Глава 5. Возвращение к старому. (1/2)

Перед тем, как утром пойти в школу, мне приснился дурацкий сон. Он снился мне очень долгое время, поэтому был привычен.Темнота окружала со всех сторон. Достаточно было нескольких секунд, чтобы сообразить - тьма пытается завладеть мною, завладеть всем миром. Она была нежной, мягкой, податливой; ждала удобного момента, чтобы со спокойной душой влиться в меня. Но я не могла ей позволить это сделать. Я хочу жить обычной жизнью.Из тьмы вынырнуло до боли знакомое лицо: черные волосы, мягкий взгляд темно-зеленых глаз, очаровывающая улыбка… Передо мной стоял мой кошмар. Человек, который снился в первый раз, но почему-то я знала его. Была уверена, что знаю, как он улыбается. Знала, как его лицо искажается в муках. Это знание не давало мне заснуть. Я была уверена, что не видела его раньше. Но он мне снился, чего-то требовал и называл Леной, и это притом что меня звали не Елена.

Этот парень был необычен: иногда смеялся над моими попытками узнать его, иногда сердился и смотрел так, словно хотел убить, иногда просто наблюдал за мной, но больше всего меня поражало то, что он каждый раз растворялся во тьме, а до меня доносился отчаянный крик о помощи.

Раздражало то, что я не могу ничем помочь этому красивому парню. Может, это всего лишь плоды моей фантазии. Так думать было удобнее, нежели о том, что я не могу помочь незнакомцу.Лицо стало медленно темнеть, потом парень улыбнулся так грустно, что защемило сердце, и стал таять, исчезать во тьме. До ушей донесся его крик, прекрасный и умоляющий одновременно. Стало жутко больно, голову словно разрывало на части.

Крик появился неожиданно. Лишь спустя пять минут я поняла, что кричу, слышу свой крик, но замолчать не могу. Я кричала долго. Боль от осознания того, что не могу помочь парню, не проходила. Я все не могла успокоиться, хоть и понимала, что должна – может проснуться Павел Константинович, мама, Лера. Видимо, мой крик все-таки не разбудил их, потому что в мою комнату никто не пришел, чтобы меня проведать. Когда поток слез немного прекратился, тоска улеглась, глупое чувство вины и тревоги отступило, я смогла собраться и спокойно выдохнуть. Как только я собралась закрыть глаза и уснуть – если темнота за окном такая кромешная, как мне кажется, ничего хорошего ждать не приходится, так что лучше уж поскорее заснуть.Тут же на улице раздался собачий вой. Только этого мне сейчас и не хватало!

Вой продолжался долго, словно собака сильно испугалась или ей какой-то не очень умный человек наступил на хвост. Что за люди?! Обязательно нужно обидеть рядом живущего, унизить кого-то, даже пусть этот кто-то будет обыкновенная и ни в чем не виноватая собака.

Господи, мурашки по всему телу побежали от страха. Неужели эта собака никогда не успокоится? Вой все продолжался. Захотелось взять тапочку и спуститься вниз, накостылять этой противной собачонке – или ее возможному обидчику – чтобы спать не мешала, но пришлось сдержаться.Вой повторился. Я тихо заскрипела зубами. Снова возникла мысль выйти во двор и шугануть пса, чтобы не мешал, но темнота, стоящая за окном, навевала неприятные мысли.

Стало не по себе. Особенно сейчас, в предрассветный час, казалось, что вся нечисть оживает и вылазит из своих убежищ. А собака воет, потому что тоже боится.

Господи, я так еще и жалеть эту собаку начну за то, что эта гадость меня сначала разбудила, а теперь снова заснуть не дает.Собака завыла еще пронзительнее. Теперь ее вой звучал совсем как чей-то плач. Блин, ей что там, местные пьяницы ?подпевают?, что ли?! Ну все, сейчас возьму тапочек и спущусь, они попляшут у меня…Вообще-то я не часто раздражаюсь, но любого, даже самого меланхоличного, человека можно разозлить так, что он вмиг холериком станет.

Вот я встала с мягкой кровати - не хотелось, но пришлось. Пол был неприятно холодным. Для безопасности и собственного успокоения я подобрала с пола тапок и подошла к окну, хотела проверить, права ли в своих догадках.На противоположной стороне улицы расположились местные хулиганы, один из которых держал собаку. Создавалось впечатление, что он ее гладит. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть лица людей подробнее, и вздрогнула от неожиданности, когда собака снова взвыла.Тьфу ты! Никуда я не пойду! Представив, как тьма сгущается вокруг, а из нее появляется привычное лицо незнакомца, я содрогнулась. Не хватало еще ради собаки умереть от страха. Смерть… Ужасное слово.

Мне всегда было не по себе от наступления темноты. Даже ночью, засыпая, я не могла уснуть без света – казалось, что в темноте скрывается опасность, что-то темное, что заставит меня страдать, что-то, что, несомненно, сильнее и куда увереннее меня. Оно сможет меня победить, если я останусь в темноте. Поэтому я избегала темных мест, таящих в себе массу опасностей: заблудший пьяница или маньяк, поджидающий кого-нибудь слабого и беззащитного – я не считала себя слабой и беззащитной, но лучше не нарываться лишний раз – свора бездомных собак, готовых разорвать каждого, кто позарится на их территорию. Господи, да мало ли всяких! Но уверенность в том, что отец не позволит мне бродить в одиночестве, что всегда жутко раздражало, не угасала.

Однажды мы с мамой были в похоронном агентстве. Мне тогда было лет пять. Ничего страшного здесь не было: вполне милые женщины, представительные мужчины, чашечки кофе, которые разносит вечно улыбающаяся секретарша, выражение лица которой часто меняется, когда она узнает об очередном несчастье пришедшей семьи. Мы хоронили бабушку, маму моего отца. Она умерла поздно, жестоко так говорить, но сейчас я понимала: бабуля пожила свое, пора отправляться на заслуженный покой. Вежливая секретарша интересовалась, какие цветы мы предпочитаем и на какую сумму рассчитываем. Как же мне было тогда плохо!Конечно, я прекрасно понимала, что именно этот человек, эта девушка ничего плохого мне не сделала, но ведь ничего и хорошего от нее не исходило. Фальшивое сочувствие, желание заставить своих клиентов выложить кругленькую сумму, чтобы бизнес ее босса процветал – все, что руководило ее действиями.

В итоге, бабушку отпевали в церкви, настояла мама. Я тогда оказалась в похоронном зале, где находились гробы людей, которых готовили к отпеванию. Еще помню, что испытывала, когда из детского любопытства приподняла крышку одного из гробов. Прекрасное лицо девушки предстало передо мной. Светлые волосы рассыпались по плечам так небрежно, будто их хозяйка только недавно легла сюда, чтобы отдохнуть. Лицо представляло собой воплощение красоты и умиротворения. Брови, губы, веки – все расслаблено. Девушка даже улыбалась.

Но потом сказка, которую я увидела, - прекрасная девушка, лежавшая передо мной, словно Белоснежка, открыла глаза – превратилась в кошмар. Девушка открыла глаза и прошептала что-то на непонятном гортанном языке. Помню, как я дико визжала, как чувство отчаяния захлестывало, как тонкие красивые пальцы со слегка синеватыми ногтями тянулись ко мне, а потом пришла мама, и все изменилось.Мама всегда являлась образцом спокойствия и красоты. Как только она позвала меня, девушка спокойно легла, закрыла крышку гроба, но на прощание улыбнулась и на отчетливом русском произнесла: ?Мы еще увидимся, дорогая!?.

Девушка говорила со мной так, будто мы были лично знакомы и являлись друг другу далеко не подругами, но ее лицо прочно врезалось мне в память. Вишневая радужка глаз, взгляд, прожигающий душу насквозь, прекрасные светлые волосы, тонкие черты лица, слегка подрагивающие губы, расслабленное лицо – никогда всего этого не забуду.

Вдруг вой раздался совсем рядом, словно собака была со мной.

Я не смогла сомкнуть глаз до тех пор, пока темнота не перестала быть непроницаемой, а горизонт не заалел нежно-красным. Увидев, что темнота рассеивается, я спокойно вздохнула и закрыла глаза. Тут же меня накрыл сон своим теплым пушистым одеялом.Будильник, стоявший на столе, прозвенел раз и затих, словно по мановению волшебной палочки.

Я лежала с закрытыми глазами, не желая двигаться.

Прозвенел второй будильник – уже на телефоне. Все, теперь точно пора вставать, но я не спешила.Меня жутко раздражало то, что здесь почти всегда пасмурно, туманно, идут дожди и очень редко выглядывает солнце.

С джинсами определилась быстро. Выбрала джинсы, которые были с ?секретом?. Если стоишь, а кто-нибудь смотрит на тебя со стороны, то джинсы кажутся обычными. Но если делаешь шаг, то нога эффектными восьмерками уходит вниз. Это какой-то секрет в строчке. Распущенные волосы смотрелись непривычно, но я все равно не стала их заплетать. Надоела коса.Я подошла к зеркалу и попыталась улыбнуться. Странно, как же забыто это ощущение. Губы с трудом растянулись, улыбка вышла грустной.

Что ж, может, когда-нибудь я смогу вернуть себе былую веселость. Мои глаза смотрели вопросительно, словно интересуясь, что для них значит мое решение быть веселой. Я и сама не знала, но чувствовала, что должна изменить свою жизнь. Надеюсь, изменения будут к лучшему.Сейчас нужно было выбрать между нарядной розовой кофточкой с большим количеством страз и всевозможных украшений – не представляю, как эта кофточка могла попасть ко мне, я не могла ее выбрать в магазине. Вторая кофточка, которую я держала в руке, была спокойного серого цвета. Не было никаких излишеств, только какая-то надпись, сделанная чуть более темным серым цветом. Не хотелось выделяться, поэтому я, естественно, выбрала серую кофточку.

Включила фен и стала сушить волосы. На часах было около пятнадцати минут восьмого. Нужно поторапливаться. Я тщательно расчесала слегка влажные волосы, улыбнулась своему отражению, высушила челку и вышла на кухню.Завтрак прошел спокойно. Несмотря на волнение, я чувствовала себя прекрасно. Лера, позже всех вышедшая к завтраку, открыто улыбнулась мне и пожелала удачи в школе. Она, кажется, не заметила моего дурного настроения. Я поблагодарила, но все это время у меня противно сосало под ложечкой.

Мы вышли из дома. Патрульная машина Павла Константиновича уже стояла перед домом на подъездной аллее, отчим решил отвезти Леру в школу пораньше, чтобы успеть завести меня.На первое сентября мы обе решили не ходить, чего мы там не видели; тем более у меня была еще одна причина для плохого настроения: Тема в прошлом году учился в той школе, где я могла видеть его, хотя бы мельком, поздороваться, встретиться с ним взглядами, а сейчас он закончил одиннадцатый класс и поступил в институт. Вряд ли мы сможем часто видеться. Как жалко!

Пытаясь отвлечься, я огляделась. Хоть я и жила во Вратах достаточно долгое время, в этот район поселка никогда не забредала, и даже не пыталась разузнать, что здесь построено. Появилось чувство, будто все это время я жила в каком-то вакууме и не замечала очевидных вещей. Взгляд упал на прекрасное строение, расположенное совсем рядом с нашим новым домом. К несчастью, высокий забор, находящийся вокруг участка с особняком, скрывал большую его часть, но все же что-то да удалось разглядеть. Изящное высокое здание, с красивыми вытянутыми окнами, заканчивающимися треугольничками, на которых изображены различные картины. Сколько я ни щурилась, не могла разглядеть витражи. Оно напоминало дом Марка и Анны в Крыму, что навело на меня неприятные мысли. Я вздрогнула от воспоминания о Марке, но тут же тряхнула головой, чтобы выветрить оттуда все мысли кроме одной: школа. Пришло время ехать. Лера не выдержала и тряхнула мою руку.

- Спишь?!- Нет, прости. – Я покачала головой, все еще косясь на здание. – Просто задумалась.

- Бывает, - мрачно кивнула Лера, направляясь к автомобилю. Сегодня она была на редкость сосредоточенна и немногословна.

Мы остановились возле школы, в которой я больше не училась. Лера уверенно направилась к школе, но уже на полпути к асфальту, выложенному плиткой на пришкольной территории, остановилась и обернулась, одарив меня удивленным взглядом. Я все еще сидела в машине, смотря ей вслед и не разрешая Павлу Константиновичу тронуться с места.

Лера вернулась к автомобилю.

- Ты чего? Испугалась, что ли? – насмешливо переспросила она.

Я вспыхнула.- Нет, просто непривычно не возвращаться сюда. Снова. Это повторялось каждый год, и я не могу найти причины своей грусти. Хотя, может, это и оттого, что больше не учусь здесь. Но я постоянно чувствую это – непонятное чувство, будто все здесь чужое.

- А я могу, - легко откликнулась сестра. – Ты уезжаешь, отвыкаешь от привычной обстановки, а возвращаться к старому всегда сложнее, тебя выдернули из твоей среды, а когда ты в нее вернулась, ты почувствовала, что все вокруг чужое. – Лера говорила как по писаному, и я невольно нахмурилась: откуда она знает мои чувства?

Лера с минуту понаблюдала за моим растерянным выражением лица, наконец закатила глаза и пошла к школе, что-то ворча на ходу. Кажется, я расслышала слово ?изнеженная?.- Поехали, - вздохнула я.

По дороге Павел Константинович давал различные напутствия о том, как надо себя вести и с кем именно разговаривать. Я с трудом удерживалась от того, чтобы не нагрубить ему. Скрипя зубами, молчала, с трудом сдерживаясь. То и дело хотелось оборвать его на полуслове и сказать, что сама во всем разберусь, но элементарная вежливость и уважение к старшим не давали мне так поступить.Новая школа была огромным зданием. Заходя во двор, я почувствовала трепет, а сердце стучало где-то в горле. Чуть дальше школы находилось здание детского садика. Выходило, что целых два учебных заведения для различных возрастов находились рядом, и не составляло никакого труда найти ученика или ребенка дошкольного возраста. Очень удобно.

Злость появилась неожиданно. Злость на саму себя. Да что же это я такая испуганная?! Будто в клетку с разъяренными и очень голодными тиграми мне войти предлагают! Так нет же! Всего-то сходить в школу и познакомиться с новыми людьми. Я хихикнула ни с того ни с сего. Нервишки-то шалят…Проблемы занимали голову недолго: я быстро сориентировалась в ситуации. День в школе начался, и пути назад нет, а хандрить я просто не имею права. Настроение было на нуле, а раздражение брало верх над остальными чувствами. Я зашла во двор школы, закинув небольшой рюкзачок за спину. Все оглядывались на меня, хмурую, недовольную, идущую к школе, словно на эшафот. Словно Мария-Антуанетта. Моя голова, вернее, шея, уже чувствовала гильотину.

Здание притягивало взгляды. Естественно, я тоже не удержалась от восторженного взгляда, но в отличие от многих школьников, которые – собственными глазами видела - восхищались видом, я опасалась. Боялась того, что не выдержу чего-нибудь, испугаюсь и сбегу домой, а меня до конца жизни будут звать трусихой, не способной достойно ответить на вызов.В той школе мы с Лерой особо не общались. У нее были свои друзья, у меня – свои. Лишь когда на обеде ко мне подсаживался Тема, то и Лера тоже садилась с нами, оживленно болтая с ним, а я оставалась ни при чем и почти никогда не принимала участия в разговоре.

Иру, мою лучшую подругу, такое положение дел не устраивало, и она каждый раз грозилась поговорить с моей младшей сестрой, чтобы поставить ей мозги на место. А я всегда успокаивала ее словами, что Тема меня очень любит, а к Лере относится, как к милой девчонке, на что Ира резонно отвечала, вдруг он и ко мне так же относится.Я не представляла себе, как буду обходиться без язвительных замечаний подруги или веселых шуток Темки, лишь бы ободрить меня. Так же я знала, что буду скучать по мимолетным встречам с Лерой на переменах или с Темой. По сидению с Ирой за одной партой, ее вечной неугомонности.

Вздохнув, я зашла в школу, стараясь не встречаться с интересующимися взглядами.

В школе царил гомон. Изнутри здание школы выглядело более привлекательно. Светлые обои радовали глаза, идеально-белые шкафчики находились на каждом этаже. На шкафчиках наклеены таблички с именами и фамилиями учащихся-пользователей.

Я остановились у кабинета с табличкой ?Администрация?. Нерешительно взглянув на дверь, я представила себе на месте мамы. Конечно, мы не были похожи, но я всегда хотела ей подражать. Глубоко вдохнув, я попыталась успокоиться и с вежливой, но холодноватой улыбкой перешагнула порог школьной администрации.

В комнате стояло четыре стола, два из которых были завалены различными папками с яркими ярлыками, ватманами с рисунками на разные темы, объяснительные записки на имя директора, заявления и прочая школьная дребедень. За одном из тех столов, которые были более-менее очищены, сидела женщина в розовом костюме.

Женщина удивленно вскинула брови. Наверное, она привыкла видеть только знакомые лица, и незнакомка в школе вызывала изумление.

- Меня зовут Вероника Лазарева.

На лице женщины появилась дежурная улыбка. Смерив меня внимательным взглядом, она будто просканировала все тело, мозг и сделала соответствующие выводы. Я скривилась, но тут же натянула на губы вежливую, располагающую к разговору.- Очень приятно познакомиться! – Женщина была сама вежливость! – - Какой класс?- Десятый.Она начала рыться по столу, ища расписание уроков и карту школы. Надеюсь, карта мне не понадобится!- Меня зовут Жанна Витальевна, - мимоходом представилась она. – Ты всегда можешь прийти сюда, если будут какие-то вопросы или неточности, хорошо?

Я кивнула и улыбнулась.- Да, конечно, спасибо.- Пожалуйста.

Жанна Витальевна, наконец, нашла расписание и карту, она с улыбкой протянула два листочка мне.Она коротко рассказала о предметах, которые мне предстояло изучать, о местонахождении кабинетов, лабораторных и т.д. и т.п. Так же поведала о моральной обстановке в классе и выразила вежливую надежду на то, что я приму участие в развитии класса, как духовном, так и социальном. Даже предложила стать старостой класса, чтобы присутствовать на совете старшеклассников, решать насущные проблемы. Естественно, я отказалась, вежливо, но категорично. Так, чтобы у Жанны Витальевны не оставалось никаких надежд на пересмотр решения.

- Надеюсь, у нас тебе понравится!- Спасибо, я тоже.

Я вышла из гостеприимного кабинета, со вздохом оглядела школу, в которой мне предстояло учиться, и взглянула на расписание. Поднеся его к глазам, я обомлела – день будет долгим.

Вернувшись в реальность, я перечитала расписание уроков трижды, сунула его в сумку и направилась в сторону кабинета биологии. Господи, заранее внутри все сжималось; биология – один из моих наименее любимых предметов, почти ничего в ней не понимая, я умудрялась зарабатывать приличные оценки и выбилась в отличницы по этому предмету. Результатом этому явилась добрая учительница, щадившая меня и верившая в мои внутренние силы, о которых я и понятия не имела.

Войдя в кабинет, я поспешила занять место у окна. Залитая солнечным светом парта внушала надежду на отличный день, и я заранее радовалась, что пришла пораньше – смогу занять хорошее место. Кинув сумку на парту, я мечтательно обратила взгляд к окну и стала смотреть, как легкий ветерок ерошит волосы какой-то девчонки, стремительной походкой приближающейся к школе.

В классе было меньше людей, чем я привыкла. Да и сам кабинет меньше. Я зашла и на несколько минут почувствовала себя полной идиоткой. Все пялились на меня так, будто впервые видели человека. Я залилась краской. Смущение не удалось подавить даже после того, как прозвенел звонок. Уроки проходили однообразно. Я даже заскучала, но пристальные, явно любопытные взгляды, выводили меня из состояния спокойствия и жутко раздражали. Некоторое время я просто закрывалась волосами, ставя перед собой преграду. А потом надоело.

Милый голосок, раздавшийся сверху, отвлек от печальных мыслей и заставил вздрогнуть.- Ты не возражаешь, если я сяду с тобой? – Рядом стояла девушка с длинными каштановыми волосами. Хмурое выражение лица чем-то напоминало мое, за исключением того, что она была в сотни, нет, в тысячи раз прекраснее меня. Капризно поджатые губки ничуть ее не портило.

В голове пронеслись тысячи воспоминаний, связанных с отдыхом, - мой мозг решил работать без указки хозяина. Сначала я не понимала, чем вызвана столь бурная работа, а потом пригляделась, и тут же все стало ясно: вся моя память под завязку забита лицами Марка и Анны, имевшими сходство с новой девушкой.

Хоть и бледность новенькой не была настолько явной, румянца на щеках я не заметила. Но самое главное: она была так же прекрасна, как и те мои знакомые. Может, они родственники?Девушка смотрела на меня с ожиданием, сумка, видимо, была слишком тяжелая для нее, потому что она поправила ее на плече и вздохнула.

- Ну так? Можно мне сесть с тобой? – повторила она вопрос, чуть нахмурившись. Улыбки на губах не было и в помине, но даже и без нее она была прекрасна.

- О! – выдавила я. – Конечно.

- Спасибо. – Девушка с облегчением выдохнула. – Я приехала сюда недавно и никого не знаю.

- Ника, - представилась я.- Настя, - отозвалась она.

- А… ты приехала сюда одна или… - я помедлила, - с родственниками?

В улыбке Насти промелькнула настороженность, но, тем не менее, она ответила:- Я живу с тетей, а мои родители остались в Москве. Не думаю, что здесь надолго задержусь. А ты?- А я жила тут очень долго. После развода мои родители разъехались, и мне пришлось выбирать, с кем жить. Я выбрала маму, а к папе езжу каждое лето – мы отдыхаем вместе с ним и его, - я невольно улыбнулась, - новой женой.

На лице Насти промелькнула какая-то непонятная эмоция, которую я не успела идентифицировать: вежливая заинтересованность сменила ее. Я не понимала, почему она до сих пор не теряет ко мне интерес.

- А где вы отдыхали в этом году?

- В Крыму, а что? – улыбнулась я.

- В Крыму?! – переспросила Настя.

- Ну да. А что такое?Настя выдавила улыбку.- Да так, ничего. Просто давно мечтала побывать в Крыму, а родители все никак не могли меня туда свозить.

- Понятно, - протянула я.- Так, ребята, - низкорослый мужчина с приличным животиком поспешно вернулся к доске, смешно семеня по полу короткими ножками, - внимательно просмотрите книги и запишите помарки или какие-то недостатки в таблицу, которая находится в конце. Внимательно просмотрите, если после вас обнаружится помарка, отвечать за нее будете вы.Остальные ученики, мои одноклассники, уже получили учебники, и только я пришла последняя, поэтому они просмотрели свои экземпляры, а мне только предстояло это сделать.Проверкой учебников я занималась и на всех остальных пяти уроков, в то время как другие ребята слушали лекцию о том, что нам предстоит в этот семестр, и с завистью поглядывали на меня. Впрочем, завидовать было нечему: большинство страниц в книгах я не успела просмотреть, поэтому оставалась работа на дом.

Некоторое время послушав лекцию Михаила Захаровича, я вернулась к просматриванию книги и к восьмидесятой странице она стала напоминать китайскую грамоту. Больше половины я не знала и даже тем знакомых не видела! В прошлом году мы больше занимались анатомией, строением человека, а здесь – большую часть книги составляла классификация растений и животных, так что это тоже внесло свою лепту.На каждом уроке находилась пара-тройка смелых ребят, которые подходили ко мне и знакомились. Наверное, интерес вызывает только то, что я новенькая в городе. Надеюсь, через несколько месяцев ко мне привыкнут и перестанут пялиться.

Одна из девушек, мнение о людях у которых составляется только по внешнему облику, фыркнула, увидев меня. Она что-то негромко сказала высокой блондинке, с презрением осматривавшей меня. Блондинка улыбнулась и кивнула. Потом оценивающе взглянула на меня и покачала головой, пробормотав что-то себе под нос. Я отвернулась, не обращая внимания на перешептывания и взгляды за спиной. Смешно. Неужели появление новой ученицы в школе из ряда вон выходящее событие?! В школе, в которой я раньше училась, этого бы даже не заметили. Естественно, в классе обратили бы внимание на новенькую, но в масштабах школы…

- Привет! – раздался мужской голос сзади, и я невольно вздрогнула от неожиданности.

Обернувшись, я увидела позади себя симпатичного парня. Слегка рыжеватые волосы выглядели слишком растрепанными, но миндалевидные серые глаза лучились добродушием. Почему-то он казался мне смутно знакомым, но где видела его, припомнить не могла.

- Привет, - отозвалась я, закидывая сумку на плечо и стараясь побыстрее отделаться от парня, хоть он и не казался слишком настойчивым.

Настя улыбнулась мне и вышла из кабинета. На нее оглядывались все встречные парни, зато на меня обращали меньше внимания, что не могло не обрадовать.

- Привет! – Сияющие глаза парня изучали лицо, и на лице появлялась улыбка, радостная и вызывающая ответную улыбку. - Ты ведь Ника, правда?

- Да. – Я ошеломленно покачала головой, пытаясь собраться с мыслями. – Откуда ты знаешь, как меня зовут, ведь в этой школе я ни разу не бывала?- Да уж, - наигранно тяжело вздохнул парень. – Короткая память у девушек. Пожалуй, даже слишком короткая.- Ты о чем?!

На нас тут же обернулись несколько ребят. Господи, какие тут все любопытные!- Пошли, провожу на следующий урок. – Парень тоже заметил интерес одноклассников, и бесцеремонно схватил меня за руку, быстро идя по коридорам. Практически бегом мы преодолели очередной пролет лестницы, а по дороге мой новый одноклассник ворчал: - Почти опоздали! Всего лишь две минуты! – Я тяжело вздохнула, устав бегать по лестнице, и парень, словно только что вспомнил о моем существовании, удивленно обернулся и мило улыбнулся. – Прости, надо было сбавить темп. Просто мы опаздываем на урок, а я жутко не люблю опаздывать.- Да, я тоже. – Опоздать на урок, а потом прокрадываться на свободную парту, которую нужно еще найти, совершенно не хотелось. Да еще и неизвестно, как в этой школе относятся к опозданиям, вдруг учитель будет читать нотацию или еще хуже отправит к директору?

- Меня зовут Антон. Антон Крылов.- Очень приятно, - улыбнулась я.

Наши взгляды встретились, но минуту знакомства и какого-то умиротворения прервал оглушающий звонок, который раздался прямо над головой.Антон подскочил на месте и снова понесся в кабинет. На урок мы пришли красные, как помидоры, но счастливые – учителя еще не было в классе. Решив сесть вместе, Антон нашел свободную парту, вернее, выкинул из-за нее какого-то мальчишку и жестом предложил сесть с ним.

Поговорить на уроке не удалось, и я вырвала лист из своей тетради, чтобы написать записку.

Откуда ты меня знаешь?

Антон лукаво взглянул на меня и застрочил ответ.

Я ранен прямо в сердце! Нас знакомил Темка на Новом году, когда праздновали у него. Я думал, ты меня запомнила?.И действительно: как только Антон упомянул о прошлом праздновании Нового года, я тут же вспомнила его взгляд, сияющую улыбку и подмигивание, когда я смотрела на него. Тема тогда не хотел нас знакомить, но я все равно настояла, и он представил нас друг другу, меня – как девушку, а Антона – как лучшего друга. Помню, я тут же отвлеклась – пришла Ира, моя лучшая подруга, и нужно было поздороваться с ней, поэтому с Антоном обошлась не слишком вежливо.

- Вспомнила? – одними губами изобразил Антон.- Да, - кивнула я.

Выйдя из кабинета, я потеряла Антона из вида и стала озираться, пытаясь его найти. Меня постоянно пихали, толкали и ругались, когда я оказывалась причиной очередного столкновения. Понимая, что стоять тут нельзя, я пробралась к стене и остановилась, переводя дух.

- Ты новенькая? – раздалось сзади.Так как я не думала, что в такой маленькой город, как Врата, переедет сразу несколько семей с дочерью, то быстро обернулась. Позади стоял парень примерно моего возраста. На его лице сияла приветливая улыбка. Я машинально улыбнулась в ответ и тут же пожалела об этом: парень аж засветился от счастья и стал улыбаться еще шире.

- Да, я пришла сюда только что, - согласилась я, кивая.

Парень выглядел странно. Ему будто бы не хватало солнца. Кожа неровная, дряблая, будто у старого человека, прыщи мозолят глаза. Несколько раз при взгляде на него я чуть не скривилась, но вовремя спохватывалась и вежливо улыбалась. Противно – улыбаюсь, кому ни попадя! Может, он заразный…

Парень, как ни в чем не бывало пошел рядом со мной.- Кстати, меня зовут Толя.

- Очень приятно, - буркнула я себе под нос. – Ника.

- Какой у тебя урок? – вежливый тон разговора все еще сохранялся.- Математика. Только я не знаю, где находится кабинет. – Я окинула парня пристальным взглядом. – Поможешь?- Конечно. – Прыщавый юноша кивнул и радостно улыбнулся.

Он учился в десятом классе, но уроки у нас не совпадали. Видимо, Толя учился в ?А? классе. Потому что несколько учеников со значком ?А? на кофточке кивнули ему. Боже, неужели эти значки до сих пор носят?!Школа этого города, вне всякого сомнения, не являлась обычной старого образца. Здесь все было решаемо. Естественно, каждый пришедший ученик определялся в какой-то класс ?А?, ?Б?, ?В?, а потом ему давали общее расписание, составленное для каждого из классов, чтобы уроки не совпадали.

У кабинета математики я остановилась, ожидая, что Толя попрощается и спокойненько себе учешет куда-нибудь по своим делам. Не тут-то было! Толя упрямо стоял и рассматривал пол под ногами.

- Так ты в каком классе? – не отстал он.

- В десятом.

- ?А?, ?Б?, ?В?? – Сначала мне просто показалось, что парень сошел с ума и на нервной почве перечисляет все известные ему буквы, но потом до моего весьма нагруженного ума дошло, что Толя пытается выяснить, в каком именно классе я учусь.

- ?Б?.

Мы молчали. Темы для разговора исчерпали себя.

- Э-э-э, - протянула я. – Пока?

- А да, пока! – быстро согласился Толя. – Надеюсь, мы будем часто видеться.

Я улыбнулась и кивнула.

Классные комнаты оформлены в другой гамме: желтый цвет преобладал, гасил другие цвета. На двери четко выделялась черная табличка с белой надписью: ?МАТЕМАТИКА. УЧИТЕЛЬ:? и дальше шла фамилия, имя, отчество учителя. Думаю, я смогу разобраться в правилах, когда немного освоюсь.Дальше шла литература, и там я села с девушкой – Антон куда-то исчез, и найти его на перемене не удалось. Светлые волосы моей соседки слегка завивались у концов, она выглядела младше шестнадцати. Иногда она бросала заинтересованные взгляды на меня, а когда я возвращала ей взгляд, отводила глаза и смущалась, заливаясь краской. Почему всегда так: люди любят лезть не в свое дело, но при этом не хотят, чтобы их жизнью тоже интересовались? Меня, скорее, возмущали все эти взгляды, чем злили. Они вызывали легкое раздражение.На уроке литературы, который я безумно любила, мне пришлось встать и рассказать о себе. О, как я рада, что это закончилось быстро! Я говорила тихо, часто запиналась, краснела, злилась на себя. В конце концов, вредный учитель разрешил мне сесть на место. Кажется, с ним мы не поладим.

Девушка, к которой я села, сочувственно улыбнулась.- Жаль, что Олег Сигизмундович, - она с трудом выговаривала заковыристое имя учителя, - до сих пор не отказался от своей привычки выжимать из ученика как можно больше слов.

- Он что, не русский? – удивилась я.Девушка улыбнулась.- Нет, самый что ни на есть русский человек.

- Тогда… - медленно начала я.- Просто его дед был самодуром. Назвал сына Сигизмундом. Вот над ним все смеялись! – Девушка улыбнулась. Почему-то к ней я сразу почувствовала доверие, расположенность. Несомненно, она очень приятная собеседница. – Самого деда-то звали Василием. Представляешь, как это звучало: Сигизмунд Васильевич!

Я фыркнула. Олег Сигизмундович словно почувствовал, что его обсуждают, и внимательно посмотрел на нас, качая при этом головой. Нет, он бы еще пальчиком погрозил! Тогда кто-нибудь выдал бы ему соответствующий ответ: ?Я больше не буду!?.

- Меня зовут Лада. А тебя?

Лада – какое красивое имя!