Боевые тесты (1/1)

— Я бы предложил использовать первого и пятого для боевых тестов, — изрёк один из учёных, просматривая папки с данными. — Модификат и умелый боец подпольных боёв должны дать неплохие показатели.— Почему ты считаешь, что пятый ― умелый боец? — спросил другой учёный.— Потому что с арены в подпольных боях живым спускается только один, — хмыкнул его коллега. — А он, как видишь, жив.— Поддерживаю, в принципе, — мужчина почесал в затылке. — У третьего и шестого хорошие показатели мозговой деятельности. Да результат интеллектуального теста довольно высок. Думаю, на них можно опробовать новую схему вмешательства.— Кстати говоря, — первый учёный сверкнул очками, — как у тебя с системой программирования разума?— Движется, — отвёл глаза её разработчик. — Сложновато соблюсти баланс саморазвития и его не выхода за рамки.Смертники сидели в полутёмном подвальном помещении, за решёткой из вертикальных толстых прутьев. Освещение здесь давали лишь редкие слабые лампы в коридоре. Вдоль этого коридора находилось ещё немало камер, большинство из которых были пусты. В других были люди, сидевшие по одному или по двое. Некоторые из них были явно больны и корчились на каменном полу, другие хищно провожали взглядом вновь прибывших, на лицах третьих поселилась обречённость. С первого так и не сняли колодки, и плечи его устали от тяжести колпака. Он пытался как-то так сесть, чтобы хоть немного ослабить давление, но ничего не выходило: в камере был лишь гладкий пол, бетонные стены и решётка.Смертники не знали, сколько прошло времени ― дневной свет сюда не попадал. Ужасно хотелось есть, ведь последний раз их кормили ещё на корабле жидкой луковой похлёбкой, в которой плавало лишь несколько маленьких кусочков овощей. Как только они прибыли сюда, их развели по разным помещениям, одинаково белым и чистым. Учёные осматривали их, чем-то тыкали, вводили какие-то препараты и снова осматривали, задавали вопросы. А потом они все оказались здесь ― в этой тесной холодной камере.По пустому коридору кто-то шёл. Стук тяжёлых подошв гулко отдавался по каменному полу, приближаясь. Вскоре у камеры смертников показался мужчина в белом халате. Он был не из тех учёных, кто осматривал их по прибытии. Он был высок, светловолос и носил очки, зловеще блестевшие в свете ламп. Он внимательно осмотрел заключённых и обратился к своему планшету.— Номер один, номер пять ― на выход, — резюмировал он. — И поживее.Оба медленно поднялись, полагая, что это последние минуты их жизни. Первому подъём давался особенно тяжело ― его колодки весили немало. Он недовольно рыкнул, снова ощутив вес на плечах, но его даже немного обрадовало, что скоро колодок на нём не будет.— Сегодня вы не умрёте, — изрёк учёный и, наблюдая понурые лица смертников, добавил: — Наверное.У стены обнаружился мутант-охранник, который сопровождал их сюда. Он имел способность ходить совершенно бесшумно даже в его форменных ботинках, потому и казалось, что пришёл лишь один человек. Учёный махнул заключённым следовать за ним, и когда они прошли мимо чёрного силуэта охранника, он тихо оторвался от стены и заскользил следом.— А сбежать отсюда можно только по реке, — внезапно раздался хрипловатый задумчивый голос мутанта. — Но в ней плотоядная рыба... А лодка во всём институте только одна... Но где её Паромщик прячет, никто не знает... Но у вас, я знаю, планы побега будут ещё долго вертеться в головах. Так что я буду за вами следить.— О, преподобный Роэль, Вы задержитесь у нас на какое-то время?— Ага, — отозвался тот, — а то были прецеденты.— Признательны, мы весьма признательны, — чуть улыбнулся учёный.Если бы мутант умел читать мысли, то в голове учёного он прочёл бы очень сильное желание поэкспериментировать с ним. Преподобный Роэль и правда был прекрасным образцом лаборатории Церкви. Погрешность его мутации составила всего три тысячных от единицы. Но на преподобного можно было даже не облизываться: Церковь слишком дорожила мутантами, чтобы позволить институту ставить на них опыты по посмертному продолжению жизнедеятельности.Первым в череде экспериментов по созданию бессмертной армии был вирус. Но от его использования пришлось отказаться, носителей уничтожить, сам источник ― сжечь. Учёные, да и Синод, посчитали его слишком опасным, ведь вирус передавался через кровь, и одной царапины от поражённого было достаточно, чтобы стать таким же, как он. Поводом для отмашки к уничтожению вируса стал инцидент, произошедший в ночь с сорокового на сорок первое число пропоса тысяча девятьсот седьмого года Эры третьего Парада. Ту ночь историки Церкви назвали ?Ночью восстания мёртвых?, но население, разумеется, оповещено не было, чтобы избежать паники. После тех событий учёным пришлось проделать очень большую работу, чтобы распространение было ограниченным и контролируемым. На начальном этапе получился так называемый низший уровень: разработанная вакцина подавляла все мыслительные процессы, кроме голода. Эти существа обладали двигательными функциями, но в результате поражения большей части нервной системы с целью полной нечувствительности к боли, скорость низшего уровня была крайне низкой. Да и сломанные по неосторожности конечности её не добавляли, а восстановление тканей предусмотрено не было. Позже было несколько не совсем удачных экспериментов по созданию живых мертвецов с остаточными функциями мозговой деятельности. Сохранившаяся память и осознание факта собственной смерти сводили подопытных с ума, и всю партию пришлось утилизировать.И вот наконец, в тысяча девятьсот двадцать седьмом году смогли создать зомби более высокого уровня. Их память полностью очищалась, в мозг закладывался только инстинкт убивать и жестокость. Но учёным хотелось сделать свою армию чуть более разумной, чтобы живые мертвецы не могли спутать, кто враг, а кто хозяин. Да и о восстановлении тканей стоило подумать. Потому в данный момент институт занимался разработкой новой улучшенной формулы вакцины и, конечно, системы программирования девственно чистого сознания.Первого и пятого вели не на поверхность, наоборот ― куда-то ещё глубже под землю. Из коридора с камерами они спустились на два этажа и прошли ещё один длинный, такой же слабоосвещенный серый коридор. Потом были ещё лестничные пролёты и коридоры, так много, что и первый, и пятый совершенно потерялись. Но в конце концов они оказались в тупике, в котором было две двери: в одну упирался коридор, другая расположилась сбоку. За боковой оказалось небольшое помещение с парой скамей, до ужаса чистое. Здесь мутант снял с первого колодки и крепко взял его за запястье. Первый даже не стал пытаться вырваться ― хватка мутанта была слишком сильной. Учёный в это время внимательно смотрел на обоих смертников. Потом взял какой-то чемоданчик, в котором обнаружились два шприца.— Это питательная смесь, — произнёс учёный, — избавит от чувства голода.— Вы слишком заботитесь о них, — пробурчал преподобный Роэль.— Нет. Мне нужны точные результаты. Если они будут вымотаны и голодны, то это будет некорректной проверкой, — ровным голосом произнёс учёный. — Что до вас, — он повернулся к смертникам, — то после драки вас нормально покормят. Если доживёте, конечно.Первого и пятого втолкнул за тяжёлую железную дверь лично преподобный. Он только неприятно улыбался, закрывая её за ними. За дверью оказалось вытянутое прямоугольное помещение с гладкими кирпичными стенами, которые будто бы отшлифовали. Стены были серыми, перемазанными чем-то буро-коричневым. А пол был чистым, словно его только недавно вымыли. Воняло дезинфицирующим средством и гнилью, от этого запаха жгло в носу. В противоположной конце была решётка, а у стены справа обнаружилась стойка, похожая на козлы, где лежало несколько больших ножей, какими снабжают армию и инквизиторов. Пятый сразу схватил нож. Интуиция подсказывала ему, что они лежат здесь не просто так.Когда первый и пятый были примерно в середине помещения, решётка поднялась. Из небольшого каменного мешка, что был за ней, выбралось существо. Оно приближалось к ним медленно, но казалось, ничто не может остановить его. Существо было человекообразным. То есть, оно и было человеком, только мёртвым. Об этом говорил цвет кожи ― синевато-землистый ― и не моргающие глаза. Пятый бросился на существо первым. Он и правда был умелым бойцом арены. Всего двух взмахов ножа ему хватило, чтобы отрубить обе руки. Но существо, казалось, это не остановило. Оно продолжало своё движение и неожиданно резко развернулось и попыталось укусить пятого. Но в этот момент подоспел первый. Его рука прошла насквозь через подгнившее мягкое тело, и выдернул он её вместе с кусками пары рёбер. Тело существа перекосило, но падать оно явно не собиралось. На сером лице не отразилось и тени боли, хотя живые начинали истошно кричать. Сущесво снова пыталось покусать пятого, но он ловко вогнал нож в горло, и голова мертвеца отвалилась. Из обрубка шеи не брызнула кровь, более того, казалось, что артерия совсем сухая. В ней был только бордово-коричневый песок, видимо, из свернувшейся крови. Вонять стало ещё отвратительнее.Дверь отворил сам преподобный. У него на лице поселилась постная мина, и он приказал следовать за ним. Снова были коридоры и лестницы, лестницы и коридоры. Мутант втолкал их в камеру. Она была меньше той, где смертники сидели вчетвером. Первому руки снова заковали в колодки. Теперь это был не колокол, но наручники из чего-то крайне прочного и пульсирующего.— Это местная разработка. Попытаешься разорвать ― они отреагируют и перережут тебе сухожилия. А потом тебя убьют, — мутант осклабился, — потому что ты им будешь больше не нужен.Первый только кивнул. Он уже почти принял, что отсюда выбраться ему не удастся. А пятого трясло. Он осознавал, что только что он дрался с трупом. Мутанты и модификаты на арене были порой существами весьма нелицеприятными, но это... Эта Церковь, её эксперименты казались ему теперь чудовищными, бесчеловечными...Прошло совсем немного времени, когда в камеру пришёл ещё один человек. Он принёс две плошки с мутным варевом. Помимо бульона, там были и овощи, и даже мясо. Первый не мог сдержать восторга, ведь уже больше трёх месяцев он ел только луковую похлёбку. Оба смертника с жадностью набросились на еду. А когда они доели, их снова повели куда-то. Мутант тоже шёл вместе с ними. Казалось, ему доставляло удовольствие наблюдать их падение в безысходность.Первого и пятого привели в то же помещение. Теперь уже было ясно, что их хотят использовать для проверки боевой мощи результатов экспериментов. Оба снова взяли ножи и приготовились. На этот раз из мешка выскочило двое противников. Они были не в пример быстрее, но действовали не слаженно. Первый свободной рукой оторвал одному верхнюю конечность, бросив его во второго. Тело мертвеца полетело, оставив часть тела зажатой в кисти первого. Оба зомби влетели в стену от мощного броска первого, но почти сразу поднялись и бросились в атаку. Безрукий снова атаковал первого и почти сразу остался без шейного отдела позвоночника. Тело его было обездвижено и безвольно рухнуло на пол. У пятого дела шли хуже: его противнику удалось пальцами с острыми ногтями вырвать бицепс, отчего у первого промелькнула мысль о модификации его конечностей ещё при жизни. Пятый взвыл. Но мертвец не собирался останавливаться ― он впился в горло противника и перекусил его сонную артерию. Кровь пятого толчками вырывалась из тела, заливая пол. Его противник поскользнулся на ней и упал прямо на подставленный нож подоспевшего первого. Оружие пробило череп и распороло мозг. Зеленоватая, отвратительно пахнущая жидкость потекла по руке на уже почти истёкшего кровью пятого. Он захрипел, кашлянул и перестал дышать.Теперь первый остался один. Его продолжали водить на бои, каждый раз выпуская всё более жутких существ. Он не мог определить, сколько прошло дней, ведь солнечные лучи не попадали в его камеру. Потому он считал время по своим боям. Он уже перестал видеть смысл в своих победах: первый не понимал, на что ему жизнь, если она только и предназначена для того, чтобы пытаться её сохранить. И всё же, он понимал, что если просто умрёт, из него сделают такой же ходячий труп. Он, конечно, не был уверен, но предполагал такой исход наиболее вероятным. А потому он выжидал. Выжидал случая, чтобы умереть так, чтобы эти учёные не заполучили его.На двадцать третьем бою такой случай ему представился. Против него вывели бывшего модификата — об этом нетрудно было догадаться по паре лишних рук. Он был силён и довольно быстр. Этот противник, единожды промазав по первому, пустил по стене паутину трещин, что удовлетворило первого. Он впервые за долго время улыбнулся и процедил: ?Гори оно всё огнём!? — после чего рванулся на соперника, старательно подставляя голову. Существо не отказало первому в том, чтобы пробить его череп. Верхняя половина головы бывшего ?Церковного душегуба? фонтаном разлетелась по месту боя. А та часть, что осталась на шее, улыбалась. Хитро и самодовольно. Будто хоть в последний момент ему удалось перехитрить Церковь.— Ну наконец-то, — выдохнул преподобный. — Я уж думал, он никогда не помрёт.— Он дал нам хорошие результаты по наблюдениям. Но мы лишились хорошего материала... — задумчиво отозвался учёный.— В смысле? — вскинул брови мутант.— Он специально подставился, — пояснил учёный. — и теперь у нас нет ни бойца для тестов, ни материала для экспериментов, — он вздохнул. — Но его руки... Надо срочно доставить их в лабораторию. И было неплохо найти мастера, который их делал.— Зачем? — снова не понял Роэль.— Чаю с ним попить, — раздражённо отозвался учёный. — Однако, идёмте. У меня сегодня ещё много работы.