1.2 (1/1)

Прошло четыре месяца, но тревога не унимается.На ту чёртову планету Пётр попал, когда подрабатывал в торговой лиге, он пролетал совсем близко, а дело не терпело отлагательств. Целая планета людей, считающих себя заслуживающими только страданий, людей, неспособных продолжать жить. Отстойник для сломленных.Закономерный итог невозможности умереть.Неудивительно, что там заправляют психически нестабильные садисты. Самое страшное это отсутствие заборов и замков – насильно никого не удерживают, но уходят единицы.Петра послали за девушкой, пожелавшей оттуда убраться, но не способной пройти вратами – на практике торговая лига оказалась незаменима. Внешне ей – Севе – было чуть больше двадцати. Обычная и чуть усталая – встреть её Пётр случайно, он бы ничего не заподозрил.У редких прохожих были тусклые глаза. Все они смотрели внутрь себя, до бесконечности смотрели на то, что их сломало. Они выглядели потерянными, и с каждым шагом Пётр сверипел всё больше.Существование этого места глубоко неправильно. Нельзя нельзя допускать мысли, что отсутствие смерти даёт право на причинение кому-то боли, что чужая уверенность в собственной вине даёт право деятельно соглашаться. Раздолбайский настрой быстро испарился без следа.Он помнил её напуганный взгляд и странного типа – Сева назвала его Дереном – загородившего им дорогу. Его глумливое выражение лица. Тогда шум крови в ушах почти заглушил его слова, пусть слушать там было особо нечего. Конечно же Пётр отправил Севу на корабль и устроил потасовку.Начальство планеты-тюрьмы... Оно заслуживало большего геморроя, чем представлял собой Пётр. Он дрался честно, без Куалькуа, и почти сразу схлопотал по башке камнем.Когда он очнулся, стол холодил лопатки. Чужие голоса доносились как сквозь подушку:– Нужно отделить эту дрянь!– Никак. Метаморф пустил корни во внутренние органы, его не вырезать и не выжечь, не убив носителя.Я не могу действовать вне твоего тела, – пожаловался Куалькуа.Пётр издал смешок – достаточно и этого. Несмотря на туман в голове, он мог уйти в любой момент, просто попросив Куалькуа его убить."Ребятки тут вовсю борятся с нашим непобедимым дуэтом?"Ага. Пока ты был без сознания, я немного поговорил с их лидером – кажется, он на что-то обиделся.Щека Дерена была перемазана кровью, как и рубашка на груди, но никаких ран видно не было.Пётр поймал себя на том, что улыбается. Пульсирующая боль в затылке медленно сходила на нет.– Слушай меня, – властно сказал Дерен, потянувшись вперёд, но к их общему огорчению всё-таки отдёргивая руки в последний момент. – Девка не ушла на корабль. Если ты уйдёшь, ей не поздоровится. Прикажи симбионту уйти.А ведь это могло быть правдой – она могла и вернуться. Из-за него, идиота.Пётр, – предостерегающе сказал симбионт. Пётр!"Он врёт? Куалькуа! Он врёт?!"Куалькуа помедлил: Возможно, нет. Не могу определить.– Где она?Дерен издевательски скалился в наступившей тишине.Твою же мать!"Уходи."Пульс бился внутри черепа – удар, удар, ещё удар, а потом в глазах потемнело.Пётр осознал себя лежащим на цветущей поляне той самой планеты, на которой они недавно отдыхали. Будто в насмешку.– Куалькуа! – взвыл Пётр. – Как ты мог?!Передатчик на руке мутно хрипел, отказываясь с кем бы то ни было его соединять.Это разумно, – прошелестел симбионт.Внутри жгло – захоти Пётр остаться, ожить там же, где умер, то он смог бы. Однако он здесь – он сбежал.Это я. Я выбирал маршрут. Ты просто не захотел оставаться один, и я увёл тебя следом, – торопливо отозвался Куалькуа.– Зачем?! – воскликнул Пётр. Он снова и снова пытался связаться с кораблём. Руки крупно дрожали.– Ты не имел права решать за меня! – не дождавшись ответа, рявкнул он. – Уходи! Убирайся! Прочь из меня!Это было словно предощущение эмоций, невысказанное, задавленное слово. По бедру до колена пробежала теплота, и Пётр вытряхнул из штанины отделившуюся амёбу в реку.Сева ушла. Меньше чем через тридцать минут он всё-таки связался с кораблём, но до этого...Он проклинал Куалькуа, метался по берегу, порывался пройти вратами и всё никак не решался, ведь мог попасть в разы дальше. Раз он здесь, а не там, где умер, трюк с безошибочным прохождением врат мог запросто не получиться.Она ушла на корабль. От облегчения накатила слабость, и Пётр опустился на траву. Какое-то время бездумно смотрел в небо – интересно, оно здесь всегда настолько чистое? – пока внимание не привлёк плеск. На берег карабкалось белёсое паукообразное существо размером со среднюю собаку.Это Куалькуа? А если нет? Он слишком перенервничал и даже не смог испугаться. Пётр просто смотрел пока оно шло к нему, пока тянуло побег к лицу. Пока вплавлялось в щёку.От виска до подбородка волнами прокатывалось онемение.Прости, – прошептал Куалькуа, извиваясь под кожей. И когда Пётр успел к подобному привыкнуть?Психика людей уязвима перед пытками. Я испугался за тебя.Пётр прикрыл глаза. Не глядя потянулся и прижал симбионта к себе, крепко обнимая, и тот сразу же прижался в ответ.Это чувствовалось облегчением.На корабль они поднялись снова вместе. Молчали – оба.Говорить было нечего, а Петру так и вовсе страшно.Всё оказалось таким хрупким.