после долгого дня за рулем (1/1)

— Ты не должен покупать мне кофе по-настоящему, знаешь ли, — говорит Кларк. — Ну, я бы не хотел, чтобы ты считал, что потратил время совсем впустую, — легко отвечает Брюс. Он смотрит на него искоса, остро и весело, и Кларку сразу же приходится кусать себя за губу, чтобы не начать ухмыляться. Не то чтобы было не смешно, но почему-то шутка становится в десять раз лучше, когда Брюс смотрит на него так, они делят маленький секрет, они вместе. А потом Брюс поворачивается к бариста, улыбается самой ослепительной улыбкой Брюса Уэйна и без запинки произносит самый ужасающий заказ кофе, который Кларк когда-либо слышал. Кларк не может не посмотреть на женщину за стойкой слегка виновато, и когда он говорит свой заказ, ему явно не кажется, что она смотрит с облегчением, потому что это старый-добрый мокка. — Шестьдесят три градуса, — говорит он с задранной бровью, следуя за Брюсом к столику на двоих. — Да ладно. — Я оставляю очень хорошие чаевые, — спокойно произносит Брюс с непроницаемым лицом, подходящим для партии в покер. — Если его правильно сделать, будет довольно вкусно. — Ну конечно. — Кларк смеривает его взглядом. — Довольно вкусно, но это не значит, что тебе и правда нравится.Но, вероятно, Брюс не то чтобы его ненавидит. Он считает себя слишком практичным, чтобы заниматься мелочной неприязнью, Кларк это знает. Он копит ненависть для значимых вещей, для того, что куда больше кофе. Когда-то он ненавидел Кларка. Но он явно не тратит время на ненависть к латте из пиберри с корицей и ирисками. Если так подумать, то это почти комплимент. Брюс изгибает бровь: — Мистер Кент, а я и не думал, что ?Дейли Плэнет? заинтересована моим выбором кофе. Кларк беспомощно ухмыляется ему и мотает головой: — Ну что вы, мистер Уэйн, я не буду включать его в заметки для редактора. Он должен сейчас разговаривать с Брюсом о новом проекте Уэйн Энтерпрайзес в Метрополисе. Или нет — он должен разговаривать с кем-то. Он даже не уверен, как Брюс узнал, что ему поручили эту статью. Но в какой-то момент Кларк обнаружил, что его ведут прямиком в офис Брюса в башне Уэйн Энтерпрайзес, что он пожимает руку Брюсу над столом и пялится на поразительный изгиб губ Брюса. По большей части, они друзья. Они очень осторожно начали экспериментировать с будоражащей кровь неуверенностью в том, что могут поладить. Кларк научился доверять оценкам Бэтмена по ходу дела, внимательно слушать разборы Брюса на встречах Лиги. А еще они говорят в другое время, не по поводу дел, когда им не нужно общаться. Они видели друг друга истощенными, ранеными, в крови, в саже и с головы до ног в грязи. Брюс не раз спасал Кларка; Кларк доверяет ему и даже умудрился собрать слова, чтобы сказать об этом. Но Брюс все еще… не то чтобы много улыбается, исходя из опыта Кларка. А Брюс Уэйн? О, тот улыбается все время. Иногда так, как он тогда улыбался Кларку, на благотворительном вечере: сплошные углы, можно порезаться, ложь, а не улыбка. Но выясняется, что у него в запасе есть и другие, и это прикрытие, Кларк знает; это часть легенды. И все-таки от этого улыбка Брюса не перестает удивлять. Иногда Кларк думает, что может смотреть на лицо Брюса часами и не заскучать; в нем есть нечто столь экспрессивное, бесконечные тонкие оттенки и метаморфозы, и отдельное искусство — как он его контролирует: выжидает мгновение, чтобы поднять взгляд, именно так, а не иначе приподнимает уголок рта. Кларк смотрит — наверное, слишком долго. Но там столько всего, и он не хочет упустить ни мгновения. Приносят их заказ. Брюс прилежно спрашивает, пробовал ли Кларк латте из пиберри, и Кларк начинает беспомощно смеяться даже до того, как Брюс завершает фразу. — Да, это… на это уходит половина моей зарплаты, на латте из пиберри. Квартплата, латте из пиберри, и еще немного остается, чтобы оплатить библиотечные штрафы. Брови Брюса подскакивают: — У вас есть библиотечные штрафы? У такого ответственного молодого человека? Я в шоке, мистер Кент, — негромко говорит он, и тон его голоса такой же теплый, как первый глоток мокка на языке Кларка. — В шоке. Он подталкивает свой латте на сторону Кларка. — Если ты пытаешься меня запугать, это не сработает, — информирует его Кларк. — Я люблю сахар. Шоколад в моккачино Кларка наверняка недостаточно горький для вкуса Брюса, во всяком случае, как Кларк его себе представляет. Но… да, думает Кларк, перекатывая латте на языке. Брюсу, пожалуй, он подойдет куда лучше ирисок. Он завершает обмен, двигая моккачино к Брюсу, и оставляет латте себе. Это простое удовольствие, которое никогда ему не надоест. Его вкус так же развит, как и все остальное, когда он его включает. Если не быть достаточно осторожным и сфокусироваться на одном аромате, он даже может стать отвратительным, несмотря на то, что нравится Кларку. Но оказывается, что дурацкий латте Брюса состоит сразу из нескольких вкусов, что корица легко балансирует ириски, а обычное сладкое молоко дополняет сложную горечь кофе. И ему правда нравится сахар. Они так и не говорят о проекте Уэйн Энтерпрайзес. Брюс уже распорядился о том, чтобы послать ему своими записи по этому поводу, а у Кларка не должно быть особых проблем, чтобы изобрести несколько избранных цитат, которые можно приписать Брюсу Уэйну.(Он слегка нервничал, когда Брюс это предложил. Но тот лишь задрал бровь: ?Я уверяю вас, вы не сможете заставить меня звучать более идиотски, чем я это делаю сам, мистер Кент, — сказал он тихо и отчетливо. — Но я рад предложить вам пари?.)Однако, если Кларк появится в офисе меньше, чем через час, Перри начнет что-нибудь подозревать. Поэтому… они пьют кофе. Кларку кажется, что это пустая трата времени Брюса. Но Брюс не то чтобы в этом убежден, когда Кларк пытается ему на это указать. — Совершенно не понимаю, что вы имеете в виду. Не хотелось бы, чтобы вы напоролись на увольнение, мистер Кент. Кларк соглашается кивком головы и рассеянно поправляет очки на носу. Это хорошо, — сухо думает он, — это логично, что провинциальный парень Кларк Кент смущается, попивая кофе с кем-то вроде Брюса Уэйна. В противном случае у него не остается объяснений. Во всяком случае таких, которые можно предъявить Брюсу. Дело обстоит так, что Кларку придется надеяться на то, что Брюс не понимает, что актер из него так себе. Кофе вкусный. А сидеть здесь и пить его просто здорово. Просто здорово — сидеть здесь и пить его с Брюсом; конечно, они много времени проводят вместе в беготне по территории Готэма и Метрополиса, спасая их от разных катастроф, но вот просто… просто посидеть в кофейне солнечным днем получается нечасто. И из всех ликов Брюса Кларк реже всего видит Брюса Уэйна. На него очень увлекательно смотреть, Брюс ведет себя просто, Брюс приглашает к разговору, он бойкий, он смешной и он даже слегка флиртует. Прикрытие, напоминает себе Кларк, прикрытие. Но все-таки напротив него Брюс, это его руки, его лицо, его голос, и конечно, не все из этого поддельно. Конечно, Брюс тоже получает удовольствие от происходящего, хотя бы чуть-чуть. И Кларк может признаться, пускай только самому себе, в том, что он по какой-то причине всегда слишком сильно любил полное внимание Брюса. Обычно он старается не думать об этом очень много. Он старается не думать о причинах. Но сегодня — вот так, сейчас, ему не больно. Может быть, больно, но только чуть-чуть, и это приятная боль. Он сидит с кофе Брюса в руках, слушает, как Брюс высказывает еще пять умопомрачительно ужасных мнений Брюса Уэйна с точностью и вниманием к деталям Бэтмена. И вдруг он почти наслаждается болью в груди — мягкое, задумчивое чувство наполняет его, медленное, как высокий прибой. — Ну, я думаю, что этого будет достаточно, чтобы удовлетворить даже Перри Уайта. — Хм? — рассеянно говорит Кларк, а потом смотрит на то, как Брюс со значением стучит по циферблату часов. — Ой, я… да, конечно. Благодарю вас от всей души, мистер Уэйн.— Разумеется, — мягко соглашается Брюс, а потом его рот кривится в сардонической улыбке. — Мне было очень приятно, впрочем, полагаю, что только мне. — Нет, — говорит Кларк, и не то чтобы он собирался накрыть ладонью руку Брюса на другом конце столика, но не то чтобы он об этом и жалеет. — Нет, я рад, что вы пригласили меня. Мистер Уэйн, — добавляет он и надеется, что Брюс поймет, что это ленивый кивок в сторону легенды, которая позволила всему этому произойти, прикрытие для остального предложения, что Кларк не говорил бы этого, если бы не имел в виду. Брюс замирает. — Я рад, что мы встретились так, — повторяет Кларк твердо, не отводя взгляд. — Я…Он знает, что хочет сказать. Но он… он не может. Даже в той вселенной, в которой Брюс по-настоящему хочет это услышать, момент не самый подходящий. — Я надеюсь, не в последний раз, — говорит он чуть тише. И Брюс смотрит на него в молчании, а потом поворачивает руку под ладонью Кларка: сжимает его пальцы. Быстро, сильно, на почти незаметную долю мгновения — перед тем, как отстраниться и встать. — Буду иметь в виду, мистер Кент, — говорит он, и тон чересчур мягок для Брюса Уэйна. — Хорошего вам дня. Кларк не может не улыбнуться: — О, уверен в этом, — отвечает он и демонстративно поднимает остатки остывающего латте. — В конце концов у меня есть мой на три четверти декаф из пиберри. Брюс на самом деле улыбается, Кларк почти уверен. И после всего… тот факт, что они могут пить кофе вместе и улыбаться друг другу… Он благодарен за это. Этого достаточно. Должно быть достаточно.