые люди?– Ты как всегда не очень изящно уходишь от ответа, – насупился Джимми, возвращая его к своему вопросу.– Ну да, в умении красиво уходить от ответа я с тобой не сравнюсь. Да и вообще уходить... – Джефф не закончил фразу.Джимми приоткрыл рот от изумления. Это он сейчас на полном серьезе?– Ты мне говоришь об уходе? Ох, ну ничего себе! Это не я тогда оборвал все связи и сжег все мосты, – возмущению Пейджа не было предела. Джефф на это только повел плечом. Ответить на вполне справедливое замечание было нечем. Хотя…– То есть мы больше не друзья? – деланно-обиженно поинтересовался Джефф. Приходилось отчаянно цепляться к словам и спасаться остатками юмора. – Прекрати придираться к словам, – Пейдж умел и любил читать его мысли, но теплота в голосе сменилась металлом. Видимо, его терпение подходило к концу. – Ты решил оборвать связь, которая была куда сильнее, чем обычная дружба. Ты мне был как брат, Джефф. Без тебя я чувствовал себя, как без своей руки или ноги. Я еще долго потом привыкал к тому, как быть калекой.Джефф подобной откровенности не ожидал и ему сделалось неуютно от всей этой ситуации. Джимми сидел перед ним, открытый и доверчивый, а он прятался за жалким подобием софистики и неумелого юмора. – Ты хоть знаешь, как мне было больно, Джефф? – Джимми сильнее сжал его ладонь. – Меня словно лишили того, без чего моя жизнь мне не казалась целой. Ты отнял себя у меня. Почему? Что я сделал не так?Ну вот, опять. Типичный Пейдж, который любил позаниматься самобичеванием.– Для калеки, как ты выразился, ты вроде как очень неплохо живешь, – поддел его Бек. – У тебя есть все, Джимми, и даже больше.И тут Пейдж взорвался. Как это легко, подумалось Джеффу. Его друг по-прежнему вспыхивал, как спичка. Стоило только задеть нужные струны. А на этих струнах Бек играл лучше, чем на гитарных.– У меня нет тебя! – он вскочил с дивана, наконец выпуская руку Джеффа из захвата. – Дьявол, Бек, неужели так сложно объяснить? Я пытался до тебя достучаться два гребаных года. В итоге ты перестал вообще отвечать на мои звонки. Потом, в 71-ом ты звонишь и предлагаешь мне встретиться как ни в чем не бывало. И мы встречаемся, и между нами словно не было этой пропасти в три с половиной года. Какого черта?! Почему мы не можем общаться, как раньше? Мне не хватает тебя, Джефф, ты мне нужен. Никакой Ривз и Харпер тебя не заменят, и ты это знаешь.Беку эти слова лились в уши патокой, но что-то злобное и противное внутри него хотело унизить и уязвить Пейджа, заставило сказать совсем не то, что ему хотелось.– Меня неплохо заменил Роберт. И наверное, даже больше, да, Джимми? Вы с ним явно куда больше, чем просто друзья, – Джимми было физически больно от того, насколько точно Джефф знал все его слабые места и насколько цинично и безжалостно он бил по ним.– Это... – сдавленным голосом начал Пейдж. – Это другое.?Это то, что я хотел, чтобы было у меня!? – мысленно прорычал Джефф, внутри него зверь зависти и ревности начал с удвоенной силой пожирать остатки разума и достоинства.– О, без сомнения, – издевательская ухмылка и насмешка в голосе. – Вы же спите друг с другом?Джимми дернулся, словно от пощечины. Бек вообще не понимал, как Пейдж выдерживал его свинское поведение. На его месте Бек бы уже давно себе врезал. – Мы любим друг друга, – тихо ответил Пейдж. Джеффу показалось, что его сердце вытащили противно-медленно из груди и резко сжали раскаленным железным обручем. Знакомое чувство. Точно так же было в конце 70-го, на предновогодней вечеринке, куда его позвал Стюарт. Там он впервые лично встретился с Плантом. И едва только их представили друг другу, Бек понял, что проиграл. Пусть он ни на что изначально не рассчитывал и не планировал говорить Джимми о своих чувствах, но у Роберта невозможно было выиграть по определению. Он был живым воплощением Адониса: невероятная красота, правильная речь, тонкий юмор и заразительный смех. Гитарист понимал, что Джимми не мог не влюбиться в него. Потому что Роберта любили все. Он еще питал надежду на то, что, возможно, Джимми Планта любит исключительно в ипостаси друга, когда он увидел их вдвоем в коридоре, ведущем к выходу из здания. Роберт мягко прижимал к себе Джимми за талию и шептал что-то тому на ухо, Джимми пьяно и счастливо смеялся своим тихим смехом, который Джефф так любил и которому сам так часто был причиной. Но это явно было прошлом. Сейчас у Джимми были другие причины хорошего настроения и другие люди, заставляющие его смеяться. Джеффа тогда долго рвало в туалете клуба. Ему было мерзко и противно от себя, от жалости к себе и от вселенской несправедливости. Роберт Плант похитил у него его мечту и жил ей, даже не подозревая об этом. И получалось это у него легко и непринужденно, а у Джеффа даже не хватило смелости хотя бы раз попробовать... Хотя бы сказать, черт возьми. Если бы его спросили, что бы он отдал для того, чтобы оказаться на месте Роберта, он без капли сомнения сказал, что отдал бы все. Он и вправду отдал бы все. Жаль, что об этом так никто и не узнает. Жаль, что об этом не узнает Джимми.– Любите друг друга, – эхом отозвался Джефф на слова друга. Он резко встал со своего места и прошел к витражному окну в северной части просторной гостиной. За окном царила обычная августовская непогода: дождь и сильный ветер, на улице ни души. И внутри у него было примерно то же самое. У него все внутри бушевало и свирепело от обиды, ненависти к себе и Роберту, от зависти. Роберт Плант – человек, живущий жизнью, какой Джефф всегда мечтал жить. Плевать на успех и красоту Планта. У него был Джимми. Джимми любил его не как друга или брата. Джефф с силой сжал бокал и зажмурился. Ему захотелось еще больше разодрать свои раны, еще больше разозлить Джимми. Хотелось до зуда под кожей, до дрожащих губ довести друга до ручки, заставить почувствовать хоть каплю той боли и отчаяния, которые чувствовал он.– И давно ты предпочитаешь мужчин, Пейдж? – Беку самому были противны холодность и издевка в его голосе. Он обернулся и увидел совершенно расстроенного Джимми с поникшими плечами, смотрящего в пол.– Я... Я не думаю, что я... – Джимми никогда не мог себя держать достойно перед Джеффом, когда тот его в чем-то упрекал или за что-то ругал – слишком высок был авторитет младшего товарища в глазах Пейджа. Он словно опять становился неуверенным в себе мальчишкой, которому нужно одобрение Бека.– Что ты гей? Вероятно, нет. Ты вроде по-прежнему спишь с разными девицами, но при этом даешь Планту себя трахать. Играешь за обе команды, да?Бек хотел себя ударить, плюнуть в себя, кинуть свое тупое бесполезное тело под поезд. В глазах напротив, его любимых родных зеленых глазах стояли слезы обиды и непонимания. Джимми обхватил себя обеими руками, словно пытался согреться, на бледном лице читался откровенный шок. – Я... Кроули, Джефф, причем тут это? – прошептал мужчина.?Заткнись, Джефф. Замолкни. Закрой свой поганый рот!? – мысленно орал сам на себя Бек, пересиливая желание подойти и обнять друга.– Просто ты мне об этом не говорил. Так что удивительно слышать от тебя такое. И давно это у вас с Плантом? – фамилию солиста ?зеппелинов? он выплюнул изо рта, словно что-то горько-ядовитое. – Я не говорил, потому что тогда я... Я сам не знаю, как так получилось с Робертом. Он просто... – невнятно бормотал Пейдж. Он снова оправдывался. И тут гордость, наконец, взяла верх. – Что я делаю... Какого черта я вообще это выслушиваю? Чем я это заслужил, Джефф? Что я сделал, чтобы сначала ты меня оттолкнул, а сейчас высказывал мне все это? За что? Джимми вопрошающе смотрел ему в глаза. А Джефф этого взгляда выдержать не мог. И на эти вопросы он ответить тоже не мог. ?За что??Он снова развернулся к окну.– Уходи, Джимми, – тон не допускал возражений и пререканий. – Джефф, пожалуйста, – едва набравший силу голос Джимми снова стал тихим и дрожал от слез. ?За что??Раздался всхлип и Джефф почувствовал, как этот всхлип прилетел ему острым клинком в спину. Ему хотелось утешить Джимми, извиниться, все рассказать. Но он не мог. Потому что он жалкий, не уверенный в себе трус. Джимми такой человек не нужен. У него есть новые друзья и любящий его Роберт. А Джефф не вписывался в эту сказку со своим грузом вины и старых чувств.– Прости, но сегодня действительно неудачный день для задушевных бесед. Ты знаешь, где выход.Не оборачиваясь он прошел к лестнице и поднялся на второй этаж. Бек ступил на мягкий ковер в холле второго этажа, когда услышал хлопок закрывающейся двери. Джефф упал на колени и с ревом раненого зверя ударил кулаком о стену. Он никогда еще не ненавидел себя так сильно, как в те долгие минуты. ?За что??И еще никогда так не боялся. В голове пульсировала только одна мысль: ?А вдруг он все же перегнул палку и Джимми больше не вернется??.