Часть 3 (1/1)

?Может, сдать им каморку в Бойле. Пусть ищут…?Но все инстинкты, которые резко обострялись рядом с опасностью, вопили: не надо. Если Вирджилу что-то и удавалось в жизни, так это выживать. Пусть ему не доводилось терпеть крушение на дирижабле, но он сумел уцелеть на улицах Каладона и не сдохнуть еще в детстве, что само по себе было неплохой заявкой на успех. Равно как не любой смог бы уцелеть в рядах банды преступников. Не говоря уже о том, чтобы улизнуть от этих преступников, когда они крепко, очень крепко разозлились и собирались лишить бывшего товарища некоторых частей тела. А последние месяцы Вирджил провел в компании Виктории Уоррингтон и был очень занят убийством зомби, леших, последователей Руки Молоха и зверей всех форм и размеров. И все еще был жив. Чутье, которому никакие ученые пока не нашли названия, подсказывало ему, как сохранить шкуру. Сейчас оно советовало придержать язык, потому что, кем бы ни были похитители, пленник был ценен для них, пока из него можно было что-то выжать. Когда он станет бесполезен, его не поцелуют в лобик и не выпустят на свободу, а прикопают в ближайшем овраге.?Ну и что? —?мелькнула мыслишка, когда Вирджил бессильно уронил голову на грудь после нового удара. —?Все равно ведь убьют, рано или поздно. Какой смысл упрямиться? Только мучиться…?Однако он твердо знал: только смерть перечеркивает все, а пока есть жизнь, есть и надежда. Может, начнется землетрясение. Может, ублюдочного полурослика позовут другие дела. Или его удар хватит от вирджилова упрямства?— могут же быть у пленников маленькие невинные мечты. Или Живущая…Нет. Вот Живущей тут делать было нечего. Местные говнюки хотели ее найти, а значит, Виктория должна была оставаться как можно дальше отсюда. Хорошо еще, что она понятия не имела, куда подался ее спутник. Для нее-то хорошо, а вот для Вирджила?— не очень… Больше являться за ним было некому. Оставалось терпеть. Тянуть время. Искать хотя бы крохотный шанс на освобождение. Но главное?— жить, жить несмотря ни на что, что бы ни делали палачи, хотя от угроз у Вирджила все кишки слипались от страха. Но даже это было лучше смерти. Что угодно лучше.Он не Ториан Кел, некому было поливать его косточки драконьей кровью, так что подыхать было нельзя.Ведро холодной воды обрушилось на него сверху, Вирджил вскинулся в своих путах и тут же хватил ртом воздух?— от набросившейся на него боли не получилось даже крикнуть, горло перехватило.—?Не спи, Бруммонд,?— сказал допросчик. —?Ты надумал, что сказать?По волосам, за шиворот, под рубашку текла вода, и это было бы даже приятно, если бы не отвратительная дрожь, которая рождалась от прикосновения ледяных струй к горячей коже. Что надо сломать в человеке, чтобы было больно даже дрожать?—?Надумал,?— прохрипел Вирджил. —?Чтоб ты сдох, сучий недомерок.Следующий удар отправил его, наконец, в блаженное забытье.?Почти как у Скайлеров?,?— еще успел подумать он при виде летящего в лицо кулака, а потом уже ничего не думал.***Под затылком было мягко, но мучений это не облегчало?— голова казалась готовой взорваться гранатой. Судя по ощущениям, запал крепился куда-то ближе к горевшему огнем лбу. Не открывая глаз, Вирджил поднял руку и нащупал шишку размером с куриное яйцо, из которого кто-то собирался вылупиться и беспощадно долбил череп изнутри. Произнесенное с запинкой заклинание исцеления не помогло?— только предательски затряслись руки, и вокруг запахло грозой.—?Не торопись,?— произнес голос Виктории Уоррингтон. —?Спешить некуда.Вирджил открыл глаза и приподнялся на локтях. Он лежал на ковре в выставочном зале магазина Скайлеров, и дубовые витрины смотрели на него дырами в узорной резьбе. Плотные шторы были опущены, в щель между ними в комнату просачивалась густая темнота. На приземистом столе на гнутых массивных ногах горела керосиновая лампа, и при ее свете Виктория, забравшись с ногами в мягкое кресло, изучала какие-то бумаги в пухлой папке. Возле ее обтянутого желтым шелком локтя на столе лежал револьвер с глушителем. Несмотря на фантастичность этой картины, ибо Живущей нечего было делать в магазине некромантов, зрелище было уютное едва ли не по-домашнему. Наверное. Вирджилу сравнивать было особо не с чем.—?Кх-хто меня? —?невнятно спросил он, снова ощупывая слабо пульсирующую шишку.—?Магнус,?— Виктория отложила папку. —?Тебе повезло, мой дорогой задира. Ударь он острием, а не плашмя, у меня было бы две половинки спутника вместо одного целого.—?Магнус? —?имя показалось смутно знакомым. Напрягши память, Вирджил припомнил сердитого крикливого дварфа, который ошивался возле магазина Скайлеров и вел себя так, словно застолбил участок брусчатки у крыльца в полное свое распоряжение. —?Этот… с гравировкой?—?Он самый.—?А за что? —?дальше память решительно отказывалась выкладывать подробности. Не то чтобы без них жизнь была не мила, но если уж получаешь в морду, невредно знать, с чего бы.—?Возможно, не стоило называть его наманикюренным городским коротышкой,?— голос Виктории оставался спокойным, но Вирджил уже достаточно хорошо знал ее и ручался, что она веселится от души. —?Не знаю, что именно из этого задело его лучшие чувства, но результат налицо. На лице, я бы сказала.Вирджил поелозил по ковру, кое-как сел и, проехавшись задницей по цветастому шерстяному узору, прислонился к ближайшей витрине. Почему-то сидя оказалось значительно проще думать, чем лежа, и в голову пришел новый занятный вопрос:—?А как же вы с ним справились?Вообще-то язык у Живущей был подвешен нужным концом. Среди жертв ее красноречия были и аристократы, и последнее отребье вроде Лукана Безмозглого из Туманных Холмов. Но какие слова могут удержать от драки разъяренного коротышку со скверным характером?.. Особенно если к скверному характеру прилагается еще и здоровенный топор.Виктория усмехнулась.—?Даже самые дикие дварфы уже знают, что пуля из револьвера быстрее секиры, и не рвутся проверять это на практике. Магнус не стал исключением и удалился, громко высказывая свое мнение обо мне, тебе и наших родителях, а также наших отношениях между собой, Скайлерами и стадом овец.—?Кхм,?— Вирджил почувствовал, что краснеет. Сам он на улице и не такое слышал, но молодой аристократке не пристало выслушивать площадную брань. —?Я сожалею, что вы оказались в такой ситуации, мадам…—?Ничего страшного, было даже познавательно,?— перебила Виктория. —?Но я подумала, что тащить тебя одним курсом с этим сквернословом будет не лучшей идеей, и решила остаться пока в магазине Скайлеров. Благо, им уже все равно. Заодно просмотрела их документы за последние годы. Занятный выбор для вечернего чтения,?— она помахала парой пожелтевших листков.—?Они хранили документы открыто? —?удивился Вирджил. Этого от семьи черных некромантов он не ожидал. Скорее уж он рассчитывал бы найти у них запертый на три замка тяжеленный сундук, окованный металлом и до краев полный расписками кровью и пергаментами из человеческой кожи. Бумаги в руках Виктории походили на обычные товарные накладные. Впрочем, с этими ублюдками Скайлерами ни в чем нельзя было быть уверенным.Между белыми и черными некромантами всегда существовало то, что было принято дипломатично называть ?идейными разногласиями?. Поговаривали, что в Тулле эти разногласия иногда приводили к дракам стенка на стенку, когда ?белые? и ?черные? начинали со швыряния заклинаний друг в друга, а заканчивали банальным рукоприкладством, причем представители других школ магии предпочитали не вмешиваться, чтобы не огрести и от тех, и от других. Так что Вирджил почувствовал неприязнь к Скайлерам, как только увидел первого зомби. Но обнаруженное в глубине катакомб под домом заставило его и вовсе потерять дар речи?— делать подсобных рабочих из трупов могли только больные на голову редкие извращенцы. Такие и на утварь для кровавых ритуалов способны накладные выписывать…—?Не совсем,?— ответила на вопрос Виктория и кивнула налево. Вирджил разглядел в полумраке у стены узкий высокий шкаф. Вместо ручки и предполагаемого замка в дверце красовалась неровная дыра, явно проделанная пулями. —?Все же очень беспечно с их стороны, если это не подделка, конечно. Но если не подделка, то наши покойные знакомые отличились не только на этом захоронении дварфов.—?А вы рассказали Магнусу про захоронение?Виктория приподняла тонкую бровь.—?Зачем бы мне это делать?Вирджил открыл рот и закрыл. На языке вертелось что-то вроде ?потому что это было бы добрым поступком, достойным Живущей?, но он был уже сыт по горло их спорами о панариях и пророчестве, так что решил избавить себя от еще одного.—?Этот дварф начал наше знакомство с обвинений в грубости и невежестве,?— продолжала Виктория,?— а закончил грязными ругательствами и попыткой убить моего друга. Не вижу ни малейшей причины ему помогать.—?Но вы ведь остановили надругательство, все равно что отомстили за этих дварфов, и… —?язык Вирджила работал почти без участия головы, он сам не понимал, что нес. ?Моего друга?! Она впервые сказала: ?моего друга?… До этого Вирджилу казалось, что Виктория с трудом терпит его общество и не отсылает лишь потому, что в одиночку ей было бы труднее выбираться из заварушки с дирижаблем, пророчеством, кольцом и мертвым карликом. А тут она защитила его от драчливого недомерка… да еще и волокла потом в магазин, а теперь посмеивалась и, кажется, совсем не сердилась. О, проклятье. ?Моего друга?…—?Отомстила? —?Виктория засмеялась, как будто зазвенел хрустальный колокольчик.—?Вирджил, да мне нет никакого дела до этого захоронения и мертвых дварфов! Идея Скайлеров была не лишена остроумия, да и кому было плохо от того, что горстка маленьких мертвецов немного поработала под землей? Внутренние разбирательства дварфов и поиски их потерянных кланов меня не волнуют.—?Но… —?Вирджил моргнул,?— вы ведь не пошли на сделку со Скайлерами…—?Разумеется, не пошла, но не из почтения к старым костям. Пусть некроманты делают с мертвецами что угодно?— на то они и некроманты, верно? Но с приказчиком они зашли слишком далеко. Накладывать на человека проклятие, которое убивает за не вовремя сказанное слово?— это уже чересчур. После такой выходки ни о какой сделке не могло быть и речи.Виктория тряхнула головой и отвела со лба выбившийся из прически золотистый локон. Вирджил смотрел на нее, освещенную теплым светом лампы, вольготно раскинувшуюся в слишком большом для нее кресле, и думал, что, наверное, плохой из него панарий, раз он при всем желании не может понять ход божественной мысли. И вряд ли поймет, даже если будет таскаться за Живущей годами. Может, перед смертью его озарит, и умрет он просветленным монахом. Утешение было так себе.—?Что с тобой? —?с мягким беспокойством спросила Виктория. —?У тебя больные глаза. Голова?—?Да,?— выдавил он, причем врать не пришлось?— голова болела зверски. —?Хорошо он меня приложил…—?Давай я выйду из комнаты, и ты попробуешь снова,?— Виктория соскользнула на пол, шурша подолом платья, и взяла папку и револьвер со стола. —?Наверное, мои приборы сбивают твою магию.—?Я вполне могу потерпеть, мадам…Она уже шла к двери, но остановилась и вдруг наклонилась и коснулась губами его лба. Это был целомудренный, сестринский поцелуй, но Вирджил почувствовал, как встают дыбом волоски на шее сзади. ?Не смей,?— сказал он себе, стиснув челюсти. —?Ты все о себе знаешь. Ты вообще не должен думать о женщинах, а тем более…?—?Не нужно терпеть, если можно не терпеть,?— серьезно сказала Виктория. —?Я буду в соседней комнате.Снова зашелестело платье, и она вышла, захватив еще и сумку с тем, что кокетливо называла дамскими штучками. Вирджил приложил руку туда, где, как ему казалось, еще горел след поцелуя. На сей раз заклинание получилось с первого раза.Уже много позже он задумался, а куда же девалось тело несчастного приказчика из соседней комнаты. Когда он наутро, постучавшись, зашел к Виктории, никаких следов трупа не было видно. Только два человека могли спрятать тело, и поскольку Вирджил совершенно точно этим не занимался?— а стоило бы! —?оставалось только одно…